Работа в реанимации медсестрой отзывы

Кроме процедуры перекладывания трупов медсестра реанимации должна уметь работать с аппаратурой слежения, уметь подключать к пациенту имеющиеся приборы и оборудование,попадать в любую вену на любом участке, она должна очень терпеливо, быстро и беспрекословно выполнять указания нескольких врачей одновременно, терпеть их грубость, если «руки не оттуда растут» особенно по началу. Вам не придется когда захочется поспать, попить кофе, сходить в туалет, обсуждать новости по больнице тоже будет некогда. Перекусы обычно по очереди и не рассиживаясь. Нужно будет уметь работать с новорожденными (катетеры носовые, мочевые, ставить «бабочки», подавать кислород, работать с инфузоматом), писать ЭКГ на любом приборе, уметь устранить любую несложную неисправность в оборудовании, знать когда нужно и когда не нужно звать врача, уметь пользоваться дефибриллятором и владеть техникой реанимационной помощи. При этом иметь пристойный внешний вид, улыбаться главному врачу больницы и завотделением, даже если вас уже все достало. И самое главное-не ждать никаких благодарностей от родственников. Это не просто тяжелый труд-это каторжный труд. Дай Бог тем, кто работает в этой сфере сохранить свое здоровье как можно дольше!!!!

Анастасия Тагирова рассказала о своих буднях медсестры детской реанимации.Фото: Андрей КОПАЛОВ

Дети, к сожалению, болеют. Иногда очень серьезно, иногда даже с самой первой минуты своей жизни. Вместо заботливо приготовленной кроватки — кувез, вместо маминой груди — питание через зонд, сотни трубочек, препаратов и большой вопрос о будущем… И вокруг чужие люди. За плотно закрытыми дверьми детской реанимации разыгрываются настоящие драмы, идет ежеминутная борьба, и мы порой забываем, что на этом поле боя за жизнь сражаются не только врачи… В тени остаются те, кто их назначения выполняет, кто ставит лекарства, кормит, ухаживает, утешает…

Анастасия Тагирова 13 лет работает медсестрой в детской реанимации Национального медицинского исследовательского центра имени академика Е. Н. Мешалкина. У нее очень добрые глаза, мягкая улыбка и забавная шапочка с медвежонком, которую она сшила своими руками. Мы вместе с Анастасией смогли попасть в самое закрытое отделение больницы, спросить о слезах и тяжелых буднях, о безмолвных молитвах в самые трудные минуты борьбы за детей.

Малышей переворачивают каждые два часа, а также купают трижды в неделю.Фото: Андрей КОПАЛОВ

С ЗАБОТОЙ, ЛАСКОЙ И БЕЗ ГРУБЫХ ДВИЖЕНИЙ

Тяжелые двери распахнулись. Впереди длинный коридор отделения. Очень чисто, тихо и, на удивление, ничем не пахнет. Совсем. Даже больницей. Сразу видно — здесь детская реанимация. Из коридора за прозрачными дверями — просторные палаты. В белоснежном помещении с желтыми стенами несколько кувезов (специальные высокие кроватки, в которых лежат младенцы). Сердце сжимается. Дети увешаны разными трубочками и спят под непрекращающийся писк приборов. Анастасия спокойно надевает перчатки, ласково смотрит на малышей, пожимает плечами — можно задавать вопросы, только тихо…

— Наша задача — это уход, — начинает с самого главного рассказ о своей работе Анастасия Тагирова. — Каждые два часа мы переворачиваем малышей, чтобы не было пролежней, застоя в легких и инфекционных осложнений, которые могут возникнуть после операции. Всегда нужно обращать внимание на температуру тела малыша, чтобы ручки и ножки были теплые и чтобы все складочки были расправлены на пеленке.

Анастасия говорит шепотом. Дети спят. Некоторые из них с характером: разбудишь — начнут возмущаться. Один малыш нахмурился, но мы вовремя замолчали, а спокойное «тише-тише» от медсестер и равномерный писк множества аппаратов его быстро успокоили.

— Все приходит с опытом, — продолжает медсестра. — Когда младенец плачет — надо выявить причину, почему он это делает. Надо понять, что его тревожит, и успокоить.

