Блог Олега чегина

Пользуйся юридическими консультациями «тайного помощника».

Помогаю вовремя, а главное процессуально грамотно и аргументированно излагать доводы в судебном процессе. Обращайся ко мне перед написанием заявлений, возражений, иска и ходатайств.

Я сэкономлю твое личное время, силы и здоровье. Если вдруг твоя идея не отличается «зрелостью» я тебе об этом незамедлительно скажу. Когда тебе нужна будет «скорая помощь», мой телефон у тебя всегда под рукой.

Юридическая консультация по телефону для состоявшегося клиента, всегда бесплатна. И не важно находишься ты в Москве или СПб либо в ином городе центральной России.

Просто подумай: какое количество нового материала тебе придется прочесть и отсортировать для подготовки к заседанию. Это главы процессуального и четыре части гражданского кодекса, федеральные законы и подзаконные нормативные акты.

Вряд-ли твои самостоятельные действия принесут ожидаемый эффект, наши взаимоотношения дадут более зрелый результат. Только опираясь на свой опыт, я помогу тебе свободно ориентироваться: в вопросах судебной экспертизы (стройка, земля, авто и пр.), в вопросах материального и процессуального права.

Подберу и проанализируем практику высших инстанций. Специалисты моей организации помогут разобраться в методиках проведения экспертиз. Юридические консультации возможны и в Москве и в Санкт-Петербурге и в др. крупных и не очень городах европейской части России.

Обобщающая практика Верховного и Высшего арбитражного суда говорится о том, что решения первых инстанций «местечковы» и не придерживаются норм международных договоров РФ. А вот если судья тебе скажет, «У нас не прецедентное право!».

Отправь её к статье Конституции РФ, в которой говорится: «ВС РФ разъясяет судебную практику». Я думаю судья будет обескуражен твоими конституционными познаниями. Кстати купи книжку Конституция РФ, она многие вопросы правосудия разъясняет недвусмысленными словами, а четкими фразами.

Светила правовой науки отточили каждую фразу 137-и статей, в т.ч. заключительные и переходные положения. Уверен у тебя нет Конституции РФ. И Процессуальный кодекс лучше читать не с монитора, а с листа проставляя на полях красные заметки.

Всегда, решение I инстанции проверяй во всех трех инстанциях, а если уверен в логике своей правдивой позиции, то выноси спор против РФ в Европейский суд по правам человека.

Убедительная просьба! Все желающие рассказать о своем деле — рассказывайте по телефону! Аренда офиса, зарплата бухгалтера, время юриста и прочие неощутимые расходы должны быть честно возмещены по нормальному тарифу «Консультация».

Но не нужно верить мне на слово.

Посмотри сам мой 20 летний опыт судебных тяжб, который изложен в рассказах о нестандартных решениях и неожиданных поворотах судебных процессов…

Необычный звонок

Однажды мне позвонила молодая женщина с весьма чувственным голосом и представилась как Наташа. Она начала разговор со словами: «Олег Юрьевич, я вас люблю».

Я был несколько растерян и сначала подумал, что это чей-то розыгрыш. «Спасибо, – ответил я, – я вас тоже люблю».

«Нет, я серьезно, – продолжила женщина. – Я читаю ваш блог на протяжении вот уже 2 лет и мне нравятся ваши идеи, я просто влюблена в ваш образ мыслей и люблю вашу творческую натуру. Я и вправду считаю, что я многое о вас узнала из того, что вы пишете, я действительно верю вам и искренне люблю вас».

Я был удивлен, а затем польщен. Мне и до этого звонка разные люди говорили, что моя личность проглядывается в моих работах. И я склонен этому верить.

Если вы не честны, читатель это чувствует. Если вы пытаетесь утаить что-то о проблеме права, которую описываете… оно выйдет наружу. Если вы подходите творчески, это тоже не останется незамеченным. Именно из этих впечатлений и складываются предпочтения моих читателей, подписчиков и всех попавших в суд.

Если вы внимательно присмотритесь к тексту жалобы, созданной другим юристом или адвокатом, вы можете и не почувствовать, кто он и какой он. Вы просто поразитесь, до какой степени в тексте не отражается личность человека, его написавшего. Юрист, пишущий от имени директора фирмы, постарается выразить личность именно директора, а не свою собственную. Но вернемся к Наталье.

Приглашение, от которого я не смог отказаться

Была ли это простая лесть со стороны Натальи или она действительно испытывала ко мне эмоциональную привязанность, ни разу не видев меня, а лишь читая мои тексты? Она продолжала.

«Олег Юрьевич, вы – единственный, кто может мне помочь. Мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, давайте встретимся с глазу на глаз. Я могу пообещать, что вы будете рады меня видеть».

Когда она приехала в мой офис, я понял, что она имела в виду, когда говорила, что я буду рад ее видеть. Она оказалась красивой блондинкой с длинными ногами и столь короткой юбкой, что я смутился, когда она села напротив меня. «Олег Юрьевич, можно, я вас буду называть Олег?»

«Конечно», – ответил я, отводя взгляд, пока она поправляла юбку.

«Олег, я хочу быть честной с вами. Я уже не первый год восхищаюсь вашими текстами. Я не очень смыслю в праве и правосудии, но мне так нравится то, что вы пишете в блоге, что я совсем искренне привязалась к вам. Я знаю, что это звучит глупо, но когда я попала в беду, я решила, что вы единственный, кто может мне помочь. Мне действительно нужна ваша помощь».

Она сделала небольшую паузу, как будто в попытке сдержать слезы. Затем продолжила.

«У меня есть магазин косметики в торговом центре. Я по опыту знаю, что когда клиент не доволен товаром, он сразу просит деньги без обмена. Я также убедилась, что когда я отказываю, клиент приходит с юристом. Это практически прям норма нашего времени.

А поэтому, Олег, я решила защищать себя в суде самостоятельно. Адвокаты берут деньги без гарантий. Я думала, что если напишу возражение на иск самостоятельно, для суда будет ясна моя позиция… но судья, как бы издевалась и не слушала меня, слушала только юриста оппонента.

В апелляции, я подумала, если там сидят и слушают три судьи значит и мнений должно быть три. Но я ошиблась. Процесс в апелляции закончился так быстро, что мнение судьи-докладчика легло в основу окончательного определения. Я бы хотела, чтобы вы посмотрели текст моей кассационной жалобы и просто сказали, что в нем не так. И, Олег, если вы поможете мне исправить его, я буду вам бесконечно благодарна».

К чему она клонит?

Что она предлагала мне взамен моей помощи? Было ли это просто уловкой или она рассчитывала на мой комплекс вины, чтобы заставить меня составить ей следующую жалобу для кассационной инстанции? И уж если совсем честно, то мне очень не понравилось, что кто-то пытается с помощью своей сексуальности или еще чего-то соблазнить меня написать жалобу для кассационной инстанции.

Сохраняя свои мысли при себе, я сказал: «Покажите то, что написали».

Наталья наклонилась к своей сумке, лежавшей рядом на полу, при этом еще больше обнажив ноги. Я уже не сомневался, что она пришла ко мне в офис с целью соблазнить меня. Теперь уже не оставалось никаких сомнений. Я убедился, что она решила заманить меня написать для нее кассацию. Но мне стало интересно, как далеко она способна зайти. И ответа не пришлось долго ждать.

Она достала свой пакет и протянула мне. Я изучал содержимое в течение нескольких минут, прочитал текст и подробно рассмотрел пакет документов. Я также спросил, какие обстоятельства из материалов дела она использовала. «Всё, что прошито в материалах дела», – ответила она.

Я еще раз осмотрел всю жалобу и обнаружил массу проблем. Она предлагала пересмотреть доказательства при истребовании дела из архива первой инстанции, что не допустимо и при этом не ссылалась на номера листов дела, которые привычно ищут помощники судей для аргументации отказа или истребовании материала, так что ничего удивительного, что ее апелляционная жалоба не сработала. В дополнение к этому, еще и сам текст был очень плохо составлен. Все было сделано просто ужасно. Не в том смысле, что выглядело некрасиво, но были нарушены многие принципы структурирования и стилистики изложения аргументов, которые я описываю в блоге, а также некоторые правила, относящиеся конкретно к 8 принципам кассации. Я сказал Наталье, что подготовленная ею кассация получилась слабенькой, и что я не удивлен, что апелляция не возымела успеха.

Вы уже знаете, как действует принцип «потока в суде». Из предыдущих текстов вы также знаете, что если помощник судьи не прочитал весь текст жалобы, она скорее всего, не сработает. Конечно, она еще указала не тот адрес кассационной инстанции, что также не способствовало успеху.

Я объяснил суть проблем

После того как я объяснил Наталье, какие именно ошибки она допустила в тексте жалобы и при выборе адреса, я дошел до еще одного очень важного принципа кассации, рассчитанной на непосредственный отклик судьи. Я сказал: «Наталья, нельзя спешить с кассацией, не проанализировав апелляционное определение. В этом состоит еще одна ваша ошибка. Вы просто сразу сели за написание кассации по принципу апелляции. Могли бы взять для начала время, месяц-другой. Тогда вы бы узнали, какие нюансы судьи упустили, а какие опустили».

После того как я закончил говорить, наступила небольшая пауза. Глядя мне прямо в глаза, она спросила: «Вы можете мне помочь? Я имею в виду помочь по-настоящему. В смысле написать текст жалобы, помочь мне аргументировать мою позицию и вообще руководить мной, как наставник?»

Так как я был несколько отвращен попыткой Натальи использовать свою сексуальность, чтобы сыграть на моем чувстве вины и заставить сделать ее работу, я ответил:

«Наталья, у меня действительно нет времени. Кроме всего прочего, я веду семинар в одном местечке на севере Москвы, у меня там собирается человек двадцать, и я работаю с ними, как с группой. У меня просто не будет времени помогать вам в индивидуальном порядке».

Шок, какого я не ждал

То, что Наталья прошептала мне в ответ, застало меня врасплох. На самом деле в моей жизни было всего несколько случаев, когда я полностью лишался дара речи. Но погодите. Это блог о нюансах правосудия, а не о тайных делах, что творятся за закрытыми дверьми кабинетов успешных директоров юридических компаний, воспринимаемых красивыми директрисами косметических магазинов как ответ на свои мечты. «Ерунда! – наверняка говорите вы себе. – Почему он не закончит эту чертову историю и не скажет нам, что там произошло?»

Хорошо, я так и сделаю.

Я понимаю, что именно вы можете подумать – что это грязный трюк и что вся эта история никогда на самом деле не происходила. Вы ошибаетесь и в том, и в другом. Все так и было, и это не грязный трюк.

«Олег, я хочу, чтобы именно и только вы помогли мне. Вы мне нужны в качестве моего наставника, моего проводника через джунгли судебных коридоров. Я не знаю, что я могу сделать, чтобы мотивировать вас помочь мне, но я знаю, что именно ценят большинство мужчин. Всю мою жизнь мужчины делали мне предложения, но я сама никогда прежде не делала открыто предложение мужчине. Я пытаюсь сказать, Олег, что…»

«Постойте, – сказал я и поднял руку вверх, как бы останавливая ее, пока пытался подобрать слова. – Наталья, я не тот парень. Не надо себя мучить дальше. Я не могу принять то, что вы, как мне кажется, пытаетесь мне сказать. Я слишком занят и не могу заниматься сторонними проектами. Но вы можете прийти ко мне на консультацию».

Наталья покинула мой офис, как мне показалось, в некотором замешательстве. Больше я о ней ничего не слышал. Подозреваю, она думала, что сможет заманить меня написать ей текст жалобы, просто выставляя напоказ свое тело. Интересно, готова ли она была дойти до конца? Думаю, я этого так никогда и не узнаю.

В тот вечер, меня спросили, как прошел день, я ответил: «О, меня чуть было не соблазнила одна прекрасная блондинка, готовая отдать мне себя в обмен на мои юридические навыки».

Адвокат Бахром Исмаилов: Найти хозяина сгоревшего рынка невозможно

Лобков: Итак, главное из новостей сегодняшнего дня — это пожар на строительном рынке, в результате которого погибли 17 человек. Никто не смог спастись. Это были граждане Таджикистана. Поприветствуем в нашей студии Бархома Исмаилова, адвоката, члена общественного совета при федеральной миграционной службе. Вы часто сталкиваетесь с такими происшествиями, как я понимаю.

Исмаилов: Да. Вообще-то то, что произошло можно трактовать очень просто – нарушение техники безопасности, которое повлекло, в свою очередь, гибель людей. Это 143-я статья Уголовного кодекса. Наверняка по ней будут принятые процессуальные решения, привлекут какого-нибудь ответственного за противопожарную ответственность и на этом все, об этом забудут. На самом деле, если вы обратитесь за статистикой, то вы увидите, что таких случаев в год происходит десятки.

Лобков: Да, люди падают с конструкций строящихся зданий в огромном количестве в Москве при строительстве так называемого элитного жилья.

Исмаилов: Совершенно верно.

Лобков: Это, в основном, все малозащищенные мигранты — граждане Таджикистана, Узбекистана, Молдавии.

Исмаилов: Вы знаете, существует 115-й федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в России». Он, в принципе, достаточно четко прописывает все права и требования к работодателям, а также права самих работников иностранных. Вопрос с соблюдением этого закона. К сожалению, на сегодняшний день, практически единицы работодателей соблюдают все требования федерального законодательства.

Лобков: Давайте уже к конкретному случаю. Вот конкретный случай: был рынок, люди там торговали, там же они и жили. И Шойгу говорит об этом, что так у нас принято, что они там живут, ну, вот уже привыкли к этому все. Хорошо, эта пристройка, ее должен кто-то смотреть, пожарные, санитарная инспекция?

Исмаилов: Однозначно.

Лобков: Потому что у меня в доме есть подвал, там находится газовая котельная, и я однажды туда заглянул и с ужасом увидел, что там человек 20, нары какие-то… Вот кто вообще это инспектирует?

Исмаилов: Здесь несколько организаций. То есть, это Пожарнадзор, непосредственно на чьей территории находится данный объект, управа, префектуры — все в той или иной части отвечают по данному вопросу.

Лобков: То есть, это взятка, получается.

Исмаилов: Фактически, да.

Лобков: То есть, взятка решает вопросы.

Исмаилов: По идее, по закону, когда инспектор пожарной службы выявляет случаи нарушения законодательства в части проживания людей, что не соблюдены требования к пожарной безопасности, он должен тут же составить протокол, если нужно, наложить арест, поднять шум. По факту.

Лобков: А много таких случаев, когда они носят показной характер, когда нужно отснять сюжет для новостей.

Исмаилов: Конечно. Если говорить откровенно и прямо, то конечно. Потому что 99% помещений, в которых проживают, особенно иностранные граждане, не соответствует никаким пожарным, ни вообще общечеловеческим нормам. Соответственно, если мы будем здесь подходить с точки зрения исправления этой ситуации, то потребуется закрывать практически все рынки, но, видимо, пока это не в интересах.

Лобков: Но, как я понимаю, там диспозиция была примерно такая: там был ангар, в котором хранился какой-то товар. При этом ангаре была еще пристройка. Вот мне интересно, почему люди вообще выйти не могли даже, дверь же есть, в конце концов?

Исмаилов: Скорее всего, я рассматриваю два варианта развития событий. Первый вариант – будем говорить, самый простой.

Лобков: Самолет упал, там есть спасенные. Это же не самолет упал.

Исмаилов: Первый вариант — люди угорели. Угорели – это первый вариант. Но я придерживаюсь второго варианта, что работодатель, чтобы эти работники вечером не шастали по территории и не попадались местным сотрудникам ППС, просто-напросто закрыл их там.

Лобков: Есть такая практика?

Исмаилов: Конечно. Это очень распространено среди граждан Китая, Вьетнама. Я не сомневаюсь, что и определенные порядки действовали и на рынке. Потому что существует некая договоренность между начальником УВД и начальником рынка, например, о том, что люди, которые проживают на территории данного рынка, ночью по району не ходили.

Лобков: За кефиром и за булками, как обычно.

Исмаилов: Криминальную обстановку там не увеличивали, и собственно говоря, чтобы лишних вопросов не было. В связи с этим, скорее всего, я не утверждаю, но это как вероятность, я думаю, что следственные органы должны провести проверку.

Лобков: Я думаю, что выскочить можно было, это не самолет, действительно. Но все погибли, все 17 человек.

Исмаилов: Я вижу только две причины — либо все угорели, либо все угорели.

Лобков: То есть, могли быть какие-то токсичные вещества, скажем, среди товаров, пластик, например?

Исмаилов: Либо они не смогли выйти, потому что у них не было возможности выйти. Я думаю, что в течение 10 дней уже Следственный комитет. Это дело подведомственно прокуратуре, Следственный комитет должен будет провести проверку. Я думаю, нам всем будет очень интересно посмотреть, какое будет вынесено решение особенно о результативной части.

Лобков: А мне интересно будет посмотреть, найдут ли они хозяина этого рынка.

Исмаилов: Понимаете, конечно же, хозяин — номинальный генеральный директор, либо номинальное лицо, отвечающее за противопожарную безопасность, будет найдено. Но практики по установлению ОПГ, которая привела к тяжелым таким стечениям обстоятельствам, у нас нет. И если вы пригласите как-нибудь в эфир сотрудников ГУВМ МВД, особенно отдел Миграционного контроля, у которых зарплата 20 тысяч рублей, будут ли они заниматься расследованием достаточно серьезных дел и есть ли у них такие полномочия? Нет, конечно.

Лобков: Но у них есть полномочия не расследовать.

Исмаилов: Конечно, мы говорим сейчас в общем, в разрезе этой ситуации, конечно, будут привлечены там Иванов, Петров, Пупкин, не важно. Будут привлечены какие-то лица, но, до хозяев рынка это вряд ли, до бенефициара конечного это вряд ли дойдет.

Лобков: Бенефициар, насколько я понимаю, Тельман Исмаилов, который был королем Черкизовского рынка, и то не сразу это стало понятно, что он бенефициар, только, по-моему, после окрика Путина.

Исмаилов: Вы понимаете, рынки, это настолько сложная структура, там большое количество организаций, большое количество акционеров и выявить одного собственника сложно. Есть оператор, грубо говоря, который управляет рынком.

Лобков: Управляющая компания.

Исмаилов: Да. Которые сдают помещение, собирают деньги, разводят какие-то вопросы на уровне власти. Есть определенный оператор, но собственником данного рынка может быть достаточно большое количество людей.

Лобков: А строить вообще там можно что угодно и как угодно? То есть, вот город эту территорию отвел для рынка. Дальше я прихожу туда и начинаю там строить абы что, какие-то халупы, какие-то сараи, селить там людей, подводить туда, я не знаю, туда же надо подводить воду (мыться-то они должны), подводить электричество. Я это делаю как-то вот на уровне из рук в руки, то есть я плачу местным чиновникам, они мне прокладывают, допустим, электричество и воду, и канализацию. Куда-то это все, извините, должно деваться, то, что там производится еще.

Исмаилов: Данными вопросами ведаем Москомархитектура. Она утверждает план, она утверждает сети, подключение. Конечно же, существует проект, но хочу заметить одну очень интересную вещь – во всем цивилизованном мире от такой формы продажи, такой формы торговли как рынки в черте города, именно в том варианте, в котором у нас имеются, уже давно отошли. Если вы обратите внимание на европейские страны, там есть небольшие рынки, но не оптовая торговля, не оптовая вещевая торговля.

Лобков: Нет-нет, конечно. Овощи, фрукты, обычно.

Исмаилов: У нас в Москве уже давным-давно практически пятый год муссируется тема о том, что все рынки вот-вот будут выведены за пределы Москвы.

Лобков: Значит, гореть люди будут в Московской области, ухудшать статистику не в городе Москве, а будущему губернатору Сергею Шойгу. Злая ирония в этом есть.

Исмаилов: Конечно, здесь, я наверное, буду не первый, кто это скажет, надо усиливать надзор в сфере пожарной безопасности. Сейчас, после этого случая, пройдут рейды, я в этом уверен.

Лобков: Я просто хорошо помню Черкизовский рынок и наши попытки, я тогда еще работал в НТВ, попытки моих коллег «Профессии репортер» снять материал о внутренней жизни Черкизовского рынка. Это было практически невозможно. То есть, там были системы слежения, доносчики, какие-то информаторы. В течение 5 минут любой человек с камерой или с чем-то похожим на нее оказывался выведен крепкими ребятами, просто выброшенным с рынка. Насколько я понимаю, туда даже не пустили целого полковника из ОМОНа и из ГУВМ МВД, после чего, собственно, Путин и прикрикнул Исмаилову, после чего все это обнажилось. То есть, этот мир, это космос что ли, эти рынки. Там люди находятся в положении рабов вообще.

Исмаилов: Надо понимать, что рынки на сегодняшний день в Москве — это очень серьезный финансовый центр. Туда стекаются огромные деньги, огромные капиталы, происходит очень серьезный товарооборот. Соответственно, этот объем денежных средств нуждается в контроле. Соответственно, чтобы контролировать объем денежных средств, нужна компания, которая обеспечит безопасность, которая обеспечит сборы необходимые. Конечно же, появляется некое государство в государстве. С точки зрения того, что не допустили тогда сотрудников, насколько я помню, это были сотрудники ОМОНа, не допустили на территорию Черкизовского рынка — это уголовное деяние.

Лобков: То есть, вообще, что делать с этими царствами? Там так люди и будут гореть, рабы вот эти? Можно сказать слово «рабы»?

Исмаилов: Конечно же, можно говорить о том, что они живут на рабских условиях, фактически проживают. Мы так это понимаем, с нашей точки зрения.

Лобков: А что делать? Вот вы благополучный адвокат, выглядите так сказать, вполне презентабельно. Вот вы как-то этим людям помогаете как-то свои права осознать?

Исмаилов: Вы знаете, основная часть этих людей – это временщики, которые приезжают сюда отработать фактически год, заработать денежные средства, переправить их к себе на родину в Таджикистан, либо Узбекистан, после этого благополучно уехать. Они не нуждаются вообще в юридической помощи, такая специфика у них, менталитет. Они не привыкли жаловаться. То же самое китайцы, вьетнамцы — они решают вопросы внутри. Конечно, мы сталкиваемся со следующим рядом вопросов, в основном, это нарушения трудовых отношений, когда целые бригады из Молдавии, отработав полгода на даче у генерала, в итоге не получает обещанной зарплаты, а просто выкидывается на улицу. Мы сталкивались с рядом таким случаев. В установленном порядке через жалобу в управление Федеральной миграционной службы, доказывая в судебном порядке наличие трудовых отношений, мы добивались какого-то результата, но это очень денежный, затратный и временной процесс. Не все могут себе это позволить.