Полное название закона — «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и статьи 29 и 402 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».
Каждый из россиян сможет обратиться к поисковику и попросить удалить ссылки на его страницы из списка поиска. Информация останется в интернете, но найти ее уже сможет только тот, кто знает конкретный адрес. Поисковик его выдавать не будет. При этом закон во вступившей в силу редакции не распространяется на внутренний поиск по соцсетям.
Закон предусматривает возможность удаления неактуальной информации независимо от того, наносит ли она вред чести и достоинству заявителя. Неактуальная информация — это информация, утратившая значение в силу последующих действий заявителя или событий. В данном случае таким действием стала смена места работы — в результате информация о предыдущей работе в деловом справочнике просто перестала быть актуальной.
«Для этого закона не требуется специальной технической подготовки. Конечно, это дополнительная операционная нагрузка на поисковики. Но я уверен, что они справятся», — отметил глава Минкомсвязи Николай Никифоров. Вступление в силу закона о забвении пройдет спокойно, уверен он. Более того, достаточно сильно удалось снизить размер штрафов для юрлиц, которые не будут его соблюдать. Это важно для переходного периода, когда закон начнет работать, отметил министр. Не будет досудебных штрафов, а максимальный размер штрафа для поисковиков за нарушение «права на забвение» в Интернете будет достигать одного миллиона рублей.
Помощником для пользователей сети в диалоге с поисковыми системами станет общественная организация, объединяющая активных интернет-пользователей России — РОЦИТ. Ее глава Леонид Левин уже объявил об этом. Также в организацию можно обращаться за разъяснениями, чтобы при обращении в суд не получить отказ в иске или проиграть дело поисковой системе.
А вот госслужащий не сможет потребовать удаления информации о своей недвижимости или доходах, эта информация публична и ведомства обязаны публиковать ее на своих официальных порталах.
Гражданин также не вправе потребовать спрятать информацию о том, что он сидел в тюрьме.
Кроме того, закон не предусматривает возможность подачи заявления об удалении ссылок «за кого-то» — это должен сделать лично тот человек, о котором говорится в информации. Исключение в данном случае делается для родителей. Например, подлежат удалению ссылки на информацию, распространяемую с нарушением законодательства. Так распространение информации о несовершеннолетних жертвах преступлений с указанием их подробных персональных данных в России запрещено. Следует учесть, что за несовершеннолетних юридически значимые обращения подают их законные представители — то есть родители или опекуны.
Если поисковик не идет навстречу и не скрывает информацию, то придется обращаться в суд. Но сначала надо получить официальный отказ от администрации поисковой системы.
Сайты власти доступны всем
Сайты всех госорганов должны быть читаемы гражданами со слабым зрением. Закон об этом вступил в силу с 1 января 2016 года.
Таково требование Конвенции ООН о правах инвалидов, к которой присоединилась Россия в мае 2012 года. Документ направлен на обеспечение полного участия лиц с ограниченными возможностями здоровья в гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни общества.
Одновременно с этим начало действовать постановление правительства, которое наделяет минкомсвязи полномочиями устанавливать порядок для обеспечения доступности для инвалидов по зрению официальных сайтов федерального, регионального и местного уровня.
Большая часть федеральных ресурсов уже обзавелись версией для слабовидящих, а вот сайты органов самоуправления на местах еще не все это устроили. Как это сделать, им должны подсказать в минкомсвязи.
Суд Евросоюза в Люксембурге вынес во вторник решение в пользу права пользователей интернета «быть забытым», обязав интернет-поисковик Google и другие поисковые системы редактировать некоторые результаты поиска по запросу частных лиц, сообщила во вторник испанская газета El Pais.
Согласно принятому судом решению любой гражданин может «в определенных случаях» потребовать удаления из результата поиска, сделанного по его имени, ссылки на документы, которые не соответствуют действительности или содержат устаревшую информацию. Для этого гражданин должен напрямую обраться с запросом в поисковую систему (Google, Yahoo, Bing или любую другую), которая обязана выяснить его обоснованность.
Высшая судебная инстанция ЕС вынесла свое решение в связи с рассмотрением в Испании дела Марио Костеха Гонсалеса против популярной газеты La Vanguardia и поисковика Google. В 2010 году испанец обнаружил, что результаты поиска по его имени и фамилии в Google ведут на сайт газеты с объявлением от 1998 года, в котором говорилось о проведении аукциона в связи с его долгами и аресте дома. Костеха Гонсалес обратился в ведомство по защите персональных данных Испании и потребовал от издателя газеты удалить информацию, так как она нарушала его право на конфиденциальность и потеряла актуальность, а от Google — скрыть в результатах поиска его персональные данные и удалить ссылку на сайт газеты.
Регулятор признал законным размещение объявления об аукционе на сайте газеты, но потребовал от Google выполнить это требование. Но поисковик воспротивился и обжаловал это решение в испанском суде. «Это несправедливое решение, которое ставит под вопрос нейтральность и прозрачность поиска», — заявили представители Google.
Испанский суд в 2011 году передал дело, в котором было объединено почти 180 подобных разбирательств, на рассмотрение Европейского суда. Всего было объединено около 180 отдельных разбирательств.
В Государственной Думе РФ сейчас находится законопроект, которым предпринимается попытка ввести «право на забвение” в российский правовой порядок. Об этом была новость на Закон.ру. Вчера появилась информация, что несмотря на протесты представителей интернет-отрасли бизнеса, законопроект был принят в первом чтении.
Мы с моей бывшей студенткой с факультета политологии СПбГУ Мариной Рудневой подготовили для вас краткую справку о формирующейся европейской доктрине «права на забвение” и критику попытки ее внедрения в России.
В цифровом мире, где Интернет становится нашей новой реальностью, очень сложно сохранить свою частную жизнь действительно приватной. Современный человек оставляет информационные следы практически ежеминутно то же время, информация в сети не только невероятно быстро распространяется, но и может храниться неограниченное время. А восприятие человека окружающими, его деловая репутация в частности, все больше зависят от материалов, доступных в Интернете. Так, избавиться от влияния своего — порой негативно воспринимаемого окружающими — прошлого становится все труднее.
Чтобы дать возможность людям смыть с себя «цифровую грязь” и начать с чистого листа, общественность начала задумываться о необходимости регулирования хранения персональных данных в сети Интернет. «Право на забвение” (right to be forgotten) на сегодняшний день является одним из самых молодых прав человека (под одной из версий — субправ права на уважение личной жизни).
Впервые вопрос о том, имеет ли индивид право требовать удаления своих личных данных из доступа поисковых систем был рассмотрен Судом Европейского Союза в рамках дела по иску испанского гражданина Марио Костеха Гонзалеса против корпорации Google. В определении, данном Вивиан Рединг, комиссаром Евросоюза по вопросам юстиции, 22 января 2012 года, «право на забвение” представляет собой право человека отозвать свое согласие на обработку персональных данных — в том числе и правдивой, изначально законно обрабатываемой информации, если она будет признана неадекватной, нерелевантной или чрезмерной по отношению к цели обработки (в том числе, в свете прошедшего времени). Примечательно, что в итоговом варианте проекта акта о защите персональных данных защите подлежат не только материалы, опубликованные самим пользователем, но и любая информация, имеющая отношение к заявителю, независимо от источника. Кроме того, в последней версии законопроекта «право на забвение” получило иное название — «право на уничтожение данных” (right to erasure) и несколько иное определение: индивид вправе потребовать от оператора данных (физического или юридического лица, самостоятельно определяющего цели и средства обработки данных) удаления своих персональных данных, включая любые ссылки и копии, распространяемые третьими лицами.
Как правило, речь идет об удалении ссылок в поисковых системах на материалы, содержащие нежелательную для заявителя информацию, но не самих материалов. Как отмечает Суд ЕС, право на забвение – не абсолютное: хранение данных должно быть разрешено, если это необходимо для исторических, статистических и научно-исследовательских целей, в целях общественного интереса в области здравоохранения, для осуществления права на свободу выражения мнений, когда это требуется по закону или если есть причина, чтобы ограничить обработку данных, а не стирать их. С осторожностью подходя к вопросу нахождения баланса между частными и общественными интересами, Суд предлагает обосновывать решения на характере рассматриваемой информации, ее «чувствительности” для частной жизни заявителя и интересе к ней общества (что в свою очередь может зависеть от роли заявителя в публичной жизни). Сложность заключается в том, что даже если на текущий момент информация не представляет ни для кого значимого интереса, в будущем ситуация может измениться так, что уничтоженные данные сыграли бы ключевую роль при принятии важного решения. Поэтому реализация права на забвение чаще всего сводится именно к ограничению доступности, то есть замедлению распространения информации.
Член Консультационного Совета Google и профессор философии и этики информации Оксфордского университета, Лучано Флориди, выделяя главные проблемы, связанные с реализацией права на забвение, говорит о «релевантности релевантности”: очень сложно определить актуальность, релевантность данных, не обращаясь к контексту самой информации и цели, для которой ее изыскивают. Более того, обе эти переменные легко меняются под воздействием времени и обстоятельств.
И даже если даже нам удастся сформулировать некоторые универсальные принципы, по которым будет определяться релевантность информации, кто будет решать, что должно остаться в памяти, а что – быть забытым? Согласно законопроекту акта о защите персональных данных, утвержденному Европейским Парламентом 12 марта 2014 года, обязательства по принятию всех необходимых мер по удалению информации возлагаются на оператора данных, обязывая его уведомить третьи лица о сделанном пользователем запросе на удаление данных. Учитывая субъективный характер требований, предъявляемых подлежащей удалению информации, «любой институт столкнется с проблемами при обеспечении руководства над частным сектором и контроле над соблюдением».
Сложность принятия решения об удовлетворении или неудовлетворении запроса пользователя вкупе с крупными денежными штрафами могут привести к тому, что компании в неоднозначных случаях будут скорее удалять данные, чем сохранять. А крайне широкое определение персональной информации как «любой информации, относящейся к…», независимо от ее источника, наделяет нейтральные интернет-платформы серьезными возможностями по ограничению в свободу слова. Так, Джеффри Роуз, профессор права из университета Джорджа Вашингтона, опасается, что подобное регулирование может сделать, например, Google «заведующим по цензуре» (censor-in-chief) на территории Евросоюза.
Почему только на территории Евросоюза? Несмотря на то, что глобальный подход видится более последовательным с точки зрения единства регулирования, его внедрение маловероятно, поскольку страны вряд ли согласятся на это. Кроме того, критики глобального подхода отмечают его опасность: недемократические (illiberal), неспособные обеспечить защиту свободы слова, страны получили бы возможность редактировать листы выдачи поисковых систем в глобальном масштабе. Национальный подход, с точки зрения Лучиано Флориди, более предпочтителен. Удаление ссылок только из национальной поисковой системы (как и было сделано в случае Марио Костеха Гонзалеса) справляется с решением проблемы благодаря «силе умолчания» (power of default): несмотря на то, что пользователи могут с легкостью обходить ограничения google.es и воспользоваться google.com, согласно данным Google, мало кто на самом деле это делает. Если цель Евросоюза состоит в том, чтобы «замедлить» доступность и распространение информации, с которой человек хочет перестать быть связанным, то она, по-видимому, достигнута.
Наша страна как всегда впереди планеты всей и вопреки тому, что указали в пояснительной записке авторы, законопроект не вполне согласуется с «общеевропейской практикой решения аналогичных вопросов”.
В закон об информации предлагается ввести три новых понятия: «поисковая система”, «ссылка” и «оператор поисковой системы”. На оператора поисковой системы возлагается обязанность прекратить по требованию заявителя выдачу ссылок, позволяющих получить следующую информацию о нем: 1) недостоверную; 2) распространяемую с нарушением закона; 3) достоверную информацию о событиях, имевших место более 3-х лет назад (за некоторыми исключениями).
Если оператор поисковой системы в удовлетворении заявления откажет, заявитель сможет обратиться в суд с соответствующим иском. Текущую редакцию положения об этом видимо надо воспринимать как установление обязательного досудебного порядка урегулирования спора. Сразу пойти в суд не удастся, сначала придется обратиться к оператору, и это решение можно признать разумным.
Сомнения, однако, вызывает то, что одним из оснований ограничения выдачи ссылок выступает недостоверность информации по ссылке. Сложно себе представить как оператор поисковой системы сможет оценить информацию по этому критерию без участия суда. Речь видимо может идти лишь о явной недостоверности публикаций вида «У родился ребенок с двумя головами”. В остальных случаях установление достоверности информации лежит за пределами его возможностей, да и авторы законопроекта вряд ли намеревались дать оператору поисковой системы столь значительные возможности усмотрения. Выходит, что гражданину необходимо сначала подтвердить в суде, что информация о нем является недостоверной, и лишь после этого она должна быть удалена поисковиком из выдачи. Все бы хорошо, но за неисполнение оператором поисковой системы требования гражданина смежным законопроектом предлагается ввести ответственность в размере 100 000 руб. Получается, что отказ гражданину может стоить дорого, а проверить достоверность информации нет возможности. Вот только за неисключение ссылки из выдачи штрафуют, а за ее произвольное исключение — нет. Таким образом, законопроект в его текущей редакции, провоцирует операторов поисковых систем на неизбирательное удаление ссылок из результатов поиска. Понятно, что разумным решением было бы уточнение, что удалению подлежат лишь ссылки на информацию, недостоверность которой подтверждена решением суда.
Любопытно еще одно положение законопроекта, обязывающее оператора поисковой системы удалить информацию, которая признана судом порочащей честь, достоинство или деловую репутацию гражданина. Тут, по всей видимости, имеется редакционная ошибка, поскольку удалить саму информацию по понятным причинам оператор не может, но даже если подразумевать, что авторы имели в виду удаление ссылок на нее из поисковой выдачи, это все равно вызывает вопросы. Цифровые материалы воспроизводятся практически мгновенно, и если на одном ресурсе появляется горячая новость, она тут же «перепечатывается” (не всегда дословно) на десятках других сайтов. Должен ли оператор вручную ограничить выдачу отдельных материалов, обнаруженных на момент рассмотрения обращения гражданина, или научить своего робота (элемент поискового механизма, собирающий сведения об информации, размещенной в сети) определять и автоматически отфильтровывать ссылки на все исключенные материалы?
Наконец, вызывает недоумение введение специального правила о подсудности — иски об исключении ссылок из выдачи могут быть поданы по месту жительства истца (что верно) либо по месту нахождения федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовых коммуникаций, информационных технологий и связи. При чем же тут место нахождения Роскомнадзора? И почему иск нельзя предъявить по месту нахождения ответчика? Другие примеры в российском законодательстве когда иск одного частного субъекта к другому частному субъекту может быть предъявлен по месту нахождения государственного органа мы припомнить не можем. Беглый поиск в СПС тоже не дал результатов. Так что можно считать, что тут мы имеем дело с претензий на совершенно удивительную новеллу, которая, как мы надеемся, в окончательную редакцию законопроекта не попадет.