Нам тяжело смотреть на этот ряд маленьких кувезов… У Анастасии другие чувства.

— Как вам объяснить? Конечно, у меня разные чувства — я мать двоих детей. Жалостью это я точно не могу назвать. Потому что если детей начинаешь жалеть, то будет еще хуже. Нельзя мешкать, нужно быть уверенной, ведь мы их опора, — твердо говорит медсестра. — У меня очень часто возникает мысль: «Как бы я хотела, чтобы к моему ребенку относились?» С заботой, лаской, без грубых движений. Так и работаю. Малыши лежат здесь без мам, и нужно, чтобы они почувствовали, что они здесь не одни. Мы с ними постоянно разговариваем. Говорим: «Не плачь. Все будет хорошо».

Мамы остаются за дверьми реанимации. Малыши оказываются в руках медсестер.Фото: Андрей КОПАЛОВ

«МЕДСЕСТРЫ ОСТАЮТСЯ В ТЕНИ»

Про мам — отдельный разговор. В реанимацию пускают редко. Здесь все же не обычная палата. И закрытая дверь отделения видела, наверное, больше слез, чем любая другая.

— Мамочки прорываются в реанимацию, но мы с ними не контактируем, — аккуратна в формулировках Анастасия. — Я с каждым пациентом задумываюсь, как там бедная мама… Она ведь переживает. Бывает, ребенка и увидит только на секунду после рождения. И если постоянно об этом думать, то становится немного жутковато. Но если так о каждом переживать — можно с ума сойти. И плачем, бывает, всякого хватает.

С родителями беседуют в основном врачи, а о медсестрах, которые сутками находятся с их детьми, люди порой не задумываются.

— Про лавры всем врачам — очень каверзный вопрос, — смеется Анастасия. — Врачи — это наши светлые головы. А то, что мы медсестры и остаемся в тени… Это мы такую профессию выбрали.

На работе у медсестер не получается долго умиляться малышам. Нужно выполнять назначения врачей, кормить детей, ухаживать за ними и помогать их спасать.Фото: Андрей КОПАЛОВ

«ИНОГДА ВО ВРЕМЯ РЕАНИМАЦИИ МОЛИШЬСЯ»

Для того чтобы детям было не так страшно, Анастасия сама сшила себе шапочку. На ней веселый мишка с цветочком.

— Нам всем хочется, чтобы ребенок поскорее выздоровел и вернулся к маме, потому как материнскую любовь никто и ничто не заменит, — уверена медсестра. — Когда к малышам приходят мамы, младенцы обычно плакать начинают — жалуются, видимо, что без них здесь лежат.

Иногда приходить к детям просто некому.

— Отказники к нам тоже поступают — вот кого на самом деле жалко! Ребенок и так родился нездоровым, нужна поддержка родителей, а он один в этом мире. И тогда выкладываешься вдвойне, втройне!

А в ответ получаешь иногда забавные рисунки цветочков, солнышек, зайчиков и даже теплые слова.

— У нас была трехлетняя девочка, которая называла меня и мою напарницу мамой. Сердце екало очень сильно… Но девочка просто хотела внимания, — улыбается Анастасия. — Те, кто с нашими пациентами как с куклами обращается, не смогут у нас работать. Когда только устроилась сюда, поначалу тяжко было справляться. До такой степени все в груди сжимается, болит. Я не знаю, как эти чувства описать. Это надо пережить. То ли человек так устроен, что ко всему приспосабливается… Это волнение и эмоции потихоньку проходят. Они приглушаются. Но иногда… В каждой палате есть иконы. Иногда во время реанимации молишься про себя.

Пока мы беседуем — в палате спокойно, но так бывает не всегда. Это реанимация, а значит, ребенок находится на грани. Приборы в любую секунду могут начать истошно пищать. И это создает в помещении если не напряжение, то атмосферу собранности. Откуда взять при такой тяжелой работе столько нежности, ласки и терпения?

— С этим, наверное, нужно родиться, — добавляет Анастасия нам на прощание.

Двери реанимации закрылись. За ними остались и тревоги, и заботы, и молитвы. И пусть они там и остаются, а дети возвращаются к родителям здоровыми и счастливыми.

Работа в реанимации медсестрой отзывы

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *