В 1946 г. состоялся судебный процесс по так называемому делу авиаторов. Были осуждены: главнокомандующий ВВС, главный маршал авиации А. А. Новиков — 5 лет тюремного заключения, нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин — 7 лет, член Военного совета ВВС, генерал-полковник А. К. Репин — 6 лет, начальник Главного управления заказов ВВС, генерал-лейтенант Н. П. Селезнев — 6 лет, начальники отделов Управления ЦК ВКП(б) А. В. Будников и Г. М. Григорьян — 2 года каждому.
Естественно, что эти имена исчезли на длительное время из военной, исторической и другой литературы. В мае 1953 г., после смерти И. В. Сталина, дело «авиаторов» было пересмотрено и приговор суда был отменен «за отсутствием состава преступления».
В 2002 г. Главная военная прокуратура признала всех осужденных в 1946 г. «жертвами политических репрессий», на них и их родственников в полной степени распространяются положения закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий». Слова: «политические судебные процессы», «жертвы политических репрессий» и подобные фигурируют всякий раз, когда речь идет о реабилитации осужденных в период правления И. В. Сталина. В данном случае «политики» не было. Главком, нарком, главный инженер делали большое государственное дело и, к сожалению, допускали ошибки и просчеты на своих участках работы.
Лица, наделенные большой властью и большими полномочиями, совершали крупные ошибки, и эти ошибки иногда были роковыми, ибо зачастую речь шла о судьбе страны. Винить одного лишь И. В. Сталина нельзя. Каждому — свое. Различные версии, «объясняющие» арест маршала А. А. Новикова, не могут считаться объективными, достоверными и корректными в историческом плане. Одна из них: от А. А. Новикова требовали обвинительных показаний против маршала Г. К. Жукова с целью привлечь последнего к судебной ответственности. Действительно, маршал А. Новиков давал резко отрицательные характеристики маршалу Г. Жукову, но и в этом случае были даны «исторические» пояснения — А. Новикова принуждали к этому.
Главные обвинения в судебном процессе
Еще одна версия об аресте маршала А. Новикова вообще не выдерживает никакой критики — «посадил маршала сын вождя народов, генерал Василий Сталин». Слова А. А. Новикова «Васька хотел выдвинуться» и другие вызывают горечь и недоумение. На подобную ерунду можно было не обращать внимания, если бы это не было частью отечественной истории. Боевому офицеру В. И. Сталину, естественно, после смерти его отца приписывалось много нехороших дел. В итоге он был осужден на восемь лет тюремного заключения. И этот судебный процесс назван «политическим». Много ли было политики в том, что В. И. Сталин, например, постоянно пьянствовал и физически расправлялся со своими подчиненными? В 1998 г. летчики — Герои Советского Союза — обратились с письмом в Генеральную прокуратуру с просьбой о реабилитации В. И. Сталина. Письмо, конечно же, сыграло свою роль. Приговор был пересмотрен.
Несомненно, клеветнические обвинения в отношении В. И. Сталина должны быть сняты еще в период судебного процесса. Но в 1953 г. еще не настал час «ч» говорить правду, было не выгодно для своего благополучия, продвижения по службе и т. д. Другое дело — начало 3-го тысячелетия.
Имя В. И. Сталина связано также и с другими арестами (кроме А. А. Новикова): Я. В. Смушкевича, П. В. Рычагова, П. Ф. Жигарева.
Из тюрьмы заключенный Васильев (он же В. И. Сталин) писал в Президиум ЦК: «О Смушкевиче, Рычаго
ве и ВВС если бы я и сказал что-либо отцу, то он не стал бы слушать, т. к. в это время я только начал службу в ВВС, знал мало и заслужить внимания мое мнение о главкоме ВВС и его замах не могло».
В отношении маршала П. Ф. Жи- гарева В. И. Сталин также оправдывался: «Это неверно! Меня в это время в Москве не было, и причины снятия Жигарева я узнал от Власика и Поскребышева. Вот что они рассказывали: «Жигарев совершенно пьяный явился на вызов в ГКО к т. Сталину и был снят с работы за пьянство в боевое время”».
