Казуальная и абстрактная сделка

Каждая сделка имеет правовое основание — правовую цель, к достижению которой стремятся субъекты. Из каузальной сделки видно, какую правовую цель она преследует. Так, из договора купли-продажи всегда видно, какой товар передается продавцом в собственность покупателю. Благодаря этому является очевидным и правовое основание (causa) возникновения права собственности покупателя на товар. Действительность каузальной сделки ставится в зависимость от ее цели. Цель должна быть законной и достижимой. Так, будет недействительна сделка, совершенная с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Недействительна сделка купли-продажи имущества, совершенная не собственником, не обладающим полномочием на это, так как цель — переход права собственности — недостижима.
Абстрактные сделки как бы оторваны от своего основания (от лат. abstrahere — отрывать, отделять). Абстрактность сделки означает, что ее действительность не зависит от основания — цели сделки. Пример абстрактной сделки — выдача векселя. Вексель удостоверяет либо ничем не обусловленное обязательство векселедателя (простой вексель), либо ничем не обусловленное предложение указанному в векселе плательщику (переводный вексель) оплатить при наступлении предусмотренного векселем срока денежную сумму, оговоренную в нем. Из векселя не видно, на основании чего возникло право векселедержателя требовать выплаты денежных сумм. На этом основана его оборотоспособность.
Иногда в особую группу выделяются доверительные, или фидуциарные, сделки (от лат. fiducia — доверие), которые основаны на особых, лично-доверительных отношениях сторон. Утрата такого характера взаимоотношений сторон дает возможность любой из них в одностороннем порядке отказаться от исполнения сделки (например, в договоре поручения как поверенный, так и доверитель вправе в любое время отказаться от его исполнения без указания мотивов). Подобные сделки редки и в целом не характерны для имущественного оборота.

Поскольку сделка — волевое действие, совершать ее могут только дееспособные граждане. Лица, обладающие частичной или ограниченной дееспособностью, вправе самостоятельно совершать только те сделки, которые разрешены законом. Юридические лица, обладающие общей правоспособностью, могут совершать любые сделки, не запрещенные законом. Юридические лица, обладающие специальной правоспособностью, могут совершать сделки, не запрещенные законом, за исключением противоречащих установленным законом целей их деятельности. Отдельные виды сделок могут совершаться юридическими лицами при наличии специального разрешения (лицензии). Например, для заключения договора участия в долевом строительстве застройщику требуется наличие у него разрешения на строительство (пп.1 ст.3 ФЗ РФ 30.12.2004 № 214 – ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ».

Волю юридического лица при совершении сделки выражает его орган. При этом правовые последствия возникают у юридического лица, если орган действовал в пределах правомочий, предоставленных ему в соответствии с законом, иными правовыми актами. Отдельные изъятия из этого правила предусмотрены законом, например в нормах ст. ст. 173, 174 ГК РФ.

3.1.3. Соответствие (совпадение) воли и волеизъявления участника сделки

Несоответствие между действительными желаниями, намерениями лица и их выражением вовне может служить основанием признания сделки недействительной. При этом следует учитывать, что до обнаружения судом указанного несовпадения действует презумпция совпадения воли и волеизъявления.

Случаи несоответствия между волей и волеизъявлением субъекта необходимо отличать от случаев упречности (дефектности) воли лица, совершающего сделку. Упречная (дефектная) воля субъекта формируется несвободно под влиянием обмана, насилия, угрозы, стечения тяжелых обстоятельств или искажается в результате злонамеренного соглашения представителя субъекта с другой стороной. Такая воля может совпадать с волеизъявлением, но она формируется несвободно или искажается представителем. Упречная (дефектная) воля не отражает действительные желания и устремления субъекта. Поэтому упречность (дефектность) воли лица, совершающего сделку, также является основанием для признания сделки недействительной.

3.1.4. Соблюдение формы сделки

Сделка должна быть заключена в установленной законом форме.

Условия недействительности сделок. Соотношение «недействительной сделки» и «незаключенной сделки». Правовые последствия недействительности сделки.

Недействительные сделки — сделки, совершенные в виде сделки, которая не порождает правовых последствий, т.е. не влечет возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей кроме тех, которые связаны с ее недействительностью.

О недействительности сделки можно говорить в тех случаях, когда нарушено одно из условий действительности сделки. То есть недействительность сделки может быть обусловлена:

а) незаконностью содержания;

б) неспособностью физических и юридических лиц, совершающих ее, к участию в сделке;

в) несоответствием воли и волеизъявления;

г) несоблюдением формы сделки.

Легальное определение недействительности сделки дается в п. 1 ст. 166 ГК, согласно которой сделка считается недействительной по основаниям, установленным законом и иными правовыми актами, в силу признания таковой судом (оспоримая сделка), либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Существует проблема соотношения «недействительной сделки» и «сделки незаключенной (несостоявшейся)». В доктрине сформировалось несколько подходов к решению данной проблемы:

1. Д. О. Тузов, О. В. Гутников, В. И. Уруков считали незаключенную сделку — сделкой, не соответствующей требованиям закона, сделкой, которую следует считать ничтожной. На сегодняшний день данная точка зрения противоречит нормам законодательства, так как в действующей редакции ГК РФ (ст. 168 ГК РФ) сделка, несоответствующая требованиям закона, по общему правилу, считается оспоримой.

2. М. И. Брагинский, О. Н. Садиков, О. А. Красавчиков придерживается мнения о необходимости выделения незаключенных договоров в отдельную категорию. Один из основных аргументов, приводимых в литературе в пользу разграничения недействительных и незаключенных сделок, состоит в том, что последние, в отличие от недействительных сделок, не являются юридическими фактами и соответственно не влекут никаких юридических последствий, с чем следует согласиться.

Под незаключенными договорами (несостоявшимися сделками) следует понимать такие действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, условия заключения (совершения) которых не соблюдены настолько, что нельзя считать совершенные действия договорами (сделками).

Выделяя незаключенную сделку (договор) в отдельную правовую категорию, нельзя забывать о наличии общих признаков между незаключенным договором и недействительной сделкой. И те, и другие влекут за собой не те последствия, на достижение которых были направлены, а вызывают иные, «отрицательные» последствия.

Разграничивая данные правовые явления, важное значение для правоприменительной практики имеют существенные различия между последствиями признания сделки несостоявшейся (договора незаключенным) и последствиями признания сделки недействительной. В отношении незаключенных сделок не могут применяться такие способы защиты гражданского права, как признание сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, поскольку признание договора незаключенным (сделки несостоявшейся) – самостоятельный способ защиты гражданских прав. Применительно к незаключенным сделкам оснований для применения последствий недействительности сделок нет.

В соответствии с действующим законодательством, в случае, если в договоре не согласованы его существенные условия, он считается незаключенным (п.1 ст. 432 ГК РФ). Но, если стороны исполнили сделку, они в дальнейшем лишаются права признания ее в суде незаключенной. Согласно п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными»: «Если стороны не согласовали какое-либо условие договора, относящееся к существенным, но затем совместными действиями по исполнению договора и его принятию устранили необходимость согласования такого условия, то договор считается заключенным».

Российское гражданское законодательство в качестве нормативно-правовой дефиниции закрепило господствовавшее в юридической литературе деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые (И.Б. Новицкий предлагал их классифицировать на абсолютно-недействительные и относительно недействительные сделки).

Согласно п.1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). П.1 ст. 168 ГК РФ устанавливает общее правило: за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно п.2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно п.3 ст. 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях (п.4).

Согласно п.2 ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц. Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

Согласно п.5 ст. 166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой предлагают деление недействительных сделок в зависимости от условия недействительности на:

1. сделки с пороком субъектного состава;

2. сделки с пороком воли;

3. сделки с пороком формы;

4. сделки с пороком содержания.

К сделкам, совершенным с пороком субъектного состава относятся сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК РФ), сделки, совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК РФ), сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте до 14 лет (ст. 172 ГК РФ), сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте от 14 — 18 лет (ст. 175 ГК РФ) -— в отношении граждан; сделки юридического лица, совершенной в противоречии с целями его деятельности (ст. 173 ГК РФ), сделки, совершенные органами юридического лица с превышением их полномочий (ст. 174 ГК РФ) — в отношении юридических лиц.

К сделкам, совершенным с пороком воли относятся сделки, совершенные гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК), совершение сделки под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК), совершение сделки под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК), сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (ст. 173.1 ГК РФ) .

К сделкам, совершенным с пороком формы относятся сделки, совершенные с нарушением формы, если закон специально предусматривает такое последствие (п. п. 2, 3 ст. 162 и п. 1 ст. 165 ГК); сделки, совершенные с нарушением требований об их государственной регистрации (п. 1 ст. 165 ГК).

К сделкам, совершенным с пороком содержания относятся сделки, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК); мнимые и притворные сделок (ст. 170 ГК), сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона (ст. 174.1 ГК РФ).

Иные основания недействительности сделок могут быть закреплены в нормах гражданского законодательства, не относящихся к главе 9 ГК, а также в нормах иного законодательства.

Ст. 180 ГК РФ устанавливает право признания недействительной не всей сделки, а только ее части. Из содержания данной статьи следует, что вся сделка не будет признана недействительной в случае, если сделка может быть совершена без включения недействительной ее части.

Н.Л. КЛЫК

Клык Н.Л., зав. кафедрой коммерческого, предпринимательского и финансового права Сибирского федерального университета, канд. юрид. наук, доцент.

Было бы неверным утверждать, что абстрактные сделки лишены научного внимания, так как возникающие в правоприменительной деятельности вопросы все чаще привлекают внимание исследователей к вопросам независимости порождаемого гражданско-правовыми сделками правового результата от их основания.

Кардинально изменившее свой облик гражданское законодательство, сориентированное на рыночные начала российской экономики, позволяет от определений общего плана переходить к более детальным исследованиям, в связи с чем становится возможным углубление и упорядочение представлений об абстрактности сделок.

Различие оценок цессии, когда в одном случае ей отводится значение сделки абстрактной, в другом — каузальной, а в третьем — смешанной, является более зримым доказательством необходимости разработки общих положений об абстрактных сделках.

Казалось бы, закрепление в качестве основы единства института ценных бумаг абстрактности обязательства само по себе показательно возможностью выявления и систематизации абстрактных сделок, поскольку их неразрывная составляющая, причем самая что ни на есть бесспорная в виде права из и права на ценную бумагу, априори предполагает возможность выявления в системе гражданского права абстрактных сделок, опосредствующих оборот прав обязательственных, а использование при обращении ценных бумаг механизма вещного права диктует необходимость поиска абстрактности в сделках по передаче вещных прав.

Как известно, в дискуссии о распорядительных сделках и вещном договоре абстрактности отводится значение частного фактора. Такое положение дел отчасти напоминает ситуацию, существовавшую в германской цивилистике, когда спорное отношение к абстрактным сделкам было преодолено путем переработки учения о них на две категории сделок, составляющих имущественный оборот: хозяйственные и специфические <1>, именуемые в настоящее время чаще всего в качестве обязательственных (основных) и распорядительных.

<1> Более подробно см.: Агарков М.М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. М.: БЕК, 1994. С. 205 — 206.

Несмотря на отсутствие практической надобности в абстрактных сделках в советский период <2>, когда их использование ограничивалось векселем в международных торговых операциях и сделкой сальдо контокоррентного счета в банковских расчетах <3>, тем не менее при определении абстрактной сделки нельзя не отметить отдельных различий, имеющих интерес для анализа современных подходов.

