Поротиков Дмитрий Юрьевич

Заключение диссертации по теме «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», Поротиков, Дмитрий Юрьевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теоретические и законодательные модели неоконченного преступления, сформулированные в дореволюционном и советском уголовном законодательстве, по многим принципиальным положениям кардинально отличаются друг от друга.

Законодательная модель неоконченного преступления, характерная для дореволюционного уголовного законодательства заключалась в выделении следующих этапов совершения преступного деяния: 1) обнаружение (возникновение) умысла; 2) приготовление к преступлению; 4) покушение на преступление; 5) оконченное преступление.

Первый этап — обнаружение умысла — совершения преступления считался по общему правилу ненаказуемым. Определение данного этапа, характерное для Свода законов, Уложения 1845 г., использовалось для установления границ уголовно значимого деяния.

Второй этап — приготовление к преступлению — по общему правилу также являлся ненаказуемым; за некоторыми исключениями (например, наличие в приготовительных деяниях самостоятельного состава преступления). В тех же случаях когда приготовление рассматривалось как уголовно наказуемый этап, это обосновывалось тем, что на данном этапе преступник проявляет большую решимость для совершения преступления, чем на предыдущем. Определение данного этапа было свойственно большинству законодательных актов, за исключением Свода законов.

Указанные два этапа характеризовались удаленностью от непосредственного совершения преступления. Именно в связи с этим они по общему правилу являлись ненаказуемыми. Причина установления ненаказуемости приготовления заключалась в отсутствии формального основания уголовной ответственности. На этой стадии отсутствовало начало «реального бытия состава преступления».

Дефиниция приготовления давалась в ст. 10 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., ст. 50 Уголовного уложения 1903 г. и использовалась для определения признаков объективной стороны составов преступлений, предусмотренных в ст. 241, 242, 243, 244, 249, 252 и других статьях Уложения 1845 г., ст. 99, 101, 105, 457 и других статьях Уголовного уложения 1903 г. Таким образом, приготовление не относилось к этапам преступления как институт Общей части, а представляло собой дефиницию понятия, использованного законодателем в Особенной части уголовного закона.

Третий этап совершения преступления — покушение на совершение преступления — характеризовался непосредственным совершением преступления. Данный этап совершения преступления являлся наказуемым. Разграничение покушения на виды (неоконченное и оконченное покушение) служило основанием для дифференциации степени наказания. За неоконченное покушение было установлено более мягкое наказание. В свою очередь, оконченное покушение наказывалось наравне с оконченным преступлением. Классическим определением покушения на совершение преступления являлось «начало исполнения преступления».

Заключительным этапом совершения преступления являлось оконченное преступление, т.е. преступление, в котором нашли материальное закрепление все признаки, указанные законодателем в статье Особенной части как признаки самостоятельного преступления. Законодательство дореволюционного периода развития уголовного права определяло момент окончания преступления, исходя из объективной завершенности преступного деяния, с учетом соблюдения субъективной направленности действий виновного.

Степень наказания зависела от степени объективной реализации преступного умысла и фактически совершенных действий виновным.

Законодательная модель неоконченного преступления советского периода развития уголовного права заключалась в выделении 3 этапов совершения преступления (в определенные периоды выделялось 2 этапа: предварительная преступная деятельность и оконченное преступление): 1) приготовление к преступлению; 2) покушение на преступление и 3) оконченное преступление.

Все указанные этапы являлись уголовно-наказуемыми, причем советское уголовное законодательство, в начальные периоды своего развития, отказалось от обязательного смягчения наказания за покушение и приготовление к преступлению, по сравнению с оконченным преступлением. В дальнейшем степень наказания за приготовление и покушение на преступление зависела от степени опасности преступления и лица, совершившего покушение, подготовленности преступления и близости наступления его последствий, а также причин, в силу которых преступление не было доведено до конца.

Теоретические модели неоконченного преступления, как в дореволюционный, так и в советский период развития уголовного права, характеризовались разносторонностью и наличием противоречий по многим принципиальным моментам.

Теоретические модели неоконченного преступления дореволюционного периода развития уголовного права характеризовались выделением этапов совершения преступления с учетом состава преступления и его объективной реализации. Однако, их количество у разных представителей отличалось: к примеру, Осип Горегляд и Таврило Солнцев выделяли два этапа: оконченный и неоконченный (или покушение); Н.В. Ратовский, А. Чебышев-Дмитриев разграничивали три стадии совершения преступления: а) возникновение и развитие умысла («внутренние действия виновного», «замысел»); б) покушение на совершение преступления («деятельность, обусловленная замыслом, умыслом лица»), в том числе и приготовление к преступлению; в) оконченное преступление (наступление преступных последствий, предвиденных и не предвиденных виновным).

Н.С. Таганцев выделял три типа воли:

1) воля обнаружившаяся, заявившая чем-либо о своем бытии, но не приступавшей еще к осуществлению задуманного;

2) воля осуществляющаяся, т.е. покушающаяся учинить преступное деяние;

3) воля осуществившаяся»232.

Представители науки советского периода развития уголовного права не пришли к единообразному подходу в решении данного вопроса.

Точка зрения Н. Ф. Кузнецовой, согласно советского уголовного законодательства, заключалась в наличии трех стадий совершения преступления: приготовление к преступлению, непосредственно исполнение преступления и наступление преступного результата.

Н. Д. Дурманов, В. Ф. Караулов, Б. В. Здравомыслов выделяли три стадии совершения преступления: приготовление к преступлению, покушение на преступление и оконченное преступление.

Точки зрения Н.В. Лясс, Э.Я. Немировского о неоконченном преступлении характеризовались наличием трех стадий совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению и покушение на преступление.

А.А. Пионтковский дополнительно выделял четвертую стадию — оконченное преступление.

Среди трудностей, связанных с применением теоретических и законодательных моделей неоконченного преступления, можно назвать:

1) основание уголовной ответственности за неоконченное преступление;

2) наказуемость приготовления к преступлению и ее дифференциация;

3) отграничение приготовления к преступлению от покушения на преступление;

4) наказуемость покушения на преступление и ее дифференциация;

5) возможность добровольного отказа от совершения преступления при оконченном покушении;

6) трудности, связанные с установлением и доказыванием причинной связи между совершенным деянием и наступившими последствиями; установление направленности умысла виновного;

Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Тула, 2001. Т. 1. С. 531.

7) проблема определения момента окончания преступления. Многие из указанных проблемных вопросов сохранили свою актуальность и с учетом новой законодательной модели неоконченного преступления по Уголовному кодексу РФ.

Закрепление норм о неоконченном преступлении в самостоятельной главе Уголовного кодекса РФ (Глава 6) позволяет рассматривать его, как самостоятельный институт уголовного права.

Указанный вывод сделан в связи с тем, что нормы о неоконченном преступлении являются относительно самостоятельными, так как определяют признаки неоконченного преступления, как специфического вида, на основании сформулированного в законе критерия (степени его завершенности) и определяют особенности назначения наказания за неоконченное преступление.

Исходя из анализа ст. 29 УК РФ 1996 года, к стадиям совершения преступления относятся приготовление к преступлению, покушение на преступление (образуемые в совокупности неоконченное преступление) и оконченное преступление.

Если отойти от жесткого указания законодателя на такой обязательный признак преступления, как запрещенность его Уголовным кодексом, то, возможно представить себе совершенно другую картину совершения преступления, что и пыталась сделать наука дореволюционного периода развития уголовного права.

Схематично (с психологической точки зрения, не связанной с ч. 1 ст. 14 УК) процесс совершения преступления выглядит следующим образом:

1. Возникновение желания (формирование умысла);

2. Проявление этого желания во внешнем мире:

— совершение тех или иных действий, непосредственно не направленных на желаемый объект (обнаружение умысла, приготовление);

— начало процесса совершения деяния, непосредственно направленного на желаемый объект (покушение);

— наступление желаемого результата (окончание деяния).

Теоретики уголовного права предлагают ввести в уголовное законодательство самостоятельное понятие «стадия совершения преступления». Необходимо отметить, что понятие «стадии совершения преступления» и раньше не использовалось в российских уголовных законах, однако, оно всегда было неотъемлемой частью российской уголовно-правовой доктрины. На настоящий момент по смыслу уголовного закона, этапы преступной деятельности, различающиеся по степени реализации умысла виновного, выходят за границы понятия «неоконченное преступление», включая в себя дополнительно и оконченное преступление.

Перечень приготовительных деяний, закрепленных уголовным законодательством, носит оценочный характер. Законодатель, указав, что приготовлением является и иное умышленное создание условий для совершения преступления, тем самым расширил область приготовления неограниченно, с учетом субъективной направленности деяния виновного.

В силу вышеизложенного возникает необходимость определения критерия отграничения приготовления к преступлению от формирования и обнаружения умысла. В качестве этого критерия законодатель называет создание условий для совершения преступления. Однако содержательная сторона этого критерия нуждается в уточнении. Условия для совершения преступления могут иметь различное значение. Они могут быть необходимыми и случайными, существенными и сопутствующими, определяющими обстоятельства совершения преступления или сокрытия его следов, объективными или субъективными и пр.

Таким образом, считаем необходимым добавить в ч. 1 ст. 30 абзац 2 следующего содержания: «Под иным умышленным созданием условий для совершения преступления следует понимать такую деятельность лица, которая определяется обстоятельствами, имеющими существенное значения для определения признаков состава преступления или пределов уголовной ответственности».

Применительно к приготовлению действие и бездействие как формы общественно опасного деяния законодателем не выделяются. Указанные в части 1 ст. 30 УК РФ конкретные формы приготовления (приискание, изготовление или приспособление средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников, сговор на совершение преступления) возможны только как действия. Преступление, как юридически значимое деяние может осуществляться как в форме действий, так и в форме бездействий. Действие или бездействие, как формы деяния в составе преступления представляют собой юридическую абстракцию, обусловленную особенностями объекта преступления и методами уголовно-правовой охраны общественных отношений, определяющих его содержание, поэтому юридическая форма запрета (действия или бездействия) часто не совпадает с формами фактического поведения. Приготовление, как юридически значимая стадия преступления также представляет собой абстрактную юридическую конструкцию. Формы запрета приготовительных действий также должны находиться в абсолютной зависимости от форм фактического поведения: они определяются также как и деяние в составе преступления особенностями объекта и методов уголовно-правовой охраны соответствующих его общественно-правовых отношений и могут выражаться, как в форме действий, так и бездействий. Бездействие, как способ совершения приготовительных деяний рассматривается в указании законодателя на «иное умышленное создание условий для совершения преступления».

Судебная статистика характеризуется отсутствием многочисленных уголовных дел о приготовлении к преступлению. Общественная опасность приготовления к преступлению определяется на основании двух критериев: характера приготовительных деяний и общественной значимости объекта преступления, на которое направлен умысел виновного. С целью реализации в уголовном законодательстве указанных двух критериев необходимо определить уголовную ответственность за приготовление к преступлению только в случаях, прямо предусмотренных уголовным законодательством, а для этого необходимо сформулировать перечень преступлений, приготовление к которым будет являться уголовно наказуемым.

Для формирования перечня преступлений приготовление, к которым будет являться наказуемым, необходимо, во-первых, использовать данные судебной статистики (наиболее распространенные преступления; составы преступлений, приготовление к которым применимо на сегодняшний день); во-вторых, включить в данный перечень особо тяжкие преступления (в связи с их особой общественной опасностью и угрозой наступления последствий, характеризуемых особо тяжким характером).

Вторым видом неоконченного преступления по Уголовному кодексу РФ является покушение. Покушение на преступление отличается от приготовления к преступлению именно тем, что при покушении на преступление начинают реализовываться в действительности признаки объективной стороны состава оконченного преступления.

Ключевое отличие покушения на преступление от приготовления к преступлению заключается в том, что покушение включается в объективную сторону желаемого (оконченного) преступления, а приготовление к ней не относится. При отграничении покушения от оконченного преступления важно установить соответствие деяния признакам не только объективной, но и субъективной стороны состава.

В определении покушения на преступление, как и в понятии приготовления, законодатель указал на то, что покушением могут быть исключительно умышленные действия (бездействия). Причем, покушение может иметь место исключительно в преступлениях, совершаемых с прямым умыслом. Основанием для такого вывода являются указанные доводы при анализе приготовления к преступлению.

Материалы правоприменительной практики свидетельствуют о том, что судебно-следственные органы исходят из широкого понимания действий (бездействия), непосредственно направленных на исполнение преступления, включая в них деяния, характеризующиеся отдаленной связью от оконченного преступления. По нашему мнению, подобный широкий подход к анализу покушения на преступления является не обоснованным.

Считаем необходимым указать, что к действиям (бездействиям), непосредственно направленным на совершение преступления необходимо относить деяния, характеризующиеся признаками объективной стороны оконченного преступления.

Определение оконченного преступления, приведенное в ч. 1 ст. 29 УК, не учитывает не только субъективную направленность деяния виновного, но не указывает и на объективный критерий, как на основание для разграничения оконченного и неоконченного преступления.

По нашему мнению, исходя из определения оконченного преступления, закрепленного в ст. 8 Уголовного кодекса РФ; принципа вины (ст. 5), установившего, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина; законодательного запрета на привлечение к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда, в законодательстве необходимо установить субъективный критерий для отграничения неоконченного преступления от оконченного, установив тем самым полную реализацию умысла виновного на совершение преступления в законодательно закрепленных границах, как исключительный критерия для установления момента окончания преступления и квалификации совершенного деяния.

Таким образом, считаем необходимым изложить ч. 1 статьи 29 УК в следующей редакции: «Преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава того преступления, на которое направлен умысел лица».

Назначение наказания за неконченое преступление в судебной практике характеризуется трудностями в определении конкретного размера наказания в зависимости от обстоятельств совершенного преступления. Как правило, суды при назначении наказания за неоконченное преступление высчитывают 1/2 или 3/4 от наказания, предусмотренного в санкции статьи Особенной части без выяснения степени реализации преступного умысла.

С целью назначения справедливого наказания в зависимости от совершенного приготовительного деяния, возможности выхода за пределы наказания, предусмотренного в статье Особенной части (с учетом того, что 1/2 от максимального срока, предусмотренного в соответствующей статье Особенной части УК выходит за рамки низшего предела, предусмотренного в данной статье Особенной части), считаем необходимым дополнить ч. 2 статьи 66 УК РФ следующим положением: «Наказание за приготовление к преступлению может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса, или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного, исходя из обстоятельств совершенного приготовительного деяния».

Добавить в ч. 1 ст. 64 УК РФ после слов «при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления» выражение следующего содержания «, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом».

Исходя из указанных выше целей, считаем необходимым сформулировать в законодательстве понятия оконченного и неоконченного покушения с установлением дифференциации в их наказуемости.

Для этого необходимо добавить абзац 2 и 3 в часть 3 статьи 30 УК РФ и изложить их в следующей редакции: «Покушение признается неоконченным, если лицо не совершило всех действий (бездействий), которые считало необходимыми для достижения своей цели, по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Покушение признается оконченным, в случае если лицо совершило все действия (бездействие), которые считало необходимыми для достижения своей цели, но преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.».

Изложить часть 3 статьи 66 Уголовного кодекса в следующей редакции: «3. Срок или размер наказания за неоконченное покушение на преступление не может превышать двух третьих максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса за оконченное преступление.

Срок или размер наказания за оконченное покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса за оконченное преступление.».

Проведенный анализ неоконченного преступления позволил выявить проблемы в применении института неоконченного преступления по Уголовному кодексу РФ 1996 года. Как видно из проведенного анализа данные проблемы характеризовались наличием, как в дореволюционной науке уголовного права, так и в советский период.

Теоретики уголовного права в каждый из периодов пытались разрешить данные проблемы с учетом направленности уголовной политики.

В соответствии с вышеизложенным, считаем, что предлагаемые нововведения в Уголовный кодекс РФ наиболее полно отвечают требованиям уголовной политики в настоящий период и позволят разрешить трудности, связанные с применением норм о неоконченном преступлении в правоприменительной практике.

Поротиков Дмитрий Юрьевич

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *