Судмедэкспертиза

Как известно, 15 декабря 2017 вступил в силу закон №2147-VIII «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины и другие законодательные акты».

Вместе с тем, заключительные положения раздела 4 предусматривают введение в действие изменений в статьи 132-332 ст. УПК Украины (в частности — о порядке назначения судебно-медицинской экспертизы умерших) через три месяца после вступления в силу этого закона.

Об этом сообщает пресс-служба Святошинского районного суда города Киева.

Внесенными изменениями предусмотрено, что судебно-медицинские экспертизы в уголовном производстве начиная с 16 марта 2018 проводятся исключительно по решению следственного судьи (суда). То есть, если раньше следователь или прокурор назначали экспертизу своим постановлением, то со вступлением изменений в силу они должны обращаться к следственному судье (суду) с соответствующим ходатайством.

Однако, важным является установление категории трупов людей, которые обязательно подлежат такой экспертизе.

Так, пунктом 5 Раздел IV Порядка взаимодействия между органами и подразделениями Национальной полиции, учреждениями здравоохранения и органами прокуратуры Украины при установлении факта смерти человека предусмотрено, что обязательно направляют для проведения судебно-медицинской экспертизы трупы (части трупов) людей:

• с признаками насильственной смерти или подозрения на такую ​​смерть;
• смерть которых наступила внезапно или при невыясненных обстоятельствах;
• смерть которых наступила вне места их проживания;
• лицо которых не установлено.

Согласно пункту 3 раздела II данного Порядка в случае смерти человека по месту его жительства без признаков насильственной смерти или подозрения на такую ​​на место происшествия выезжает врач или фельдшер учреждения здравоохранения, который констатирует факт смерти, проводит осмотр трупа, по результатам которого информирует органы и подразделения Национальной полиции и администрацию учреждения здравоохранения, обеспечивающего потребности населения в медицинском обслуживании на соответствующей территории, о возможности установления причины смерти без патологоанатомического вскрытия и выдачи врачебного свидетельства о смерти (фельдшерской справки о смерти).

Итак, изменения в УПК Украины, которые получили чрезвычайную огласку в обществе, касаются только приведенных обязательных случаев направления для проведения судебно-медицинской экспертизы и не касаются всех умерших.

Сергею Жохову 29 лет, он обычный ростовчанин, работал менеджером производства. Зимой 2018-го они с приятелем-ровесником гуляли на улице, выпили — февраль, праздники. К ним подошёл мужчина лет 45, тоже нетрезвый. Завязался конфликт, который быстро перерос в драку. В результате мужчина остался сидеть на земле, а Жохов с приятелем удалились.

«С ним всё было в порядке более-менее. Он был в сознании», — уверяет Сергей.

Но незнакомец в тот вечер не вернулся домой. Вскоре его обнаружили мёртвым во дворе, недалеко от того места, где произошёл конфликт.

Следователи быстро вычислили Сергея и его приятеля. Параллельно провели судебно-медицинскую экспертизу тела покойного: смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы.

«Первая версия следствия была, конечно, что травму нанесли именно в той драке», — рассказывает адвокат Сергея Александр Князев.

Молодые люди не отрицали произошедшего конфликта, а ушибы, синяки были и у них самих. Сергея с другом как подозреваемых по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее по неосторожности смерть потерпевшего») поместили в СИЗО. Там они провели почти шесть с половиной месяцев, пока шли следствие и суд.

«Выводы первого исследования сразу вызвали сомнение. Они указывали на возможные иные версии причины гибели потерпевшего: переохлаждение и наличие хронических заболеваний, — вспоминает Князев. — Мы подали ходатайство о проведении повторной экспертизы».

Вторая экспертиза полностью опровергла выводы первой.

«Первая была сделана непозволительно быстро, без учёта нюансов, которые возникают при работе с телами, подвергшимися воздействию низких температур (мужчина несколько часов пролежал в снегу. — RT)», — вспоминает судмедэксперт с 34-летним стажем, замначальника бюро судебно-медицинской экспертизы Ростовской области Александр Панов, проводивший второе исследование.

В результате работы Панова выяснилось, что ростовчанина вообще никто не убивал: он умер от других причин — в первую очередь от переохлаждения. А черепно-мозговой травмы вовсе не было.

Сергей Жохов RT

Статью Жохову с приятелем переквалифицировали с «тяжёлой» 111-й на 112-ю («Умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести»), поскольку в той драке потерпевший получил перелом. Молодых людей освободили из СИЗО. В итоге суд отправил Сергея на два года в колонию строгого режима (ранее молодой человек уже привлекался к ответственности за кражу), а приятеля, как ранее не судимого, — в колонию-поселение, но с учётом длительного времени нахождения под стражей его освободили от отбытия срока.

«Если бы не повторная экспертиза, им обоим несправедливо бы грозило до 15 лет лишения свободы», — поясняет адвокат Князев. Теперь же, по его словам, у Сергея появился второй шанс в жизни — в сентябре 2019 года молодой человек освободился по УДО, устроился на работу и создал семью.

Жена не виновна

По словам судмедэксперта Александра Панова, такой случай, как с Жоховым, — отнюдь не единственный в его практике. Только за последние три года его экспертиза спасла от верной тюрьмы восемь человек. Им грозили большие сроки за тяжкие преступления, которых они не совершали, — чаще всего за убийства.

Один из недавних случаев: семейная ссора между мужем и женой, произошедшая три года назад. В пылу ссоры муж ударился о дверной косяк. Первые часы после этого с мужчиной ничего не происходило, однако уже на следующий день ему стало плохо, он обратился в больницу.

«Вскоре выписался оттуда, но затем ситуация повторилась, пришлось вновь обратиться к медикам. Ему становилось всё хуже, дошло до госпитализации», — вспоминает детали истории судмедэксперт Панов.

Однако затем мужчина неожиданно исчез из больницы, а спустя некоторое время его тело обнаружили за пределами Ростова.

«На этом участке местности расположены камеры видеонаблюдения, и на записях с них этот гражданин вёл себя очень странно: пытался залезть на высокий забор, странно двигался. А затем и вовсе лёг на землю — и умер», — продолжает Панов.

Вначале правоохранители назвали причиной смерти черепно-мозговую травму, полученную при ударе о дверной косяк.

«Долго пытались привлечь к ответственности жену — мол, это она его толкнула, он ударился и в результате умер. Но у самого следствия в итоге тоже возникли сомнения в этой версии», — рассказывает судмедэксперт.

RT

Панову поручили провести экспертизу тела покойного. Специалист выяснил, что черепно-мозговую травму мужчина получил задолго до ссоры, она просто медленно развивалась в голове, пока в конце концов не привела к смерти.

«Черепно-мозговые травмы всегда по-разному протекают, какие-то могут очень долго развиваться, вплоть до летального исхода — месяцами, годами», — говорит эксперт.

«Качество удручающее»

Согласно ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса, заключение эксперта — одно из доказательств, рассматриваемых следствием и судом. Формально никакого особенного веса оно не имеет. Но на практике суды отдают предпочтение именно экспертизам. Во многом это объяснимо, считает адвокат Сергей Бадамшин.

«Судебная экспертиза назначается, если необходимо ответить на вопросы, требующие специальных познаний, которыми суд не всегда обладает. Но приоритет экспертиз связан также и с тем, что судьям нужно получить определённый ответ на поставленные в исследовании вопросы, и они его получают», — говорит Бадамшин.

Однако в последнее время, по его мнению, качество судебных экспертиз упало.

«Оно просто удручающее, — отмечает адвокат. — Постоянно видим в заключениях экспертов большое количество ошибок — намеренных или не намеренных. Это и установление степени тяжести нанесённого вреда здоровью, к примеру, в делах по ст. 318 УК («Применение насилия в отношении представителя власти или угроза его применения». — RT), и определение причины смерти».

Яркий пример привёл в разговоре с RT заместитель председателя московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис» Илья Прокофьев. Человека обвиняли в причинении вреда здоровью средней тяжести. Согласно результатам экспертизы, назначенной по постановлению следователя, потерпевший провёл в стационаре более 21 дня — в связи с этим вред здоровью был квалифицирован как средний. Прокофьев подал документы для проведения независимой рецензии на экспертизу. Согласно выводам эксперта, потерпевший необоснованно провёл в стационаре больницы более 21 дня.

«Специалист негосударственной организации обратил внимание, что изначально потерпевшего выписали на седьмой день и сразу после этого он госпитализировался в другую больницу на платной основе», — вспоминает Прокофьев.

При этом эксперт, составлявший рецензию, отметил, что никакое лечение потерпевший не проходил, а просто находился в больнице.

«Специалист пришёл к выводу, что первичная экспертиза была проведена с нарушениями, и мы добились назначения повторного исследования», — говорит адвокат.

В результате уголовное дело было переквалифицировано со ст. 112 на ст. 115 УК РФ («Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью»). Если бы не повторная экспертиза, обвиняемый получил бы до трёх лет тюрьмы. После переквалификации — до четырёх месяцев ареста. Но в итоге дело было прекращено в связи с примирением сторон.

«В последние лет десять стало заметно больше экспертиз, проведённых с нарушениями и ошибками, — рассказал RT следователь МВД, вышедший в отставку полтора года назад после 23 лет службы (собеседник попросил не называть его имени). — До этого времени ошибки в работе экспертов попадались один-два раза в год. А затем стали встречаться ежеквартально и чаще».

В пресс-службе Следственного комитета России на запрос RT сообщили, что статистика по экспертным ошибкам в системе СК не ведётся.

По следам от зубов

Ошибки и неточности судебно-медицинской экспертизы не всегда касаются невиновных. Чаще, наоборот, из-за них не удаётся посадить настоящего преступника.

«Как-то раз следствие четыре года не могло доказать причастность одного человека к преступлению», — рассказывает судмедэксперт Александр Панов.

На одном из ростовских кладбищ изнасиловали и задушили девушку. По словам Панова, в виновности конкретного подозреваемого правоохранители не сомневались, но не хватало доказательств.

«Проводились экспертизы с целью доказать, что это именно он. И каждый раз не получалось. Кроме того, у подозреваемого был очень хороший адвокат», — вспоминает эксперт.

Но в какой-то момент очередную экспертизу поручили лично Панову.

«Мне удалось идентифицировать преступника по следам от зубов — поскольку в ходе изнасилования он также искусал свою жертву и следы остались на её теле, — рассказывает эксперт. — Затем пришлось несколько дней ходить в суд, как на работу, — с десяти утра и до четырёх-пяти вечера, доказывать выводы экспертизы».

Специалист приводит ещё один случай, произошедший около четырёх лет назад, когда к нему на экспертизу попало дело из другого региона — об убийстве пожилой женщины. Её зарубили топором в собственной квартире. Следствие заподозрило в жестоком преступлении сына покойной — предположительно, он совершил его на финансовой почве. Но у экспертов никак не получалось доказать, что это был именно он, восстановить точную картину событий.

«Повреждения на теле были рубленые, но часть из них уж очень странно наносились — словно не топором, а каким-то тупым предметом», — вспоминает детали дела Панов.

Следствие запуталось и обратилось в ростовское областное бюро СМЭ.

«Я довольно долго делал эту экспертизу, провёл эксперимент и выяснил, что с определённого момента убийца накрыл голову жертвы тканью и бил уже сквозь неё», — рассказал RT эксперт.

Благодаря этой детали удалось полностью восстановить обстоятельства происшествия, вплоть до позы, в которой находился убийца, сын женщины.

RT

«Задаст слишком умные вопросы»

Если следствие сомневается в результатах первичных исследований судебных медиков, то всегда назначают и проводят повторные и дополнительные экспертизы. Другое дело, когда сомнения возникают у защиты, — возможностей оспорить выводы судмедэкспертов здесь совсем немного.

«Мы можем, конечно, ходатайствовать о проведении экспертизы конкретным экспертом или о выборе конкретного учреждения, но это ни на что не влияет. Их выбирает следствие. Часто сталкиваемся с тем, что исследование проводится вообще в другом городе или регионе», — рассказывает RT адвокат Князев.

Как подчёркивает его коллега Сергей Бадамшин, у защиты есть право ходатайствовать о постановке дополнительных вопросов эксперту, проводящему исследование.

«К сожалению, следователи часто отказывают в их постановке — из вредности либо боязни, что адвокат поставит слишком умные вопросы и получит такое заключение эксперта, которое не устроит следователя и будет противоречить интересам обвинительного уклона», — говорит Бадамшин.

По мнению адвоката, в уголовном процессе намного сложнее, чем в гражданском, добиться экспертизы в негосударственных учреждениях.

«Как правило, к частным (экспертизам. — RT) следствие прибегает в последнюю очередь, когда государственная отказывается с ним работать», — говорит Бадамшин.

Но и качество частных экспертиз зачастую тоже оставляет желать лучшего, утверждает юрист. Судмедэксперт Александр Панов с ним согласен.

«В 90% случаев такие эксперты — бывшие сотрудники государственных экспертиз, которые по каким-либо причинам не могут или не хотят там больше работать», — объясняет Панов.

То, что ошибки в судебно-медицинской экспертизе не редкость, подтверждают и недавние громкие истории, попавшие в СМИ.

Например, скандал с «пьяным» мальчиком из подмосковной Балашихи. Речь идёт о шестилетнем Алексее Шимко, которого насмерть сбила машина. Две судебно-медицинские экспертизы показали, что у ребёнка на момент ДТП было высокое содержание алкоголя в крови — 2,7 промилле. Родители мальчика были возмущены выводами экспертов. История получила общественный резонанс. Повторное комплексное исследование комиссией судмедэкспертов, назначенное судом, опровергло наличие алкоголя в крови ребёнка.

И если обычная ошибка в экспертизе может стоить приговора невиновному человеку или препятствовать привлечению к ответственности виновного, то в этом случае расплачиваться за неверный вывод пришлось и самому судебному медику. На врача подмосковного бюро СМЭ Михаила Клеймёнова, чьё заключение признали ошибочным, завели уголовное дело по ст. 293 УК РФ «Халатность». В итоге судмедэксперта приговорили к десяти месяцам исправительных работ, а его руководителя, начальника подмосковной СМЭ, уволили.

Практически идентичный случай произошёл в июле 2019 года в Кирове: майор МВД насмерть сбил ехавшего на велосипеде шестилетнего мальчика, а в бюро СМЭ обнаружили 0,5 промилле алкоголя в крови ребёнка. Впоследствии на эксперта Сергея Насонова, проводившего исследование, также завели уголовное дело по статье «Халатность». Он не выехал на место происшествия, не участвовал в осмотре тела погибшего и с запозданием взял образец крови, что и могло привести к ошибке — до пересылки в лабораторию образец не хранился в холодильнике.

За халатность пытались привлечь к ответственности и врача из Екатеринбурга Дмитрия Чеснокова. Медик не проконтролировал сдачу анализов на алкоголь виновника смертельного ДТП: сын полковника Росгвардии угнал машину и врезался в такси, в результате чего погибли два человека. Анализы показали, что водитель был трезв. Однако впоследствии выяснилось, что вместо него биоматериал для исследования сдал его отец.

Но в последнее время судебных медиков всё чаще привлекают к ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса («Заведомо ложное заключение эксперта»).

«Эта статья в уголовном кодексе была всегда, но за 34 года работы я практически не слышал о её применении к судебным медикам. А в последние один-два года поступает информация со всех концов страны, что экспертов по ней привлекают. Мне известно минимум о четырёх таких случаях», — комментирует Александр Панов.

Судмедэксперт Александр Панов RT

В декабре 2019 года ответственность по 307-й статье УК расширили. Раньше она применялась только к экспертизам, назначаемым после возбуждения дела — в ходе расследования и суда.

«Теперь под 307-ю подпадают так называемые акты судебно-медицинских исследований, на основании которых возбуждают уголовные дела, — поясняет Сергей Бадамшин. — Очень часто это документы ненадлежащего качества, они опровергаются самими судмедэкспертами в ходе уже собственно экспертиз, назначаемых следствием или судом».

Правда, сами санкции по статье остались прежними, расширилась только сфера её применения. При этом в той же 307-й статье по-прежнему осталось примечание, согласно которому эксперт, признавшийся в подлоге на любом этапе производства до вынесения приговора или решения суда, освобождается от ответственности.

Колосс на глиняных ногах

Законодательные изменения не решат системных проблем, которые стоят за низким качеством исследований в последние годы, уверены специалисты. Одна из главных — снижение качества профессиональной подготовки.

По словам Панова, раньше будущие эксперты значительную часть учёбы проводили на так называемых учебных базах — в судебно-медицинских моргах при кафедрах медвузов.

«Но в последние лет десять количество таких баз стремительно сокращается по всей стране, и сейчас их практически не осталось», — объясняет Панов.

Это подтвердил в разговоре с RT сотрудник кафедры судебной медицины одного из московских вузов (собеседник попросил не называть его имени):

«Сегодня собственных баз нет ни у МГМУ имени Сеченова, ни у РНИМУ имени Пирогова, ни в МГМСУ. Больше десяти лет назад морги при этих учреждениях закрыли, — отмечает источник. — И теперь московские интерны и ординаторы (на судебного медика учат в рамках последипломного обучения. — RT) вынуждены проходить практику в других местах — как правило, на базе городского бюро судебно-медицинской экспертизы».

