Это только в индийских фильмах и латиноамериканских сериалах история с подменённым ребёнком заканчивается слёзами радости и общим застольем с плясками. А как быть, если узнаёшь, что твой ребёнок, по ошибке оказавшийся в чужой семье, стал инвалидом, не видел радостей детства, а сейчас вынужден жить в крайней бедности? 
Новость по теме Челябинка после операции по смене пола заставила ЗАГС поменять ее данные
Именно такая история произошла с Зоей Тугановой, ныне жительницей Магнитогорска. 30 лет назад она подозревала, что врачи челябинского роддома перепутали детей и отдали ей вместо родной дочери девочку от другой роженицы. Тогда медики обвинили женщину в чрезмерной эмоциональности и мнительности – мол, во всём виновата родовая травма. Лишь сейчас после ДНК–экспертизы женщина узнала, что воспитывала и любила некровную дочь. Подробности – в эксклюзивном материале «АиФ–Челябинск».
История, к сожалению, не уникальна. Но больше всего Зоя Антоновна не может смириться с тем, что родная дочь выросла в пьющей семье, а теперь считает каждую копейку. Девочка же, которая оказалась в семье Тугановых, всегда была окружена любовью родных, получила высшее образование и теперь работает в престижной организации. Конечно, она тоже теперь родная. Но, пожалуй, этот случай показателен: семья и среда решают всё.
Содержание
Светленькая и тёмненькая
«Это было 29 января 1987 года – на всю жизнь запомнила! – рассказывает Зоя Туганова. – Я рожала третьего ребёнка. Меня привезли в роддом на улице Тимирязева (тогда я жила в Челябинске). Отношение врачей мне с самого начала не понравилось. Я сама приходила, тормошила врачей, говорила, что у меня воды до сих пор не отошли, а от меня отмахивались, потом кололи что–то и снова забывали. Фамилия акушера точно уж никогда не изгладится – Баданова. Потом мужик – врач какой–то волосатый пришёл, как надавит мне на живот – чуть ли не весь дух мне вышиб! Мне сделали кесарево сечение. Родила девочку – ребёночек не дышит. Врачи кричат: «Вот чего тянула – удушила дочку!» А я в слёзы: «Да я ведь сама к вам постоянно приходила, торопила!» Но, слава богу, девочка задышала.
Зоя Антоновна все это время подозревала, что растила некровную дочь. Фото: Из личного архива
Лишь на несколько минут Зоя Антоновна увидела дочь, но хорошо её запомнила: девочка была светленькая: и кожей, и волосами. Потом ребёнка унесли, а спустя время, когда молодая мама захотела снова увидеть своего малыша, принесли девочку. Но совершенно другую – тёмненькую.
«Я сразу стала говорить, что это другой ребёнок, а врачи меня разубеждали, – говорит Зоя Антоновна. – Я настаиваю, что не могло у меня быть такой тёмненькой дочки. Меня спрашивают: «А муж у вас кто по национальности?». Я отвечаю: «Татарин» – «Ну чего же вы хотите?». Но дело в том, что муж у меня из казанских татар, довольно светлокожий, да и главное – я просто вижу: это не та девочка, которую я родила»!
По словам Зои Тугановой, в одной из соседних палат лежала Эльвира, роженица–башкирка из деревни Киржакуль, которой тоже проводили кесарево сечение. Зоя Антоновна сразу заподозрила, что перепутали как раз их дочерей. По иронии судьбы даже фамилия у Эльвиры была схожей – Тулигенова.
«Я просила Эльвиру показать ребёнка, когда к ней принесут девочку, – продолжает Туганова. – Она обещала, но так и не позвала. Я кричала, скандалила, но врачи твердили, что у меня просто родовая травма, а потом пригрозили отправить на психиатрическую экспертизу. Так как я работала на железной дороге, подобные проверки на вменяемость могли выйти боком, и я смирилась».
Детство Кати и Люции
Девочку, которая появилась в семье Тугановых, назвали Катей. Была она слабая здоровьем, хрупкая, с пороком сердца, часто болела. Но родители одарили всем, чем могли: водили по врачам, возили в Киргизию, чтобы подышала горным воздухом и побегала по траве, потом Кате сделали операцию, после чего здоровье её заметно укрепилось, а болезни оставили в покое.
Уже в два года Катя знала алфавит, рано выучилась читать, хорошо училась в школе. Когда выросла, окончила академию железнодорожного транспорта, стала работать на железной дороге.
Катя (справа) выросла в любви и заботе, а Люция (слева) — в нищете и пьянстве родителей. Фото: Из личного архива
«Конечно же, я её считаю своей родной дочерью, – говорит Зоя Антоновна, – Но меня все же не оставляла мысль узнать, как поживает другая моя дочь, тоже уже взрослая. Жизнь постоянно меня укрепляла в сомнениях. Например, у меня и Кати разные группы крови, но врачи в ответ заверили, что такое бывает. И однажды Катя, видя мои мучения, предложила попробовать найти через соцсети в Интернете ту дочь, благо что я знала фамилию и имя женщины из деревни. Так мы и нашли моего кровного ребёнка – Люцию Тулигенову».
Когда Зоя Антоновна встретилась с родной дочерью, которая жила в той же деревне Киржакуль, открылись подробности жизни Люции. К сожалению, далеко не весёлые. Оказалось, когда мама Люции вернулась из роддома домой в деревню, в том, что ребёнок родной, усомнился её муж. Он даже избил Эльвиру, подозревая в неверности. Позднее он убил односельчанина и попал в тюрьму. Мать Люции крепко пила, поэтому дети (а в семье было, помимо Люции, ещё двое) оказались предоставлены сами себе. Нередко они ходили по деревне и буквально побирались в поисках еды.
«Я как увидела Люцию, так сразу уловила внешнее сходство, – вздыхает Зоя Антоновна. – У меня все дети здоровые такие, а Катя хрупкая. В семье же Тулигеновых были сердечники, бабушка у них от этого умерла. Зато Люция тоже здоровая, но только по телосложению, а на самом деле… Узнала я, что она инвалид, у неё трое детей, она нигде не работает. Есть муж, но перебивается случайными заработками. Разная жизнь сказалась даже на вероисповедании: Катя у меня крещёная, а Люция – мусульманка, причём сильно верующая. С Эльвирой встретиться уже не довелось — в живых её не было». 
Мамины слёзы. Какие трудности ждут приёмные семьи? Подробнее
«Я бы там не выжила»
То, что Люция – дочь Зои Антоновны, подтвердила и ДНК–экспертиза.
Сейчас Туганова готовит иск в суд к роддому. Хотя дело сложное, ведь сменилась и страна, и вместо роддома по этому адресу теперь перинатальный центр.
«Но кто–то ведь должен ответить за подмену детей. Я считаю, это настоящее преступление! – возмущается Туганова. – Я помню фамилию акушерки, точную дату родов, так что надеюсь, можно будет привлечь виновных к ответственности». 
Новость по теме Копейские семьи, в которых подменили детей, опять собрались в суд
Пока же Зоя Антоновна старается наладить общение с Люцией. Помогает ей, чем может, возит в деревню вещи. Дочь с семьёй живёт в старом доме, который до этого десять лет стоял заброшенным. Понятно, что за это время он пришёл в ещё большую негодность – практически разваливается. Дом уже отключили от газа.
«Бедность, конечно, ужасная! – переживает Зоя Антоновна. – Люция материнский капитал сама не смогла оформить, попросила кого–то, так этот посредник с неё 60 тысяч содрал! Она такая тихая, безропотная. И в школе все занятия за последней партой просидела. Я ей говорю: «Люция, у тебя ведь и детства–то не было!» От рождения она здоровая была, но от такой тяжёлой жизни и инвалидом стала, и получить хорошее образование не могла. Катя немного ревнует, а я ей на это сказала: «Дочь, мы же 30 лет с папой над тобой тряслись! Так зачем тебе обижаться?».
На самом деле Катя, конечно же, всё понимает. Однажды она подошла к Зое Антоновне и сказала:
«Мама, я вот тут подумала: а если бы я оказалась в той семье, то не выжила бы со своими болезнями. Кто бы меня лечил? Давно бы умерла». 