Маршала А. А. Новикова с должности снимал, конечно же, не В. И. Сталин.
В. И. Сталину пришлось «оправдываться» и по этому случаю: «Мне неизвестно, какие обвинения предъявлены Новикову при снятии его с должности главкома ВВС, так как я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест А. Новикова повлиял мой доклад отцу о технике нашей (Як-9 с мотором М-107) и о технике немецкой, то Новиков сам в этом виноват. Он все знал раньше меня. Ведь доложить об этом было его обязанностью как главкома ВВС». Главные обвинения в судебном процессе «дела авиаторов» — выпуск, приемка и направление в боевые части самолетов, имеющих дефекты. Маршал А. А. Новиков этого не отрицал. Из письма к И. В. Сталину: «Помимо того, что я являюсь непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов, выпускавшихся авиационной промышленностью, я как командующий военно-воздушных сил должен был обо всем этом доложить Вам, но этого я не делал, скрывая от Вас антигосударственную разболтанность ряда ответственных работников ВВС, что многие занимались своим личным благополучием больше, чем государственным делом, что некоторые руководящие работники безответственно относились к работе… Все это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приемом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники».
Аналогичное признание сделал и генерал-полковник Н. С. Шиманов — член Военного совета ВВС: «Шахурин создавал видимость, что авиационная промышленность выполняет производственную программу, и получал за это награды. Вместо того, чтобы доложить народному комиссару обороны, что самолеты разваливаются в воздухе, мы сидели на совещаниях и писали графики устранения дефектов на самолетах. Новиков и Репин преследовали лиц, которые сигнализировали о том, что в армию поступают негодные самолеты. Так, например, пострадал полковник Кац».
Практика протаскивания
В приговоре Военной коллегии Верховного суда СССР был, в частности, пункт о том, что имела место антигосударственная практика протаскивания на вооружение во время войны и уже в послевоенное время самолетов и моторов с большим браком и серьезными конструктивно-производственными недоделками, сокрытие всего этого от правительства. Так оно и было в действительности: случались поломки самолетов, аварии, катастрофы, их число очень велико. По официальным данным, с 1942 г. по февраль 1946 г. в военно-воздушных силах произошло более 45000 невыходов самолетов на боевые задания, 756 аварий и 305 катастроф. Это только небоевые потери.
При таких цифрах утверждать, что «судебный процесс авиаторов» был политическим — полный абсурд.
О том, что значат слова «подвела техника», знают авиаторы целого поколения — военного и послевоенного периода. Термин «летающий гроб», так широко используемый в публикациях по авиации, — наше изобретение. По числу небоевых потерь самолетов Советский Союз занимал, безусловно, первое место в мире.
Непростая судьба сложилась у истребителя Як-9. Заместитель наркома авиационной промышленности А. С. Яковлев пытался преждевременно запустить свой истребитель в производство крупной серией и поставить его в строевые части. Самолет имел много недостатков, но продолжал поступать на фронт. Исключительно слабым местом был его мотор ВК-107А.
В статье С. В. Грибанова (в 1998 г.) на основании документов, переставших быть секретными, об этом написано:
«Самолет Як-9 с мотором ВК-107 А (как и все последующие разработки климовского КБ, мотор, о котором идет речь, стал именоваться по инициалам главного конструктора — ВК), прошел только заводские испытания — как опытный образец, и первые 16 самолетов, выпущенные заводом № 61, оказались совершенно непригодными к боевой работе.
Не лучше обстояло «авиационное дело» и на заводе № 301. Туда выезжали член Военного совета ВВС генерал-полковник Шиманов и начальник главного управления заказов ВВС генерал-лейтенант инженерно-авиационной службы Селезнев. На заводе во всю гнали тот недоделанный «як». Военпред браковал самолет. В боевые порядки было отправлено около 4000 «летающих гробов».
Для исправления тяжелого положения, сложившегося с мотором М-107, в помощь В. Я. Климову были направлены лучшие специалисты:
Такого в мировой истории авиации никогда не было. Самолет, не прошедший государственных испытаний, выпускался крупной серией, но воевать на нем было трудно. Проблема с самолетом А. С. Яковлева была настолько серьезной, что в августе 1945 г. было принято постановление на самом высоком уровне «О самолете Як-9 с мотором ВК-107 А», в этом документе был объявлен выговор маршалу А. А. Новикову. Отстранению же его от должности предшествовала работа государственной комиссии по проверке деятельности ВВС и его главнокомандующего (март, 1946 г.). Состав комиссии был весьма профессиональный, предстояло решить вопрос, конечно, не политический.
Если согласиться с нелепой версией о том, что «дело авиаторов» началось после сообщения В. И. Сталина своему отцу о плачевном состоянии советской авиационной техники, то и в этом случае говорить о «политическом» судебном процессе просто недостойно.
За первый послевоенный год в дивизии, которой командовал В. И. Сталин, было произведено 1833 ремонта авиамоторов, 112 аварийных ремонтов истребителей и 4439 мелких. Одна дивизия — три полка — 120140 самолетов».
Москва. 19 августа. INTERFAX.RU — Скончался бывший главнокомандующий Военно-воздушных сил России Петр Дейнекин, сообщили в субботу «Интерфаксу» в семье военачальника.
«Да, это так», — сказал представитель семьи Дейнекина.
Руководитель аппарата клуба военачальников России Николай Дерябин сообщил «Интерфаксу», что генерал армии Петр Дейнекин умер от инфаркта. «Петр Степанович скончался у себя дома. Причина — инфаркт», — сказал он.
Герою России Петру Дейнекину было 79 лет. На минувшей неделе на авиафестивале «Форсаж» в парке «Патриот» в подмосковной Кубинке он выполнял полет на американском самолете времен Великой Отечественной войны «Дуглас» DC-3.
Генерал армии Петр Степанович Дейнекин родился 14 декабря 1937 года в городе Морозовске Ростовской области. С 1991 по 1992 годы был главнокомандующим ВВС СССР, затем на протяжении года возглавлял Военно-воздушные силы СНГ, а затем до 1998 года являлся главкомом ВВС России. Генерал армии. В 1997-м был удостоен звания Героя Российской Федерации.
Дейнекин имел ученую степень доктора военных наук. Кавалер ордена «За военные заслуги», был награжден медалью Нестерова, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» третьей и второй степеней и другими наградами. Заслуженный летчик СССР.
А. Кузнецов: Начнем с того, что к «Авиационному делу» 1946 года есть целый ряд вопросов. Первое, что не очень понятно, — что стало спусковым крючком? Иными словами, что запустило это дело? В литературе можно встретить как минимум три версии, которые, кстати, вполне могут дополнить друг друга.
В самом начале, когда только-только начали писать о «деле авиаторов» (в 1994 году в «Военно-историческом журнале» появилась статья полковника Косенко, посвященная этой истории), родилась версия, что арест главкома ВВС Новикова — это месть Василия Сталина прекрасно ему знакомому маршалу авиации за то, что тот якобы не давал ему «выдвинуться». (Хотя какое уж там «выдвижение»? Василий Сталин стал генерал-майором в 25 лет).
С. Бунтман: Не очень похоже на сына вождя народов.
А. Кузнецов: Да. Откуда взялось такое предположение? Что, как говорится, задокументировано по этому случаю? В литературе можно встретить упоминание о разговоре, который состоялся между отцом и сыном в Германии, куда Сталин прибыл на Потсдамскую конференцию и где Василий находился, командуя расквартированной там 286-й истребительной авиадивизией. В ходе беседы Сталин-младший якобы пожаловался родителю на то, что командование ВВС совершенно не следит за качеством самолетов, результатом чего стала массовая аварийность в авиации. Отголоски этого разговора можно найти в письме Василия, которое он написал руководителям государства, находясь в заключении: «Мне неизвестно, какие обвинения были предъявлены Новикову при снятии его с должности главкома ВВС, так как я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест А. Новикова повлиял мой доклад отцу о технике нашей (Як-9 с мотором М-107) и о технике немецкой, то Новиков сам в этом виноват. Он все знал раньше меня. Ведь доложить об этом было его обязанностью как главкома ВВС».
То есть разговор был. Однако состоялся он летом 1945 года, а маршала Новикова арестовали в апреле 1946 года. Получается, что все это время Сталин вынашивал мысль об аресте?
С. Бунтман: Сложновато.
А. Кузнецов: А ведь, как известно, вождь очень плотно занимался авиационной промышленностью в годы войны, держал в своей голове массу цифр, имен и так далее. Сомнительно, чтобы он не имел сведений об аварийности, отказе техники, всяких катастрофах и прочих вынужденных посадках. Они были у него задолго до того, как сын заговорил с ним о совершенно конкретной модели, которую все, кто о ней пишет, называют совершенно «сырой» машиной.
Скоре всего, Василий Сталин здесь ни при чем. Возможно, беседа, которая состоялась у них с отцом, и имела какое-то значение, но вряд ли определяющее. Хотя некоторые исследователи (например, Геннадий Васильевич Костырченко, автор монографии «В плену у красного фараона») уверены в обратном.
А. А. Новиков на обложке журнала Time. (matruska.ru)
Вторая версия, которая, честно говоря, кажется более близкой к действительности, связана с именем крупнейшего советского авиаконструктора и одного из заместителей наркома Шахурина Александра Сергеевича Яковлева, которого очень часто и, видимо, небезосновательно называют любимцем Сталина. Яковлев был человеком склонным к интриге. В этом нет ни малейших сомнений. Впрочем, среди авиаконструкторов это было достаточно распространено.
Как известно, у Яковлева и с Новиковым, и с Шахуриным, двумя главными фигурантами этого дела, были определенные разногласия. Яковлев был человеком чрезвычайно амбициозным. Он продвигал свою фирму, как мог. Видимо, встречал определенные сопротивления, вызванные разными соображениями.
Одним из направлений, которое следствие тщательно пыталось размотать, стало якобы неправильное отношение Новикова и Шахурина к перспективам развития реактивного самолетостроения в Советском Союзе. Шахурин, например, был сторонником того, что не надо пытаться изобретать велосипед еще раз, а скопировать реактивный «мессер». Яковлев же продвигал свою модель. При этом в 1944 году он выступил с большой статьей, в которой говорил о том, что реактивные самолеты, только-только появившиеся у немцев, — это тупиковый путь, вредная и неразумная затея. А через год он уже интриговал, что товарищи Шахурин и Новиков тормозят развитие перспективнейшего направления в самолетостроении.
Ну и, наконец, третья линия — это тогдашний нарком госбезопасности Абакумов. Именно он представил Сталину доклад, в котором содержались цифры и факты, часть которых вошла в обвинительное заключение о неблагополучии в этом ведомстве. Сталин счел этот доклад недостаточно конкретным. Абакумов продолжил копать и представил новый, в котором уже были названы определенные цифры, имена и все прочее. После этого начались аресты. То есть вполне возможно, что это была собственная инициатива наркомата госбезопасности, который всячески демонстрировал свою активность.
Вообще, в деле было три группы обвиняемых, представляющих три разных ведомства. Во-первых, командование ВВС. Помимо самого главкома Новикова был арестован главный инженер и начальник НИИ ВВС Александр Константинович Репин — видный советский технический специалист, человек, который во время войны организовывал все ремонтно-техническое обеспечение. Также были арестованы член Военного совета Шиманов и начальник Главного управления заказов Селезнев.
От наркомата авиапрома были арестованы нарком Шахурин и два куратора соответствующих направлений из ЦК ВКП (б). Собственно говоря, формула обвинения звучала так: «Вступив друг с другом в преступный сговор, они при потворстве кураторов из аппарата ЦК ВКП (б) в течение предшествовавших трех с половиной лет оснащали военно-воздушные части бракованной авиатехникой, что сорвало 45 тысяч боевых вылетов и привело к 756 авариям и 305 катастрофам самолетов».
