— Здравствуйте, это Бессонов Алексей Борисович!, город Пермь.
Именно такими словами обычно отвечает телефон у Владимира Варфоломеева в «Субботнем развороте».
Мы, постоянные слушатели «Эха» к этому привыкли. Алексей Борисович всегда говорит с жаром, на эмоциях. Всегда ругает последними словами власть: президента, премьера, министров, депутатов. И часто себя доводит до исступления… Кричит: «Ненавижу! Всех их посадить надо!»
Сначала я думала, что Алексей Борисович — это телефонный вирус, типа пранков, но выяснилось, что это совершенно реальный человек. Оказывается, он коммунист и оппозиционер. Как пишут местные газеты «Один из самых ярых и одиозных». Алексей Борисович постоянный герой местной хроники, у него берут интервью, цитируют.
У Бессонова даже есть блог в ЖЖ http://bessonov-perm.livejournal.com/. Там он излагает свои мысли не только в устной форме, но и посредством видеообращений. Причем на некоторых он в одних трусах (зимой!!!) прыгает со скакалкой прямо на улице Перми. А недавно Алексей Борисович обзавелся собственным сайтом. Видимо, там он будет размещать свои «апрельские» тезисы.
Бессонов А. Б. в своих видеопосланиях обычно занимается разоблачениями различных спецслужб, достается и местному губернатору Чиркунову, и, разумеется, Марату Гельману.
Короче, бурная жизнь у Бессонова Алексея Борисовича. Борьба, борьба, и еще раз борьба… Интересно, у него семья есть? И если есть, то как жена и дети на это все реагируют.
Несколько видео с участием нашего героя. На этом он приглашает горожан на митинг:
А это то самое видео со скакалкой:
Ну что, заценили? Лично мне очень обидно, что в нашем городе нет такого яркого и неординарного героя. Пермяки — счастливые люди! Они должны беречь Алексея Борисовича, как народное достояние. Более того, в Перми сейчас замутили музей дизайна под началом Гельмана и с участием известного блогера-дизайнера Артемия Лебедева, они там какие-то шрифты придумывают, остановки… В общем — очередная лабуда. Хотят создать бренд Перми. Полно, у Перми уже есть бренд — это Бессонов Алексей Борисович.
13:27, 16 июня 2020 Теги: общественное мнение, коронавирус, инфекционная больница
Ведущие утреннего информационного шоу предложили аудитории высказаться по теме, которая вновь стала обсуждаемой после получения ответа прокуратуры.
Теперь, когда нарушения в работе клиники подтвердились, мы спрашиваем, достаточно ли огласки или необходимо наказать тех, кто скрывал правду и истинное положение дел?
Искать виноватых Виктор предлагает не в самой больнице, а на уровне Минздрава — это они создают условия для замалчивания правды. А осмелившегося рассказать правду доктора Виктор предлагает поощрить:
— Я считаю, что ничего не изменится, а надо было бы найти — и огласку, и виноватых… ее задолбят, по-моему, но молодец эта женщина, вот ей бы нужно памятник ставить.
Дмитрий, напротив, боится, что в результате все начнут искать и наказывать виноватых вместо исправления причин, которые привели к нарушенияВедущие утреннего информационного шоу предложили аудитории высказаться по теме, которая вновь стала обсуждаемой после получения ответа прокуратуры.
— Да, очень обидно, когда мы ищем виноватых, а нужно детально разбираться, искать причинно-следственную связь, нужно докопаться до корней и принимать меры. Надо сделать выводы, принять меры, изменить подход, провести мероприятия и предать потом огласке. Сказать: вот мы сейчас работаем по-новому, работаем вот так, и показать это на деле.
Не верит в силу огласки и наказания Алексей Бессонов, он считает, что мы утеряли главный символ доверия между врачом и пациентом:
— Вот вы знаете, очень странно, что сейчас врачи не дают клятву Гиппократа, а это было великое дело. Почему? Потому что мы приходим к врачу безоружным.
Не является сторонницей огласки через СМИ наша слушательница Лора. По ее мнению, нужен механизм профессиональной огласки. Когда увидевший нарушения врач мог бы рассказать об этом специалистам регионального или федерального оперативного орган:
— Вы знаете, мне почему-то кажется, странная ситуация складывается: почему врачи и вообще медицинские работники вынуждены обращаться к депутату Скриванову, к средствам массовой информации, в социальные сети, чтобы сообщить о каких-то смертельно опасных недостатках, о ситуациях, которые в системном порядке не устраняются, вместо того, чтобы сообщить главному врачу? И потом, действительно, опасность ситуации в том, что нет прямой связи, нет горячей линии с оперативным штабом — как региональным, так и федеральным!
Бывший водитель скорой помощи Виктор также считает, что отмененная клятва Гиппократа — это потеря для общества:
— Вот я с Алексеем Борисовичем полностью согласен. Знаете, я бывший водитель скорой помощи, я у главврача в течение пяти лет выбивал простую спецодежду. Огласки? Нет, ФАПы закрывались — мы молчим… Не надо никого… Наверху виноваты — там, наверху!
Валерий напомнил, что необходимость новой инфекционной больницы в Прикамье назрела и была очевидна еще 50 лет назад, а значит, все недостатки в ее работе — системные:
— Я так считаю, что огласки одной будет недостаточно. Мало от нее одной будет толку. Самое главное — это в результате огласки должен появиться комплекс мероприятий, который должен быть обязательно реализован, профинансирован и доведен до логического конца. Но если на сегодняшний день первый проект новой инфекционной больницы был разработан в начале 70-х, то это говорит о том, что прежде всего это системное нарушение, а не личностное. И только изменение системы организации оказания медицинской помощи, в том числе инфекционной, в том числе при массовом заражении, может дать результат. Личности здесь ничего не решат.
Напомним, 15 апреля в газете «Звезда» вышел материал о нарушениях в работе краевой инфекционной больницы. Врач-инфекционист Елена Макарова рассказала о целом ряде нарушений в работе клиники, и сразу же по всем перечисленным фактам был направлен депутатский запрос Дмитрия Скриванова в прокуратуру и Роспотребнадзор.
Затем последовала масса публикаций в анонимных ТГ-каналах и СМИ, коллективное письмо других медиков с разоблачениями, обвинениями Макаровой в клевете. Однако надзорные органы в ходе проверок установили, что большая часть опубликованных фактов имела место: в краевой «инфекционке» действительно продолжали работать заразившиеся коронавирусом сотрудники, нарушался противоэпидемический режим.