У каких родителей органы опёки могут отнять детей? Подробнее
Меня зовут Анной. Соседи и коллеги кличут бабой Аней. Мне 65 лет и 45 из них проработала рядовой акушеркой в обычном роддоме.
А почему рядовой, считаю себя ангелом, приносящим детей родителям. Молчала много лет, но очень хочется поделиться своей историей. Разные случаи встречались за эти годы на боевом посту. И брошенные дети, и убитые горем родители, когда малыш умирал в родах.
Но в основном сплошь положительные эмоции от того, чем занимаешься. Скажу, что в моих силах было обратить любую ситуацию в счастливую сторону. Я меняла детей и ничуть об этом не жалею.
Почему? Сейчас расскажу.
Вот один из таких случаев
Роженица из благополучной семьи родила мертвого ребенка, состояние мамы было тяжелое и её сразу перевели в палату интенсивной терапии. Она, бедняжка и не поняла, что произошло. Но на посту есть баба Аня, которая всегда следит за равновесием во Вселенной.
В соседнем родильном зале на тот момент как раз были роды у очередной отказчицы. Молодая женщина, рожавшая без мужа и родни определенно решила не забирать ребенка. Он был ей не нужен. Понимаете? Своя кровиночка — и не нужен…
Тогда я и подменила детей. Та, которой он был необходим, его и получила. Никто ни о чем не догадался, так как в эту ночь дежурила только я.
Можете мне говорить, что это противозаконно. Да, я не спорю, но если по совести рассудить? Противозаконно, по моему мнению, — это бросить своего ребенка на волю случая. А так, малыш, которому была уготована судьба детдомовца получает семью,а родители, мечтавшие о ребенке, получают крошку и счастливую жизнь.
Я получаю моральное удовлетворение, потому что уверена, что совершаю благородное дело. За время моей работы (а это 45 лет акушеркой в роддоме) таким образом мне удалось подменить 126 детей. Такое количество малышей обрели семью. А если бы я их не подменила?
Дети были бы обречены на сиротство…
Рада, что таким образом помогаю людям. Не было случая, чтобы кто-то обнаружил подмену, все прошло гладко. На все воля Божья. Хотите спросить меня о совести? Нет — меня она не мучает, и сплю я абсолютно спокойно. Сейчас я уже на пенсии, да и технологии в роддомах такие, что практически невозможно осуществить подмены.
А вот раньше, в СССР не было такого жёсткого контроля, тем более в нашем полупровинциальном городке…
Записано со слов бабы Ани Светланой Гарциановой — штатным редактором журнала divno.info
«Материнства и отцовства — 0%»
39-летняя Юлия Андрущак о событиях 2011 года не может вспомнить без слёз. Тогда она узнала, что 13 лет воспитывала не свою биологическую дочь, а девочку, которую родила совсем другая женщина. Детей перепутали в роддоме.
17 декабря 1998 года Юлию привезли в роддом Копейска. Вместе с ней в одной палате лежала Елена Андрикова. Женщины родили дочек с интервалом в 15 минут. Елена назвала свою дочь Аней, а Юлия — Ириной.
Ира Андрущак выросла темноволосой, с карими глазами и смуглой кожей — совсем не похожей на родителей. Аня Андрикова тоже выделялась среди своих сестёр и братьев: русые волосы, светлая кожа и ни одной черты лица от отца, Ниматулло Искандарова. Но того внешность дочери не беспокоила, он считал, что она пошла в мать.
Ирина Андрущак и Юлия Андрущак Фото из личного архива
В 2011 году супруги Андрущак решили подать на развод. По словам Юлии, муж наотрез отказался платить алименты, поскольку, как выяснилось, всё это время считал, что Ира не его дочь.
«Суд назначил ДНК-тест. Мне было трудно объяснить Ире, почему мы должны доказывать папе, бабушкам и дедушкам, что она им родная. Анализ сдавали дважды: в первый раз он якобы смазался. После второго раза нас вызвали в суд, где объявили результат: 0% материнства и отцовства», — рассказала RT Юлия Андрущак.
С тех пор, как Юлия узнала результаты экспертизы, её не покидала мысль о том, что где-то есть её биологическая дочь.
Женщина обратилась в прокуратуру с заявлением о возможной подмене детей. Началась проверка, удалось разыскать соседку Андрущак по палате — Елену Андрикову. Но та ничего не знала о судьбе своей дочери: к тому моменту она развелась со своим мужем Искандаровым и он забрал детей к себе.
Как выяснилось, биологическая дочь Юлии жила с семьёй в соседнем посёлке. Ниматулло не мог поверить, что Аня не его родной ребёнок, однако всё-таки согласился встретиться с биологической матерью своей дочери. Они решили сделать экспертизу, которая подтвердила догадки Юлии.
«Я готовила Иру к правде постепенно, говорила ей, что всё к лучшему, у неё теперь есть ещё одни мама и папа, а это значит — больше праздников и подарков», — вспоминает Андрущак.
По её словам, Ира отнеслась к информации спокойнее Ани, которая узнала всё случайно, подслушав разговор Ниматулло с женой.
Встреча с отцом
Когда Ира первый раз увидела Ниматулло Искандарова, то не знала, что он её биологический отец. «Мама представила его как своего знакомого и только через несколько дней сказала: «Помнишь, к нам мужчина приходил? Это твой папа». Но она сказала, что в моей жизни всё остаётся по-прежнему», — вспоминает Ирина Андрущак.
Анна Искандарова, Ниматулло Искандаров, отец Анны, и Ирина Андрущак Александр Кондратюк / РИА Новости
Сначала она называла отца «дядя Наймат», но впоследствии стала обращаться к нему «папа».
«Мы с Аней стали как подружки, постоянно веселились, ездили друг к другу в гости, оставались с ночёвкой», — рассказывает Ирина.
При этом отношение к небиологическим родителям у обеих не изменилось, добавляет она: «Дом у меня здесь, у мамы. А там гости».
Обе семьи решили подавать общий иск в отношении копейского роддома. Процесс длился около двух месяцев. Акушерку, которая перепутала девочек, к ответственности не привлекли, так как истёк срок давности. Суд встал на их сторону, и семьям выплатили шесть миллионов рублей: по полтора миллиона каждой девочке и столько же — их родителям.
Изначально семьи хотели построить два дома рядом, чтобы быть большой семьёй и наблюдать за тем, как растут дети. Но в итоге на выплаченные деньги Юлия купила дочери квартиру и автомобиль, а Ниматулло всё же построил себе большой дом.
После суда Юлию Андрущак вписали как маму у обеих девочек в их свидетельства о рождении. Биологическая мать Иры, Елена Андрикова, не возражала. Девочки даже поселились у Юлии и два года ходили в одну школу. К этому моменту Андрущак вышла замуж второй раз и взяла фамилию Беляева. «У меня теперь три отца», — говорит Ирина.
Ирина Андрущак RT
Со временем, по словам Иры, Ниматулло стал ревновать Аню ко второй семье, боялся, что она забудет о мусульманских традициях, а самой Ане казалось, что её биологическая мать уделяет больше внимание Ире, а не ей, кровной дочери.
«Аня начала делить со мной маму. Потом начала бегать: то от нас к папе, то обратно», — говорит Ирина. Кончилось всё тем, что однажды Анна Андрикова ушла к отцу насовсем.
Ниматулло считает, что дочь одумалась: «Она приезжала к ним за вольной жизнью. У нас такого нет: разная жизнь, культура, обычаи. Вот Аня поигралась у них и вернулась домой».
Сейчас Ира и Аня не общаются ни со своими биологическими родителями, ни между собой. Ирина вышла замуж и окончила колледж. Аня тоже замужем и родила девочку. Интервью RT она давать отказалась: отец сослался на то, что её муж против общения с журналистами. Он добавил, что Аня хочет забыть эту историю.
Забыть о плохом хочет и родная мама Ани. На свадьбу кровной дочери Юлию Андрущак не пригласили. Внучку она тоже ни разу не видела, хотя мечтает об этом и хочет наладить отношения между семьями. «Хочется, чтобы всё было так же, как в 2011 году, но без камер. В душе я надеюсь на то, что Аня повзрослеет и у неё что-то ёкнет в сердце», — вздыхает Юлия.