Программы ресоциализации осужденных

Обсудим тему с младшим научным сотрудником Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Ксенией Руновой.

Заключенным после освобождения нужна социальная адаптация

Какова потребность среди освободившихся из мест лишения свободы в социальной адаптации и что включает в себя это понятие?

Ксения Рунова: Дело в том, что в России достаточно длительные сроки лишения свободы. Если в европейских странах средний срок пребывания в местах лишения свободы, по данным на 2014 год, составляет около 10 месяцев, то в России это 25,5 месяца, причем в нашей стране сроки могут быть значительно более продолжительными, а свыше 60 процентов осужденных осуждены не впервые. Кроме того, достаточно длительное время подозреваемые и обвиняемые находятся в следственных изоляторах еще до приговора суда. Я говорю о длительности пребывания в колониях и СИЗО в связи с тем, что за долгое время человек привыкает к условиям и правилам исправительных учреждений, которые сильно отличаются от тех правил, по которым мы живем на свободе. Люди, долгое время находящиеся в исправительных учреждениях, привыкают к тому, что они должны во всем следовать указаниям сотрудников, которые решают все их проблемы и принимают за них решения: где работать, где учиться, где лечиться… Между тем развитие ответственности и самостоятельности — это то, что необходимо освободившимся на воле. Некоторые реабилитационные программы, например, в Великобритании и США, предполагают создание искусственных условий самоуправления заключенных. Их, конечно, контролируют, но и дают возможность почувствовать ответственность за свою жизнь. Социальная адаптация нужна заключенным после освобождения в том числе, чтобы помочь им снова стать самостоятельными.

Следующий момент — вредные привычки. Находясь в местах лишения свободы, человек, зависимый от алкоголя или наркотиков, получает вынужденную ремиссию. Это означает, что доступ к ним либо вовсе невозможен, либо крайне затруднен. Однако лечением наркомании и алкоголизма в колониях и СИЗО практически не занимаются. Всего около 3 процентов осужденных по наркотическим статьям приговариваются судом к принудительному лечению в дополнение к лишению свободы, хотя есть основания полагать, что среди совершивших наркопреступления, людей, страдающих зависимостью, больше. Сами зависимые осужденные могут написать заявление о том, что хотели бы полечиться, но делают это редко. Лечение от наркозависимости и алкоголизма в тюремной системе трудно назвать эффективным. Лишь в единичных учреждениях можно встретить групповую психотерапию для зависимых, так же нет и заместительной терапии, которая применяется более чем в 50 странах, в случае зависимости от опиатов. Все это приводит к тому, что наркозависимые и зависимые от алкоголя вынужденно держат себя в руках, находясь в колониях, но после освобождения для них снова открывается целый мир запрещенных веществ. И вот в этот момент тоже важна социальная адаптация, помощь родных, психологов и социальных служб.

Есть также более частные истории. Например, сироты, освобождающиеся из мест лишения свободы. Они нередко сталкиваются с проблемами получения жилья, особенно если они не успели получить жилье до осуждения или в силу низкой юридической грамотности не знали о том, что есть какой-то срок для обращения по поводу квартиры, после которого они больше не имеют права на жилье. Таким образом, тут тоже нужна помощь социальных служб, психологов и юристов.

В центры занятости ежегодно обращаются около 20 процентов бывших осужденных, которые до осуждения жили в данном регионе

Что касается потребности в социальной помощи, то в каждом регионе она разная. Региональные власти ведут учет освобождающихся и передают данные соответствующим органам по месту жительства. Количественно потребность в социальной поддержке оценить сложно, в том числе из-за неравномерного распределения исправительных учреждений по стране, поэтому заключенных переводят в другие регионы. А после освобождения мы не знаем точно, сколько из них останется, а сколько уедет туда, где они жили до осуждения, или к родственникам. Каких-то обязательных форм поддержки, кроме выплаты после освобождения в размере 850 рублей и оплаты проезда до места жительства, не предусмотрено.

Бывший осужденный может прийти в центр занятости, получить статус безработного и пособие

Какие организационные формы приобретает поддержка бывших осужденных со стороны государства и негосударственных некоммерческих организаций?

Ксения Рунова: После освобождения бывших осужденных ставят на учет в уголовно-исполнительные инспекции (УИИ). Контроль за ними осуществляют также и участковые. УИИ в основном занимаются освобожденными условно-досрочно и теми, кому заменили наказание более мягким видом, не связанным с лишением свободы. Основных форм поддержки со стороны государства несколько. Первая — это работа центров занятости. Освободившись, бывший осужденный может прийти в центр занятости, получить статус безработного и пособие в соответствии со своим стажем работы. Далее центры занятости могут предложить им вакансии, профессиональное обучение и обучающие мероприятия по профориентации. Вторая форма поддержки — центры социальной адаптации (ЦСА). ЦСА предоставляют временное жилье бездомным, оказывают помощь в восстановлении документов, юридическую помощь, предоставляют горячее питание, предметы первой необходимости. В отдельных регионах есть льготы для предприятий, которые трудоустраивают бывших осужденных.

Из каких источников осуществляется финансирование учреждений, помогающих бывшим осужденным?

Ксения Рунова: Финансирование центров занятости и ЦСА осуществляется из средств региональных бюджетов. Некоторые НКО тоже получают финансовую поддержку из бюджета. Также они получают гранты, например, президентский грант. Еще одним источником финансирования являются пожертвования граждан, в том числе в натуральном виде: люди приносят продукты и одежду.

Объем социальной поддержки бывшим осужденным недостаточен

В какой степени предложение услуг по социальной адаптации отвечает спросу?

Ксения Рунова: В нашем распоряжении есть данные за 2017-2018 годы из 14 регионов с самым большим числом пенитенциарных учреждений в России. Судя по этим данным, объем социальной поддержки, которая оказывается бывшим осужденным, является недостаточным. Например, в центры занятости ежегодно обращаются около 20 процентов бывших осужденных, которые до осуждения жили в данном регионе. Только треть из них получают работу. Для сравнения: при работе с обычными гражданами центры занятости трудоустраивают в два раза больше обратившихся. На профессиональное обучение направляется в среднем только 7 процентов обратившихся в центры занятости бывших осужденных, из них трудоустраиваются не более 35 процентов. Что касается центров социальной адаптации, то оценить соотношение спроса и предложения сложно, потому что, во-первых, эти центры чаще всего принимают к себе не только бывших осужденных, а вообще всех бездомных, а во-вторых, потому что у нас нет статистики по нуждаемости освобождающихся осужденных в жилье. Судя по тому, что рассказывают сотрудники ЦСА, число нуждающихся во временном жилье превышает количество мест. Если мы говорим о материальной поддержке, то ее объем очень маленький. Ее оказывают только в некоторых регионах. Суммы выплат обычно тоже скромные. Так, в Кемеровской области осужденным единовременно выдали по 1200 рублей, а в Иркутской области по 3500 рублей.

В течение года после освобождения в среднем 20 процентов осужденных совершают повторное преступление

Насколько эффективна социальная адаптация с точки зрения повторной преступности?

Ксения Рунова: Важным показателем здесь является то, что более 60 процентов людей, находящихся в местах лишения свободы, осуждены не впервые. В течение года после освобождения в среднем 20 процентов осужденных совершают повторное преступление. В некоторых регионах, например в Республике Коми и Кемеровской области, этот показатель превышает 30 процентов, а в Красноярском крае и Иркутской области — 10-12. В целом, это не так много. Однако, по моему мнению, необходимо продолжать вести статистику еще несколько лет после освобождения, как это делают в других странах, например, в США, Великобритании и Нидерландах. Возможно, эти данные существуют и в России, но нам они не доступны.

С какими трудностями сталкиваются региональные власти при реализации программ социальной адаптации бывших осужденных?

Ксения Рунова: Представители региональных властей называют несколько наиболее серьезных трудностей, с которыми они сталкиваются в работе с бывшими осужденными. Трудоустройство освободившихся из мест лишения свободы осложнено тем, что осужденные за время отбывания наказания часто теряют профессиональные навыки и мотивацию к труду. ТПредставители региональных властей также отмечают недостаток органов социальной поддержки, таких как центры социальной адаптации. По словам региональных властей, из-за пробелов в законодательстве им трудно системно заниматься социальной адаптацией бывших осужденных. В частности, они говорят о необходимости принятия рамочного федерального закона о ресоциализации бывших осужденных. Кроме того, необходимо внести в статью 24 Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» в качестве категории людей, нуждающейся в социальной адаптации, категорию «лица, освободившиеся из мест лишения свободы». Законодательного регулирования требует и квотирование рабочих мест для бывших осужденных.

Объем материальной помощи бывшим заключенным ничтожно мал

Вчерашний зэк может получить безвозмездную материальную помощь от государства? И если да, то каковы гарантии, что он этой помощью распорядится рационально, а не пропьет, например?

Ксения Рунова: Бывшие осужденные действительно могут получить материальную помощь от социальных служб регионов, но на деле объем этой помощи ничтожно мал. Люди, претендующие на такую помощь, должны предоставить сведения о своих доходах, то есть доказать, что они находятся в трудной жизненной ситуации. Пропить эти деньги бывший заключенный, конечно, может. Поэтому так важна организация лечения от алкоголизма в период отбывания наказания.

Вышедшие из тюрьмы люди обязаны встать на учет в полиции. Зачем нужна система учета и что она собой представляет?

Ксения Рунова: Система учета нужна главным образом для того, чтобы не произошло рецидива. В частности, участковый должен с определенной периодичностью обходить людей, которые находятся на учете, смотреть, в каких условиях они живут, работают ли они. Те, кого освободили с ограничением свободы или условно-досрочно, должны отмечаться регулярно в уголовно-исполнительных инспекциях, соблюдать комендантский час, не попадать в неприятности. Это нужно для того, чтобы контролировать местонахождение осужденного, его образ жизни, дать ему шанс попробовать пожить свободной жизнью. В теории участковые и сотрудники УИИ могут помочь с трудоустройством, но на практике у них слишком большая нагрузка, чтобы заниматься еще и этими вопросами.

Чем может помочь бывшему заключенному некий государственный специализированный центр?

Ксения Рунова: Это сложный вопрос. Здесь можно пойти двумя путями: выделять больше субсидий НКО и создавать отдельные региональные учреждения, занимающиеся социальной адаптацией, или создать федеральный государственный орган, который мог бы сделать такую помощь более централизованной. Каждый из этих вариантов имеет свои достоинства и недостатки. Первый лишен недостатка, связанного с излишней бюрократией, но он может быть более сложным для самих заключенных, которые не всегда знают, куда им обращаться. Грубо говоря, для того, чтобы восстановить документы, им надо идти в один орган, для того, чтобы получить одежду, — в другой, для трудоустройства — в третий. Только что освободившимся осужденным сложно ориентироваться во всем этом. Мне кажется хорошей идеей создать в регионах ЦСА конкретно для освободившихся из мест лишения свободы при тесном сотрудничестве с региональными управлениями ФСИН и центрами занятости, как это делается, например, в Красноярском крае, где с запросами именно этой категории граждан работают ЦСА.

Между тюремной медициной и гражданским здравоохранением нет преемственности

В какой медицинской помощи чаще всего нуждаются бывшие заключенные и как организована эта помощь?

Ксения Рунова: В России заключенные часто болеют социально опасными заболеваниями, такими как туберкулез, ВИЧ-инфекция, гепатиты B и С. Освободившись, бывшие осужденные могут обратиться в обычную больницу и встать там на учет. Исправительные учреждения должны сообщать в медицинскую организацию по месту жительства заключенного, если он состоял на диспансерном учете и проходил лечение в местах лишения свободы. Бывшие осужденные могут обратиться в любую другую медицинскую организацию. Основной сложностью в организации медицинской помощи бывшим заключенным не только по социально опасным заболеваниям, но и по всем остальным здесь является то, что между тюремной медициной и гражданским здравоохранением нет преемственности. То есть у бывших заключенных часто бывают проблемы с тем, чтобы получить свои медицинские документы из исправительного учреждения для того, чтобы продолжить лечение на свободе. Перерыв в лечении, вызванный несогласованной работой двух ведомств, может ухудшить состояние здоровья бывшего осужденного.

Визитная карточка

Ксения Рунова — младший научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.

Окончила в 2016 году факультет политологии Санкт-Петербургского государственного университета, с 2016 по 2017 год училась на факультете политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, защитила магистерскую диссертацию о профессиональной автономии тюремных врачей в России и получила магистерскую степень по специальности Russian Politics & Society в King`s College London в 2019 году.

С 2017 года работает в Институте проблем правоприменения, занимается исследованиями российской пенитенциарной системы, а также ресоциализации заключенных после освобождения из мест лишения свободы.

Обоснование социальной значимости

На текущий момент проблема ресоциализации заключенных и профилактики рецидива преступлений крайне остро стоит перед нашим обществом. К сожалению, в России отсутствует как таковой работающий механизм постпенитенциарной социализации.
Но даже работающего механизма постпеницентарной социализации может быть недостаточно, так как работу по ресоциализации и, соответственно, профилактике рецидива преступлений необходимо начинать не после освобождения ранее осужденных лиц, а на завершающем периоде отбывания наказания.
Наиболее актуальна необходимость ресоциализации для лиц, вставших на путь исправления, то есть переведенных на хозяйственные работы при СИЗО, чаще всего это женщины и молодежь в возрасте до 30 лет. Более 20% осужденных женщин, переведенных на хозяйственные работы при СИЗО и, соответственно, более мягкий режим, имеют несовершеннолетних детей, которые пребывают с ними.
Женщины и молодежь, переведенные на хозяйственные работы, осваивают профессии швеи, пекаря, садовника, специалиста по допечатной подготовке, фальцовщика, брошюровщика, столяра и т.п.
К сожалению, в российской действительности даже погашенная судимость ложится на плечи человека пожизненным бременем. Факт привлечения к уголовной ответственности навсегда остается в информационном центре МВД, его невозможно будет спрятать и забыть, что крайне негативно влияет на возможность трудоустройства ранее судимых лиц.
Ввиду отсутствия возможности устроить свою жизнь вне тюремных стен, появляются «сезонные сидельцы» – бывшие заключенные, которые не могут найти себе место в обычной жизни. Проскитавшись летние месяцы, они совершают мелкие преступления ближе к зиме, чтобы снова отправиться в тюрьму. Всё это ведет к росту рецидива преступлений и никак не способствует оздоровлению криминогенной обстановки в обществе: молодежь и женщины с детьми вновь оказываются в стенах пенитенциарных учреждений.
В дореволюционное время работа, проводимая миссионерскими и попечительскими православными организациями , позволяла удерживать показатель рецидива преступлений в размере 12%, что в 5 раз меньше при текущей системе работы пенитенциарной системы — 60 %.
Мы предлагаем решать проблему комплексно и привлечь к ресоциализации осужденных квалифицированных психологов, православных священников, юристов, а так же волонтеров из православно-ориентированной молодежи для осуществления комплексной работы с каждым осужденным.