«Но это вызывает большие неудобства. Дорога от кафедры судебной медицины МГМУ имени Сеченова до морга городского бюро на общественном транспорте занимает около полутора часов, почти столько же — от кафедры Второго меда. Учащиеся крайне неохотно едут туда», — продолжает собеседник RT.

Морг, по его мнению, обязательно должен быть на кафедре судебной медицины.

«Если его нет, то о каких хороших специалистах в будущем может идти речь? Если они трупа толком не видели. Кафедра судебной медицины без морга — это колосс на глиняных ногах. Теория есть, а практики нет», — заключает источник.

По словам самих судмедэкспертов, сегодня их профессии всё чаще учат дистанционно.

«Кафедры при многих вузах открывают такие программы. Туда кто угодно поступить может за свои деньги или если организация оплатит. Слушаешь курс лекций, отвечаешь на вопросы — и всё», — комментирует Александр Панов.

По словам Павла Ткаченко, председателя Краснодарского краевого отделения Судебно-экспертной палаты РФ, подготовка специалиста в области медицины в дистанционном формате неприемлема.

«Можно готовить экспертов-графологов, почерковедов, строителей и даже психологов в дистанционном формате, но не медиков. Для судебно-медицинского эксперта важен эмпирический опыт, «живой» контакт, реальная практика. Можно считать допустимой подготовку и переподготовку в дистанционном формате других судебных экспертов, но не медиков», — подчеркнул Ткаченко.

Лукавство следствия

Другую возможную причину возникновения ошибок в работе специалистов СМЭ приводят правоохранители. «Есть распространённая группа ошибок, которые происходят из-за того, что некачественные материалы предоставляет сам инициатор экспертизы, — поясняет RT отставной следователь МВД. — Если у эксперта возникают какие-либо вопросы, он нередко запрашивает у следствия необходимые дополнительные материалы. Но правоохранительные органы не всегда охотно на это идут, потому что это связано с дополнительными затратами, хлопотами. Допустим, эксперту понадобилось провести потерпевшему дополнительное рентгеноскопическое исследование.

А следователь понимает, что нужно найти этого человека, уговорить его сходить на рентген, привезти результаты врачу. И для того, чтобы не делать всю эту работу, следователи иногда лукавят — пишут эксперту рапорт, где сообщают, что человек не выходит на связь. А эксперт в возможностях ограничен, ничего не может с этим сделать, он должен давать заключение на тех материалах, какие есть», — добавляет собеседник RT.

Особенно часто, продолжает он, такое происходит, когда уголовное дело возбуждается не сразу, а спустя какое-то время с момента происшествия.

«К примеру, потерпевший — из другого региона и успел уехать. Если нужно проводить экспертизу, эксперт просит предоставить дополнительные материалы. Ему нужно самому осмотреть, если они есть, оставшиеся повреждения у человека, шрамы, заслушать его собственное пояснение обстоятельств происшествия. А следователь в лучшем случае пошлёт запрос в поликлинику по месту жительства, а в худшем всё тот же рапорт напишет, что не смог связаться», — говорит бывший следователь.

В результате, продолжает собеседник RT, эксперт лишён возможности задать какие-то дополнительные вопросы и узнать необходимые для его работы сведения.

«Эксперт-то, может, и рад был бы дать более расширенное заключение, более обоснованное, мотивированное, но у него не хватает для этого фактических данных. Многие сегодня ругают экспертов, но и мы тоже не всегда приходим к ним с чистыми руками, к сожалению», — признаёт источник.

«Ни разу не сказали спасибо»

Ещё одна проблема судебной медицины — банальная перегруженность специалистов.

«Сегодня в одной только нашей области (вместе с Ростовом) проводится больше 18 тыс. вскрытий ежегодно. И в последние три года количество вскрытий растёт на 500—800 в год. СК и МВД направляют к нам всё больше умерших ненасильственной смертью. Когда человек умирает и вызывают полицию, она почти во всех случаях выписывает направление на СМЭ», — говорит Панов.

В законе, продолжает он, толком не зафиксировано, кто конкретно подлежит судебно-медицинскому вскрытию, а кто — патологоанатомическому.

«Если 30 лет назад на насильственную смерть приходилось 45% всех проводимых вскрытий, то сейчас этот показатель снизился до 23%. Всё остальное — ненасильственная смерть: умершие от старости, больные с неизлечимыми диагнозами, инвалиды», — приводит цифры Панов.

Свидетельство о смерти наряду с бюро СМЭ и патологоанатомами уполномочены выдавать обычные медики в больницах и других учреждениях Минздрава.

«У них есть такое право, но не обязанность, в отличие от нас и патологоанатомов. Поэтому в реальности врачи не всегда спешат это делать и всех подряд направляют к нам — даже тех, кто объективно не нуждается в аутопсии, поскольку причина смерти и так ясна», — говорит эксперт.

При этом кадровый резерв судебных медиков не расширяется. «В России нас сегодня немногим больше трёх тысяч», — говорит Панов.

«Дефицит кадров очевиден. Характер и график работы, её специфика, низкая материальная мотивация не способны удержать молодёжь», — объясняет Павел Ткаченко из Судебно-экспертной палаты РФ.

«Естественно, качество экспертиз понизилось. Старые эксперты уходят, а новые не приходят на их место: мало кому это нужно — кровь, грязь, постоянные выезды на места происшествий», — рассказывает RT собеседник на кафедре судебной медицины.

«Кстати, эти выезды экспертам не оплачивают, так как по закону следственные действия не считаются их непосредственной работой, экспертной деятельностью, — добавляет Александр Панов. — Да, дорогу до места происшествия обеспечивает следствие, но эксперт из-за таких вызовов зачастую вынужден отрываться от своей основной работы. В крупных бюро, таких как наше, экспертов много, всегда есть кто-то дежурный. Но в маленьких населённых пунктах, где зачастую бывает всего один эксперт, ему приходится бросать всю остальную работу — по живым, мёртвым — и ехать на следственные действия, порой на большие расстояния. А затем чуть ли не ночами доделывать основную работу, от которой его никто не освобождал».

Профессию судмедэксперта в целом трудно назвать высокооплачиваемой.

«В среднем эксперты государственных бюро получают 20—25 тыс. рублей, — приводит цифры Павел Ткаченко. — В частных, точнее, в негосударственных судебно-экспертных организациях ситуация получше. В среднем судебный эксперт получает там свыше 30—40 тыс. рублей, при этом расценки в негосударственных судебно-экспертных учреждениях не всегда выше, а иногда и ниже, чем в государственных».

Но, в отличие от обычных медиков, судебным экспертам запрещено совмещать работу в государственных и частных организациях (Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

«Если обычный врач может до обеда отработать свою ставку в больнице и продолжить работу в каком-то частном учреждении, то эксперт этой возможности лишён, — комментирует ситуацию сотрудник кафедры судебной медицины. — Но и в частных не заработаешь сильно больше, особенно, если в них не фиксированный оклад, а процент, который получает эксперт от стоимости каждой сделанной экспертизы, — в среднем 25%. Такая система начислений весьма распространена в частных учреждениях».

Профессия судмедэксперта остаётся тяжёлой и непопулярной, а труд её представителей — недооценённым.

«За все эти годы ни один из тех людей, кому помогла моя экспертиза, ни разу не сказал мне спасибо», — признаётся Александр Панов.

город Хабаровск Хабаровского края

«16» мая 2007 года

Следователь по особо важным делам следственного отдела по г. Хабаровска старший лейтенант юстиции О.В. Агафонов., рассмотрев материалы уголовного дела № 1111111,

Установил:

Настоящее уголовное дело было возбуждено 16.05.2012 по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ по факту обнаружения трупа Квашнина С.С. с признаками насильственной смерти.

Предварительным следствием установлено, что 16.05.2007 г. в 10 часов в лесу обнаружен труп Квашнина С.С. с признаками насильственной смерти в виде огнестрельной раны в области груди.

Учитывая, что для определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью Квашнина С.С. и установления причины его смерти, необходимы специальные знания в области судебной медицины, необходимо назначить судебно-медицинскую экспертизу трупа Квашнина С.С.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 195 (196), 199 и 207 УПК РФ,

Постановил:

1. Назначить судебно – медицинскую экспертизу трупа Квашнина С.С., производство которой поручить Хабаровским отделением БСМЭ г. Хабаровска.

2. Поставить перед экспертом вопросы:

— Причина смерти?

— Давность наступления смерти?

— Через какое время после причинения повреждений наступила смерть?

— Наступила ли смерть на месте обнаружения трупа или в другом месте?

— Наличие, количество, точное расположение, высота, характер, орудие, механизм причинения и тяжесть каждого из повреждений?

— Причинены ли все повреждения одновременно или разновременно, если в разное время, то когда и через какое время после наступления смерти они причинены, в какой последовательности причинены повреждения?

— Каково орудие причинения повреждений, одним или разными орудиями

причинены повреждения, если разными, то какие повреждения, каким орудием причинены, указав подробно все признаки каждого – тип, форму, размеры (длину, ширину, толщину), степень заостренности и другие признаки?

— Сопровождалось ли причинение повреждений наружным кровотечением, если да, то было ли оно обильным, имело ли место фонтанирования из каждых повреждений?

— Имеются ли на трупе следы, указывающие на возможную борьбу и самооборону?

— Мог ли потерпевший сам себе причинить указанные повреждения?

— В каком наиболее вероятном положении (позе) находился потерпевший в момент ранения?

— Каково наиболее вероятное взаиморасположение потерпевшего и нападавшего в момент нанесения ранения?

— Способен ли был потерпевший после причинения ему повреждений совершать какие-либо самостоятельные действия, передвигаться?

— Принимался ли незадолго до наступления смерти алкоголь?

— Каковы групповые свойства крови потерпевшего?

— Изъять для производства экспертных исследований в последующем:

а) образцы крови;

б) образцы волос с пяти областей головы;

в) подногтевое содержимое в отдельные пакеты с правой и левой руки;

г) образцы желчи;

3. Предоставить в распоряжение эксперта материалы:

-Копию настоящего постановления;

— труп Квашнина С.С.

— материалы уголовного дела

4. Поручить: заведующему Хабаровским отделением БСМЭ г. Хабаровска разъяснить эксперту права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и предупредить его об уголовной ответственности в соответствии со ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения

Следователь по особо важным делам О.В. Агафонов

Судебно-медицинский диагноз: Огнестрельное дробовое слепое проникающее ранение грудной клетки слева с повреждением левого легкого, перикарда и размозжением верхушки сердца; входное отверстие на передней поверхности слева без признаков близкого выстрела; наличие дробин по ходу раневых каналов; в левой плевральной полости 1,4 литра жидкой крови.

Судя по установленным телесным повреждения, можно предположить, что смерть Квашнина С.С. наступила от острой кровопотери, малокровия внутренних органов, в результате огнестрельного дробового проникающего ранения грудной клетки слева с повреждением левого легкого, перикарда и размозжением верхушки сердца. Данные повреждения причинили тяжкий вред здоровью Квашнина С.С. и находятся в причинно-следственной связи с наступившей смертью.

Указанное ранения, по всей вероятности, было причинено охотничьи ружьем, заряженным дробью с большого расстояния, поскольку наличие дробин по ходу раневого канала свидетельствует об этом.

Необходимые лабораторные исследования:

— судебно-гистологическое исследование (изымаются кусочки органов и тканей трупа);

— судебно-биологическое исследование (изымается кровь и желчь трупа, волосы, мочу);

— медико-криминалистическое исследование (кожный лоскут с раной, инородные предметы, обнаруженные в ране)

Основными объектами для исследования могут быть следующие жидкости, органы и ткани от трупа в различных сочетаниях (каждый образец помещают в отдельную посуду и закрывают крышкой без обмывания водой): почка в капсуле, с перевязанной сосудистой ножкой; кровь (не менее 100,0 мл) из левой половины сердца (или промывные воды полости сердца); вещество головного мозга (не менее 100,0 г), спинной мозг; мышца сердца (не менее 100,0 г); скелетная мышца в неповрежденной фасции (не менее 100,0 г); селезенка с неповрежденной капсулой; жидкость из пазухи основной кости; бедренная или плечевая кости с костным мозгом;

Обязательным основным объектом для исследования является невскрытая почка в капсуле с перевязанной «ножкой», при проведении судебно-медицинской экспертизы гнилостноизмененного трупа — трубчатая кость с костным мозгом;

В качестве объектов также берут: ткань легкого (подплевральную пластинку толщиной около 1 см и массой не менее 100,0 г);

По поводу времени наступления смерти, учитывая наличие таких признаков, как трупные пятна бледно-фиолетового цвета, ограниченные, расположенные на задней поверхности туловища и конечностей, которые при надавливании пальцем не исчезают и не бледнеют; отсутствие трупного окоченения; наличие гнилостной венозной сети; зеленоватого оттенка кожи живота, грудной клетки и лица; наличие гнилостной эмфиземы, можно сказать, что, смерть Квашнина С.С. наступила около 3-4 дней до момента обнаружения трупа.

Задача 3 Гражданину Ерасову В. В., 20 лет, в 19 часов 20 минут 22 марта 2007 г. при взрыве ручной гранаты Ф-1 металлическим осколком была полностью отсечена мошонка с яичками. Сразу же после взрыва машиной скорой помощи пострадавший был доставлен в больницу, где было отмечено: состояние больного средней тяжести, изо рта — резкий запах этилового спирта; пульс 70 ударов в 1 минуту, удовлетворительного наполнения и напряжения; артериальное давление 110/70 мм. рт. ст. Из пересеченных семенных канатиков — незначительное кровотечение. Кровоточащие сосуды перевязаны, наложены швы на кожу мошонки. В последующие дни состояние больного удовлетворительное.

Через 12- дней пострадавший выписан под амбулаторное наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства, а еще через 7 дней — на работу.

Клинический диагноз: травматическая ампутация яичек, алкогольное опьянение средней степени тяжести.

Напишите текст постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы. Составьте судебно-медицинский диагноз.

Определите степень тяжести причинения вреда здоровью в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации.

Что такое СМЭ и СПЭ? Когда суд их назначает, какие вопросы ставит перед экспертом?

Судебно-медицинские экспертизы (СМЭ)

Судебно-медицинские экспертизы (СМЭ) используются по целому ряду гражданских и уголовных дел.

Они особенно важны при расследовании гражданских дел, связанных с возмещением вреда, причиненного здоровью или жизни граждан. К сожалению, сроки проведения судебно-медицинской экспертизы часто затягиваются из-за того, что эксперты не получают в полном объеме необходимые им медицинские документы.

Орган, назначивший экспертизу, обязан представить эксперту необходимые медицинские документы.

Дополнительные материалы (по требованию эксперта) содержать подробную информацию о том:

• кому они направляются,
• кем запрошены,
• по какому конкретному делу
• и откуда поступили.

Вопросы, которые суд ставит перед экспертом

Вопросы к эксперту (экспертной комиссии) должны базироваться на объективных данных, полученных в ходе предварительного, судебного следствия, судебного заседания, при этом следует избегать постановки их в условно-теоретическом плане (см. Судебная практика по судебной экспертизе: порядок и основания назначения. Часть 1).

Оплата экспертизы

Проведение судебно-медицинских экспертиз по гражданским делам осуществляется на условиях хозяйственного расчета. Вопрос о том, какая сторона несет материальные издержки, должен быть решен к моменту вынесения определения суда. Конкретная стоимость экспертизы может быть определена после ознакомления с материалами через заведующего отделом сложных экспертиз.

Приглашение эксперта в суд

Вызов эксперта для участия в судебном заседании должен быть оформлен надлежащим образом с указанием номера дела, даты и места проведения экспертизы, фамилии эксперта.

Приглашение эксперта в суд по телефону является недопустимым и, в крайнем случае, возможно через начальника бюро или его заместителя по экспертной работе.

Если возникли вопросы по заключению комиссионной экспертизы, то приглашение в суд одного из членов экспертной комиссии следует считать нецелесообразным. Дело в том, что приглашаемый эксперт, независимо от статуса и должностного положения, не вправе комментировать заключение комиссии и, тем более, решать вопросы комиссии. В такой ситуации должна быть назначена дополнительная комиссионная экспертиза.

При оформлении уголовных и гражданских дел в Бюро СМЭ для проведения комиссионных экспертиз необходимо наличие 2 экземпляров определения суда. Кроме того, в определении суда должно быть изложено основание и четкая аргументация необходимости комиссионной экспертизы, круг вопросов должен быть определен судом.

Судебно-психиатрическая экспертиза (СПЭ)

Классификация (по процессуальному положению)

Все СПЭ делятся:

• в уголовном деле: на экспертизу обвиняемого (подозреваемого), экспертизу потерпевшего и экспертизу свидетеля;
• в гражданском процессе – на экспертизу лица, в отношении которого рассматривается вопрос о его дееспособности, сделкоспособности.

Часть вопросы, решаемые психиатрами-экспертами, обладают своей спецификой. Например, вопрос о психических расстройствах, исключающих вменяемость, относится только к обвиняемому (подозреваемому), а вопрос о психических расстройствах, обусловливающих беспомощное состояние лица, – исключительно к потерпевшему.

Суды не всегда принимают в расчет данное обстоятельство. На практике встречаются экспертизы, назначаемые, например, в связи с сомнениями во вменяемости потерпевшего или свидетеля. Другая часть вопросов, напротив, неспецифична.

Какие ошибки допускают суды

Распространенной ошибкой судов является неполнота экспертного задания (что во многих случаях влечет за собой неполноту экспертного заключения). Например, потерпевший направляется на экспертизу в связи с сомнениями в его способности к даче показаний, тогда как вопрос о его беспомощном состоянии остается без ответа.

В постановлении (определении) о назначении экспертизы должно быть указано, какое процессуальное положение занимает испытуемый.

Судам важно уметь различать экспертизы разных видов, а также знать возможности, которыми располагает каждый из них. Это позволит при производстве по конкретному делу правильно выбрать вид экспертизы, обеспечивающий полноту и объективность экспертных исследований, надежность экспертных выводов.

Судебно-психиатрические экспертизы составляют самостоятельный род судебных экспертиз, включенный в класс судебно-медицинских и психофизиологических экспертиз наряду с судебно-медицинской и судебно-психологической экспертизами.

Классификация (по виду)

На судебно-психиатрические экспертизы распространяются классификации, общие для всех судебных экспертиз.

1. Амбулаторные и стационарные экспертизы. Отличие – в длительности наблюдения за подэкспертным. Амбулаторная экспертиза проводится однократно (непродолжительно), стационарная – предполагает длительное наблюдение в условиях стационара.

Амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза не предполагает длительного экспертного медицинского наблюдения. Непродолжительность амбулаторного освидетельствования служит поводом для сомнений в надежности экспертных выводов. И часто сомнения излишни. Даже за день амбулаторного освидетельствования система исследовательских действий экспертов не сводится к непродолжительному комиссионному обследованию испытуемого. Предварительно эксперты изучают все материалы дела, относящиеся к предмету экспертизы, включая медицинскую документацию (если таковая имеется).

Как проходит амбулаторная экспертиза?

• в день освидетельствования перед заседанием комиссии один из экспертов (врач-докладчик) опрашивает испытуемого и заносит данные психиатрического опроса в историю болезни;
• ко времени собственно комиссионного освидетельствования, эксперты обладают уже значительной по объему информационной базой, достаточной для выдвижения основных экспертных гипотез;
• после комиссионного психиатрического освидетельствования эксперты совещаются между собой. В ходе совещания экспертов формулируются экспертные выводы.

Поэтому амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза в целом складывается из системы разнообразных и достаточно продолжительных исследовательских действий. Возможности амбулаторной экспертизы не столь малы и позволяют дать окончательный ответ на многие экспертные вопросы.

Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза заключается в длительном наблюдении за испытуемым в условиях психиатрического стационара («на больничной койке»). При стационарной экспертизе помимо клинических применяются также лабораторные методы исследования.

2. Экспертизы очные и заочные, посмертные.

Очные экспертизы предполагают обязательное психиатрическое обследование испытуемого.

Заочные экспертизы проводятся без такого освидетельствования и базируются только на изучении материалов дела. Заочные экспертизы назначаются в отношении лиц, которые по тем или иным причинам не могут быть освидетельствованы экспертами (например, лицо находится вне пределов Российской Федерации). Заочные экспертизы, проводимые в отношении умершего лица, именуются посмертными.

Посмертные судебно-психиатрические экспертизы назначаются преимущественно по гражданским делам (для определения психического состояния завещателя во время составления им завещания). Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза возможна также в рамках уголовного дела.

Каждый вид экспертизы должен использоваться строго по назначению с учетом всех возможностей, которые он предоставляет.

Необоснованное назначение СПЭ. Выбор вида СПЭ.

Основными ошибками при назначении СПЭ является:

• отсутствие мотивов назначения экспертизы;
• либо указание формальных оснований: «состоит на учете», «имел травму головы», «страдает припадками», «ссылается на запамятование», «обучался во вспомогательной школе» (при этом на СПЭ выясняется, что речь идет о школе глухих, слабовидящих, детей с физическими недостатками и др.), «не служил в армии», «в связи с поведением на суде» без указания, какие именно особенности поведения;
• либо высказывания испытуемого вызвали у суда сомнение в психической полноценности подсудимого.

Необоснованное назначение и производство СПЭ приводит к тому, что бюджет излишне тратится, медперсонал и конвойные отвлекаются, сроки расследования затягиваются. Если у лиц, проходящих по делам, признаки расстройства волевой сферы, восприятия и мышления неочевидны, то для решения вопросов о необходимости назначения СПЭ следует привлекать специалистов из числа врачей-психиатров.

Суд выбирает вид СПЭ (амбулаторной, стационарной) после консультации с экспертом. Увеличение сроков проведения экспертизы, и, как следствие, рассмотрения уголовных дел, происходит как в случае необоснованного назначение стационарной СПЭ (без предварительной амбулаторной СПЭ), так и в случае необоснованных требований решить вопросы на амбулаторной СПЭ (вопреки рекомендациям специалиста в области судебной психиатрии о стационарном обследовании).

Вопросы экспертам

Их формулируют в соответствии с требованиями Уголовного кодекса РФ, Гражданского кодекса РФ. Суд не должен ставить вопросы:

• выходящие за рамки компетенции эксперта;
• правового характера;
• которые служат предметом научных (околонаучных) дискуссий. Например, «причина кошмарных снов и их влияние на поведение в криминальной ситуации», «влияние сильной жары (грозы) в день преступления», «могло ли повлиять на поведение испытуемого его участие в боевых действиях в Афганистане и перенесенное в связи с этим нервное потрясение» и т.п.

В случае назначения комплексной экспертизы (психолого-психиатрической, с участием судебно-медицинских экспертов или других специалистов) в определении должно быть указано, какому лицу (учреждению) поручается ответить на вопросы, не касающиеся экспертов-психиатров. При этом процесс взаимодействия экспертов разных специальностей должен быть обеспечен судом.

В случае проведения наркологической экспертизы нет необходимости назначать «комплексную нарколого-психиатрическую экспертизу», т.к. эксперты-психиатры правомочны отвечать на все вопросы, касающиеся наркологии. В случае необоснованности заключения эксперта или сомнения в его правильности может быть назначена повторная экспертиза. В особо сложных случаях ее проведение поручается Государственному научному центру судебной психиатрии имени проф. Сербского.

Суд, назначивший СПЭ, обязан представить экспертам материалы уголовного или гражданского дела, относящиеся к предмету экспертизы, а также дополнительные сведения об испытуемом.

Материалы, которые должны быть в деле при назначении СПЭ:

Медицинские документы:

• амбулаторные карты из соответствующих учреждений; если испытуемый или свидетели говорят, что он обращался к психиатру, наркологу, невропатологу, травматологу и т.п., помимо справок об учете;
• истории болезни из соответствующих учреждений, если испытуемый или свидетели говорят, что он находился там на лечении. При ссылках на травмы головы с госпитализацией в стационар – история болезни, при обращении в травмпункт – справка или амбулаторная карта;
• история развития ребенка (амбулаторная карта из поликлиники по месту жительства) в случаях, когда испытуемый или свидетели указывают, что он родился больным, часто болел, отставал в развитии и т.п.

Военные документы:

• свидетельство о болезни, если испытуемый был комиссован из армии по психическому заболеванию, либо справка из военкомата с указанием статьи психиатрического раздела расписания болезней и диагноза;
• для лиц призывного возраста, признанных негодными к военной службе либо имевших отсрочку в связи с психическими нарушениями, – личное дело призывника либо заключение медкомиссии военкомата.

Характеристики:

• бытовая;
• с места учебы (для учащихся);
• производственная (как минимум, с последнего места работы).

Допросы и другие материалы:

• близких родственников и лиц, проживающих совместно с испытуемым;
• свидетелей;
• не менее двух допросов испытуемого; необходимо целенаправленно выяснять наличие у испытуемого психических расстройств, обращений к психиатру, странностей в поведении, высказываниях и прочее;
• копии приговоров;
• копии актов СПЭ, если проходил таковую, или примерные даты;
• справка о судимостях;
• характеристики из мест лишения свободы (на отбывавших наказание) с указанием, наблюдался ли психиатром, особенностей поведения;
• допрос конкретных лиц, которые могут дать описание поведения испытуемого (друзья, сослуживцы, соучастники, сокамерники, врачи, следователи, оперативные работники и т.п. в зависимости от обстоятельств дела);
• в случаях особых происшествий, при подозрении на временное психическое расстройство – допросы всех лиц, видевших испытуемого до, во время и после совершения деяния, с максимально подробным описанием состояния (поведение, высказывания, внешний вид) испытуемого.

В случаях, когда сомнения в психической полноценности испытуемого возникли в ходе судебного разбирательства, необходимо подробно отразить (в определении суда о назначении СПЭ), что именно (поведение, высказывания, жалобы, внешний вид и пр.) вызвало сомнение, не ограничиваясь ссылками на «неадекватное поведение», «заявление о наличии голосов» и т.д.

27.11.2010 9740

К проведению судебно-медицинской экспертизы может быть привлечен любой врач любой медицинской специальности, который в соответствии с законодательством несет ответственность за ее качество и объективность. Не могут быть привлечены к проведению судебно-медицинской экспертизы ни фельдшер, ни акушерка, ни медсестра. Штатными судебно-медицинскими экспертами являются врачи, получившие соответствующую подготовку по судебной медицине. Они составляют категорию должностных лиц, постоянно и профессионально проводящих судебно-медицинские экспертизы. Судебно-медицинскими экспертами являются также профессора и преподаватели кафедр судебной медицины медицинских вузов. Врачи других специальностей, которые эпизодически привлекаются к проведению судебно-медицинской экспертизы, именуются врачами-экспертами, хотя по процессуальному положению они являются судебно-медицинскими экспертами и на них распространяются соответствующие права, обязанности и ответственность.

Судебно-медицинский эксперт, как и любой другой эксперт, — фигура процессуальная, и врач-специалист становится судебно-медицинским экспертом только после назначения его экспертом постановлением следователя или определением суда. Экспертом может быть лишь отдельный специалист. Заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы подписывает каждый эксперт даже при согласии всех членов комиссии, и каждый из них несет персональную ответственность за проведенную экспертизу.

Судебно-медицинский эксперт обязан участвовать в следственных действиях и судебных заседаниях по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора или суда и давать объективное заключение по поставленным перед ним вопросам, но в пределах своей компетенции. Так, например, судебно-медицинский эксперт не может давать заключение о том, является ли смерть пострадавшего убийством или несчастным случаем, так как это понятия юридические, а не медицинские. Медицинских признаков убийства не существует. Судебно-медицинский эксперт может лишь установить, причинено ли насилие, а если причинено, то своей или посторонней рукой, и представить следователю или суду объективные медицинские данные по делу. Работники правоохранительных органов должны знать пределы компетенции судебно-медицинских экспертов и правильно формулировать вопросы, которые ставятся перед экспертами.

За необоснованный отказ от проведения судебно-медицинской экспертизы врач может быть привлечен к уголовной ответственности. То, что врач является специалистом в другой области медицины, не считается объективной причиной для отказа. Уголовная ответственность установлена также за дачу судебно-медицинским экспертом заведомо ложного заключения и за разглашение материалов дознания и следствия.

Судебно-медицинский эксперт имеет право знакомиться с материалами дела, присутствовать при допросах, следственных экспериментах и других следственных и судебных действиях, задавать вопросы допрашиваемым, относящиеся к компетенции судебно-медицинского эксперта, заявлять ходатайства о предоставлении дополнительных материалов, приносить жалобу прокурору на действия следователя, отказаться от дачи заключения, если поставленные вопросы выходят за пределы компетенции экспертов, а также если материалы дела недостаточны для составления объективного и полного заключения.

В соответствии с процессуальными нормами судебно-медицинский эксперт может быть отстранен от проведения экспертизы, если он лично заинтересован в деле, находился или находится в служебной или иной зависимости от подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданских истца или ответчика, обнаружил свою некомпетентность как судебно-медицинский эксперт.