Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 ноября 2014 г. N Ф07-8091/14 по делу N А56-1254/2014 (ключевые темы: уступка требования — внереализационные расходы — заемщик — убытки — банки)
28 июня 2016
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 ноября 2014 г. N Ф07-8091/14 по делу N А56-1254/2014
|
11 ноября 2014 г. |
Дело N А56-1254/2014 |
Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Морозовой Н.А., судей Бурматовой Г.Е., Журавлевой О.Р.,
рассмотрев 11.11.2014 в открытом судебном заседании кассационную жалобу Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам N 9 на решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25.04.2014 (судья Глумов Д.А.) и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.07.2014 (судьи Третьякова Н.О., Згурская М.Л., Сомова Е.А.) по делу N А56-1254/2014,
установил:
Акционерный коммерческий банк «РОСБАНК» (открытое акционерное общество), место нахождения: 107078, Москва, улица Маши Порываевой, дом 34, ОГРН 1027739460737, ИНН 7730060164 (далее — Банк), обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании недействительным решения Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам N 9, место нахождения: 197376, Санкт-Петербург, улица Профессора Попова, дом 39, литера А, ОГРН 5067847117300, ИНН 7842338361 (далее — Инспекция), от 22.07.2013 N 03-38/17-28 в части предложения уменьшить на 184 869 839 руб. 28 коп. остаток неперенесенного убытка по данным налоговой декларации по налогу на прибыль организаций (далее — налог на прибыль) по состоянию на 01.01.2010, а также в части предложения в месячный срок после вступления в силу решения налогового органа представить уточненную декларацию по налогу на прибыль за 2010 год.
Решением суда первой инстанции 25.04.2014, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 28.07.2014, заявленные требования удовлетворены.
В кассационной жалобе Инспекция, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального и процессуального права, а также на несоответствие их выводов фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, просит отменить решение от 25.04.2014 и постановление от 28.07.2014 и принять по делу новый судебный акт — об отказе в удовлетворении заявления Банка.
В судебном заседании представитель Инспекции поддержал приведенные в жалобе доводы, а представители Банка просили судебные акты оставить без изменения, а кассационную жалобу налогового органа — без удовлетворения.
Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.
Как видно из материалов дела, Инспекция провела выездную проверку Банка в части деятельности Коммерческого акционерного банка «Банк Сосьете Женераль Восток» (закрытое акционерное общество), реорганизованного 15.06.2011 в форме присоединения к Банку, за период с 01.01.2009 по 31.12.2009. По результатам проверки налоговый орган составил акт от 14.06.2013 N 03-37/17-9 и с учетом представленных налогоплательщиком возражений принял решение от 22.07.2013 N 03-38/17-28 об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения. Указанным решением Банку начислено 13 427 руб. 82 коп. пеней за несвоевременное перечисление налога на доходы физических лиц. Кроме того, Банку предложено уменьшить на 184 869 839 руб. 28 коп. остаток неперенесенного убытка от уступки прав требования, внести необходимые исправления в документы бухгалтерского и налогового учета и представить в месячный срок после вступления в силу решения налогового органа уточненную декларацию на налогу на прибыль за 2010 год.
Федеральная налоговая служба решением от 01.11.2013 N СА-4-9/19626@ оставило без изменения решение Инспекции.
Банк оспорил решение налогового органа от 22.07.2013 N 03-38/17-28 в судебном порядке.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявленные требования, признав изложенные в оспариваемом решении выводы Инспекции об отсутствии оснований для учета в составе внереализационных расходов в 2009 году убытка от уступки прав требования к должникам — заемщикам недоказанными и необоснованными.
Кассационная инстанция, рассмотрев материалы дела и проверив правильность применения судами норм материального и процессуального права, не находит оснований для удовлетворения жалобы.
Основанием для принятия решения от 22.07.2013 N 03-38/17-28 в оспариваемой налогоплательщиком части послужил вывод Инспекции о необоснованном включении Банком в 2009 году в состав внереализационных расходов 184 869 839 руб. 28 коп. убытка, образовавшегося в результате уступки обществу с ограниченной ответственностью «ОЛДИ» (далее — ООО «ОЛДИ») и закрытому акционерному обществу «СОТБИ» (далее — ЗАО «СОТБИ») прав требования к должникам — заемщикам.
Как установлено налоговым органом, в ноябре 2009 года между Банком (цедентом) и ООО «ОЛДИ» (цессионарием) были заключены договоры уступки права требования задолженности (цессии) по проблемным кредитам, выданным заемщикам: обществу с ограниченной ответственностью «Мир автотехники» (далее — ООО «Мир автотехники») в размере 80 762 627 руб. 44 коп. и обществу с ограниченной ответственностью «Игрис» (далее — ООО «Игрис») в размере 62 642 487 руб. 95 коп. (включая просроченный основной долг, неустойку за просрочку возврата долга, просроченные начисленные текущие проценты, проценты на просроченную задолженность, неустойку за просроченные проценты).
Банк (цедент) также в декабре 2009 года заключил с ООО «СОТБИ» (цессионарием) договор уступки права требования задолженности (цессии) по договору возобновляемой кредитной линии, подписанному с закрытым акционерным обществом «Ростовский завод» (ранее закрытое акционерное общество «СТАКС»; далее — ЗАО «Ростовский завод»), в размере 226 704 672 руб. 94 коп. (включая основной долг, проценты за пользование кредитом, штрафа за просрочку процентов, вознаграждение, неустойку).
В пункте 1.4 договоров предусмотрено, что размер и порядок оплаты права (требования), приобретенного цессионарием, определен сторонами в соглашении о цене (приложение N 2 к договору).
Согласно соглашениям цена уступаемого права требования согласована сторонами в размере 0,1 процента от суммы задолженности (уступаемого права); оплата производится в течение 10 календарных дней с момента подписания соглашения.
При этом стороны подписали дополнительные соглашения к договорам уступки права требования, в которых установили, что дополнительно цессионарий оплачивает процент (ООО «ОЛДИ» 75,9%; ООО «СОТБИ» 49,9%) от денежных средств, которые будут поступать на его счет при взыскании денежных средств с заемщиков (залогодателей, поручителей) цедента, или от рыночной стоимости имущества (имущественных прав), права на которые приобретет цессионарий при заключении отступного с заемщиками (залогодателями, поручителями) цедента.
В связи с отрицательной разницей между доходом от реализации прав (370 109 руб. 78 коп.) и размером реализованной задолженности (370 109 788 руб. 33 коп.) у заявителя возник убыток, который в целях налогообложения в соответствии со статьей 279 НК РФ Банк учел в составе расходов в 2009 году в размере 184 869 839 руб. 28 коп.
Налоговый орган посчитал, что Банком в целях налогообложения прибыли учтены операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом, поскольку договоры уступки права требования заключены заявителем не в целях реальной передачи по сделкам права требования задолженности по кредитным договорам новым кредиторам, а в целях дальнейшего взыскания спорной задолженности с заемщиков. Инспекция утверждает, что Банк не выбыл из обязательств, которые переданы по договорам уступки права требования, что позволяет считать, что сделки уступки права требования прикрывают, по сути, иную сделку — договор поручения, соответственно, являются притворными.
Кроме того, по мнению Инспекции, Банк до момента заключения договоров уступки права требовании (цессии) не принял все предусмотренные законодательством меры к получению задолженности, образовавшейся в связи с неисполнением кредитных договоров, в частности, не обратил взыскание на предмет залога. На основании изложенного налоговый орган посчитал, что убытки, возникшие вследствие уступки права требования, являются экономическими необоснованными, соответственно, не могут быть учтены во внереализационных расходах.
Согласно статье 247 Налогового кодекса Российской Федерации (далее — НК РФ) объектом налогообложения по налогу на прибыль организаций признается прибыль, полученная налогоплательщиком. Прибылью для российских организаций в целях главы 25 названного Кодекса признаются полученные доходы, уменьшенные на величину произведенных расходов, которые также определяются в соответствии с данной главой.
Пунктом 1 статьи 252 НК РФ установлено, что налогоплательщик уменьшает полученные доходы на сумму произведенных расходов (за исключением расходов, указанных в статье 270 названного Кодекса). Расходами признаются обоснованные и документально подтвержденные затраты (а в случаях, предусмотренных статьей 265 НК РФ, убытки), осуществленные (понесенные) налогоплательщиком. Под обоснованными расходами понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме. Под документально подтвержденными расходами понимаются затраты, подтвержденные документами, оформленными в соответствии с законодательством Российской Федерации. Расходами признаются любые затраты при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода.
В пункте 2 статьи 252 НК РФ указано, что расходы в зависимости от их характера, а также условий осуществления и направлений деятельности налогоплательщика подразделяются на расходы, связанные с производством и реализацией, и внереализационные расходы.
В силу подпункта 7 пункта 2 статьи 265 НК РФ к внереализационным расходам приравниваются убытки, полученные налогоплательщиком в отчетном (налоговом) периоде, в частности по сделке уступки права требования в порядке, установленном статьей 279 НК РФ.
В соответствии с пунктом 2 статьи 279 НК РФ при уступке налогоплательщиком — продавцом товара (работ, услуг), осуществляющим исчисление доходов (расходов) по методу начисления, права требования долга третьему лицу после наступления предусмотренного договором о реализации товаров (работ, услуг) срока платежа отрицательная разница между доходом от реализации права требования долга и стоимостью реализованного товара (работ, услуг) признается убытком по сделке уступки права требования, который включается в состав внереализационных расходов налогоплательщика и принимается в целях налогообложения в следующем порядке:
— 50 процентов от суммы убытка подлежит включению в состав внереализационных расходов на дату уступки права требования;
— 50 процентов от суммы убытка подлежит включению в состав внереализационных расходов по истечении 45 календарных дней с даты уступки права требования.
Судами установлено, что общая сумма задолженности по кредитным договорам составила 370 109 788 руб. 33 коп.; по договорам уступки прав (требования) Банком получено 370 109 руб. 78 коп.; сумма убытка от уступки права требования составила 369 739 678 руб. 55 коп.
В составе внереализационных расходов 2009 года Банк отразил убыток в размере 184 869 983 руб. 28 коп. (50 процентов от общей суммы убытка), остальная часть убытка (184 869 839 руб. 26 коп.) учтена во внереализационных расходах 2010 года.
По правилам подпункта 20 пункта 2 статьи 290 НК РФ Банк после передачи права требования задолженности по кредитным договорам восстановил ранее созданный резерв на возможные потери по ссудам, сформированный под спорную задолженность, и отразил сумму восстановленного резерва в размере более 313 000 000 руб. во внереализационных доходах 2009 года.
Полученные впоследствии в 2010 — 2011 годах от ООО «ОЛДИ» суммы (5 637 721 руб. 13 коп.) Банк включил в состав прочих (внереализационных) доходов, учитываемых при налогообложении.
При рассмотрении спора суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу об отсутствии со стороны Банка нарушений требований законодательства о налогах и сборах при формировании налоговой базы по налогу на прибыль.
Суды первой и апелляционной инстанций установили, что сделки по уступке права требования были совершены налогоплательщиком в рамках действующего законодательства, документально подтверждены, в судебном порядке не оспорены и не признаны недействительными. Суды также отметили отсутствие в материалах дела доказательств, которые свидетельствовали бы о согласованности действий Банка и его контрагентов, направленных исключительно на искусственное увеличение внереализационных расходов с целью уменьшения налогооблагаемой прибыли.
Проанализировав по правилам статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) условия договоров, а также последующее поведения сторон, суды сделали вывод о том, что заключенные Банком с ООО «ОЛДИ» и ЗАО «СОТБИ» договоры от 26.11.2009 N 26/11-09 и от 25.12.2009 N 25/12-09 фактически являются договорами уступки прав требований (цессии).
При этом суды приняли во внимание, что в рамках дела о банкротстве заемщика Банка — ЗАО «Ростовский завод» сумма задолженности названного должника по договору об открытии кредитной линии в размере 226 704 672 руб. 88 коп. по заявлению Банка была включена в реестр требований кредиторов (определение Арбитражного суда Ростовской области от 14.10.2009 по делу N А53-9763/2009). Впоследствии на основании договора цессии от 25.12.2009 N 25/12-09 и статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) в реестре кредиторов была произведена замена первоначального кредитора (Банка) на нового кредитора — ЗАО «СОТБИ», что подтверждается определение Арбитражного суда Ростовской области от 07.12.2010 по делу N А53-9763/2009. В рамках дела о банкротстве общества с ограниченной ответственностью «Стальная компания» (до переименования общество с ограниченной ответственностью «СТИЛКОМ») — залогодателя и поручителя по кредитному обязательству ЗАО «Ростовский завод» задолженность по заявлению Банка была включена в реестр требований кредиторов с одновременной заменой стороны на ЗАО «СОТБИ» (определение Арбитражного суда Саратовской области от 31.05.2010 по делу N А57-7083/2009).
По договору от 26.11.2009 N 26/11-09 Банк одновременно с правом требования по кредитному договору к ООО «Мир автотехники» уступил ООО «ОЛДИ» все права, обеспечивающие исполнение обязательств этого заемщика (договоры поручительства, залога, в том числе права по договору ипотеки, заключенному с открытым акционерным обществом «САРАТОВСЕЛЬСТРОЙТРАНС»; далее — ОАО «САРАТОВСЕЛЬСТРОЙТРАНС»). В декабре 2009 года, то есть после заключения договора цессии от 26.11.2009, ООО «ОЛДИ» оформило право собственности на здание (предмет ипотеки), предоставленное ОАО «САРАТОВСЕЛЬСТРОЙТРАНС» в обеспечение исполнения обязательств ООО «Мир автотехники».
По смыслу закона уступка права (требования) между юридическими лицами является возмездной сделкой, по которой сторона, приобретшая право (требование), предоставляет другой стороне встречное эквивалентное предоставление.
В то же время в соответствии с пунктом 2 статьи 1 ГК РФ юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
Условия заключенных Банком договоров цессии не противоречат нормам действующего законодательства и соответствуют положениям главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В пункте 10 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 N 120 «Обзор практики применения арбитражными судами главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации», указано, что, если размер встречного предоставления по договору об уступке не соответствует объему передаваемых прав, то это само по себе не является основанием для признания ничтожным соглашения об уступке права (требования). При выяснении эквивалентности размеров переданного права (требования) и встречного предоставления, необходимо исходить из конкретных обстоятельств дела. В частности, должны учитываться: степень платежеспособности должника, степень спорности передаваемого права (требования), характер ответственности цедента перед цессионарием за переданное право (требование) (ответственность лишь за действительность права (требования) или также и за его исполнимость должником), а также иные обстоятельства, влияющие на действительную стоимость права (требования), являющегося предметом уступки.
Исследовав данные обстоятельства, суды признали действительными договоры об уступке права (требования).
Суды указали на непредставление Инспекцией в материалы дела доказательств, опровергающих то обстоятельство, что на момент заключения спорных договоров вероятность взыскания Банком задолженности по кредитным договорам с ООО «Мир автотехники», ООО «Игрис» и ЗАО «Ростовский завод» была минимальна. Налоговый орган также не доказал, что результаты досудебного урегулирования споров и/или судебного взыскания задолженности имели бы больший экономический эффект для Банка, чем реализация прав требования по договорам цессии.
На основании исследованных доказательств суды обеих инстанций пришли к выводу о том, что в данном случае совокупность совершенных Банком действий подтверждает необходимость осуществления операций заявленного содержания.
Суды отклонили довод Инспекции о том, что возникшие убытки являются экономически необоснованными, поскольку заявителем до момента заключения договоров цессии не были приняты меры к получению задолженности, образовавшейся в результате неисполнения кредитных договоров, и не обращено взыскание на предмет залога или поручителей.
Глава 25 Налогового кодекса Российской Федерации регулирует налогообложение прибыли организаций и устанавливает в этих целях определенную соотносимость доходов и расходов и связь последних именно с деятельностью организации по извлечению прибыли. Этот критерий прямо обозначен в абзаце 4 пункта 1 статьи 252 НК РФ как основное условие признания затрат обоснованными или экономически оправданными: расходами признаются любые затраты при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода.
Налоговое законодательство не регулирует порядок и условия ведения финансово-хозяйственной деятельности, а потому обоснованность расходов, уменьшающих в целях налогообложения полученные доходы, не может оцениваться с точки зрения их целесообразности, рациональности, эффективности или полученного результата. В силу принципа свободы экономической деятельности (часть 1 статьи 8 Конституции Российской Федерации) налогоплательщик осуществляет ее самостоятельно на свой риск и вправе самостоятельно и единолично оценивать ее эффективность и целесообразность.
По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 24.02.2004 N 3-П, судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской деятельности, которые в сфере бизнеса обладают самостоятельностью и широкой дискрецией, поскольку в силу рискового характера такой деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 04.06.2007 N 320-О-П).
В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.10.2006 N 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиками налоговой выгоды» (далее — Постановление N 53) указано, что судебная практика разрешения налоговых споров исходит из презумпции добросовестности налогоплательщиков и иных участников правоотношений в сфере экономики. В связи с этим предполагается, что действия налогоплательщика, имеющие своим результатом получение налоговой выгоды, экономически оправданны, а сведения, содержащиеся в налоговой декларации и бухгалтерской отчетности, — достоверны.
Обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия налоговым органом оспариваемого акта, в том числе порождающих сомнения в обоснованности налоговой выгоды, лежит на налоговом органе.
Суды установили, что Банк после нарушения заемщиками договорных обязательств по возврату основного долга и уплате процентов (в июне 2009 года) обращался к ООО «Мир автотехники», ООО «Игрис» и ЗАО «Ростовский завод» с требованиями о погашении задолженности, аналогичные требования были предъявлены также поручителям и залогодателям (том дела 4, листы 32 — 44; 180 — 190). Ни заемщики, ни их поручители и/или залогодатели были не в состоянии исполнить требования Банка, поскольку не располагали денежными средствами и имуществом в необходимом размере и объеме. Боле того, предметы залога были или утрачены, или на них было обращено взыскание других кредиторов — залогодержателей. Банк в судебном порядке попытался взыскать задолженность с ООО «Мир автотехники» и ООО «Игрис», а также их поручителей и залогодателей. Однако после получения информации о намерении заемщиков и третьих лиц подать заявления о признании их несостоятельными (банкротами) Банк пришел к выводу об отсутствии перспектив получения денежных средств в суде и отозвал исковые заявления.
Судами также учтено, что решением Арбитражного суда Самарской области от 25.12.2009 по делу N А55-23341/2009 признан недействительным договор поручительства, заключенный Банком с обществом с ограниченной ответственностью «Регионсервис» в обеспечение исполнения заемных обязательств ООО «Игрис»; принятые Банком меры по поиску потенциальных покупателей на заложенное здание (предмет ипотеки) по договору с ОАО «САРАТОВСЕЛЬСТРОЙТРАНС» в обеспечение исполнения обязательств ООО «Мир автотехники» не принесли положительного результата. Более того, обращение взыскания на заложенное имущество было сопряжено для Банка с рядом проблем, связанных с низкой ликвидностью этого имущества, и дополнительными расходами на реализацию такого актива, а при принятии на баланс дорогостоящего объекта с обязанностью платить налог на имущество организаций в размере примерно 2 000 000 руб. в год.
Как следует из пункта 9 Постановления N 53, установление судом наличия экономических или иных причин (деловой цели) в действиях налогоплательщика осуществляется с учетом оценки обстоятельств, свидетельствующих о его намерениях получить экономический эффект в результате реальной предпринимательской или иной экономической деятельности.
Деловая цель в предпринимательской деятельности может быть достигнута как путем совершения одной гражданско-правовой сделки, так и в результате совершения нескольких сделок. При этом отсутствие положительного экономического результата от осуществления хозяйственной операции само по себе не свидетельствует о стремлении налогоплательщика получить необоснованную налоговую выгоду.
Инспекция в ходе проверки не установила ни одного из перечисленных в Постановлении N 53 обстоятельств, позволяющих усомниться в добросовестности Банка.
Полно и всесторонне исследовав и оценив всю совокупность имеющихся в материалах дела документов в соответствии с требованиями статьи 71 АПК РФ, суды пришли к обоснованному выводу о правомерности действий Банка по отнесению убытка, образовавшегося от уступки прав (требований), во внереализационные расходы в соответствии с положениями пункта 2 статьи 279 НК РФ и об отсутствии в его действиях признаков недобросовестности, связанной с совершением сделок с целью занижения размера налога и созданием незаконных схем, уменьшающих налогообложение.
В соответствии с частью 1 статьи 286 АПК РФ арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражений относительно жалобы.
Все приведенные налоговым органом в жалобе доводы были предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций. Эти доводы получили надлежащую правовую оценку. Выводы судов, изложенных в обжалуемых судебных актах, налоговым органом не опровергнуты. Нарушения или неправильного судами норм материального и процессуального права не установлено.
Поскольку суды обеих инстанций установили все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, и правильно применили нормы права, оснований для отмены или изменения принятых судами и обжалуемых налоговым органом судебных актов не усматривается.
При таких обстоятельствах кассационная жалоба Инспекции удовлетворению не подлежит.
Руководствуясь статьей 286, пунктом 1 части 1 статьи 287 и статьей 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа
постановил:
решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25.04.2014 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.07.2014 по делу N А56-1254/2014 оставить без изменения, а кассационную жалобу Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам N 9 — без удовлетворения.
|
Председательствующий |
Н.А. Морозова |
|
Судьи |
Г.Е. Бурматова |
Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:
Уступка права требования (цессия) является давним инструментом гражданского права. Российское законодательство всегда рассматривало данный вид перемены лиц в обязательстве, но оставляло всегда значительные пробелы в соответствующем разделе. Однако активизация гражданских отношений, произошедшая в 90-х годах, позволила расширить круг возможностей по использованию цессии в предпринимательской деятельности. С течением времени удобство данной нормы, повышающей эффективность деятельности, оценили все субъекты гражданского оборота.
Действительно, наличие отложенного платежа, например, дебиторской задолженности, для организации, действующей в реальном секторе, не всегда удобно, поскольку требует дополнительных затрат и усилий для взыскания. С другой стороны, многие финансовые структуры готовы взять на себя вопрос получения денежных средств. В рамках одного обязательства можно применить механизм замены кредитора, и все стороны удовлетворят свои потребности, денежный оборот также не приостановится.
Вопрос об уступке права требования регулируется первой частью Гражданского кодекса РФ, главой 24. Так, согласно ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.
Таким образом, фактически меняется состав лиц в обязательстве – одного кредитора заменяет другой. Указанный способ перемены лиц в обязательстве оформляется посредством двустороннего договора, в котором передающая право сторона – цедент, а приобретающая его – цессионарий.
Подобные договоры регулируются гражданским законодательством, хотя Гражданский кодекс РФ не содержит отдельных глав о порядке заключения и исполнения таких сделок, что означает применение общего порядка. ФЗ «О несостоятельности «банкротстве)» не ограничивает сторон в отношении заключения договора цессии. В рамках указанных правоотношений происходит замена кредиторов в реестре, продажа долга должника, поскольку речь идет именно о гражданских обязательствах. Порядок оформления передачи соответствующих прав отработан за восемь лет действия настоящего закона. Но в деле о несостоятельности (банкротстве) обязательно присутствует еще один участник – уполномоченный орган, которым в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 30.09.2004г. №506 является Федеральная налоговая служба. Круг вопросов, который решает уполномоченный орган, также определен – фактическое представление интересов Российской Федерации в деле о банкротстве. Кроме того, налоговый орган является кредитором по обязательным платежам. Также уполномоченный орган, при наличии задолженности по оплате налогов, имеет возможность подавать заявление о банкротстве организаций. На практике получается именно так, что первые долги, которые появляются у организации – это налоговые обязательства. В этих целях уполномоченным органом в делах о банкротстве стала ФНС РФ, способная избавлять экономику от недействующих юридических лиц и получать какие-то денежные средства для погашения обязательных платежей. Подобная функция, безусловно, необходима и оправдана, однако нельзя забывать, что заявитель в деле о банкротстве оплачивает расходы на ведение процедуры. Сюда включается расходы на вознаграждение арбитражного управляющего, публикацию сведений о банкротстве, госпошлины, расходы на привлеченных специалистов и т.д. Простой подсчет расходов на ведение процедуры банкротства выявляет значительный расход федеральных денежных средств. И вот уже внутренними актами Министерство экономического развития РФ ограничило ФНС РФ в подаче заявлений о признании несостоятельными отсутствующих юридических лиц.
Участие уполномоченного органа в деле о банкротстве проявляется во включении его в реестр требований должника. Изначально, подобные требования, включенные в реестр, должны погашаться из стоимости имущества должника пропорционально между всеми кредиторами одной очереди. Именно таким образом кредитор может получить удовлетворение по существующей задолженности. Но практический опыт ведения процедур показывает, что требования кредиторов в среднем погашаются в размере, не превышающем 7%. Таким образом, уполномоченный орган в крайне редком случае может ожидать расчета по задолженности. И если конкурсные кредиторы в деле о банкротстве могут избавляться от подобной задолженности с помощью уступки права требования (цессии), то уполномоченный орган таких возможностей до соответствующих изменений в законе не имел. Действительно, нередко существуют некие лица, которые заинтересованы в приобретении дебиторской задолженности. Ведь размер требования конкурсного кредитора определяет объем голосов для принятия решения, следовательно, кредитор со значительной задолженностью может управлять предприятием-банкротом. То есть размер кредиторской задолженности – вопрос не только финансовый, но и политический, что зачастую обеспечивает смену кредиторов по гражданским обязательствам в деле о банкротстве. Но цессия имеет место быть только для обязательств, гражданских правоотношений. Обязательные платежи, кредитором по которым является ФНС РФ, относятся к финансовой сфере и не предполагают такого свободного изменения сторон правоотношений. Согласно ст. 45 НК РФ налогоплательщик обязан самостоятельно исполнить обязанность по уплате налога, что пресекает возможности передачи права по погашению задолженности по обязательным платежам. Но и налоговая служба страдает от такого ограничения, наращивая долги в бюджете.
Договор цессии
В связи со значительными затратами на проведение процедур банкротства предприятий, были внесены изменения в законодательство о банкротстве Федеральным законом №296-ФЗ от 30.12.2008г., содержащее в себе новшество для права в целом. Так, одновременно были введены в действие статьи 71.1., 85.1, 121.1, 129.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», которые предусматривают возможность погашения учредителями (участниками) должника, собственником имущества должника — унитарного предприятия и (или) третьим лицом задолженности по обязательным платежам в ходе какой-либо процедуры банкротства. Последствием погашения требований должника учредителем или третьим лицом является замена налогового органа на нового кредитора в реестре требований кредиторов. В данном случае законодатель внедрил способ, позволяющий совершить некий аналог цессии по обязательным платежам в рамках дела о банкротстве. Если рассмотреть непосредственно процедуру подобной уступки права, то можно выявить следующие особенности. Конечно, нигде в законе при погашении требований налогового органа учредителем или третьим лицом не упоминается термин «цессия». Обуславливается такое маневрирование в понятиях просто – подобные отношения, относящиеся к ведению финансового права, нельзя прямо назвать цессией, но именно такой характер они и имеют. Более того, законодательно предусмотрено отсутствие какого-либо гражданско-правового акта в основании указанного действия. Так, если уступка права по гражданским обязательствам должна быть оформлена соглашением, то погашение требований налогового органа участником или третьим лицом в деле о банкротстве в основании своем имеют только судебный акт. В данной случае нет необходимости в оформлении какого либо дополнительного документа.
Следует также отдельно рассмотреть порядок подобного погашения требований налогового органа, поскольку он также является новаторским для законодательства. В данном случае действительно потребовалось связать в один процесс нормы гражданского и финансового права, с тем, чтобы соблюсти интересы всех участников. Цели для каждого из субъектов данных правоотношений разные, например, налоговому органу важно, чтобы требования к должнику в полном объеме были погашены любым лицом. Поскольку налоговая инспекция не может характеризоваться аффелированностью или другой зависимостью с возможным приобретателем прав, то ее согласие не так важно. Лицо, выразившее желание погасить требования налоговой инспекции также имеет задачи вполне конкретные – исполнение обязанности по передаче соответствующего долга налоговой инспекцией и включение в качестве кредитора в реестр. Должник в данном случае не может иметь никаких интересов, поскольку требования, установленные арбитражным судом, уже существуют и еще не погашены. Следовательно, должнику, как правило, безразлично, кто будет занимать ту или иную строчку в реестре требований кредиторов. Закон попытался учесть все перечисленные задачи участников данной процедуры. Поэтому погашение требований уполномоченного органа в деле о банкротстве участником должника, третьим лицом включает в себя следующие мероприятия.
Участник общества, собственник имущества унитарного предприятия, либо третье лицо должны выразить свое намерение погасить требования уполномоченного органа, включенные в реестр требований кредиторов, путем подачи заявления в арбитражный суд, рассматривающий соответствующее дело о банкротстве. Исходя из п.2 ст. 71.1, 85.1, 121.1, 129.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» подобное заявление лицо, выразившее желание погасить требование налоговой инспекции, должно направить в арбитражный суд, арбитражному управляющему, должнику, в уполномоченные органы. Таким образом, все заинтересованные участники процедуры извещаются о предстоящих действиях. Далее, при наличии всех необходимых условий в заявлении (наименовании плательщика и срока погашения), арбитражный суд выносит определение о его удовлетворении. Именно в определении будет указан срок, порядок, расчетный счет и все необходимые данные для расчетов. Соблюдая государственные интересы, закон предусмотрел возможность погашения требований налогового органа только в полном объеме, включая неустойки, пени, штрафы, требования первой очереди и т.д. Подобное условие требует четкого определения суммы погашения, которая также указывается арбитражным судом. Закон предусмотрел, что ни налоговая инспекция, ни должник, ни арбитражный управляющий возражать не могут, поскольку априори соблюдаются интересы всех участников дела. Данный тезис подтверждают основания для отказа в удовлетворении такого заявления – отказ заявителя и отсутствие уполномоченного органа в качестве кредитора в реестре. Следовательно, никакие другие аргументы не могут повлиять на вынесение определения. Практика применение указанной нормы располагает примерами, где налоговый орган активно возражал против удовлетворения указанного заявления. Возражения основывались на применении ст. 45 НК РФ, в силу которой оплата налогов должна производиться непосредственно налогоплательщиком. Надо отметить, что подобный аргумент часто повторялся по различным делам в совершенно разных регионах. Так, по делу А32-28409/2009 Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда, подтвержденным Постановлением Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа, удовлетворено заявление о погашении требований уполномоченного органа в деле о банкротстве. Однако МИФНС №8 по Краснодарскому краю обжаловало указанный судебный акт, в связи с тем, что он нарушает ст. 45 НК РФ. Рассмотрев жалобу, Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд указал, что в соответствии с п.32 Постановления ВАС РФ №60 от 23.07.2009г. при применении положений о погашении требований налогового органа в порядке ст. 71.1, 85.1, 121.1, 129.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. 45 НК РФ не применяется. Данный тезис применим и в других аналогичных делах, например, Определение Арбитражного суда Тамбовской области от 05.05.2010г. по делу №А64-1186/08-10 оспаривалось налоговым органом в Девятнадцатом арбитражном апелляционном суде по тем же основаниям. Однако и в этом случае апелляционная инстанция, опираясь на Постановление ВАС РФ №60 от 23.07.2009г. отказала в удовлетворении жалобы. Следовательно, сформировалось единообразие судебной практики, в соответствии с которой обязательные платежи в порядке применения ст. 71.1, 85.1, 121.1, 129.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» могут погашаться третьим лицом.
Определением арбитражного суда об удовлетворении заявления о намерениях погасить требования налогового органа рассматриваемая процедура не оканчивается.
Так, определив сроки, размер и порядок погашения, заявитель производит соответствующие платежи и предоставляет доказательства в арбитражный суд.
Арбитражный суд, в свою очередь, рассматривает представленные доказательства заявителем, запрашивает данные о поступлении денежных средств в соответствующие бюджеты и внебюджетные фонды, после чего выносит определение о признании погашенными требований об уплате обязательных платежей. 
Кроме того, суд также автоматически меняет кредитора в реестре требований кредиторов. Таким образом, фактически оплатив долг уполномоченному органу, не затрачивая время на длительные переговоры, можно включиться в реестр требований кредиторов определенного должника. Данная процедура со временем получает все большее применение. Например, по делу №А23-4095/09Б-17-197 участник должника обратился в Арбитражный суд Калужской области с заявлением о погашении требований налогового органа и замене кредитора. После осуществления необходимых действий, уполномоченный орган в реестре был заменен на другого кредитора – учредителя, после чего долг учредителем должнику в гражданско-правовом порядке был прощен, процедура банкротства прекращена. Таким образом, использование подобного механизма предотвратило банкротство юридического лица. Также нередко использование данной схемы позволяет приобрести необходимое количество голосов для принятия того или иного решения в рамках дела о банкротстве. Потому можно говорить о возможности использования новых правил кредиторами для достижения своих целей. По итогам исследования вопроса об административном порядке цессии по обязательным платежам, можно сделать следующее заключение: использование предложенного механизма несет положительные результаты для участников дела о банкротстве. Подобная норма находится на стыке отраслей права и призвана обеспечить интересы всех сторон процедуры. Но, безусловно, приоритетом обладает уполномоченный орган, требования которого оплачиваются в полном объеме и в короткие сроки. Необходимо отметить, что государство сделало выбор в пользу погашения денежных средств, нежели контроля процедуры банкротства. Тем не менее, подобный способ позволяет всем субъектам данных правоотношений маневрировать, достигая своих целей. Следовательно, положительный эффект от использования данной нормы подтверждает целесообразность такого нововведения.
Порохова Анастасия. Ведущая семинаров Бизнес-школы ITC Group
С.А. Токмина,
автор ответа, консультант Аскон по юридическим вопросам
ВОПРОС
Соисполнитель по государственному контракту с казначейским сопровождением заключил договор цессии и передал свои права требования долга другому ООО. Казначейство отказывается платить цессионарию. На данный момент в суде имеется иск от цессионария о взыскании долга, при этом долг уже оплачен соисполнителю-цеденту. Правомерны ли действия казначейства?
ОТВЕТ
Действия казначейства неправомерны, если для договора цессии между соисполнителем по государственному контракту с казначейским сопровождением и третьим лицом, законом не установлен запрет на уступку.
ОБОСНОВАНИЕ
Казначейское сопровождение осуществляется в отношении целевых средств, определенных в федеральном законе о бюджете на соответствующий год. В 2019 г. такое сопровождение предусмотрено в отношении средств, указанных в ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 29.11.2018 N 459-ФЗ, с учетом исключений, установленных в ч. 3 ст. 5 этого Закона.
Как следует из ч. 5 ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон N 44-ФЗ), при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя), за исключением случая, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения.
Данные положения Закона N 44-ФЗ распространяются на все заключенные контракты, в том числе с казначейским сопровождением.
Более того, Министерство финансов РФ настаивает на ограничении уступки прав требования по государственному контракту. Так, в письме Минфина России от 21 июля 2017 г. N 09-04-04/46799 «О санкционировании оплаты денежных обязательств по договору цессии» разъясняется, что из содержания положений ст. 24 и 103 Закона N 44-ФЗ, ст. 38, п. 3 ст. 219 Бюджетного кодекса Российской Федерации следует, что личность поставщика (подрядчика, исполнителя) по контракту имеет существенное значение для государственного заказчика, значит, при отсутствии согласия должника на уступку права требования по контракту договор цессии в части уступки права требования по такому контракту противоречит нормам Гражданского кодекса Российской Федерации, Бюджетного кодекса Российской Федерации и является недействительной (ничтожной) сделкой.
Таким образом, любая переуступка права требования по государственным контрактам, по мнению Минфина России, в настоящее время противоречит бюджетному законодательству Российской Федерации.
Однако арбитражная практика предлагает совсем иную трактовку.
О возможности уступки денежного требования к заказчику указано «в Определении Верховного Суда РФ от 20.04.2017 по делу N 307-ЭС16-19959».
Как разъяснено в п. 17 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 28 июня 2017 г., уступка поставщиком (подрядчиком, исполнителем) третьему лицу права требования к заказчику об исполнении денежного обязательства не противоречит законодательству Российской Федерации. Предусмотренный п. 7 ст. 448 ГК РФ запрет не может быть распространен на уступку победителем торгов денежного требования, поскольку при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника.
Кроме того, как разъяснено в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. N 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (ст. 10 и 168 ГК РФ).
Следует отметить, что с целью преодоления противоречивых трактовок о возможности уступки денежного требования к заказчику по государственному контракту в Гражданский кодекс РФ внесены изменения. Так, с 1 июня 2018 г. — с учетом ст. 1 и 9 Федерального закона от 26 июля 2017 г. N 212-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты» — п. 7 ст. 448 ГК РФ изложен в следующей редакции: «Если в соответствии с законом заключение договора возможно только путем проведения торгов, победитель торгов не вправе уступать права (за исключением требований по денежному обязательству) и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора. Обязательства по такому договору должны быть исполнены победителем торгов лично, если иное не установлено законом».
Таким образом, требования по денежному обязательству указаны в качестве исключения из общего правила, то есть в отношении денежного обязательства возможна уступка прав требований и победителем торгов, заключившим контракт с заказчиком.
Однако на практике у заказчиков могут возникать проблемы с оплатой вознаграждения по государственным контрактам на основании сведений об уступке контрагентом денежных требований цессионарию. Характерен случай из практики Верховного Суда РФ, отраженный в Определении от 27 апреля 2018 г. N 303-КГ18-3646: подрядчик (застройщик) представил заказчику — Министерству строительства Хабаровского края соглашение от 9 июня 2017 г. об уступке права денежного требования к заказчику третьему лицу. Однако попытки заказчика перечислить оплату цессионарию не увенчались успехом, поскольку Управление Федерального казначейства по Хабаровскому краю направило заказчику протоколы об отказе в принятии к исполнению (аннулировании) заявок министерства строительства на кассовый расход, в связи с чем заказчику пришлось обращаться в арбитражный суд с целью признания решения казначейства незаконным. Арбитражные суды всех инстанций поддержали позицию заказчика.
Вместе с тем, все вышеизложенное относится к исполнению контракта, заключенного между заказчиком и исполнителем (подрядчиком, поставщиком).
Из содержания изложенной ситуации следует, что уступка произошла между соисполнителем по государственному контракту с казначейским сопровождением и третьим лицом. На правоотношения между соисполнителем (лицом, которое не является победителем закупки и не является стороной госконтракта) ограничения, предусмотренные ч. 5 ст. 95 Закона N 44-ФЗ, не распространяются. В данных правоотношениях стороны должны руководствоваться общими положениями Гражданского кодекса РФ об уступке (ст. 388 ГК РФ).
По правилам Гражданского кодекса РФ уступка права, совершенная в нарушение законодательного запрета, является ничтожной (пункт 2 статьи 168 ГК РФ, пункт 1 статьи 388 ГК РФ). Например, ничтожной является уступка прав бенефициара по независимой гарантии без одновременной уступки тому же лицу прав по основному обязательству (абзац второй пункта 1 статьи 372 ГК РФ). Статья 383 ГК РФ устанавливает запрет на уступку другому лицу прав (требований), если их исполнение предназначено лично для кредитора-гражданина либо иным образом неразрывно связано с его личностью.