Сколько колоний в России?

  • Владимирская женская колония ОД-1/1
  • Орловская женская колония ЯИ-22/6
  • Мордовская женская колония ЖХ-385/2, пос. Явас
  • Московский следственный изолятор для женщин ИЗ-48/6
  • Псковский следственный изолятор ИЗ-58/1

В существующих на сегодняшний день в России 35 женских исправительных колониях содержатся около 40 тысяч женщин. В 10 женских колониях есть дома ребенка: во Владимирской и Кемеровской областях, в Краснодарском крае, в Московской области, в Нижнем Новгороде, в Самаре, в Свердловской области, в Хабаровском крае, в Челябинске и в Мордовии.

Справка о положении беременных женщин и женщин с детьми до 3-х лет, содержащихся под стражей и отбывающих наказание в виде лишения свободы, которую нам предоставили сотрудники Воспитательного управления ГУИН МЮ РФ, гласит:

«По состоянию на 10.06.1999 г. в учреждениях УИС Минюста России содержалось 762 женщины данной категории, в том числе – 613 осужденных и 149 находящихся под следствием. Беременных женщин — 245, женщин с детьми в возрасте до 3-х лет – 517 (детей – 518). Кроме того, в учреждениях УИС содержатся 783 женщины, имеющие детей в возрасте до 3-х лет, находящихся в государственных учреждениях, с родственниками или иными лицами. В течение 1998-1999 годов с согласия обвиняемых или осужденных женщин переданы родственникам или по решению органов опеки и попечительства иным лицам 79 детей”.

В исправительных учреждениях России содержатся около 21 тысячи несовершеннолетних; из них 1300 девушек (они содержатся в трех воспитательных колониях), что составляет более 6,2% от общего количества несовершеннолетних и около 2% от количества женского тюремного населения.

Кроме того, в России существуют две колонии строгого режима для опасных рецидивисток. Одна из них находится в г. Березняки (Пермская область), другая – в пос. Шахово, Орловской области.

В российских следственных изоляторах (СИЗО) содержатся около 20 тысяч женщин. Нам известно о существовании трех новых женских СИЗО – в Екатеринбурге, Москве и в Санкт-Петербурге. Все остальные СИЗО смешанные: в них содержатся преимущественно мужчины, но есть и камеры для женщин.

По данным Воспитательного управления ГУИН МЮ РФ, в исправительных учреждениях содержатся около 12 тысяч иностранцев, в том числе приблизительно 500 человек из дальнего зарубежья. Из них женщины составляют около 4%. Все они находятся в колонии ЖХ-385/2 на территории Республики Мордовия.

Все СИЗО российской провинции переполнены примерно в 1,5 раза. СИЗО Москвы и С.-Петербурга – более чем в три раза, женские СИЗО в этих городах переполнены примерно в 1,5 раза.

СИЗО и исправительные учреждения, как и все места лишения свободы в России, являются государственными учреждениями.

Как правило, СИЗО расположены в городах, часто даже в центре города. Большая часть из них были построены еще до 1917 года, а в царской России остроги и тюрьмы являлись важнейшими государственными службами города.

Исправительные учреждения (ИУ), созданные в сталинское время — лагеря (так официально они назывались до начала 60-х годов), сооружались в местах, отдаленных от главных дорог. В ИУ, существующих на месте сталинских лагерей, и сейчас добраться общественным транспортом нелегко. Но среди современных ИУ есть исключения – например, Нижегородская женская колония, она расположена в городе.

Адреса тюрем Москвы

1.Специальный Следственный Изолятор № 1 СИЗО (77/1) Главного Управления Исполнения Наказаний – Учреждение Из-77/1 – Матросская тишина

Москва, ул. Матросская Тишина, 18

+7 (499) 268-43-56

2.Учреждение (СИЗО) Из-77/2 Следственный Изолятор № 2 Управления Федеральной Службы Исполнения Наказаний РФ по г. Москве ФГУ – Бутырка

Москва, Новослободская ул., д. 45

+7 (499) 259-2483 +7 (499) 259-9114

3.Учреждение (СИЗО) Из-77/3 Следственный Изолятор № 3 3-ГО Управления Федеральной Службы Исполнения Наказаний РФ по г. Москве ФГУ – Красная пресня

Москва, Силикатный 1-й пр-д, 11

+7 (499) 259-91-14 +7 (499) 256-45-07

4.Учреждение (СИЗО) Из-77/4 Следственный Изолятор № 4 Управления Федеральной Службы Исполнения Наказаний по г. Москве – Медведково

Москва, ул. Вилюйская, 4

+7 (495) 473-83-59

5.Учреждение (СИЗО) Из-77/5 Следственный Изолятор № 5 Управления Федеральной Службы Исполнения Наказаний по г. Москве – Войковская, Водный стадион

Москва, ул. Выборгская, 20

+7 (495) 450-87-78

6.Учреждение Из-77/6 Следственный Изолятор № 6 Управления Федеральной Службы Исполнения Наказаний РФ по г. Москве ФГУ – Братиславская, Марьино

Москва, ул. Шоссейная, 92

+7 (495) 354-10-62

7.Учреждение (СИЗО) Из-77/7 Следственный Изолятор № 7 Управления Федеральной Службы Исполнения Наказаний по г. Москве – Люблино, Текстильщики

Москва, ул. Верхние Поля, 57

+7 (495) 358-90-65

8.Следственный Изолятор № 11

Московская обл., Подольский р-н, Подольск г., просп. Революционный, 84

+7 (496) 763-02-96

9.Следственный Изолятор № 50/8

Московская обл., Сергиево-Посадский р-н, Сергиев Посад г., просп. Красной Армии, 58

+7 (496) 540-60-65

10.КП-3 Уфсин России по Московской области

Москва, ул. Верхние Поля, 65

+7 (495) 358-87-92 +7 (495) 359-75-01

11.Ивс при УВД по Южному Административному Округу

Москва, ул. Харьковская, 1б

+7 (495) 383-29-07

12.Ивс при УВД по Юго-Западному Административному Округу

Москва, ул. Введенского, 13б

+7 (495) 333-70-20

13.Ивс при УВД по Северо-Западному Административному Округу

Москва, ул. Твардовского, 7

+7 (495) 756-15-62

14.Ивс № 1 при УВД по Юго-Восточному Административному Округу

Москва, ул. Подольская, 8

+7 (495) 349-03-43

15.Ивс при УВД по Восточному Административному Округу

Москва, ул. Сокольническая 1-я, 4

+7 (499) 268-56-72

16.Ивс ГУВД г. Москвы

Москва, ул. Петровка, 38, корп.8

+7 (495) 634-88-55 +7 (495) 694-93-98

17.Ивс № 1 при УВД по Северо-Восточному Административному Округу

Москва, ул. Осташковская, 11

+7 (499) 185-51-10

17. Икшанская Воспитательная Колония Уфсин России по Московской области ФБУ пос. Новое Гришино

Московская обл., Дмитровский р-н, Новое Гришино пос.

В прошлом году в местах лишения свободы в Московской области от тяжелых заболеваний скончались 35 человек. Это почти на 34% больше, чем годом ранее. Причина – некачественное и несвоевременное оказание медицинской помощи. Чтобы решить эту проблему, уполномоченный по правам человека в регионе Екатерина Семенова посетила исправительную колонию (ИК) № 1 в Дмитровском городском округе, где познакомилась с работой режимного объекта. Место было выбрано не случайно – образцовую колонию в Новом Гришине знают даже в Каннах.

ВОКЗАЛ ДЛЯ 400

В 1982 году исполнитель главной роли в фильме «Вокзал для двоих» Олег Басилашвили, чтобы вжиться в образ Платона Рябинина, провел с заключенными несколько недель именно в ИК № 1, которая тогда называлась «Икшанская колония для несовершеннолетних». Через год картина стала участником Каннского кинофестиваля.

Сегодня о кинематографичном прошлом этого объекта напоминает памятная табличка на входе и несколько экспонатов в местном музее. С тех пор здесь поменялось многое. В периметре живут 400 женщин-рецидивисток, у каждой по две и более «ходок», в основном за убийство или распространение наркотиков. Тех, кто только ступил на скользкий путь, сюда не направляют.

– «Первоходы» в Можайске сидят, – говорит один из надзирателей. – Их смешивать нельзя. Наши их дурному могут научить.

(НЕ)СТРОГИХ ПРАВИЛ

Несмотря на статус заключенных, здесь не увидишь решеток на окнах и тяжелых железных дверей. Жилые казармы больше похожи на санаторные корпуса со светлыми коридорами и комнатами досуга. Тут регулярно показывают фильмы, проводят концерты и даже собственный конкурс красоты. Заключенные могут свободно перемещаться по территории учреждения, посещать церковь и воскресную школу. Религиозность не навязывается, но приветствуется. Сегодня в церковной школе учатся девять человек. В России женщины-заключенные на особых условиях: для них нет колоний строгого режима, а посылки им можно отправлять в неограниченных количествах. Взамен требуют лишь добросовестно трудиться. Самая популярная профессия в ИК-1 – швея, на нее можно выучиться прямо здесь. Причем, как рассказал начальник колонии майор внутренней службы Максим Идилов, хороший специалист ценится на вес золота.

– Заказы в основном поступают от местных мануфактур на пошив спец- и рабочей одежды, – говорит он. – При крупной партии каждая швея может заработать от 8000 до 30 тыс. руб. в месяц.

Часть средств отчисляется на содержание заключенного в тюрьме, остальное можно оставить на собственные нужды. У многих они уходят на выплату компенсации потерпевшим и алименты. У заключенной Алины (имя изменено. – Прим. ред.) на воле долгов не осталось, но дома ждет маленький ребенок. Она старается откладывать деньги, чтобы чем-нибудь порадовать малыша при освобождении. Алине не дашь на вид больше 25 лет, у нее это уже второй за три года срок по 228-й статье УК РФ (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотиков). По словам девушки, добросовестный труд в колонии не просто помогает отвлечься от зависимости и подзаработать, но и сократить срок. За примерное поведение и хорошую работу можно получить условно-досрочное (УДО). Пока она отсидела чуть меньше года из трех.

За добросовестный труд заключенные могут сходить в отпуск… в соседнее здание. Здесь расположен реабилитационный центр с двухместными комнатами (в обычных корпусах 16-местные), тренажерным залом и общей комнатой отдыха с телевизором. Сейчас тут проходят реабилитацию около 10 человек. За порядком следит дневальная – 64-летняя заключенная Ирина. Она отсидела четыре года из пяти за то, что в бытовой ссоре воткнула нож мужу в плечо.

– Первый срок был давно, – вспоминает Ирина. – За кражу. Но я ничего не брала – оказалась не в то время не в том месте. Зашла к соседям, а они потом 100 рублей не смогли найти, заявили в полицию.

В ближайшее время женщина планирует подать очередное прошение на УДО. Говорит, что ее заждались в родной Электростали – в местном общежитии не хватает коменданта.

НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ

Для оказания медпомощи на территории колонии открыт стационар на девять койко-мест со стоматологическим и гинекологическим кабинетами. Осенью к врачам ежедневно обращается до сотни женщин – с недомоганиями или за продолжением уже назначенного лечения. В сложных случаях заключенных транспонируют в ближайшие медучреждения, с которыми заключены соглашения.

– ИК № 1 можно назвать образцовой в части бытовых и хозяйственных условий, – отметила Екатерина Семенова после проверки учреждения. – Особое внимание я уделила медицинскому корпусу. В нем тоже все организовано на высшем уровне. В принципе к колониям почти нет вопросов по качеству медпомощи, но в других учреждениях не все так радужно.

По ее словам, наиболее остро сейчас стоят вопросы обеспечения лекарствами, отсутствия лицензий на оказание помощи в изоляторах временного содержания, транспортировке заключенных в медучреждения и дефицита спецкоек в психиатрических стационарах.

– Отдельное место занимают обращения, связанные с освобождением от наказания или из-под стражи по состоянию здоровья, – говорит омбудсмен. – Часто процесс освидетельствования и присвоения инвалидности в таких случаях затягивается.

После осмотра колонии в Дмитровском округе Екатерина Семенова совместно с представителями МВД, прокуратуры, УФСИН и региональных министерств здравоохранения и социального развития согласовали меры по улучшению медицинского обслуживания заключенных.

– Вопрос оказания медицинской помощи подозреваемым, обвиняемым и осужденным заслуживает отдельного внимания, – говорит уполномоченный по правам человека в Московской области Екатерина Семенова. – Это почти 11% от количества всех обращений, которые поступают ко мне от граждан из мест лишения свободы. И количество не становится меньше. По итогам обсуждения выработана резолюция, в которую включили рекомендации по совершенствованию системы оказания медпомощи в таких учреждениях.

Как планируют повысить качество медицины в колониях и тюрьмах Подмосковья:

– постоянно следить за обеспечением заключенных лекарствами;

– исключить совместную транспортировку заключенных и больных туберкулезом;

– освобождать из-под стражи тяжелобольных;

– лицензировать медицинскую деятельность в изоляторах временного содержания.

Формирование сети исправительно-трудовых лагерей в СССР началось летом 1929-го. Одним из первых в стране был создан СибЛОН (Сибирский лагерь особого назначения), который в 1935 году был переименован в Сиблаг. Помимо собственно исправительных лагерей в систему Сиблага входили тюрьмы, спецпоселения, спецсовхозы, пересылочные пункты и другие учреждения. Действовали они в репрессивном качестве более четверти века: с конца 1920-х годов до конца 50-х.

Дореволюционные арестантские

Первое арестантское учреждение, волостная каталажка, появилась на территории Новосибирска ещё в XIX веке, на его левом берегу, на южном краю села Кривощёково. Рядом с левобережным пляжем. Известно, что в 1890 году эта «каталажная камора» приютила 94 арестанта, один из которых умер, а трое сбежали.

Со сносом села каталажку перенесли в Бугры, и ново-николаевских нарушителей закона долгое время перевозили через Обь туда, пока в 1911 году в городе не построили тюрьму по Александровской, 54 (ныне на её фундаменте стоит речное училище на Мичурина, 4). Причём, тюрьма в центре города была построена без должного согласования с городским управлением, что вызвало недовольство и разбирательства властей. Эта учреждение и после гражданской войны долгое время оставалось тюрьмой или «Домом принудительных работ», но более всего отметилась в истории тотальной зачисткой заключенных отступающими белополяками в декабре 1919 года.

В 1915 году при полицейском управлении был организован арестный дом по улице Барнаульской (ныне Щетинкина, 62), вместимостью до 100 арестованных. Здание это существует и сегодня и охраняется государством, являясь памятником истории. Здесь в 1918 году содержались известные большевики, члены президиума Новониколаевского Совета рабочих и солдатских депутатов. При некоторых полицейских участках города также существовали так называемые подследственные аресты.

Становление советской карательной системы

В феврале 1918 года в Ново-Николаевске появляется первая ЧК. Она заняла здание бывшего дома купца Маштакова на углу Воронцовской и Николаевского проспекта (ныне Свердлова, 15). Тогда ЧК имела честное и говорящее название — «отдел по обыскам и арестам». Первым руководителем её стал Фёдор Горбань, имя которого несёт одна из улиц Кировского района. 8 мая 1920 года был создан и Новониколаевский подотдел принудительных работ.

К тому времени это были Дома принудительных работ №1 и №2, а также концентрационный лагерь принудительных работ, преобразованный из бывшего лагеря военнопленных первой мировой войны (ныне на его месте ЖК «Оазис»).

Следующее пенитенциарное учреждение было построено уже Советской властью в 1920 году. Печально известная внутренняя тюрьма ОГПУ разместилась по соседству с царской предшественницей на углу Переселенческой и Нарымской. В данном качестве работала она до конца 40-х, после чего она стала ведомственным лечебным учреждением, в 1953-м перепрофилированным в психбольницу. Здание снесено четыре года назад.

В ведомстве Новониколаевского губернского управления мест заключения насчитывалось семь исправительно-трудовых домов, в которых содержалось около 1200 арестантов. Помимо этого, для обеспечения заключённых были организованы фабрично-ремесленная трудовая колония с сетью производственных участков. В то время основной целью колоний было приучение заключенных к труду и к профессиональным навыкам. Поэтому жизнь в них была сравнительно вольной.

В 30-е годы на территории Западной Сибири находилось уже около 50 крупных лагерей Сиблага. На территории нынешней Новосибирской области было несколько больших лагерей. (карту составил инженер-геодезист Владимир Николаевич Комиссаров):

лагпункт Дзержинский, Искитимский район,
14 – женский лагерь, Колывань,
15 – лагпункты Кривощёковские №5,6,7, Новосибирск,
17 – штрафной отдельный лагерный пункт №4 Ложок, Искитимский район,
20 – лагпункт Пихтовка, Колыванский район,
21 – Саплаг, Искитим,
50 – лагпункт Чудиновка, Маслянинский район ,
исправительно-трудовая колония № 4, Бердск.

Больше всего мы, конечно, знаем о жестоком каторжном лагере промышленной группы в Ложке, известном среди заключённых как «пункт уничтожения». Среди его контингента была и Анна Ларина — жена «врага народа», известного большевика Николая Бухарина. Известно также, что старейшими лагерями на территории области были лагпункт в Чудиново (1931-33) и этап в Каинске, образованный ещё в 20-е годы XIX века и до сих пор существующей в городе Куйбышев как СИЗО-2, хотя и не раз сменивший местоположение.

Тюрьмы и лагеря на карте города

Обществом «Мемориал» мне была передана карта, составленная инженером-геодезистом Владимиром Николаевичем Комиссаровым с пометок известного писателя Юрия Михайловича Магалифа. На ней отмечен ряд тюрем и лагерей, находящихся на территории Новосибирска.

Старейшим их тюремных учреждений, сохранившимся в городе является СИЗО при ныне существующем здании НКВД на Коммунистической, 49. В 1989 году автору пришлось провести ночь в этом изоляторе предварительного содержания, находящемся во внутреннем дворе кагэбэшного квартала. Хорошо помню кирпичную стенку, выщербленную как бы следами от пуль, на которую по дороге в камеру обратил внимание весёлый сержант-конвоир, длинный коридор со стойкой для отпечатков пальцев в торце, свежевыкрашенную камеру с одним широким топчаном, с красивой, полукруглой дровяной печью.

Здесь несколько кварталов принадлежали НКВД. Жилые корпуса, гостиница со «своими» комнатами и рестораном, спортивный, клубный комплексы, созданные талантливыми ссыльными архитекторами и инженерами Гордеевым, Никитиным, Тургеневым.

Рядом со зданием клуба им. Дзержинского под землёй находится тир. Он идёт параллельно старому, который был засыпан в 1989-м после пожара спортивного зала «Динамо». Когда-то этот тир был местом массовой гибели жертв режима. Рядом, в здании дореволюционной постройки по Александровской (Серебренниковской, 18) размещалась поликлиника ОГПУ, в которой по воспоминаниям старожилов проходили заседания печально известной расстрельной тройки, и, бывало, что приговоры приводились в исполнение тут же, в коридоре второго этажа.

Управление, жилые корпуса, поликлиника, прачка и т.д. имеют единую инженерную систему и соединялись технологическими проходами. Вокруг этих кварталов ходит множество легенд, в частности про подземные ходы, как между зданиями, так и к Оби, по которому вагонетками вывозили трупы расстрелянных, где их грузили на лодки и отправляли в неизвестность. Конечно, никаких подтверждений этих слухов нет и верить им не стоит.

Кстати, следов массовых захоронений в городе и области пока не обнаружено. За исключением Савкиной гривы в Куйбышеве. Хотя, наверняка, расстрелянных захоранивали на кладбищах Берёзовой рощи, Заельцовском, Клещихинском. Могли и просто топить в Оби.

Далее транзитно-пересыльная тюрьма №1, ныне СИЗО-1 на улице Караваева, 1. Здание строилось на благо, для развития образования. Здесь планировалось разместить сельскохозяйственный институт, но в 1932 году «в связи с государственной необходимостью» его заняла пересылка. Сейчас старое здание скрыто в глубине учреждения. Красивый, парадный, административный корпус был построен уже после войны, в 1950 году.

Через СИЗО-1 прошли выдающийся инженер Юрий Кондратюк, популярнейшая исполнительница народных песен, Заслуженная артистка РСФСР Лидия Русланова, бывшая женой «врага народа» генерала Владимира Крюкова и осужденная по 58 статье («Антисоветская пропаганда»).

Крупный лагпункт ЛП №1 находился в квартале чётных сторон Каменского шоссе — Трактовой (ныне проспекта Дзержинского-Волочаевской). Здесь находился и детдом Сиблага, в одном крыле которого был также круглосуточный детский сад для сотрудников Управления. Назывался он «Ласточка». В 2004-м это здание сгорело. Погорельцев снесли, и во вновь выстроенном здании находится Главное управление федеральной службы исполнения наказаний. А на месте лагеря сейчас застраивается новый микрорайон.

Третий (центральный) лагпункт находился на краю лога притока 1-й Ельцовки. Сейчас на его месте жилые дома по Учительской, 15, 17, 19, и Дундича, 20-25. В лагере было более 10 тысяч зеков. Заключенные строили завод им. Чкалова и авиамоторный завод и др.

Среди заключенных этого лагеря были венгерский поэт Анатолий Гидаш, дочь прославленного театрального режиссёра Татьяна Всеволодовна Мейерхольд, сын одного из основателей нашего города Георгий Григорьевич Будагов, известный детский писатель Юрий Михайлович Магалиф, который помимо карты оставил и воспоминания о жизни в этом лагере.

Магалиф, работавший санитаром в одном из госпитальных бараков, рассказывает, что в ночь с 12 на 13 января 1942 года на его руках умерло 240 человек.

ЛП №4 находился на территории комбината №179 (завод Сибсельмаш). Естественно, что все его зека участвовали в строительстве этого стратегически важного объекта Наркомата боеприпасов. Рядом, на тарном заводе по улице Большой на карте обозначен крупный ЛП №2, который напрямую соединён с ЛП №4.

Осенью 1944-го, после прибытия в Новосибирск первых немецких пленных контингент второго лагеря сменился. Он стал Первым лагерным отделением военнопленных.

ЛП №6 находился в Октябрьском районе, на правом берегу реки Плющиха. Обозначен он и на карте города 1932 года. По воспоминаниям В.Н. Комиссарова здесь работала небольшая мыловарня, которая в качестве сырья использовала тела умерших заключённых. Сейчас это промзона между улицами Чехова, Лобова, Тургенева. Отмечено также и отделение лагпункта на заводе Большевик.

В конце 1930 годов на пустыре у северной окраины деревни Бугры, на 87-м квартале (улицы Ватутина – Таймырская) был оборудован небольшой лагерный пункт №7 управления Сиблага, на май 1941 года состоящий из 270 зеков, выполнявших контрагентские работы. Немного восточнее ЛП №7, на картофельном пустыре соседнего квартала (ныне Немировича-Данченко, 145 с дробями) был устроен специальный лагерь для интернированных трудармейцев. В основном это были эстонцы, поволжские немцы. Его называли «Копай-город» — 12 землянок по 96 нар в каждой — половина окошка в земле, половина на улице. Потом для них были выстроены двухэтажные бараки.

Большинство же интернированных проходили сквозь Новосибирск транзитом. Их, минуя пересылку, перегружали с железнодорожных составов на баржи и водой отправляли на север, в Нарым. Далее судьба многих печальна…

В апреле 1949 года в Новосибирске был организован ещё один ИТЛ — «Строительство 600». Он дислоцировался на месте отделения лагеря немецких военнопленных № 199, которое было построено осенью 1944 года. К началу 1949-го пленных репатриировали на родину, на стройки немецкого социализма, а бараки заселили уже наши, советские зека, которые строили корпуса металлургического завода №250 (ныне НЗХК), жильё и другие объекты.

В пик своей деятельности, в 1952 году в лагере содержалось почти 15,8 тысячи заключенных, в основном уголовники — политическим работать на проектах атомной промышленности было запрещено. В январе 1954-го лагерь был закрыт, сейчас на его месте находится исправительная колония №8 строгого режима.

Отдельная тема — самый крупный сиблаговский блок Кривощёковских лагерей № 5, 6, 7 на улице Парашютной и Порядковой (ныне Связистов-Забалуева). На 1941 год в Кривощёковском отделении насчитывалось 7807 заключённых.

Здесь же находился и Кривощековский лагерь №1 — для малолетних детей и женщин, описанный Александром Исаевичем Солженицыным. В «Архипелаге ГУЛАГ» писатель заострил внимание на тяжелейших бытовых условиях содержания женщин, детей и стариков в этих лагерях, со всех сторон подвергнутых оскорблениям, унижениям и грабежам.

Колония в Кривощёково, унаследовавшая №5, существовала вплоть до конца 90-х годов. Бараки пятого лагеря сохранились до сих пор. Правда, они были построены уже после Сиблага. Функционально от «пятёрки» осталось помещение бывшего штрафного изолятора, где сейчас находится действующий изолятор временного содержания (Связистов, 12а, к.1).

Остальные сохранившиеся здания зоны сдаются в аренду (в частности, здесь официально разводят змей — гадюк), а на общей территории давно уже стоит жилая застройка. В 2008 году на месте бараков Кривощёковских лагерей был возведён красивый православный храм — Троице-Владимировский собор, но освящен он был не в память узников концлагеря, в честь их охранников: внутренних войск МВД.

За рамками нашего исследования остались многочисленные лагерные отделения, размещаемые на стройках, заводах, в совхозах, в закрытых церквях, конструкторские шарашки с мировыми именами инженеров, поселения интернированных, лагеря военнопленных. Работа по сбору и сведению данных о карательной системе Советской власти далека от окончания. Избежавшие сожжения архивы ФСБ снова закрыты, живых свидетелей государственного террора остаётся всё меньше.

Сотрудник музея г. Новосибирска Константин Голодяев
Фото: «Новосибирск в фотозагадках»

Исправительная колония ИК-10, расположенная на улице Монтерской в Екатеринбурге (Елизавет), потеряла статус «красной», превратившись в «черную». Об этом Znak.com сообщил источник в ГУФСИН РФ по Свердловской области и подтвердили собеседники, близкие как к криминальным кругам региона, так и к ГУ МВД РФ по Свердловской области. В криминальных кругах и правоохранительных органах «красными» называют мужские колонии, которые контролируются собственными администрациями через активистов среди заключенных, «черными» — зоны, где сильно влияние воровских традиций и параллельно с администрациями колоний существует институт смотрящих.

«»Десятку» за неделю перекрасили. Подробностей раскрывать не имею права. Отмечу лишь, что на зону заехал крупный авторитет, с этого и началось движение», — сообщил Znak.com на этой неделе осведомленный офицер ФСИН. Его коллега в полиции отмечает, что трансформация ИК-10 «финансировалась» криминальными кругами региона, но кому и на что пошли средства, он не уточнил.

Согласно официальным данным, опубликованным на сайте ГУФСИН РФ по Свердловской области, ИК-10 относится к категории колоний со строгим режимом. Наказание в ней отбывают те, кто впервые получил срок. Руководит колонией полковник Согомон Варосян. Коллеги о нем отзываются исключительно положительно. «Начальник там всегда был очень уважаемым человеком. Часто ставили в пример среди других руководителей колоний в области. Он и держал «десятку» всегда в узде», — отметил еще один собеседник из числа офицеров ФСИН.

Цветовая дифференциация

По его данным, на территории Свердловской области осталось только четыре «красных» колонии: ИК-2 (Екатеринбург), ИК-63 (Ивдель), ИК-5 (Нижний Тагил), ИК-46 (Невьянск). В ИК-5, к слову, в 2015 году отправили отбывать наказание бывшего вице-мэра Екатеринбурга Виктора Контеева, которому Курганский областной суд дал 18 лет за захват имущества овощебазы № 4 и подстрекательство к убийству двух членов ОПС «Уралмаш».

Но, например, невьянская ИК-46, уточняет наш собеседник, не всегда была «красной». Раньше в ИК-46 наказание отбывали рецидивисты. Воровские традиции по понятным причинам среди них были гораздо сильнее.

«До конца 2011 года 46-я фактически была «черной». Там переломили ситуацию, когда сменили у них руководство и состав отбывающих наказание. С 2012 года туда везут «первоходов» (лиц, впервые отбывающих наказание. — Прим. ред.)», — рассказал офицер.

Впрочем, собеседники в ГУ МВД РФ по Свердловской области считают, что и сейчас ИК-46 нельзя в полном смысле причислить к «красной». Такого же мнения придерживается правозащитник Алексей Соколов. Он называет ИК-46 «коммерческой» и напоминает историю о продаже заключенным сотовых телефонов.

Весной 2017 года пресс-служба ГУФСИН РФ по Свердловской области сообщала о задержании сотрудниками УСБ младшего сержанта внутренней службы ИК-46. Молодой человек обвинялся в том, что с зимы по весну 2017 года он за деньги проносил в колонию мобильные телефоны для заключенных.

Вообще, ИК-46 за последние годы несколько раз попадала в поле зрения СМИ. Здесь свой срок досиживал экс-управляющий отделением Пенсионного фонда России по Свердловской области Сергей Дубинкин. В октябре 2016 года он вышел из ИК-46 по УДО. В 2015 году о колонии писали в связи с бунтом заключенных, протестовавших по поводу гибели Агбарали Агбаралиева. Следствием этой истории явилось уголовное дело в отношении экс-начальника ИК-46 Ильи Чикина и трех сотрудников колонии. Решением Невьянского суда они признаны виновными в смерти Агбаралиева.

Как зона в центре Екатеринбурга чуть не стала «черной»

Под контроль воров недавно едва не перешла другая «красная» зона — ИК-2 в Екатеринбурге. Она расположена буквально через дорогу от строящегося к чемпионату мира по футболу 2018 года Центрального стадиона.

В 2015 году сотрудники УФСБ по Свердловской области и УСБ ГУФСИН выявили факты пыток заключенных. 13 ноября этого года Верх-Исетский райсуд в Екатеринбурге приговорил по этому делу экс-замначальника ИК-2 Михаила Белоусова к шести с половиной годам колонии. Его пятерых помощников из числа зоновского актива к срокам от 4 лет до 5 лет и 3 месяцев лишения свободы.

По словам Алексея Соколова, ИК-2 долгое время функционировала как колония, где правоохранители активно вели оперативную работу с заключенными, добиваясь показаний по нужным уголовным делам. Для обработки контингента, в том числе психологической, привлекались активисты. Но в определенный момент они едва не поставили все под свой контроль.

«Актив оказался погружен в слишком большое количество дел и вышел из-под контроля. В результате администрация сама едва не оказалась в зависимом положении», — отметил Соколов.

Одним из признаков ухудшения оперативной ситуации стало появление в ИК-2 карточных игр на деньги и сообщения о привилегированных условиях отбывания наказания заключенными. В СМИ тогда появились фотографии сидельцев, загорающих на солнце и отдыхающих в бане.

О том, что в ГУФСИН по Свердловской области тогда серьезно отнеслись к происходящему, говорит хотя бы то, что в июне 2016 года полковник Сергей Патронов, сменивший на посту начальника главка генерал-лейтенанта Сергея Худорожкова, в первый же свой рабочий день отправился в ИК-2 с инспекцией.

«При участии «конторы» (ФСБ. — Прим. ред.) в «двойке» сменили почти полностью администрацию и контингент. Перекрашивание остановили», — утверждает собеседник в ГУФСИН. Сейчас ИК-2 руководит полковник Дмитрий Чуриков. На сайте ГУФСИН РФ по Свердловской области говорится, что колония предназначена для заключенных, впервые отбывающих наказание.

Как отличить «красную» зону от «черной»

«В «красных» зонах есть всегда три определяющих объекта: штрафной изолятор, строгие условия содержания (отдельный закрытый барак. — Прим. ред.) и карантин. Какой там установлен режим, такой и во всей колонии. В этих так и работает. В «черной» колонии, где есть заключенные, подчиняющиеся воровским законам, не будет хорошего ремонта и убранных помещений. Там зэки не будут ничего полезного делать для зоны, потому что работать на администрацию — это не по понятиям», — офицер ГУФСИН дает совет, как отличить одну зону от другой.

Также, по его словам, в «красных» колониях все прибывшие заключенные сразу дают письменное согласие, что отказываются от воровских понятий: «Это уже первый контакт с администрацией».

Алексей Соколов считает, что колоний, которые можно было бы отнести к «красным», в Свердловской области больше. Помимо вышеназванных, он сам относит к таким, например, ИК-47 (Каменск-Уральский) и ИК-62 (Ивдель). В последней отбывает наказание один из бывших лидеров ОПС «Уралмаш» Александр Куковякин, получивший в 2016 году 4 года колонии за события на Тавдинском гидролизном заводе в 2004 году.

При этом Соколов утверждает, что деление на «красные» и «черные» зоны уже не актуально и границы, отличающие один тип от другого, уже много лет как стерты. «Понятия эти не имеют уже никакой силы. Просто обозначают способ, как администрация колонии управляет контингентом. В одном случае — через актив, в другом случае — через авторитета, отобранного из своих рядов самими заключенными», — пояснил свою позицию правозащитник.

Как живут «черные» зоны

Что происходит в «черных» зонах, наши собеседники из числа сотрудников ГУФСИН рассказывают на примере ИК-3 (Краснотурьинск) и ИК-54 (Новая Ляля). В последней сейчас отбывает наказание известный екатеринбургский фотограф Дмитрий Лошагин, получивший 10 лет по обвинению в убийстве собственной жены, модели Юлии Прокопьевой.

По словам сотрудника ГУФСИН, в двух этих исправительных учреждениях «играют в карты, пьют алкоголь, пользуются телефонами направо и налево, нарушая режим отбывания наказания». «Без слова смотрящего зэки не пускают в отряд, туда даже ночью зайти нельзя», — добавляет собеседник.

В таких «черных» колониях, по данным источника, имеет силу так называемый «воровской ход». «Для чего ворам нужна колония? Им нужны деньги, а для этого нужна игра . В «черных» колониях с одного отряда в воровской общак могут уходить сотни тысяч рублей в месяц», — поясняет собеседник издания.

Однако, по его словам, нормы карточной игры в «черных» колониях изменились с тех времен, когда у власти в регионе были Авто (Автандил Кобешавидзе) и Каро (Кароглы Мамедов). «Теперь в игре есть «потолок» — 100 тыс. рублей. Когда за стол с карточной игрой садятся незнакомые друг другу люди, то они не могут играть больше, чем на эту сумму. Расчет всегда 31 декабря, дольше «резинить» долг нельзя», — уточняет источник.

Отсутствие «потолка» ранее приводило к тому, что заключенные иногда проигрывали все, что имели. Их родственникам приходилось продавать квартиры и машины, чтобы расплатиться. По словам собеседника, бывали случаи, когда должники, не имя возможности отдать долг, пытались наложить на себя руки.

«Зеленые» зоны: территория мусульман

Явление последних лет — «зеленые» зоны, где ситуацию контролируют мусульмане, — в Свердловской области распространения пока не получило. «На моей памяти была только одна попытка. В «зеленую» пытались перекрасить ИК-13. Там, по оперативной информации, завелись даже вербовщики ИГИЛ (запрещенная России террористическая организация. — Прим. ред.). Ситуацию вовремя остановили наши «конторские» ребята», — сообщил источник в прокуратуре региона.

ИК-13, или «Красная утка», — довольно известная исправительная колония на Урале. Здесь отбывают наказание сотрудники правоохранительных органов. Когда-то в «Красной утке» сидели зять Леонида Брежнева Юрий Чурбанов, который был фигурантом громкого «хлопкового дела». Также здесь отбывал наказание осужденный за разглашение гостайны Михаил Трепашкин — бывший сотрудник КГБ и ФСБ, участвовавший в 1998 году в знаменитой пресс-конференции сотрудников ФСБ, заявивших о том, что по приказу начальства он с коллегами должен был организовать убийство Бориса Березовского.

Сейчас начальником ИК-13 является полковник Владимир Непочатый. Ранее ею руководил Ашдар Магерамов.

Любопытно, что в Общественной наблюдательной комиссии считают существование «зеленых» зон выдумкой самих силовиков. «Помню, все обсуждали «прогон», пришедший якобы из Красноярского края: ломать «зеленых», не допускать их распространения. Послушайте, ну какой прогон из Красноярска, где все зоны «красные»? Такое ощущение, что силовики просто не знают, как правильно вести себя с мусульманами в колониях, и воспринимают по привычке все непонятное опасным», — говорит Алексей Соколов.

Он также не верит в существование колоний, где ситуация контролируется ФСБ. К числу таких, например, относят ИК-53 в Верхотурье. «Эфэсбэшники никогда по колониям сами не ездят. Это не их уровень. Для этого есть те, кого сами заключенные называют «шестовики» — из 6-го отдела, сотрудники самого ФСИН, взаимодействующие с ФСБ», — считает правозащитник.

«Нет ни «красных», ни «черных»»

В пресс-службе ГУФСИН РФ по Свердловской области категорически отрицают существование какой-либо цветовой дифференциации колоний региона. «У нас нет ни «красных», ни «черных». Всеми учреждениями управляет уголовно-исполнительное законодательство», — образно объяснил пресс-секретарь ГУФСИН РФ по Свердловской области Александр Левченко. Он не стал отрицать, что на территории региональных ИК обнаруживают телефоны и карты, в том числе и на территории ИК-3 и ИК-54. «Телефоны есть везде, просто их надо изымать. Конечно, можно допустить, что осужденные могут сделать себе карты, нарисовать их, например. А мы их изымаем! Изымаем и брагу, и наркотики. Практика показывает, что предотвратить абсолютно все нарушения практически невозможно. Есть и человеческий фактор, и влияние криминалитета. И сотрудниками колоний делается все, чтобы никогда этого не допускать», — сказал Левченко. Уточнять, какие именно ИК в Свердловской области наиболее подвержены влиянию криминалитета, в ведомстве не стали. «Вы и сами можете понять, какие . Вот где общественниками из «ничего» раздувается максимальный скандал и подогревается потом. Такие скандалы нужны, чтобы ослаблять режим», — заметил Левченко.

Кроме того, он отметил, что ИК-13 — это «обычная колония для сотрудников с небольшим количеством осужденных, кто исповедует ислам». «Нет там и не было никаких конфликтов на этой почве. Это вымыслы», — добавил Левченко.

Сколько колоний в России?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *