Изучение и обобщение судебной практики

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО

Ключевые слова: представительство; представитель; представляемый; доверенность.

Авторы: Егоров А.В. — канд. юрид. наук, профессор, первый заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, главный редактор журнала «Арбитражная практика», действительный государственный советник юстиции 2-го класса; Папченкова Е.А. — магистр частного права, генеральный директор автономной некоммерческой организации «Центр международных и сравнительно-правовых исследований»; Ширвиндт А.М. — канд. юрид. наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.

В книге анализируется практика применения судами норм гл. 10 ГК РФ «Представительство. Доверенность» (с акцентом на практике арбитражных судов). Основная часть работы написана А.В. Егоровым и Е.А. Папченковой. Дополнительно публикуется комментарий А.М. Ширвиндта к разъяснениям Верховного Суда РФ по представительству. Кроме того, авторов объединяет интерес к немецкому праву, поскольку германская правовая семья является родоначальником большинства категорий, определяющих современный облик российского института представительства.

Рассматривая предпосылки возникновения и правовые последствия гражданско-правового представительства, авторы формулируют понятие представительства, поскольку закон не содержит этого определения, а лишь указывает на последствия. «Представи-

тельство — это организационное неимущественное правоотношение, в силу которого юридические действия, совершаемые одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в пределах предоставленных представителю полномочий, непосредственно влекут правовые последствия для представляемого» . По общему правилу смысл представительства заключается в осуществлении и защите представителем интересов представляемого в гражданском обороте. Однако защита чужих интересов не включена законодателем в число обязательных признаков представительства. На этот счет существуют различные точки зрения, однако наиболее предпочтительно, считают авторы, мнение, что избранный представляемым представитель может преследовать собственный интерес или интерес какого-либо третьего лица, выступая от имени представляемого.

Далее авторы проводят отличия прямого представительства от косвенного, подчеркивая, что аналогичный подход усматривается в немецком и швейцарском праве. Однако, по английскому праву, если агент был должным образом уполномочен принципалом и заключил договор с третьим лицом от собственного имени, т.е. не раскрывая своей представительской сущности, возникают два правовых явления: право выбора у третьей стороны и право принципала на вмешательство. Право выбора у третьей стороны заключается в том, что третье лицо, узнав о фактическом положении дел, вправе по своему усмотрению предъявить требования по исполнению сделки либо к агенту, либо к принципалу («право выбора третьей стороной») .

Анализируются отличия представительства от посредника; от посыльного; от лиц, выражающих согласие на совершение юридических действий; от договора в пользу третьего лица; от арбитражных управляющих; от действий в чужом интересе без поручения.

Классическая доктрина разделяет представительство на добровольное и законное. Если добровольное представительство является результатом признания возможности расширения границ личности и ее права на свободное самоопределение (Selbstbestimmung), то законное представительство для представляемого — это всегда навязанная извне воля, оформленная в предписаниях закона (Fremdbestimmung). Поскольку описание различий добровольного и законного представительства осуществлялось в трудах советских

и российских ученых, в монографии уделяется внимание неклассическим видам представительства: представительство органа юридического лица («органическое представительство»); предполагаемые полномочия (полномочия из обстановки).

Далее автор рассматривает принципы представительства, в первую очередь принцип публичности, направленный на защиту интересов добросовестных третьих лиц, вступающих в отношения с участием представителя, и на защиту оборота. Выражать волю на действие от чужого имени следует прямым и недвусмысленным образом. Представитель не может быть указан в качестве стороны в договоре, иначе договор будет расценен судом как заключенный от имени представителя. При этом косвенные признаки того, что лицо действует от чужого имени, далеко не всегда принимаются судами во внимание . Иностранному законодательству и судебной практике известны исключения из принципа публичности.

Основной постулат принципа замещения заключается в том, что волю в сделке, которую представитель совершает от имени представляемого, изъявляет исключительно представитель. Иными словами, как писал В.А. Рясенцев, описывая теорию репрезентативности (или замещения), представитель является «творцом сделки», выступая на первый план вперед представляемого . Еще один принцип — принцип абстракции, который, как пишет автор, является результатом исключительно немецкой правовой мысли. Не все правопорядки выделяют данный принцип представительства, не отграничивая полномочия от договора, на основании которого они возникают. Российский законодатель придерживается немецкой системы, но без привязки к какому-либо договору, в том числе к договору поручения.

Далее подробно рассматривается добровольное уполномочие -доверенность, реквизиты доверенности, прекращение доверенности, безотзывное полномочие. Отдельные главы посвящены вопросам злоупотребления представителем полномочиями, а также заключения сделки неуполномоченным лицом.

Н.В. Крысанова

УДК 343.139

Страницы в журнале: 85-87

А.А. ВАСЯЕВ,

кандидат юридических наук, адвокат Московской коллегии адвокатов «Коллегия адвокатов Павла Астахова» alex-willer@rambler.ru

Рассматривается роль судебной практики в повышении эффективности деятельности судов, правоохранительных органов, устранении нарушений закона. Обосновывается вывод о том, что обобщение судебной практики Верховного Суда Российской Федерации должно представлять собой определенные позиции по выявленным вопросам и являться основанием для совершенствования законодательства.

Ключевые слова: Верховный Суд Российской Федерации, судебная практика, изучение, обобщение.

Vasyaev A.

Keywords: Supreme Court of the Russian Federation, judicial practice, examination, generalization.

Совершенствование (реформирование) российского правосудия невозможно без качественного, полного, объективного изучения и обобщения судебной практики. Изучение и обобщение судебной практики имеет цель повышения эффективности деятельности судов, правоохранительных органов, устранения допускаемых нарушений закона, выработки нового в процессе отправления правосудия.

«Судебная практика — сложное, многофакторное явление, включающее в себя организацию, процесс и итоги деятельности судов по осуществлению правосудия».

Флагманом изучения и обобщения судебной практики по уголовным, гражданским, административным делам является Верховный Cуд РФ, выступающий своеобразным банком концентрации практик. Ежедневно в Верховный Суд РФ поступают из всех частей страны жалобы, представления, обзоры и многие другие документы, образующие судебную практику. Только одни многочисленные жалобы насыщены вопросами, требующими немедленного разрешения.

21 декабря 2010 года Пленум Верховного Суда РФ вынес постановление № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам». Не стоит упоминать, насколько важна и долгожданна изложенная позиция для процессуалиста. Разъяснения Верховного Суда РФ оказывают существенное воздействие на складывающуюся практику после принятия нормативных правовых актов, в данном случае — Уголовно-процессуального кодекса РФ, а также представляют собой совокупность ответов на актуальные практические вопросы и предполагаются обязательными для применения. Однако результат не оправдал надежд, выводы «разъяснения» давно известны, первостепенные задачи не были разрешены, а на поставленные вопросы ранее уже были даны ответы в литературе. Само же обобщение по сути было принято только ради обобщения.

Допустима ли тридцатилетняя периодичность в обобщении практики по такому актуальному вопросу, как экспертиза по уголовным делам (с момента принятия ранее действующего постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16.03.1971 № 1 под одноименным названием)? Как объяснить позицию Верховного Суда РФ, знающего о шквале нарушений, допускаемых при назначении, производстве и исследовании экспертиз, и не реагирующего на них? Неужели вновь стоит ожидать 30 лет для нового разъяснения, которое, может быть, обратит внимание на недопустимую практику, на неприемлемое отношение к судебной экспертизе, в том числе и со стороны суда?

На сегодняшний день обзор практики происходит во всех судах субъектов Российской Федерации. Однако обзоры — это не обобщения. Обзор характеризует конкретные нарушения закона по конкретным делам. Преобладание, так сказать, производственно-технических показателей над оценочными моментами чревато опасностью простого фотографирования сложившейся на сегодня ситуации. Это позволительно судам на местах, но недопустимо для Верховного Суда РФ, так как помимо обзоров должны быть сделаны действительные обобщения практики, а не просто констатированы отдельные нарушения закона. Обобщение по результатам изучения должно представлять собой определенные позиции по выявленным вопросам (актуальным проблемам), предложения по применению процессуальных, материальных институтов, требования о недопустимости впредь нарушения конкретных норм закона (на сегодняшний день нарушение закона, о котором говорилось в обобщении, не является исключением) и многое другое, что должно являться основанием для совершенствования законодательства.

Обобщение судебной практики должно строиться прежде всего на основе аналитической работы, научных критериях эффективности. «Обобщение судебной практики, будучи необходимой частью организационного руководства судами, дает возможность своевременно распространить положительный опыт, выявить спорные вопросы и новые тенденции в судебной работе, обеспечивать единообразное применение судами материального и процессуального законодательства, а также разработать и повысить продолжение его совершенствования». При этом проводимые обзоры судебной практики, составленные на региональном уровне, могут быть доступны жителям других регионов только через Интернет. Поэтому на Верховном Суде РФ лежит ответственность и в связи с тем, что он является единственным органом, который проводит какое-либо публичное обобщение судебной практики по уголовным, гражданским и административным делам. Ответственность эта обосновывается также следующим.

В результате реформирования в начале нового тысячелетия процессуального пространства нашей страны мы получили, казалось, прогрессивные, принятые в соответствии со складывающимися международными принципами процессуальные кодексы (Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Гражданский процессуальный кодекс РФ, Арбитражный процессуальный кодекс РФ). Но, как показало время, «новые» кодексы не соответствуют сложившейся отечественной процессуальной действительности, следствием чего стала череда вносимых в них изменений. Принятые практически одновременно, эти кодексы должны были, как виделось, содержать единый или, по крайней мере, однородный по набору правовых средств осуществления правосудия процессуальный монолит. Думается, что значимой тенденцией развития процессуального законодательства как в момент разработки и принятия кодексов, так и в настоящее время должна быть его унификация. Это, несомненно, способствовало бы совершенствованию формы правового регулирования, устранению законодательных пробелов, выработке единых понятий с целью ликвидации межотраслевых несоответствий. Но анализ норм УПК РФ, ГПК РФ и АПК РФ все же выявляет процессуальные преимущества в наборе процессуальных средств осуществления правосудия одних кодексов над другими, и поэтому Верховный Суд РФ наравне с Высшим Арбитражным Судом РФ должен уделять данному процессу особое внимание.

Верховный Суд РФ обязан строго реагировать на повторяющиеся нарушения закона, говоря не только о правах судов, мировых судей, но и в большей степени об их обязанностях и ответственности, а также о достижениях процессуальной науки в познании обстоятельств, подлежащих установлению в ходе производства по делу, повторяющихся обстоятельствах, способствующих совершению преступлений.

Анализ новостных лент сайта Верховного Суда РФ показывает, что из 100 обобщений, размещенных на сайте за 2010—2011 годы, только 10 касаются обзора практики и разъяснений Верховного Суда РФ. В 90 сообщениях в большей степени сообщается о проводимых аукционах хозяйственного характера (по обслуживанию судей Верховного Суда РФ). Несомненно, столь низкий процент обобщения практики по уголовным, гражданским и административным делам выявляет бездействие Верховного Суда РФ в этом процессе.

Библиография

1 См.: Методика обобщения судебной практики / В.Б. Алексеев, А.А. Гравина, В.П. Кашепов; под ред. М.А. Шапкина. — М., 1976. С. 3.

2 См.: Васяев А.А. Отношение к постановлению Пленума Верховного Суда РФ «О судебной экспертизе по уголовным делам» // Адвокат. 2011. № 3. С. 28—34.

3 См.: Методика обобщения судебной практики. С. 5.

4 Следует в связи с этим остановиться на практических пособиях, комментариях, составляемых в виде практики применения УПК РФ, ГПК РФ, УК РФ, ГК РФ и т. д. судьями Верховного Суда РФ, выступающими в качестве авторов, но при непосредственном исполнении ими своих обязанностей по изучению и обобщению практики в связи со служебной деятельностью, тем самым переносится долг на достижения личного характера.

Изучение и обобщение судебной практики

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *