Допрос подсудимого в судебном заседании

264 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ПРАВА

ДОПРОС ПОДСУДИМОГО Б СИСТЕМЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ СРЕДСТВ ЗАЩИТЫ ОТ ОБВИНЕНИЯ: РАЗУМНЫЙ КОМПРОМИСС

ХОМЯКОВА А.В.,

кандидат юридических наук, доцент, Южный федеральный университет, e-mail: al263@mail.ru

т В статье проводится историко-сравнительный анализ российского и зарубежного

^ процессуальных порядков допроса подсудимого на судебном следствии. Основное содержа-

А ние исследования составляет значение показаний подсудимого как процессуального сред-

т ства защиты от обвинения. Рассматривается сочетание черт разных типов уголовного

о процесса, которым характеризуется участие подсудимого в судебном следствии. Вы-N

О

о

с со

м о

сказаны предложения о внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство, позволяющих эффективно использовать допрос подсудимого наряду с обеспечением его права на защиту.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство; подсудимый; право на защиту; допрос подсудимого.

THE INTERROGATION OF THE DEFENDANT IN THE PROCEDURAL REMEDIES AGAINST THE CHARGE: A REASONABLE COMPROMISE

| KHOMIAKOVA A.V.,

2 PhD, Associate Professor,

Southern Federal University,

N e-mail: al263@mail.ru

P of the defendant as a procedural means of protection against prosecution. We consider the combination

Keywords: criminal justice; the defendant; the right to protection; interrogation of the defendant.

JEL classification: K14, K19, K41.

С появлением новых форм в современном российском уголовном процессе научная мысль и судебная практика обозначили и новые подходы к известным институтам, таким как защита подсудимым своих прав при его допросе в суде.

Участие подсудимого в судебном следствии характеризуется сочетанием черт разных типов уголовного процесса, в том числе черт взаимоисключающих. Так, законодатель отразил традиции российского дореволюционного уголовного процесса, одновременно попытался привнести состязательный дух англо-американского процесса, и все это — на фоне порядка судопроизводства, постоянно подвергаемого изменениям

© Хомякова А.В., 2014

Российский порядок уголовного судопроизводства традиционно отражал двойственную природу показаний подсудимого. С одной стороны, они являются процессуальным средством защиты подсудимого от обвинения. С другой, сообщаемые подсудимым фактические данные используются в числе обвинительных или оправдательных (в зависимости от признания подсудимым своей вины) доказательств, служащих основой для приговора. Так, УПК 1960 г. показания подсудимого рассматривал как «обычное рядовое доказательство, которое, как и другие доказательства по делу, подлежат проверке и оценке в совокупности со всеми обстоятельствами дела» (Карнеева, 1973. С. 9, Каминская, 1969). При этом не имелось различий в процессуальных последствиях того, выражает ли подсудимый согласие с предъявленным обвинением либо отрицает свою вину, либо отказывается от дачи показаний.

Действующий закон также относит к доказательствам как показания, связанные с признанием подсудимым своей вины, так и те, которыми он оспаривает обвинение: при постановлении обвинительного приговора судом должно быть мотивировано, почему приняты одни и отвергнуты другие (оправдательные или обвинительные) доказательства. Уголовно-процессуальный закон не предусматривает деления доказательств на обвинительные и оправдательные. Даже предоставление защитнику возможности допрашивать подсудимого первым не способствует признанию показаний подсудимого источником доказательств защиты. 00

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Российский Устав уголовного судопроизводства устанавливал совершенно иное отношение к статусу ¡5 подсудимого и к роли его показаний на судебном следствии. Ни в коей мере не отказывая подсудимому в о исключительности его положения, уголовно-процессуальный закон того времени предоставлял дополнительные гарантии для защиты подсудимым своих прав при разбирательстве дела судом. Полное признание 2 подсудимым своей вины и готовность дать об этом показания открывали возможность для проведения ^ судебного следствия в сокращенном виде. Подсудимый же, отрицающий совершение им преступления, не мог допрашиваться вообще, поскольку иное означало бы добиваться самообвиняющих ответов вопреки воле подсудимого. В. Случевский комментировал запрещение допроса подсудимого при отрицании им сво- о ей вины следующим образом: «допрашивать подсудимого о подробностях такого преступления, в котором он не сознается, для того, чтобы ловить его на словах, приводить в смущение и затруднять ему дальнейшее ^ объяснение не только излишне, но и не сообразно с назначением суда, который не должен противопоставлять себя ни одной из сторон, но обязан только доставить возможность каждой из них разъяснить ^г дело» (Случевский, 1910. С. 575).

Характерным признаком того, что показания подсудимого по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. являлись средством его защиты, а не объектом исследования, было положение, касающееся оглашения -<> на судебном следствии протоколов проведенных ранее допросов. Данные следователю показания могли быть прочитаны лишь по просьбе самого подсудимого или его защитника. Запрещалось использовать ранее данные показания, содержащие признание вины, если в суде подсудимый отрицал совершение им преступления. Допрос же следователя о прежних показаниях подсудимого не был допустим ни при каких обстоятель- 0 ствах. Видимо, таким образом законодатель преследовал еще одну цель: оградить следствие судебное от ^

предварительного, тем самым обеспечить непосредственное исследование судом обстоятельств, связанных о

■ 11

с совершенным преступлением.

Отмечая особенности показаний подсудимого, Л.Е. Владимиров указывал, что «подсудимый никогда не может быть рассматриваем как свидетель и не может поэтому быть поставлен в процессуальное положение такового» (Владимиров, 2000. С. 323). Как видно из приведенного выше, составителями российских уставов наиболее четко и последовательно проводилась идея о том, что подсудимый лишь защищает свои права в суде, самостоятельно избирая в числе средств защиты возможность давать показания или воздержаться от них. Весьма логичным это представляется также с позиции презумпции невиновности: подсудимый не обязан что-либо доказывать своими показаниями или объяснять свое несогласие с обвинением. Если расценивать в этой ситуации показания подсудимого по принадлежности их к доказательствам обвинения или защиты, следует исходить из отношения подсудимого к обвинению. При несогласии подсудимого с обвинением, хотя бы частично, их нужно рассматривать в числе защитительных.

Если другие процессуальные условия российского дореволюционного и англо-американского процесса имеют множество сходных черт, то отношение к процессуальному статусу подсудимого заметно отличается. Тяготея к абсолютной состязательности (которая преобладает в гражданском исковом производстве), разбирательство в английском или американском суде присяжных позволяет подсудимому избирать, выступать ли ему в качестве стороны либо свидетеля защиты. Своеобразие такого участия подсудимого в английском уголовном процессе отмечалось критиками и сторонниками английского закона «Об уголовных доказательствах» 1898 г. с самого времени его принятия. До его появления подсудимый не обладал правом давать объяснения по поводу обвинения и, по мнению английского юриста Дж. Стифена, такое положение являлось «одним из существенных недостатков английского уголовного судопроизводства». Для его преодоления

О

С а а

ХОМЯКОВА А.В.

Стифен предлагал дать возможность допрашивать подсудимого коронному поверенному (обвинителю), а затем защитнику и судье. Возражая ему, К. Миттермайер указывал, что при такой системе допроса процесс станет склоняться в сторону инквизиционного, что «не позволит избежать недостатков французской системы» ( Миттермайер, 1879. С. 459). Наделив подсудимого правом давать показания, закон обозначил его ответственность за дачу ложных показаний, обязав присягать говорить правду и ничего, кроме правды. Оставив в стороне идеологические моменты, следует отметить безусловную правоту М.С. Строговича, определившего совершенно невыгодное положение английского подсудимого, теряющего под присягой свое исключительное положение при переходе в ранг свидетеля (Строгович, 1947.С 17).

При этом подсудимый имеет возможность высказываться относительно обстоятельств дела на судебном следствии, что, по словам Л.Е. Владимирова, «замутило чистоту английского процесса». Критикуя «замаскированный инквизиционный допрос подсудимого», который «подрывает всемирнославную объективность английского уголовного процесса», и, сравнивая его с положением подсудимого по российскому Уставу уголовного судопроизводства, он указывал, что, в противовес английскому, «допущенный у нас вид допроса… может составить гордость каждого уголовного процесса» (Владимиров, 2000. С. 324). т Показания подсудимого принимаются, оцениваются английским и американским судом в качестве сви-

детельских наравне с иными доказательствами. Но хотелось бы обратить внимание на еще одну особен-т ность, касающуюся содержания таких доказательств. Не могут быть приняты в качестве доказательств обО винения признательные и одновременно уличающие подсудимого показания его соучастника (Розенблит, 2 1948. С. 63). В признании «оговора» не имеющим доказательственного значения слышны отголоски теории М формальных доказательств. Согласно этой теории «оговор подсудимым посторонних лиц приемлется дос казательством несовершенным» (Владимиров, 2000. С. 333).

Такой подход к оценке доказательств не был знаком советскому уголовно-процессуальному праву, где долгое время господствовала доктрина, согласно которой изобличительные доказательства по делам о 7 заговорах и преступных сообществах (да и по другим делам) имеют доказательственное значение против соучастников.

0 Реализация положений Концепции судебной реформы в РФ заставила пересмотреть действовавший в со-7 ветскийпериод порядокполученияпоказанийподсудимогоиихзначение. Уженормы статьи 446УПКРСФСР

отражают попытку законодателя совместить положительный опыт различных типов судебного следствия в 7 суде присяжных. ВРазделеХУПКРСФСРзаметноегостремлениесоответствоватьтрадициямроссийскогодо-

революционного процесса, который относят к смешанным видам. ° Показания подсудимого и в действующем УПК сохранили свое самостоятельное процессуальное значе-

1 ние как средства защиты и как вида доказательств. Как справедливо отмечается в литературе, «уже само непо-ю средственное участие подсудимого в судебном заседании полностью соответствует одному из основополага-

2 ющих принципов уголовного судопроизводства — состязательности сторон и предоставляет ему возможность 2 осуществления прав, закрепленных в действующем законодательстве (представлять доказательства, задавать

вопросы потерпевшему и свидетелям, давать показания по обстоятельствам дела и др.), способствует вынесе-а нию справедливого решения по уголовному делу» (Великая, 2011. С. 19).

о Конечно, в настоящее время регламентация допроса подсудимого все более тяготеет к порядку, харак-

терному для состязательного процесса. При согласии подсудимого дать показания первыми его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения.

В этой ситуации защитник, допрашивающий подсудимого после представления всех обвинительных доказательств, стремится довести до сведения суда данные, опровергающие обвинение. По сравнению с предыдущим, этот тип построения допроса обеспечивает защите получение наиболее пространного рассказа подсудимого, причем в ракурсе, соответствующем ее позиции. При таком допросе у защиты имеется возможность последовательно и разумно противопоставить версии обвинения свою версию, смягчить сильные стороны обвинения, подчеркнуть слабые, объяснить факты, по мнению защиты, оказавшие особенно убедительное воздействие на суд. Система допроса выглядит пограничной между первой и второй. Она реализуется в современном российском суде присяжных, где государственный обвинитель обладает правом первым задавать вопросы подсудимому.

Традиционное и весьма значимое для нашего процесса право подсудимого давать показания в любой момент судебного следствия с трудом вписывается в заимствуемый состязательный порядок деления судебного следствия на обвинительную и защитительную части. Хотя надо сказать, что возможные трудности с упорядочением доказательств в суде присяжных не испугали законодателя. Он сохраняет право подсудимого давать показания в любой момент судебного следствия наряду с последовательным представлением доказательств: сначала обвинением, а затем — защитой. Налицо — попытка компромисса между привычным отечественным смешанным и англо-американским состязательным порядками судопроизводства.

Критикуя данное положение, И.Л. Петрухин предложил лишить подсудимого права давать показания в ходе всего судебного следствия, оставив исследование его показаний этапу представления доказательств защиты (Петрухин, 1997. С. 24)

Но вряд ли лишение подсудимого такого права будет отвечать реализации его права на защиту от уголовного преследования. Несмотря на новеллы, все же УПК РФ далек от того, чтобы приравнивать положение подсудимого к положению свидетеля. Видимо, нельзя отбрасывать рациональный опыт отечественного процесса в угоду соответствия абсолютной состязательности. В настоящее время постановка вопросов об одних и тех же обстоятельствах нескольким лицам, в том числе и подсудимому («шахматный» допрос), достаточно часто используется обеими сторонами, что не мешает, а способствует устранению противоречий и получению достоверных сведений.

Другое дело, что УПК РФ не детализирует, кто станет задавать вопросы подсудимому до того, как разбирательство перейдет к исследованию доказательств защиты. В нем прямо говорится о том, что защитник первым задает подсудимому вопросы. Однако ему сложно будет согласовать с подзащитным содержание вопросов по ходу допроса свидетеля обвинения. Если подсудимый пожелает возразить свидетелю обвинения, скорее всего он использует форму заявления, а не ответов на вопросы. 00 Вероятно, уголовно-процессуальный закон должен предусмотреть право подсудимого не только давать i показания в форме ответов на вопросы сторон, но и в форме заявлений. Заявления в таком случае, естествен- о но, адресованы суду. Если же подсудимый попросит задавать ему вопросы по существу исследуемого обстоятельства, председательствующий должен предоставить это право сторонам в уже известном УПК РФ порядке: см защита, затем обвинение. Можно предположить, что сторона обвинения обнаружит в заявлении подсудимо- z го существенные противоречия с данными ранее показаниям и станет ходатайствовать об оглашении последних. Оглашать показания так же следует в порядке очередности допроса, то есть после того, как защитник закончит свою часть. О

Представляется излишним отбрасывать рациональный опыт отечественного уголовного судопроизводства в угоду абсолютной (модельной) состязательности. ^

ЛИТЕРАТУРА

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

ВладимировЛ.Е. (2000). Учение об уголовных доказательствах. Тула.

Петрухин И.Л. (1997). Реформа уголовного разбирательства по уголовным делам // Становление судеб- q ной власти в обновляющейся России. М. 1997. О

Розенблит С.Я. (1948). Показания свидетелей и подсудимых в международном уголовном процессе. М. <-

Случевский В. (1910). Курс уголовного судопроизводства. СПб. ££

Стифен Дж. (1910). Очерк доказательственного права / Пер. с англ. СПб. ¡±!

Строгович М.С. (1947). Предисловие к: Уилшир А.М. Уголовный процесс. М.

О

Rosenblit S.J. (1948). Pokazaniya witnesses and defendants in international criminal proceedings. Moscow. (In Russian.)

Sluchevsky V. (1910). The course of criminal proceedings. Saint-Petersburg. (In Russian.)

«Приказом Министерства строительства и ЖКХ утвержден свод правил проектирования зданий федеральных судов, вступивший в силу с 16 февраля этого года, согласно которым в залах судебных заседаний уже не предусмотрены защитные кабины из металлических решеток (так называемые клетки), а лишь защитные кабины из светопрозрачного стекла», — пояснили в Судебном департаменте.

В кабине на одного подсудимого должно быть 1,2 квадратных метра, на скамье — не более шести мест

Это не значит, что начинается демонтаж клеток в судах по всей стране.

Но строить новые больше не будут. Как пояснили в Судебном департаменте, «действие свода правил распространяется на проектирование вновь строящихся или реконструируемых зданий федеральных судов».

Иными словами, если где-то начнется ремонт, то и клетка там исчезнет. Прежний свод правил, утвержденный в 2013 году, допускал наряду с защитными кабинами из стекла также кабины из металлических решеток с толщиной прутьев не менее 14 мм. Кроме того, разрешалось делать и заградительную решетку до потолка зала суда.

За последние годы суды чаще оборудовались защитными кабинами из стального каркаса и пуленепробиваемого стекла (способного выдержать выстрел из пистолета ТТ) для размещения подсудимых.

Как сказано в новых правилах, в залах для слушания уголовных дел место для размещения арестованных необходимо огораживать с четырех сторон на высоту не менее 2,2 м, формируя таким образом защитную кабину.

На одного человека должно приходиться в кабине не менее 1,2 кв. м. Скамьи должны быть установлены в один или два ряда. Рекомендуемое число мест на скамье — не более шести.

«Кабины должны оснащаться скамейками с сиденьями из клееной древесины, которые жестко крепятся к полу и каркасу кабины», — уточняется в правилах. Кроме того, в новых правилах добавлено, что «кабины следует оснащать устройствами звукоусиления и предусматривать их автономное вентилирование».

В целом в правовом сообществе сейчас идет дискуссия о том, нужны или нет какие-то ограждения для подсудимых в залах судебных заседаний.

В середине ноября прошлого года группа сенаторов и депутатов Госдумы внесла законопроект, предложив запретить помещать подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в любые защитные кабины в залах судебных заседаний или использовать любые конструкции, препятствующие их общению с адвокатом. Адвокатское сообщество горячо поддержало инициативу.

Однако рабочая группа по совершенствованию законодательства о судоустройстве и процессуального законодательства недавно отложила принятие решения по законопроекту.

Как пояснил председатель Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников, Госдума не отказывается от предложения, но документ пока «не подходит в организационном виде».

«Есть случаи, когда люди обвиняются в особо тяжких преступлениях. Помним, что был побег в Москве с тяжелыми последствиями. Но мы не отказываемся от этой истории», — сказал он.

Разработчикам законопроекта предложено доработать инициативу.

1. Введение. Значимость работы адвоката при допросе в суде

Наверное, сложно найти юриста уголовно-правовой специализации, который бы на вопрос о том, что он больше всего любит в уголовном процессе не ответил – допрашивать. Допрос – это всегда азартно, динамично и очень интересно. Пожалуй, именно судебный допрос и выступление в прениях наиболее ярко демонстрируют публичную работу адвоката, его ораторские навыки, владение материалами дела, аналитические способности и остроту реакции.

Практика российского уголовного судопроизводства традиционно относит свидетельские показания к наиболее значимым доказательствам по делу, и навряд ли можно найти хотя бы одно уголовное дело, по которому не проводились бы допросы. Именно на показаниях (хотя, по моим оценкам, это зачастую достаточно субъективные доказательства) в большинстве случаев основываются приговоры и иные итоговые судебные решения по уголовным делам. Уже по этим причинам необходимо признать особую значимость работы адвоката при судебном допросе. Именно от мастерства допрашивающего, правильности и своевременности поставленных вопросов во многом зависит содержание ответов, которые в дальнейшем будут зафиксированы в протоколе судебного заседания.

Однако, по наблюдениям автора, далеко не все участники уголовного судопроизводства умеют допрашивать по-настоящему хорошо. Государственные обвинители, к сожалению, вообще это делать практически разучились, и все их вопросы даже к свидетелям обвинения сводятся исключительно к «что вы можете показать по существу уголовного дела». Во многом это связано не только с вымыванием из прокуратуры опытных и профессиональных кадров, но и с реальным отсутствием подлинной состязательности в процессе. Ну зачем прокурору уметь допрашивать, если все незаданные вопросы за него «подберет» судья? А если «не подберет» при допросе, то на приговоре это тоже в большинстве случаев не отразится. Впрочем, автор не преследует цель в настоящей публикации критиковать сторону обвинения или суд, поскольку подобной критики в настоящее время и так содержится с избытком практически в каждом тексте о судебных заседаниях по уголовным делам.

К тому же и представители стороны защиты далеко не в каждом уголовном деле проявляют себя истинными мастерами судебного допроса. Нет-нет, громко пререкаться со свидетелем при перекрестном допросе, деланно возмущаться, не соглашаясь с его показаниями, засыпать свидетеля потоком высмеивающих его вопросов и всячески работать на присутствующую в зале заседания публику умеют очень многие из нас. Как правило, проблема возникает, когда требуется глубина знаний материалов уголовного дела, понимание существа обвинения, правильность формулирования вопросов, острота реакции и умение вовремя остановиться.
Можно ли научиться допросу? Полагаю, да. Это практический навык, который, как и любой другой, может развиться с опытом участия в судебных заседаниях. При этом данный навык может нарабатываться не только в реальных, но и в игровых процессах, которых сейчас во многих высших учебных заведениях и на различных курсах проводится в достаточном количестве. Возможно, для начинающего юриста будет целесообразно попрактиковаться допросам именно в подобных игровых процессах, а уже потом, после формирования определенного навыка переходить непосредственно к «хирургическим операциям» по настоящим уголовным делам.
Попробуем разобраться, что же нужно для того, чтобы допрашивать по-настоящему хорошо, вне зависимости от того прямой это допрос или перекрестный.

2. Законодательство о судебном допросе

Но для начала давайте выясним, что говорит уголовно-процессуальное законодательство о допросах свидетеля, потерпевшего и подсудимого в ходе судебного разбирательства.

2.1. Законодательство о допросе свидетеля

Допрос свидетеля в судебном заседании регламентируется ст. 278 УПК РФ. В ней указано, что свидетели допрашиваются порознь и в отсутствие недопрошенных свидетелей (присутствие недопрошенных свидетелей в зале судебного заседания может повлечь за собой отмену приговора или иного итогового судебного решения).
До начала допроса председательствующий разъясняет свидетелю права, обязанности, ответственность, свидетель дает соответствующую подписку. Председательствующий выясняет у свидетеля данные о его личности, а также отношение к подсудимому и потерпевшему.
Далее стороны задают вопросы свидетелю. При этом первой допрос проводит та сторона, по ходатайству которой свидетель вызван в судебное заседание. Судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами. На практике мне неоднократно доводилось сталкиваться с тем, что допрос стороны по делу начинается с общего вопроса председательствующего, который предлагает свидетелю в режиме свободного рассказа сообщить об известных по делу обстоятельствах, а затем уточняющими вопросами еще и направляет ход допроса. Представляется, что это является нарушением процедуры судебного допроса, предусмотренной ч. 4 ст. 278 УПК РФ, однако ни в одном случае суды апелляционной и кассационной инстанции какой-либо реакции в виде отмены или изменения приговора не проявляли.
Допрос свидетеля может проводиться в режиме видеоконференции, а также в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.
Свидетель в силу положений ст. 279 УПК РФ может пользоваться при допросе письменными заметками, которые предъявляются суду по его требованию.
УПК РФ не содержит прямой нормы, предоставляющей председательствующему право отклонять поставленные свидетелю вопросы, однако на практике подобное случается в большинстве процессов. Председательствующий при этом ссылается на общие нормы о пределах судебного разбирательства, регламенте судебного заседания, аналогичное право, предоставленное ему ст. 275 УПК РФ в отношении допроса подсудимого. Поскольку данная практика является общераспространенной, адвокат должен быть готов к подобным действиям председательствующего, в особенности в процессе с участием присяжных заседателей, где это происходит практически при каждом допросе.
Важное практическое значение в любом судебном процессе имеет оглашение показаний свидетеля, которые давались на стадии предварительного расследования. Процедура оглашения показаний свидетеля регламентируется ст. 281 УПК РФ.
Оглашение производится по решению суда на основании ходатайства сторон или по инициативе председательствующего. Оглашение возможно в случае неявки свидетеля или при наличии существенных противоречий в показаниях, которые даны в судебном заседании, и на стадии предварительного расследования. В случаях неявки свидетеля по причине тяжелой болезни, отказа от явки гражданина другого государства, стихийного бедствия, иных чрезвычайных обстоятельствах, неустановления его местонахождения, оглашение показаний возможно, только если ранее обвиняемому была предоставлена возможность оспорить показания на предыдущих стадиях. В большинстве случаев практика понимает под возможностью оспорить показания проведение очной ставки между свидетелем и обвиняемым на стадии досудебного производства. Без предоставления на предыдущей стадии возможности оспорить показания оглашение допускается только в случае смерти свидетеля.
Оглашение показаний при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями в суде допускается только по ходатайству одной из сторон. Сторона обвинения обычно активно подобным правом пользуется. Позиция защиты в случаях, когда оглашение предыдущих показаний не выгодно, должна заключаться в возражениях против ходатайства обвинения, ссылках на отсутствие мотивировки заявленного ходатайства (зачастую представители обвинения не утруждают себя конкретными обоснованиями), пояснениях с выдержками из показаний в суде и ранее данных показаний об отсутствии противоречий или их несущественности.
В последнее время участились случаи отказа свидетелей от дачи показаний в суде со ссылками на положения ст. 51 Конституции РФ и последующим оглашением ранее данных на стадии предварительного расследования показаний в порядке ч. 4 ст. 281 УПК РФ. Это, как правило, происходит в отношении свидетелей, которые одновременно являлись обвиняемыми по этому же уголовному делу, признали свою вину, но досудебное соглашение о сотрудничестве с ними не заключалось. Стороне обвинения может быть не выгоден допрос таких лиц в судебном заседании, поскольку защита может продемонстрировать неубедительность показаний, задав неудобные вопросы, на которые не будет внятного ответа. Для того, чтобы это предотвратить, обвинение достаточно успешно пользуется данной уловкой. Полагаю, что в случаях, когда возможность оспорить показания подобного свидетеля на стадии предварительного расследования не предоставлялась, защите целесообразно возражать против оглашения показаний свидетеля, отказавшегося от ответа на вопросы в суде, со ссылками на позицию Европейского суда по правам человека и аналогичные нормы ч. 3 ст. 281 УПК РФ. Впрочем, необходимо признать, что в моих случаях суды отказывались соглашаться с подобной позицией защиты и принимали решение об оглашении показаний. Можно предположить, что данная практика может быть скорректирована лишь в случае прямого вмешательства Европейского суда по правам человека и оценки такого оглашения по конкретным делам, как нарушающего право на защиту от выдвинутого обвинения.

2.2. Законодательство о допросе потерпевшего

Допрос потерпевшего в ходе судебного следствия регламентируется ст. 277 УПК РФ. При этом допрос потерпевшего проводится по общим правилам допроса свидетеля за одним исключением: потерпевший имеет право давать показания в любой момент судебного следствия, но с разрешения председательствующего. На практике мне ни разу не доводилось сталкиваться с ситуациями, когда потерпевший таким правом пользовался.

2.3. Законодательство о допросе подсудимого

Допрос подсудимого проводится по правилам ст. 275 УПК РФ.
Подсудимый в силу ч. 3 ст. 274 УПК РФ обладает правом с разрешения председательствующего давать показания в любой момент судебного следствия. Практика не дает однозначного ответа о том, в какой момент подсудимому лучше давать показания. В данном случае все зависит от обстоятельств уголовного дела, личности подсудимого, его готовности давать показания, ораторских навыков и умения связно выражать свою мысль. Однозначно не следует давать показания на первоначальном этапе судебного следствия, когда нет полного понимания того, какие доказательства представит сторона обвинения и существует риск, что показания подсудимого могут быть опровергнуты или придется их менять для пояснения дополнительно установленных обстоятельств. В случае же уверенности в неопровержимости позиции подсудимого, необходимости донести эту позицию до суда на начальном этапе разбирательства по делу, разъяснить обстоятельства сложного дела, можно реализовать право подсудимого на допрос в любой момент. Однако в этом случае надо быть готовым к тому, что с момента допроса стороны и суд могут задавать вопросы подсудимому на любом этапе судебного следствия.
Первыми подсудимого допрашивают его защитник и остальные участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и другие участники со стороны обвинения. Суд задает вопросы подсудимому после его допроса сторонами.
Ч. 1 ст. 275 УПК РФ предоставляет председательствующему право отводить наводящие вопросы и вопросы, не имеющие отношения к уголовному делу. Практика показывает, что обычно суд данное право активно реализовывает, к чему адвокат должен быть готов.
Подсудимый вправе пользоваться письменными заметками, которые предъявляются суду по его требованию.
Подсудимый по ходатайству стороны или инициативе суда может быть допрошен в отсутствие другого подсудимого, о чем выносится постановление или определение. После возвращения подсудимого в зал судебного заседания председательствующий доводит до него содержание показаний лица, допрошенного в его отсутствие, и предоставляет возможность задать тому вопросы.
Оглашение показаний подсудимого, данных на стадии предварительного следствия, возможно при наличии существенных противоречий с показаниями, которые даны на стадии судебного следствия, при рассмотрении уголовного дела в отсутствие подсудимого, и отказе от дачи показаний. Такое оглашение может осуществляться только по ходатайству сторон.

3. Практические рекомендации в отношении допроса свидетеля, потерпевшего

3.1. Практические рекомендации по допросу свидетеля и потерпевшего

Позволю себе выделить основные ошибки, которые, по моим оценкам, наиболее часто допускают при допросах адвокаты:
— непонимание предмета доказывания по делу, и как следствие лишние, а зачастую «вредные» вопросы;
— отсутствие подготовки к допросу, незнание обстоятельств уголовного дела;
— слишком сложные формулировки вопросов;
— неумение вовремя остановиться, исходя из предыдущих ответов и психотипа допрашиваемого.

Очевидно, что, не понимая существо выдвинутого обвинения и то, как оно доказывается, полноценно защищать от такого обвинения, в том числе задавать вопросы при допросах, невозможно. Несмотря на то, что это в целом является прописной истиной, у многих адвокатов, в особенности не имеющих достаточного практического опыта, оценка обвинения, уяснение для себя его сути вызывает серьезные сложности.
Уяснение существа предъявленного обвинения должно начинаться задолго до допроса первого свидетеля в суде. В первую очередь в этих целях изучается ключевой документ – постановление о привлечении в качестве обвиняемого. При этом я рекомендую для понимания сути выдвинутого обвинения излагать его для себя своими словами письменно в несколько предложений или абзацев, оставляя в них только формулировки обязательных признаков объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны инкриминируемого преступления, исходя из диспозиции, описанной в конкретной статье Уголовного кодекса РФ, по которой это обвинение предъявлено. В подготовленных вами формулировках обязательно должны содержаться сведения о времени, месте, способе совершения преступления, иных обстоятельствах, подлежащих обязательному доказыванию по уголовному делу согласно ст. 73 УПК РФ. Если такие сведения отсутствуют в обвинении, то вы обязательно отмечаете это для себя. В результате такого краткого «пересказа» обвинения могут выявиться важные пробелы в виде отсутствия в документе или общей недоказанности по делу каких-либо обязательных признаков инкриминируемого преступления. На эти моменты вы и будете в дальнейшем обращать внимание суда, и, исходя из них, начнете строить позицию защиты.
После того, как вы уяснили и кратко сформулировали для себя, в чем же обвиняется ваш подзащитный, предлагаю попробовать поставить себя на место представителя стороны обвинения и сформулировать, не изучая дело, возможные идеальные доказательства, которыми должно подтверждаться предъявленное обвинение, а также предположить, какие же доказательства, на самом деле, имеются в деле. Это позволит вам, во-первых, развить собственный навык оценки доказанности вины лишь по одному процессуальному документу, что крайне необходимо для любого практикующего адвоката по уголовным делам. А, во-вторых, в дальнейшем, когда вы будете анализировать имеющиеся в деле доказательства, вам будет проще проводить такой анализ с точки зрения их достаточности и соответствия выстроенному вами идеалу.
После этого уголовное дело изучается на предмет достаточности доказательств обвинения и соответствия этих доказательств выстроенной защитником идеальной системы доказывания. Все неотносимые к обстоятельствам, указанным в ст. 73 УПК РФ, доказательства при таком анализе сразу отсекаются из разряда значимых. Одновременно с этим доказательства проверяются на их допустимость, готовятся ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушениями закона. При этом данные ходатайства могут и должны заявляться не в момент выявления конкретных нарушений, а, исходя из общей тактики защиты, с учетом возможности или невозможности исправления нарушения противоположной стороной.
При условии, что анализ обвинения и имеющихся доказательств до допроса проведен правильно, и адвокат верно понимает для себя предмет доказывания по делу, лишних, не имеющих отношения к доказыванию вопросов при допросе быть не должно, или их будет гораздо меньше.
Подготовка к допросу должна также заключаться в формулировании письменных вопросов, которые вы зададите каждому допрашиваемому лицу в ходе его допроса. Далеко не всегда адвокат обладает информацией о конкретном дне допроса свидетеля или потерпевшего, поскольку суд и представители обвинения, как правило, такие сведения от защиты скрывают (хотя рационального объяснения подобного поведения в большинстве случаев у меня нет). В этой связи письменные вопросы для свидетелей должны быть подготовлены заранее на стадии подготовки к первому судебному заседанию, чтобы в дальнейшем не получилось так, что лицо явилось для допроса, а защитник к допросу не готов.
Готовя вопросы, вы в первую очередь думаете о выяснении фактов, имеющих отношение к предъявленному обвинению, и установлении (в случае выполнения функции защитника скорее опровержении) изложенных в обвинении обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию. При подготовке вопросов адвокат ориентируется на все изученные материалы дела и, прежде всего, показания, которые давались свидетелем (в большинстве случаев свидетель будет к моменту судебного следствия допрошен на досудебной стадии) в ходе предварительного следствия. Формулируя письменные вопросы, защитник не должен выполнять функцию обвинителя и выяснять обстоятельства причастности подзащитного к преступлению или наличие в его действиях состава преступления. Составляя вопрос, а тем более задавая его в ходе судебного допроса, защитник должен предполагать, какой ответ на него может быть получен, и, если такой ответ носит заведомо негативный для подсудимого характер, вопрос ни в коем случае не должен быть задан. Исключения из этого правила возможны, когда адвокат не может для себя определить содержание ответа допрашиваемого и «тестирует» последнего вопросами. Однако и в этом случае вопросы задаются от самого «безопасного» для вашего доверителя к самому опасному, и допрос прекращается, как только получается хотя бы один негативный для доверителя ответ.
Непосредственно в ходе судебного допроса адвокат задает вопросы допрашиваемому, исходя из ранее подготовленного перечня вопросов, ответов допрашиваемого на вопросы других участников процесса, психологических реакций допрашиваемого. Если вопрос, который вы ранее, исходя из подготовленного перечня, намеревались задать, уже выяснен другим участником процесса, задавать его повторно не требуется, поскольку это не принесет какой-либо практической пользы, а вызовет раздражение допрашиваемого и председательствующего.
Целесообразно избегать громоздких формулировок, помня, что вопрос будет восприниматься допрашиваемым на слух. В этой связи желательно не только записать каждый вопрос, но и постараться максимально сократить и упростить его, проговорить его самому себе вслух, чтобы понять, как он будет восприниматься свидетелем.
Важное значение имеет оценка психотипа и настроения допрашиваемого. Если последний настроен благосклонно к подсудимому, что подтверждается предыдущими взаимоотношениями данных лиц, показаниями допрашиваемого на досудебной стадии, ответами на вопросы других участников процесса, вопросы могут задаваться в чуть более рискованном ключе, даже если ответ на вопрос адвокату до конца не известен. Если же допрашиваемое лицо проявляет резкий негатив к подсудимому, на любой, даже самый формально безвредный вопрос дает негативный для защиты ответ, к такому допросу незамедлительно должно быть применено универсальное адвокатское правило – «лучший вопрос – тот, который не задан».
Многие участники процесса уделяют излишнее внимание внешней эффективности допроса: строгим ноткам в голосе, деланному возмущению, резким упрекам в адрес допрашиваемого. При этом забывается, что допрос проводится не для адвоката и того, чтобы он выглядел в судебном заседании красиво в своем дорогом костюме, а для защиты интересов доверителя. В большинстве случаев надменный изобличительный тон адвоката и строгость в его голосе действуют на допрашиваемого негативным образом, заставляя проявлять агрессивные защитные реакции в ответах, сообщая больше негатива в отношении подсудимого, чем он мог бы сообщить при условии нормальной тональности вопросов. Безусловно, существуют свидетели, которых можно таким образом напугать, запутать, заставить изменить свою позицию, но все же их меньшинство. В этой связи основным инструментом адвоката должны быть знание материалов дела, грамотно сформулированные вопросы, спокойный и доброжелательный тон, а негативная тональность применяться лишь в исключительных случаях, когда вы понимаете, что подобный прием, исходя из психотипа допрашиваемого, точно сработает. Откровенно негативной характеристикой адвоката будут слова после процесса допрашиваемого или, что еще хуже, председательствующего, что худший, чем предполагалось результат, получен «благодаря» работе адвоката, не способного оценить себя со стороны.

3.2. Практические рекомендации по допросу подсудимого

Вышеприведенные практические рекомендации в отношении подготовки к допросу и самого допроса свидетеля и потерпевшего в целом применимы и к работе при допросе подсудимого.
Вместе с тем в отношении допроса подсудимого работа во многом облегчается тем, что вы в случае достаточной подготовки к такому допросу будете заранее знать, какие ответы последуют на ваши вопросы. По этой причине еще большее значение имеет подготовительная стадия к допросу. На стадии подготовки я рекомендую совместно с подсудимым формулировать проект письменных показаний, которые в дальнейшем в ответ на первый вопрос своего защитника ваш подзащитный огласит в судебном заседании, заявив ходатайство о приобщении текста показаний к материалам дела. При этом в данных показаниях целесообразно освещать все возможные вопросы, в том числе и самые неудобные, которые затем может задать противоположная сторона. Таким способом вы решите сразу несколько задач. Во-первых, подсудимый будет готов к допросу, а для вас в его позиции не будет никаких сюрпризов. Во-вторых, не возникнет вопросов с возможным искажением содержания показаний в протоколе судебного заседания. В-третьих, давать показания по самым неудобным моментам в подобном формате подсудимому будет гораздо проще, чем отвечать на аналогичные вопросы государственного обвинителя или председательствующего. В таких случаях, если уже освещенный подсудимым вопрос предлагается выяснить повторно, защитник может обратить внимание председательствующего на этот момент и попросить отвести вопрос. При этом целесообразно огласить цитату из письменных показаний подсудимого. Даже если вопрос председательствующим отведен не будет, это обратит внимание подзащитного на то, что ответ уже имеется в письменном документе и он сможет дать его в том виде, как вы ранее с ним обговорили на стадии подготовки к допросу.
С учетом рекомендации о подготовке письменной позиции подсудимого особое значение должно иметь прогнозирование сложных и неудобных вопросов, которые могут быть заданы противоположной стороной. Главным подспорьем в этом вопросе будет, как и в случае подготовки к любому другому допросу, понимание существа предъявленного обвинения, уяснение объема имеющихся доказательств, сопоставление его с ранее выстроенной картиной идеальных доказательств, виртуальная постановка защитника на позицию обвинителя для того, чтобы определить вероятную логику стороны обвинения.
Существуют ли ситуации, когда оглашение подсудимым ранее подготовленного письменного текста показаний нецелесообразно? Да, конечно. В первую очередь это большинство процессов с участием присяжных заседателей, когда одной из основных задач подсудимого является «понравиться» суду, продемонстрировать свою искренность. Однако далеко не каждый подсудимый обладает необходимыми навыками публичного выступления, способен не испортить своими ответами на вопросы впечатление о себе, потому и не во всяком случае даже при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей оглашение подсудимым письменного текста показаний будет ошибкой.

4. Заключение

Подводя итог данному рекомендательному тексту, посоветую коллегам не руководствоваться предложенными рекомендациями, как обязательным руководством к действию при любом судебном допросе и подготовке к нему. Это всего лишь определенная выжимка из индивидуального опыта конкретного адвоката – Гривцова А.А. с его личностными и профессиональными достоинствами, а также многочисленными недостатками.
Защита в целом не может носить полностью стандартизированный характер, и нельзя полагать, что работающее у одного адвоката, в одном уголовном деле, и с конкретным подсудимым, будет столь же успешно в другом уголовном деле. Напротив, адвокат, планируя какие-либо защитные действия, должен исходить из обстоятельств конкретного дела, личностных особенностей подсудимого и других участников процесса, тщательно прогнозировать возможные негативные и позитивные последствия от своих действий и советов, помня об универсальном адвокатском правиле «не навреди».
Желаю коллегам-адвокатам быть всегда успешными в деле защиты интересов доверителей, придумывать и внедрять в практику эффективные инструменты такой защиты, и, конечно же, почаще делиться своими наработками и профессиональными успехами с другими юристами.