В апреле 1946 года, еще до ареста Новикова, Сталин своим письмом, которое рассылалось среди членов Политбюро, секретарей ЦК и руководителей вооруженных сил и к которому прилагались выдержки из показаний с предварительного следствия уже арестованных Шахурина и других, сообщил о разоблачении крупного антигосударственного заговора. А потом в формулу приговора это не вошло. То есть заговора как такового там не было. Говорилось о попустительстве, об отсутствии должного контроля, о невнимательности, о халатности, наконец.
С. Бунтман: А почему?
А. Кузнецов: Есть полное ощущение, что мягкость приговора и другие аспекты этого дела — это часть политики, существовавшей в то время, напоминание военным об их месте, некий щелчок по носу. Ведь Сталин ценил этих людей. Они, безусловно, были нужны ему в резерве. А к Новикову и Шахурину он, видимо, вообще питал некоторую слабость, считая их ценными кадрами.
Александр Сергеевич Яковлев. (yak.ru)
Собственно, что показал Шахурин в суде: «Показания в ходе предварительного следствия я полностью подтверждаю. Я совершил приписываемые мне преступления в погоне за выполнением плана и графика, в погоне за количественными данными. Имея сигналы с фронтов Отечественной войны о дефектности наших самолетов, я не ставил в известность председателя Государственного Комитета Обороны и в этом самое мое тяжкое преступление. Я признаю, что 800 самолетов оказались совершенно негодными».
Шиманов: «Вместо того чтобы доложить народному комиссару, что самолеты разваливаются в воздухе, мы сидели на совещаниях и писали графики устранения дефектов на самолетах».
(Народный комиссар говорил, что он не доложил председателю Государственного Комитета Обороны. Один из его замов: «Мы не доложили народному комиссару»).
Селезнев: «Масса моторов выходила из строя. Беру на себя вину, что военпреды сдавали в части формально «годные», а на самом деле дефектные самолеты».
Григорьян, один из кураторов из ЦК ВКП (б): «Будучи заведующим отделом ЦК ВКП (б) по авиационному моторостроению, я знал, что бывший нарком авиационной промышленности Шахурин в погоне за количественными показателями выполнял планы выпуска авиационной техники, не обеспечивая ее надлежащего качества. Я виноват в том, что зная, что Шахурин выпускал и поставлял на вооружение ВВС бракованные самолеты и моторы, не принимал мер к пресечению этой деятельности».
С. Бунтман: Такое ощущение, что все эти показания написаны под копирку.
А. Кузнецов: Разумеется, формулировки в них практически одни и те же.
В результате Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством Василия Васильевича Ульриха приговорила Шахурина к семи годам, Репина к шести, Селезнева к шести, Новикова к пяти, Шиманова к четырем, Будникова и Григорьяна — к двум годам тюремного заключения. Был наложен арест на имущество, принадлежащее осужденным. Гражданский иск к ним был определен в сумме более 500 тысяч рублей. По ходатайству Военной коллегии Президиум Верховного совета СССР лишил Шахурина, Репина, Новикова и Селезнева воинских званий и правительственных наград.
Да, в связи с этим делом был освобожден от должности второго секретаря ЦК ВКП (б) Маленков, который во время войны курировал в том числе и соответствующее направление наркомата авиапрома. И хотя формально он остался зампредом Совмина, Сталин совершенно явно отправил его в длительную командировку на периферию. Вторым секретарем ЦК ВКП (б) стал Жданов.
После смерти вождя Военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела «дело авиаторов» и отменила приговор «за отсутствием состава преступления». Все семеро осужденных были освобождены. Их восстановили в партии, вернули награды и воинские звания.
Статья основана на материале передачи «Не так» радиостанции «Эхо Москвы». Ведущие программы — Алексей Кузнецов и Сергей Бунтман. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно .