Информация об изменениях:
Федеральным законом от 1 июля 1994 г. N 10-ФЗ в статью 148 настоящего кодекса внесены изменения
См. текст статьи в предыдущей редакции
Статья 148. Вымогательство
Требование передачи чужого имущества или права на имущество либо совершения каких-либо действий имущественного характера под угрозой оглашения позорящих сведений о лице или его близких, в собственности, ведении или под охраной которых находится это имущество, —
наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок от одного года до двух лет, или штрафом до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда.
Требование передачи чужого имущества или права на имущество либо совершения каких-либо действий имущественного характера под угрозой насилия над лицом или его близкими, в собственности, ведении или под охраной которых находится это имущество, либо под угрозой повреждения или уничтожения имущества этого лица или его близких —
наказывается лишением свободы на срок до четырех лет с конфискацией имущества или без таковой либо исправительными работами на срок до двух лет с конфискацией имущества или без таковой.
Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные повторно, либо по предварительному сговору группой лиц, либо под угрозой убийства или нанесения тяжких телесных повреждений, а равно соединенные с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, либо с повреждением или уничтожением имущества, —
наказываются лишением свободы на срок до семи лет с конфискацией имущества.
Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, сопряженные с захватом заложников либо повлекшие причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий, —
наказываются лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет с конфискацией имущества.
Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные организованной группой или особо опасным рецидивистом, а равно соединенные с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, —
наказываются лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет с конфискацией имущества.
Определение Конституционного Суда РФ от 28.02.2017 N 337-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Аббасова Рафаила Магерамовича на нарушение его конституционных прав статьями 146 и 154 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Р.М. Аббасов, осужденный за совершение преступлений, утверждает, что статьи 146 «Возбуждение уголовного дела публичного обвинения» и 154 «Выделение уголовного дела» УПК Российской Федерации не соответствуют статьям 17, 18, 19 (части 1 и 2), 45, 46 (часть 2) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяют следователю выделить уголовные дела для предварительного расследования нового преступления или в отношении нового лица и возбудить эти уголовные дела без соответствующего повода и без проведения процессуальной проверки.
Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 01.12.2016 N 23-АПУ16-8 Приговор: По ст. 317 УК РФ за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Определение ВС РФ: Приговор оставлен без изменения.
Кроме того, ссылается на то, что судом не дана оценка допущенных следователем нарушений требований ст. 154 УПК РФ при выделении дела.
Просит приговор отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор или прекратить в отношении него уголовное преследование в связи с истечением сроков давности.
Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2016 N 1945-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Семенова Алексея Александровича на нарушение его конституционных прав статьями 5, 6, 11 и 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», статьей 154 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также статьями 1, 82 и 84 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации»
1. В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.А. Семенов, осужденный за совершение преступлений, оспаривает конституционность положений статей 5 «Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности», 6 «Оперативно-розыскные мероприятия», 11 «Использование результатов оперативно-розыскной деятельности» и 12 «Защита сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность» Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», статьи 154 «Выделение уголовного дела» УПК Российской Федерации, а также статей 1 «Цели и задачи уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации», 82 «Режим в исправительных учреждениях и его основные требования» и 84 «Оперативно-розыскная деятельность в исправительных учреждениях» УИК Российской Федерации, которые, по его мнению, нарушили его конституционные права, гарантированные статьями 2, 18, 19, 21 (часть 1), 23, 24, 45, 46 (части 1 и 2), 50 (часть 2) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации.
Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2016 N 17-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и восьмой статьи 56, части второй статьи 278 и главы 40.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Д.В. Усенко»
3.1. В соответствии с пунктом 4 части первой статьи 154 УПК Российской Федерации выделение из уголовного дела в отдельное производство другого уголовного дела в отношении заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве подозреваемого или обвиняемого осуществляется дознавателем, следователем; в случае возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого идентифицирующие его личность материалы изымаются из возбужденного уголовного дела и приобщаются к выделенному уголовному делу.
Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 06.07.2016 N 6-АПУ16-4 Приговор: По ч. 2 ст. 228 УК РФ за незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств и психотропных веществ, по ст. 317 УК РФ за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Определение ВС РФ: Приговор оставлен без изменения.
Доводы адвоката Пилипенко А.В. о том, что выделение уголовного дела в отношении Л. повлияло на законность постановленного судом приговора в отношении Рожнова С.В., являются необоснованными. Решение руководителя следственного отдела следственного управления СК РФ по Рязанской области от 11 ноября 2014 г. о выделении уголовного дела в отношении Л. обвиняемого по ч. 1 ст. 318 УК РФ, не противоречило ст. 154 УПК РФ. Л. обвинялся в совершении иного преступления — применения насилия в отношении представителя власти, совершенного в отношении другого потерпевшего — сотрудника УФСКН Р. В ходе предварительного расследования Рожновым С.В. и его адвокатами данное решение обжаловано не было.
На предварительном слушании Дрожжин поддержал ранее заявленное им ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей, против чего Чернова не возражала. Принимая во внимание это обстоятельство, а также отсутствие предусмотренных ст. 154 УПК РФ оснований для выделения в отдельное производство уголовного дела о преступлениях, совершенных на территории Ивановской области, суд по итогам предварительного слушания с соблюдением положений п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ назначил рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей.
Требования статей 153 и 154 УПК РФ при принятии решений о соединении и о выделении уголовных дел органами следствия не нарушены.
Некоторые несовпадения текстов имеющихся в деле подлинников процессуальных документов, составленных органами следствия при выделении материалов уголовного дела, с их копиями, представленными стороной защиты, явно носят технический характер, и не свидетельствуют о фальсификации материалов уголовного дела следователями, как об этом заявляют Сорокин А.М. и его защитники в апелляционной жалобе и в своих выступлениях в суде апелляционной инстанции.
Определение Конституционного Суда РФ от 14.01.2016 N 96-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сугробова Дениса Александровича на нарушение его конституционных прав частями первой и второй статьи 154 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
В ходе предварительного расследования из данного уголовного дела на основании статьи 154 УПК Российской Федерации в отдельные производства были выделены уголовные дела в отношении ряда граждан, привлеченных к уголовной ответственности за пособничество в указанных преступлениях. К моменту обращения Д.А. Сугробова в Конституционный Суд Российской Федерации выделенные уголовные дела рассмотрены судами, которые признали обвинения обоснованными и постановили в отношении подсудимых обвинительные приговоры.
Ходатайство Матавина А.С. о выделении уголовного дела в отношении его с передачей дела по подсудности в Верховный Суд Республики Марий Эл (л.д. 17 т. 33), рассматривалось судом в подготовительной части судебного разбирательства и обоснованно отклонено на основании положений ст. 153 и ст. 154 УПК РФ, согласно которым уголовное дело в отношении нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений в соучастии, расследуется органами предварительного следствия и рассматривается судом в одном производстве.
1. Совершеннолетние члены, бывшие члены семьи собственника жилого помещения, другие граждане, имеющие право владения и пользования жилым помещением, проживающие совместно с ним и не имеющие доли в праве общей собственности на это жилое помещение, могут быть выселены из него по требованию собственника жилого помещения по основаниям, предусмотренным абзацем пятым пункта 1 статьи 79 настоящего Кодекса, без предоставления другого жилого помещения.
2. Бывшие члены семьи собственника жилого помещения, другие граждане, имеющие право владения и пользования жилым помещением и не имеющие доли в праве общей собственности на это жилое помещение, подлежат выселению из него по требованию собственника жилого помещения без предоставления другого жилого помещения, если иное не установлено Брачным договором или письменным соглашением о порядке пользования жилым помещением, а также законодательными актами.
3. Совершеннолетние члены семьи собственника жилого помещения, проживающие совместно с ним и не имеющие доли в праве общей собственности на это жилое помещение, бывшие члены семьи собственника приватизированного жилого помещения, проживавшие совместно с ним на момент приватизации, но не принявшие участия в приватизации, а также члены, бывшие члены семьи собственника жилого помещения, которое было построено (реконструировано) или приобретено с государственной поддержкой, предоставленной собственнику, в состав семьи которого входили эти члены, бывшие члены семьи, подлежат выселению по требованию собственника в другое жилое помещение, принадлежащее им либо собственнику на праве собственности в данном населенном пункте и соответствующее установленным для проживания санитарным и техническим требованиям.
4. Члены, бывшие члены семьи собственника приватизированного жилого помещения, проживавшие совместно с ним на момент приватизации, но не принявшие участия в приватизации, а также члены, бывшие члены семьи собственника жилого помещения, которое построено (реконструировано) или приобретено с государственной поддержкой, предоставленной собственнику, в состав семьи которого входили эти члены, бывшие члены семьи, не подлежат выселению из жилого помещения, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 3 настоящей статьи, абзацем пятым пункта 1 статьи 79 настоящего Кодекса.
5. При проведении капитального ремонта или реконструкции жилого помещения члены, бывшие члены семьи собственника жилого помещения, другие граждане, имеющие право владения и пользования жилым помещением и проживающие совместно с ним, по требованию собственника жилого помещения на период проведения капитального ремонта или реконструкции этого жилого помещения подлежат выселению в другое жилое помещение, принадлежащее ему на праве собственности в данном населенном пункте и соответствующее установленным для проживания санитарным и техническим требованиям.
6. На выселение по требованию собственника жилого помещения в другое жилое помещение совершеннолетних членов, бывших членов семьи собственника, других граждан, имеющих право владения и пользования жилым помещением, проживающих совместно с ним и не имеющих доли в праве общей собственности на это жилое помещение, с их несовершеннолетними членами семьи, признанными находящимися в социально опасном положении либо признанными нуждающимися в государственной защите, необходимо согласие органов опеки и попечительства.
2.9. МОШЕННИЧЕСТВО В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА
Бойко Сергей Яковлевич, соискатель. Место учебы: Университет потребительской кооперации. Филиал: Чебоксарский филиал. Подразделение: кафедра уголовного права и судопроизводства. E-mail: mnn-_nn@mail.ru
Аннотация: В представленной статье исследуются этапы развития советского уголовного законодательства об ответственности за мошенничество, дается общая характеристика составов мошенничества в нормативных актах различных периодов, выявляются их достоинства и недостатки, осуществляется сравнение между собой.
Ключевые слова: УК РСФСР, хищение, мошенничество, уголовное законодательство, квалифицирующие признаки.
FRAUD ISSUES IN THE CRIMINAL LEGISLATION DURING THE OF SOVIET PERIOD
Введение. Правильно оценить систему преступлений против собственности и отдельные ее виды невозможно без обращения к предыдущему уголовному законодательству, то есть, истории его развития. Уголовно-правовые положения об имущественных преступлениях всегда занимали особое место структуре уголовного законодательства, составляли его основу на различных этапах его развития. Не является исключением и российское законодательство .
Декретное законодательство. В первые годы советской власти большевики отказались от буржуазного уголовного законодательства, и общественные отношения в сфере собственности регулировались многочисленными правовыми актами — декретным законо-дательством.
Характерной особенностью законодательных актов явилась сложность конструирования юридико-технических запретов, выражающихся в неопределенности и казуистичности используемых терминов и понятий. Примером может служить Декрет СНК РСФСР от 5 мая 1921 года «Об ограничении прав по судебным приговорам», в котором к хищениям относились кража, грабеж, разбой, мошенничество (выд. авт. — С. Б.), вымогательство, присвоение и растрата.В свою очередь в Декрете ВЦИК, СНК РСФСР от 1 июня 1921 года «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» к хищениям относились незаконный отпуск товаров лицам, работающим в органах снабжения, распределения, заготовки и производства; сокрытие в целях хищения от учета предме-
тов производства лицами административного и складского персонала; содействие хищениям и умышленное невоспрепятствование хищениям со стороны лиц, охраняющих складские помещения; получение заведомо незаконным путем товаров из государственных складов, баз, распределителей, заводов, мельниц, ссыпных пунктов в целях спекуляции и т. д.
Исследуя указанные и другие нормативные ак-ты, следует отметить, что законодатель уделял особое внимание противодействию хищениям, в том числе и мошенничеству. Отметим, что термин «мошенничество», как видно из правовых предписаний впервые был назван, наряду с другими формами хищения, в Декрете СНК «Об ограничении прав по судебным приговорам». Однако в указанных нормативных актах законодатель не раскрывал понятия хищения, не конкретизировал его формы, не дифференцировал ответственности в зависимости от стоимости похищенного или его форм.
Уголовный кодекс РСФСР 1922 года. В первом советском уголовном кодексе законодатель преступлениям против собственности посвятил главу УкИмущественные преступления», в которой предусмотрел ответственность за традиционные виды посягательств на собственность, в том числе и мошенничество. В частности, в ст. 187 УК РСФСР устанавливалась ответственность за мошенничество, то есть, получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. Следует отметить, что в примечании к ст. 187 впервые было дано законодательное определение обмана, в котором указывалось, что «обманом считается как сообщение ложных сведений,так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было-обязательно». По мнению Г. Н. Борзенкова «сформулированное определение не было воспроизведено в последующем законодательстве, но до настоящего времени играет важную роль в теории уголовного права и судебной практике» .
Исследуя проблемы уголовного законодательства, в частности, регламентации ответственности за мошенничества, А. А. Жижиленко отмечал, что мошенничество выражается в совершении посредством обмана сделки по имуществу, создающей имущественный убыток на одной стороне и соответствующую ему имущественную выгоду — на другой . В данном случае автор почему-то не указал в качестве одного из признаков мошенничества право на имущество.
В ст. 188 УК РСФСР 1922 года выделялось мошенничество, имеющее своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению. Мошенничество, посягающее на государственное или общественное имущество, согласно Определению Верховного Суда РСФСР от 24 марта 1924 года, необходимо было квалифицировать как таковое и в том случае, когда сделка была заключена между частными лицами, если сама сделка была направлена против государства .
Мошенничество, предусмотренное ст. 187 наказывалось принудительными работами на срок до шести месяцев или лишением свободы на шесть месяцев, а ответственность за мошенничество, запрещенное ст. 188, наступала в виде лишения свободы до одного года, то есть, наказание устанавливалось безальтернативно.
Таким образом, можно сделать вывод, что законодатель не только дифференцировал ответственность за
разные виды мошенничества, но и установил различные сроки наказания.
По мнению некоторых авторов, этот подход к назначению наказания нельзя признать оправданным, поскольку оно слабо выполняло превентивную функцию и не способствовало снижению преступности . Дальнейшая практика показала, что интересы защиты личной собственности граждан от мошенничества требуют более жестких мер реагирования со стороны уголовного законодательства.
К уголовно-правовым нормам, содержащим признаки мошенничества (обмана), можно также отнести и криминализированные деяния, связанные с подделкой в корыстных целях как официальных, так и простыхбу-маг, документов и расписок (ст. 189); фальсификацией, то есть, обманным изменением с корыстной цель-ювида или свойства предметов, предназначенных для сбыта илиобщественного употребления, а равно самым сбытом таких предметов (ст.
190);фальсификацией предметов потребления, которая имела илимогла иметь последствием причинение вреда здоровью, а равно сбытом таких предметов (ст.
191); сбытом заведомо негодного семенного материала (ст. 192).
Среди юридико-технических недостатков конструирования мошенничества в исследуемом нормативом акте следует назвать отсутствие дифференциации ответственности в зависимости от квалифицирующих признаков, в частности, повторности совершаемого деяния, суммы причиненного ущерба, совершения преступления в соучастии.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 года . В соответствии с общесоюзными положениями, закрепленными в Основных началах уголовного законодательства 1924 года , в 1926 году был принят второй советский уголовный кодекс РСФСР. Законодатель в данном нормативном акте сохранил преемственную связь с Уголовным кодексом РСФСР 1922 года. В главе VII «Имущественные преступления» в ст. 169 предусматривалась ответственность за:злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (часть первая); мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению (часть вторая).
Следует отметить, что законодатель пересмотрел свое отношение к назначению наказания за мошенничество. Мошенничество по части первой наказывалось лишением свободы на срок до двух лет, а по части второй ответственность наступала в виде лишения свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества. Как видно, была усилена репрессивная составляющая, более того, за действия, направленные против государственного или общественного имущества, назначалось более строгое наказание, чем за причинение ущерба частному собственнику.
Конструкция ч. 1 ст. 169 УК РСФСР 1926 года имеет существенные отличия от конструкции УК РСФСР 1922 года. В первом случае преступление признается оконченным на раннейстадии, а именно, с момента совершения злоупотребления доверием или обмана . Во втором случае преступление считалось оконченным с момента завладения виновным имуществом или приобретения права на него.
Как отмечалось в доктринальной литературе того времени, усиление ответственности за мошенничество по УК РСФСР 1926 года позволило сократить число
лиц, совершивших рассматриваемое деяние. Так, если органами дознания в 1925 году на 10 000 населения было возбуждено 7, 3 дела о мошенничестве, в 1926 году — 7, 7 дела, то в 1927 году — 4,2 дела .Совершенствование уголовного законодательства продолжалось, и в 1930 году УК РСФСР дополнился новой статьей 169а «Чековое мошенничество». Способами совершения чекового мошенничества признавались: выдача чека, заведомо не подлежащего оплате; отмена чека без уважительных причин; воспрепятствование получению денег по чеку . Таким образом, устанавливалась ответственность за специальный вид мошенничества и проводилась дифференциация наказания в зависимости от форм собственности.
Отметим, что, как и в УК РСФСР 1922 года, в УК РСФСР 1926 года выделялись специальные виды мошенничества: подделка в корыстных целях официальных бумаг, документов и расписок (ст. 170); обманное изменение с корыстной целью вида или свойства предметов, предназначенных для сбыта или общественного употребления, если это имело или могло иметь последствием причинение вреда здоровью, а равно сбыт таких предметов (ст. 171). Указанные действия признавались менее общественно опасными, чем обычное мошенничество, и наказывались менее строго: лишением свободы или принудительными работами на срок до одного года или штрафом до одной тысячи рублей либо лишением свободы на срок до одного года с конфискацией части имущества и запрещением права торговли.
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года . Принятые в 1958 году Основы уголовного законодательства СССР и сформулированные в них правовые положения нашли свое реальное воплощение в УК РСФСР 1960 года. Это был последний советский уголовный кодекс, в котором не только дифференцировалась ответственность за посягательства на собственность, но и определялась приоритетность повышенной охраны социалистической собственности. Исходя из этого в данном нормативном акте имелись две статьи об ответственности за мошенничество: хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества (ст. 93); мошенничество (ст. 147) . Такое законодательное решение объяснялось приоритетностью охраны социалистической собственности перед личной собственностью и усилением ответственности за посягательства на государственную или общественную собственность.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
В первом случае мошенничеством признавалось «завладение государственным или общественным имуществом путем обмана либо злоупотребления доверием». Во втором случае под мошенничеством понималось «завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущества путем обмана или злоупотребления доверием». Как видно, кримино-образующие признаки, несмотря на наличие определенного сходства, имеют отличия. Так, в ст. 147 УК законодатель включил в диспозицию не только завладение личным имуществом, но и приобретение права на имущество. Некоторые отличия имеют и квалифицирующие признаки. Так, если в ч. 3 ст. 93 устанавливается ответственность за мошенничество, причинившее крупный ущерб государству или общественной организации, то в ч. 3 ст. 147 ответственность наступает за мошеннические действия, причинившие значительный ущерб потерпевшему. Как видно, законодатель изменил подход к конструированию понятия мошенничест-
ва, формулированию диспозиции уголовно-правовой нормы и квалифицирующих признаков, поставил дифференциацию ответственности в зависимость не только от форм собственности, но и стоимостного критерия, повторности, форм соучастия, совершения деяния особо опасным рецидивистом.
Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества (ст. 93) наказывалось: лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами на срок до одного года (ч.1); лишением свободы на срок до шести лет (ч. 2); лишением свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой (ч. 3).
В свою очередь мошенничество (ст. 147) влекло наказание в виде: лишения свободы на срок до трех лет, или исправительных работ на срок до двух лет, или штраф до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда (ч. 1); лишения свободы на срок до шести лет с конфискацией имущества или без таковой или исправительных работ на срок до двух лет с конфискацией имущества или без таковой (ч. 2); лишения свободы на срок от четырех до десяти лет с конфискацией имущества (ч. 3).
Изложенное свидетельствует о том, что посягательство на социалистическую собственность влекло более строгое наказание, чем на личную собственность граждан.
Отличие мошенничества по УК РСФСР 1960 года от мошенничества по УК РСФСР 1926 года заключается в том, что преступление считается оконченным не с момента обмана или злоупотребления доверием, а с момента завладения личным имуществом или приобретения права на имущество. Одновременно с этим произошло значительное увеличение размера наказания за мошенничество. Все это способствовало сокращению количества исследуемых преступлений. Однако, несмотря на все принятые меры, мошенничество представляло повышенную общественную опасность. По состоянию на 1 июля 1960 года из числа лиц, осужденных за мошенничество, 57,3% были ранее судимы, 23,5% — не занимались общественно полезным трудом и лишь 9,6% состояли на учете в органах внутренних дел .
По данным 1975-1976 годов по ч. 2 и 3 ст. 147 УК было привлечено к ответственности 80,6% от общего числа осужденных за мошенничество. Из них 41,8% совершили преступление повторно; 38,9% совершили мошенничество по предварительному сговору группой лиц; 18,9 % причинили значительный ущерб потерпевшему; 0,4% являлись особо опасными рецидивистами .М. П. Клейменов указывает несколько иные данные, в частности, повторно совершили преступление 30, 7%; группой лиц по предварительному сговору — 14,7% . Однако, несмотря на некоторые расхождения, общая тенденция совершения мошенничеств, согласно данным обоих исследований, одинакова.
Впоследствии, после принятия Конституции РФ 1993 года, закрепившей равенство всех форм собственности, в 1994 году приоритетность защиты социалистической собственности была ликвидирована путем исключения главы второй Особенной части УК РФ, и мошеннические действия стали квалифицироваться по ст. 147, диспозиция которой была лишена указания на форму собственности в качестве криминообразующего признака: «завладение чужим имуществом или приобретение права на имущество путем обмана либо злоупотребления доверием» .
Вывод.Советское уголовное законодательство об ответственности за мошенничество на всех этапах своего развития во главу угла ставило защиту государственных или общественных интересов, что находило отражение непосредственно в Уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926 и 1960 годов.
Юридическая конструкция составов мошенничества постоянно совершенствовалась, дополнялась крими-нообразующими и квалифицирующими признаками, ужесточались санкции.
Наработанные законодательные парадигмы легли в основу построения современных норм об ответственности за преступления против собственности, в том числе, за мошенничество.
Список литературы:
2. Декрет СНК РСФСР от 5.05.1921 «Об ограничении прав по судебным приговорам» // СУ РСФСР. — 1921. -№ 39. — Ст. 209.
3. Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 1 июня 1921 года «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» // СУ РСФСР. — 1921. — № 49. — Ст. 262.
4. Декрет СНК РСФСР от 4.07.1921 «Инструкция правлениям и Фабрично-Заводским Комитетам государственных предприятий о предупредительных мерах борьбы с хищениями» // СУ РСФСР. — 1921. — № 53. — Ст. 312;
5. Декрет ВЦИК и СНК от 1.09.1921 «Об установлении усиленной ответственности для лиц, виновных в хищении грузов во время пересылки их» // СУ РСФСР.
— 1921. — № 62. — Ст. 450;
7. Батаев И. А., Гуйва О. А. Проблемы выявления и раскрытия мошенничества: монография. — Ижевск, 2006. — С. 43, 44.
8. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года // СУ РСФСР.
— 1922. — № 15. — Ст. 153.
10. Жижиленко А. А. Имущественные преступления.
— Л., 1925. — С. 149.
11. Уголовный кодекс. Научно-популярный практический комментарий / под ред. М. Р. Гернета, А. Р. Трай-нина. — М., 1925. — С. 276.
12. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // СУ РСФСР. -1926. — № 80. — Ст. 600.
13. Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик от 31.10.1924 // СЗ СССР. — 1924. — № 24. — Ст. 205.
15. Герцензон А. А. Имущественные преступления и реформа УК // Советское государство и революция права. — 1930. — № 10. — С. 84.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
16. Уголовный кодекс. Комментарий. — М., 1941. — С. 208.
17. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1960. — № 40. — Ст. 591.
18. Загородников Н.И. Ответственность должна быть единой // Социалистическая законность. — 1988. — № 2. — С. 49-51.
19. Хилобок М. П. Расследование мошенничества: Дисс… канд. юрид. наук. — М., 1962. — С. 235.
22. Федеральный закон от 01.07.94 № 10-ФЗ // Российские вести. — № 123, 06.07.94.
Рецензия
на статью соискателя кафедры уголовного права и судопроизводства Университета потребительской кооперации (Чебоксарский филиал) Бойко Сергея Яковлевича на тему: «Мошенничество в уголовном законодательстве советского периода»
История развития уголовного законодательства свидетельствует о том, что законодатель постоянно уделял особое внимание уголовно-правовой защите собственности. Объясняется это тем, что собственность всегда служила объектом посягательства со стороны преступных элементов. Повышенная общественная опасность преступлений против собственности определяется тем, что они подрывают основы экономики, дестабилизируют рыночные отношения, девальвируют конституционные основы собственности, оказывают негативное влияние на граждан, склонных к совершению противоправных деяний. Статистика показывает, что из преступления против собственности достигли наибольшего размаха и получили наибольшее распространение как особый вид экономических преступлений. Не случайно в исследованиях ученых проблема, связанная с ответственностью за преступления против собственности занимает значимое место, при этом обращается внимание изучению мошенничества.
Следует отметить, что последние изменения, внесенные в уголовный закон и включение в него специальных норм о мошенничестве создали определенные трудности в их применении, так как разграничительные криминообразующие признаки законодателем изложены нечетко, что не позволяет правильно отграничивать один состав преступления от другого. В этой связи представляет особую актуальность подготовленная статья посвященная исследованию мошенничеству в уголовном законодательстве советского периода.
Обращение к изучению исторических памятников позволяет не только выявить специфические особенности того или иного института или уголовно-правовой нормы, полно и всесторонне изучить их, но и учесть допущенные ошибки в дальнейшем при определении преступности и наказуемости конкретных деяний. Подтверждением этому могут служить слова известных
российских криминалистов Н.С. Таганцева и Н.Д. Сергеевского которые писали о том, чтобы оценить современное значение действующих законоположений необходимо проследить их историческую судьбу, условия которые породили их, оказали на них влияние.
Исследование мошенничества в уголовном законодательстве советского периода автор начинает с декретного законодательства, обращает при этом внимание на сложность конструирования юридико-технических запретов, неопределенность и казуистич-ность используемых терминов и понятий.
Изучение положений первого советского уголовного кодекса (Уголовный кодекс РСФСР 1922 года) позволило автору придти к выводу, что законодатель правильно сформулировал ряд положений, а именно: де-финировал определения обмана, дифференцировал ответственность за различные виды мошенничества, установил различные сроки наказания.
При рассмотрении законодательных положений Уголовного кодекса РСФСР 1926 года в отношении мошенничества автор обращает внимание на сохранение преемственности конструкций. Одновременно с этим законодатель пересмотрел свое отношение к конструированию, положений излагаемых в диспозициях, системе наказаний.
Исследование норм об уголовной ответственности за мошенничество, закрепленного в последнем советском уголовном кодексе (Уголовный кодекс РСФСР 1960 года) автор подкрепляет статистическими данными, свидетельствующими о повышенной общественной опасности мошенничества.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что автор не только владеет методологическим инструментарием, но и использует его при исследовании определенного исторического периода, а именно советского периода, когда действовали уголовные кодекса, предусматривающие ответственность за мошенничество.
Поэтому полагаю, что статья Бойко Сергея Яковлевича соответствует предъявляемым требованиям и может быть рекомендована к опубликованию, в том числе в издании, включенном в Перечень российских рецензируемых научных журналах.
Профессор кафедры уголовного права и судопроизводства Университета потребительской кооперации (Чебоксарский филиал), Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный юрист РФ, д.ю.н., профессор А.П. Кузнецов
1. Несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.
2. Несовершеннолетнему могут быть назначены следующие принудительные меры воспитательного воздействия:
а) предупреждение;
б) передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа;
в) возложение обязанности загладить причиненный вред;
г) ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего.
3. Несовершеннолетнему может быть назначено одновременно несколько принудительных мер воспитательного воздействия. Срок применения принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных пунктами «б» и «г» части второй настоящей статьи, устанавливается продолжительностью от одного месяца до двух лет при совершении преступления небольшой тяжести и от шести месяцев до трех лет — при совершении преступления средней тяжести.
4. В случае систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия эта мера по представлению специализированного государственного органа отменяется и материалы направляются для привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности.
Комментарий к Ст. 90 УК РФ
1. Принудительные меры не являются уголовным наказанием, однако существуют они и реализуются в рамках уголовно-правовых отношений и являются формой государственного реагирования на совершение преступления несовершеннолетними. Комментируемая статья предусматривает специальный вид освобождения от уголовной ответственности, который применяется в отношении несовершеннолетних, а в исключительных случаях в отношении лиц, совершивших преступления в возрасте от 18 до 20 лет (ст. 96 УК). Пленум ВС РФ ориентирует суды не допускать случаев применения уголовного наказания к несовершеннолетним, совершившим преступления, не представляющие большой общественной опасности, если их исправление и перевоспитание может быть достигнуто путем применения ПМВВ (см. п. 17 Постановления Пленума от 01.02.2011 N 1).
2. При передаче несовершеннолетнего под надзор родителей или лиц, их заменяющих, суд должен убедиться в том, что указанные лица имеют положительное влияние на подростка, правильно оценивают содеянное им, могут обеспечить надлежащее поведение и повседневный контроль за несовершеннолетним.
3. Предупреждение и возложение обязанности загладить причиненный вред относятся к безусловным видам освобождения от уголовной ответственности, а передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа и ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего — к условным (т.е. освобождение может быть впоследствии отменено, а несовершеннолетний, соответственно, привлечен к уголовной ответственности). Субъектом освобождения от уголовной ответственности в данном случае может выступить только суд (ст. ст. 427, 431 УПК).
4. Основанием освобождения от уголовной ответственности в связи с применением ПМВВ является совершение несовершеннолетним преступления небольшой или средней тяжести (независимо от того, совершено преступление впервые или нет), а условием — вывод суда о том, что исправление несовершеннолетнего может быть достигнуто путем применения ПМВВ без применения уголовного наказания.
5. Закон (ч. 2 комментируемой статьи) предусматривает возможность назначения четырех видов ПМВВ, специально оговаривая при этом, что несовершеннолетнему может быть назначено одновременно несколько ПМВВ.
6. Основанием отмены меры воспитательного воздействия, в соответствии с ч. 4 комментируемой статьи, является систематическое неисполнение несовершеннолетним назначенной ему меры воздействия, за исключением предупреждения. Под систематическим неисполнением следует понимать неоднократное несоблюдение несовершеннолетним в течение года требований, предъявляемых к нему в связи с применением данной меры, если его поведение явно указывает на пренебрежение этими требованиями.
7. В случае отмены решения об освобождении несовершеннолетнего от уголовной ответственности он может быть привлечен к уголовной ответственности при условии, что не истекли сроки давности уголовного преследования, установленные ст. 78 УК (с учетом положений ст. 94 УК).