<2> Являясь одним из признанных романистов, посвятившим достаточно много внимания анализу абстрактных конструкций римского права, И.Б. Новицкий именовал абстрактные сделки «сугубо буржуазным» явлением и отмечал их ненужность для социалистического права. См.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М.: Госюриздат, 1954. С. 32 — 33.
<3> М.М. Агарков не относил к абстрактным сделку по признанию сальдо контокоррентного счета (в соответствии с которой отдельные операции заносятся на счет и лишь по истечении известного периода выводится сальдо, по которому и производятся платежи), отмечая вместе тем, что «с точки зрения господствующего, но, однако, спорного взгляда оно новирует их… прежние требования считаются погашенными» (Указ. раб. С. 60). «Требование по сальдо носит абстрактный характер — писал О.С. Иоффе, — ибо его предъявление не связано с указанием на сделки, явившиеся основанием выведения сальдо» (Иоффе О.С. Советское гражданское право. Курс лекций. Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. С. 206). Выводы о новации и одновременно об абстрактности сальдо контокоррентного счета сохраняют значение и для характеристики обязательств, порождаемых ценными бумагами, несмотря на отсутствие обязательственно-правовой связи между сторонами сделок выпуска массовых ценных бумаг. По неэмиссионным же «двойная» новация более наглядна, поскольку за отсутствием присущей появлению массовых ценных бумаг юридической одномоментности взаимных предоставлений в данном случае предполагается (презюмируется) наличие двусторонне обязывающего обязательства не только при отчуждении, но и при выпуске.

О.С. Иоффе, поясняя, что сделка, лишенная основания, по общему правилу недействительна, относит к абстрактным сделки, «для действительности которых основание значения не имеет… которые в виде исключения признаны таковыми в самом законе» <4>.

<4> Советское гражданское право. Учебник. Том. 1 / Отв. ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин (автор главы — О.С. Иоффе). Л.: Изд-во ЛГУ, 1971. С. 165 — 166.

Д.М. Генкин полагает, что «абстрактная сделка — сделка, оторванная от своего основания в том смысле, что в ней самой основание не указано» <5>.

<5> Советское гражданское право. Т. 1 / Под ред. проф. Д.М. Генкина (автор главы — Д.М. Генкин). М., 1950. С. 217.

А.М. Белякова характеризует абстрактные сделки в виде сделок, действительность которых не зависит от основания, отмечая, что только из каузальных видна правовая цель <6>.

<6> Советское гражданское право. Т. 1 / Отв. ред. В.П. Грибанов, С.М. Корнеев (автор главы — А.М. Белякова). М., 1979. С. 224 — 225.

В.А. Мусин относит к абстрактным сделкам лишь те, «содержание которых не дает представления об основании их совершения и которые, будучи совершены в установленном порядке, порождают юридические последствия вообще безотносительно к наличию основания» <7>.

<7> Советское гражданское право. Ч. 1 / Отв. ред. В.Т. Смирнов, Ю.К. Толстой, А.К. Юрченко (автор главы — В.А. Мусин). Л., 1982. С. 157.

Отмечая также невозможность установления цели совершения абстрактной сделки, В.А. Рясенцев пишет, что она «настолько слабо связана со своим основанием, что отпадение его или какой-либо недостаток в нем по общему правилу не затрагивают ее действительность» <8>.

<8> Советское гражданское право. Часть 1 / Отв. ред. В.А. Рясенцев (автор главы — В.А. Рясенцев). М.: Юрид. лит., 1986. С. 200.

Анализ приведенных определений абстрактной сделки в нерыночный период позволяет вывести следующие ее характеристики:

1. абстрактными являются лишь сделки, названные в законе, в связи с чем лишенная основания сделка по общему правилу является недействительной;
2. абстрактность имеет место при отсутствии в сделке ссылки на основание или при невозможности установления цели ее совершения;
3. абстрактность сделки предполагает появление юридических последствий при отсутствии основания, если она совершается в установленном порядке;
4. отсутствие или дефект основания по общему правилу не влияют на ее действительность.

Оттенки приведенных подходов подлежат объяснению прежде всего различием выбора концептуальных предпочтений по вопросу о соотношения воли и волеизъявления в сделке в целом, поскольку в одних случаях большее значение придается характеристике внешних ее признаков (отсутствие ссылки на основание, невозможность установления цели ее совершения, обязательность указания на абстрактный характер в законе), а в других — внутренних, то есть связи с основанием (по общему правилу при отсутствии основания сделка недействительна или же — также по общему правилу — она независима от основания).

Высказанные в период, когда разграничения гражданско-правовых сделок на обязательственные и распорядительные в доктрине, за редким исключением <9>, не производилось, тем не менее приведенные суждения предполагали разграничение сделок-оснований и сделок-результата, когда материальное основание абстрактной сделки «определяется особым соглашением, стоящим в стороне от данной абстрактной сделки», что позволяет говорить лишь о «внешней независимости и раздельности юридического эффекта сделки от ее causa», в то время как в каузальных «основание в смысле цели ее совершения всегда входит существенным моментом в самый состав сделки и отражает в ней свои качества» <10>.

<9> В советский период разграничение обязательственных и распорядительных сделок проводили М.М. Агарков и Е.А. Флейшиц, именуя их соответственно сделками первой и второй категории, или основными и вспомогательными сделками (см.: Гражданское право: Учебник. М., 1938. Ч. 2. С. 380 — 381; Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения. М., 1951. С. 216 — 219). Причем Е.А. Флейшиц отмечала, что сама по себе вспомогательная сделка не является достаточным основанием приобретения или сбережения имущества за счет другого лица и совершается только для реализации правоотношений, возникающих в силу основной сделки или другого юридического факта, в связи с чем при недействительности основной сделки абстрактная сделка не способна производить правовых последствий.
<10> Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Изд-во «Зерцало», 2003. С. 710 — 711.

Насколько повлияло изменение гражданского законодательства на современные оценки абстрактной сделки?

По мнению М.В. Кротова, «для действительности абстрактных сделок обязательно указание на их абстрактный характер в законе», и в качестве примера приводится вексель и банковская гарантия <11>.

<11> Гражданское право. Учебник. Том 1 / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой (автор главы — М.В. Кротов). М.: Проспект. С. 285.

Достаточно распространенный в литературе подход в отношении квалификации сделок выпуска и выдачи и передачи иных ценных бумаг, когда положение абз. 1 п. 2 ст. 147 ГК об абстрактности закрепляемого ими обязательства практически не принимается во внимание, интересен тем, что косвенно предполагает признание абстрактными лишь таких сделок, волеизъявление в которых должно соответствовать (или быть подобным ему) тем положениям, что предусмотрены законом к векселю или к банковской гарантии.

Причем наличию ссылки на безусловность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам (ч. 1 ст. 2 ФЗ «О рынке ценной бумаг») или по чеку (п. 1 ст. 877 ГК) чаще всего не отводится должного значения, хотя и в том и в другом случае законодатель, как это и следует из смысла абз. 1 п. 2 ст. 147 ГК, недвусмысленно исключает из состава юридических фактов, при наличии которых производится осуществление кредиторских прав, ссылку на основание их возникновения.

Наверное, именно ненужность ссылки на материально-правовые предпосылки приобретателя тех или иных прав из числа обязательственных и следует признавать своеобразным индикатором придания законом абстрактного характера той или иной сделке, когда различие используемых при этом формулировок не меняет существа дела.

Например, когда указывается на то, что при получении исполнения по закладной (п. 2 ст. 13 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)») право на получение исполнения по денежному обязательству, обеспеченному ипотекой, не требует представления других доказательств существования этого обязательства, имеется в виду именно ненужность ссылки на основание приобретения прав по закладной.

Г.И. Стрельникова полагает, что, коль абстрактная «сделка отвлечена (abstrahere) от своего основания, ее действительность не зависит от его наличия или отсутствия» <12>. Такую же позицию занимает и М.В. Телюкина, относя к абстрактным «сделки, в которых связь между правовым основанием и действительностью никакого значения не имеет (юридически эта связь отсутствует)» <13>.

<12> Гражданское право. Учебник для вузов. Ч. 1 / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева (автор главы — Г.И. Стрельникова). М.: НОРМА-ИНФРА-М, 2001. С. 208.
<13> Телюкина М.В. Понятие сделки: Теоретический и практический аспект // Адвокат. 2002. N 8. С. 31.

При таком подходе круг абстрактных сделок ограничивается лишь теми, что порождают лишь обязательственные права, то есть цессией, банковской гарантией, поручительством, по выпуску и передаче ценных бумаг, а кроме того, залогом (когда в качестве залогодателя выступает третье лицо), поскольку об абстрактности традиции вещи появляется повод говорить лишь при наличии соответствующего основания.

Считая, что основание абстрактной сделки «является юридически безразличным», А.Г. Калпин отмечает, что «недопустимость оспаривания их основания» должна иметь место лишь при наличии соответствующего запрета в законе <14>. Вполне уместное в аспекте трезвой оценки существовавшей определенное время практики обжалования индоссаментов или актов приема векселей суждение хотя и нуждается в уточнении, тем не менее показательно стремлением защитить начало бесповоротности перехода имущественного права по абстрактной сделке к его приобретателю.

<14> Гражданское право. Часть 1 / Под ред. В.П. Мозолина и А.И. Масляева (автор главы — А.Г. Калпин). М.: Юристъ, 2003. С. 264.

Обращая внимание на то, что «абстрактные сделки — это сделки, порождающие права и обязанности, как бы оторванные от основания сделки (от лат. abstrahere — отрывать, отделять)» <15>, В.С. Ем тем самым оттеняет условность независимости абстрактных сделок от основания.

<15> Гражданское право. Учебник. Том I / Под ред. Е.А. Суханова (автор главы — В.С. Ем). М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 454.

Такой подход позволяет способность абстрактных сделок порождать правовой результат даже при отсутствии основания рассматривать в качестве их технического, нежели юридического свойства. С одной стороны, при этом смягчается повсеместность утверждений о юридическом безразличии основания для абстрактных сделок <16>, а с другой — производится переключение внимания на практически аспект их независимости от основания, внятнее всего обнажаемый на примере того же векселя или банковской гарантии. В чем же это выражается?

<16> Поводом для данного утверждения служит определение абстрактной сделки в одном из новых юридических словарей, в котором она охарактеризована в качестве сделки, «основание которой остается юридически безразличным». См.: Новый юридически словарь. М.: Институт новой экономики, 2006. С. 854.

Поскольку в этих случаях абстрактными сделками опосредствуется возникновение обязательственных прав, то независимость от основания предполагает возмещение имущественных потерь лиц, совершающих их, не путем возврата переданного права, а иначе, то есть требуя «с противной стороны того, чем она обогатилась за его счет в силу данной сделки» (condictio ob causam datorum) или же «возражать противной стороне ссылкой на обман, принуждение и другие опорочивающие эту сделку обстоятельства» (exceptio doli, quod metus causa) <17>.

<17> Гамбаров Ю.С. Указ. раб. С. 710 — 711.

То есть практическим итогом абстрактности сделки является изменение прежде всего способа защиты интересов совершающего ее лица, когда в отличие от случаев совершения каузальной сделки исчезает угроза утраты прав его приобретателем. Срочный характер обязательственных прав является при этом хотя и дополнительным, но весьма весомым аргументом в пользу бесповоротности их перехода к правоприобретателю.

Из вышеприведенных характеристик, которые могут быть использованы для всех без исключения абстрактных сделок, более точным представляется определение В.А. Рясенцева, поскольку в нем, с одной стороны, имеет место ссылка на порочную, но существующую каузу, а с другой — оговорка о том, что дефекты каузы не затрагивают действительность абстрактной сделки лишь по общему правилу <18>.

<18> Кроме того, если В.А. Рясенцев и не утверждает об абстрактности всех ценных бумаг, то по крайней мере особо отмечает, что «ценные бумаги, выданные на основе абстрактных сделок, могут иметь значительную оборотоспособность».

Гипотетически данное определение позволяет исходить из разных правовых зависимостей абстрактной сделки от ее основания, а кроме того, различать необходимо абстрактные и абстрактные по общему правилу, без различения которых навряд ли возможна конструктивная дискуссия по поводу абстрактных сделок, включая их доктринальное определение.

Производя такое разграничение, Ю.Г. Гамбаров писал, что необходимо абстрактные сделки не допускают никогда изменений своей юридической природы и не могут быть поставлены в зависимость от своего материального основания «по частному соглашению заинтересованных сторон», в то время как абстрактные по общему правилу «допускают возможность присоединения к себе и своего материального основания» <19>.

<19> Гамбаров Ю.С. Указ. раб. С. 712.

Несмотря на то, что приведенные автором примеры необходимо абстрактных сделок (вексель и передача собственности по ипотечным книгам) и сделок, абстрактных по общему правилу (долговые расписки, признание, прощение и перевод долга, многие виды ордерных и предъявительских ценных бумаг) <20> могут вызывать отдельные возражения <21>, тем не менее само по себе такое различение сделок оказывается весьма пригодным для выявления различий абстрактности.

<20> Там же.
<21> Более всего это относится к долговой расписке, которая в российской цивилистике традиционно относится к числу каузальной сделки, обычно противопоставляемой абстрактности векселя. О.С. Иоффе писал, что, если «выдача расписки не мотивировалась ни наличием долга, ни желанием одарить получателя расписки», она не имеет никакой юридической силы, отмечая также при этом: «Если расписка выдана без всяких оснований, то при доказанности этого обстоятельства последует объявление ее недействительной» (Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 256, 264). Вместе с тем следует отметить отнесение долговой расписки к абстрактным сделкам немецким ученым Бэром, полагающим, что, как в иных подобных случаях (сделки по подведению итогов, договора признания долга, счета), отсутствие каузального момента должен доказывать должник в ответ на правопритязание кредитора. В этом случае в расписке усматривалось наличие процессуальной абстрактности (см.: Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. Юрьев, 1898. С. 151).

Для целей внесения определенной ясности при выявлении необходимо абстрактных сделок по действующему гражданскому законодательству следует поставить вопрос: будут ли результативными (или действенными) банковская гарантия, поручительство, залог (когда залогодатель не является стороной обеспечиваемого обязательства), цессия, передача вещи (традиция), сделки выпуска и передачи ценных бумаг, если стороны поставят их наступление в зависимость от каузы (основания)?

Наличие такого рода заинтересованности навряд ли нуждается в особом обосновании, принимая во внимание возмездный по преимуществу характер имущественных отношений, в силу чего каузой является встречное предоставление со стороны контрагента.

Гибкость в установлении отвечающих договорным интересам сторон правозарождающих фактов в виде, как обозначает их А.С. Кривцов, «causae в смысле правового основания» <22> присуща лишь традиции вещи, которая значение не только абстрактной, но и собственно сделки, может иметь лишь в случае действия правила п. 1 ст. 223 ГК о переходе права собственности с момента передачи вещи, в связи с чем она относится к абстрактным по общему правилу.

<22> Кривцов А.С. Указ. раб. С. 20 — 21.

На первый взгляд цессия, как и банковская гарантия, поручительство, залог (когда залогодатель не является стороной обеспечиваемого обязательства), является безрезультативной, если переход права требования будет поставлен в зависимость от каузы. Вместе с тем опыт законодательной деятельности, предполагающей переход права к цессионарию при условии встречного предоставления (п. 2 ст. 826 ГК, п. 1 ст. 11 ФЗ «Об участии в долевом строительстве…» <23>), а также в случаях активного участия должника в совершении уступки <24>, если при этом момент уступки поставлен также в зависимость от каузы, позволяет отнести цессию к сделкам, абстрактным по общему правилу.

<23> Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации см.: ФЗ от 30.12.2004 N 214-ФЗ // КонсультантПлюс.
<24> Более подробно см.: Новоселова Л.А. Сделки уступки прав (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 228.

Если квалификация банковской гарантии, поручительства и залога в качестве необходимо абстрактных сделок сомнений не вызывает, то соответствующая оценка сделок выпуска и передачи ценных бумаг представляет известные сложности.

С одной стороны, широкая распространенность научных мнений о каузальности большинства ценных бумаг <25>, воспроизводящих оценки, которые сложились при отсутствии в гражданском законодательстве общих положений о ценных бумагах, а с другой — установленный порядок выпуска массовых ценных бумаг, отличительной особенностью которого является как обязательность встречного предоставления первым владельцем эмитенту, казалось бы, вообще исключают возможность отнесения их к абстрактным сделкам.

<25> Иногда поводом для различных мнений в оценке абстрактности-каузальности сделки является изначально неверное установление основания. Например, И.А. Полуяхтов полагает, что ответ на вопрос об абстрактности чекового обязательства «должно искать не в сопоставлении со сделкой, существующей между чекодателем и чекодержателем, а в сопоставлении со сделкой между банком и чекодателем о выдаче чековой книжки» (Полуяхтов И.А. К вопросу о делении сделок на абстрактные и казуальные // webmaster@privatelaw.ru), смешивая тем самым условия выдачи чека и условия осуществления прав по чеку, не принимая при этом во внимание, что ни нарушение порядка выдачи чека, ни отсутствие денежных средств не способны уничтожить право требование чекодержателя, а могут повлиять лишь на изменение порядка осуществления прав по чеку (ст. 885 ГК), когда оно приобретает свойство регрессного.

Вместе с тем, принимая во внимание сугубо формализованный порядок совершения всех абстрактных сделок, в данном случае имеет место соблюдение требований, установленных законом, что как раз и отличает специфику любой абстрактной сделки. Но самое важное, если ограничиться наиболее важным результатом выпуска массовых ценных бумаг, заключается в том, что независимо от формы выпуска происходит возникновение абстрактного обязательства, когда суть возможных возражений со стороны эмитента в адрес первого или недобросовестного последующего владельцев строится на тех же началах, что и по векселю.

Именно аспект возможных возражений предопределил разграничение понятий материальной и процессуальной абстрактности, зародившихся еще в римской истории, который и позволяет отметить необоснованность распространенных мнений об отсутствии абстрактности у первого владельца векселя, формулировка правопритязания которого, как, впрочем, и владельца любой ценной бумаги, исключает необходимость ссылки на материально-правовые основания возникновения права требования, что всегда является обязательным в той же расписке, почему она и не может иметь значения абстрактной сделки.

Проводя параллель с осуществлением правопритязаний кредитором при поручительстве, бенефициаром по банковской гарантии и залогодержателем при залоге, когда предъявление требования к обязанному лицу естественно исключает необходимость ссылки на основание, нельзя вместе с тем не отметить, что во всех случаях неизбежно обоснование правопритязания путем указания на факт неисполнения обеспечиваемого обязательства, который имеет правопорождающее значение. Последнее обстоятельство позволяет обратить внимание на отсутствие в этих сделках как раз процессуальной абстрактности, поскольку правопритязание управомоченного лица должно обладать каузой-причиной.

Анализируя механизм вексельных возражений, Л.А. Новоселова, выделяет понятие относительной абстрактности, справедливо отмечая при этом отсутствие ее абсолютного свойства даже в общепризнанном абстрактном векселе <26>.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Л.А. Новоселовой «Вексель в хозяйственном обороте. Комментарий практики рассмотрения споров» включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2003 (4-е издание, переработанное и дополненное).

<26> Новоселова Л.А. Вексель в хозяйственном обороте. Комментарий практики рассмотрения споров. М.: Статут, 1999. С. 45 — 50.

Если попытаться углубить представления об абсолютной абстрактности как о чем-то существенно отличающемся от понятий процессуальной и материальной абстрактности, то в качестве примера наивысшей степени юридической независимости от основания может быть названо правовое положение добросовестного приобретателя предъявительских ценных бумаг и векселя, которые, как известно, не подлежат виндикации в случае их утраты предыдущим владельцем (п. 2 ст. 302 ГК, ч. 2 ст. 16 Положения о переводном и простом векселе).

Смысла в использовании понятий материальной и процессуальной абстрактности для характеристики традиции вещи в целом не возникает, в то время как в отношении вещных притязаний владельцев ценных бумаг он может появиться при утрате документарной или незаконном списании бездокументарной ценной бумаги в учетной системе, когда возникает необходимость доказывания титула собственника.

То есть можно ли при этом ограничиться в случае спора, скажем, представлением в суд доказательств, подтверждающих факт существовавших ранее факта владения неэмиссионной ценной бумагой <27> или же записи в реестре (депозитарии)?

<27> В практике рассмотрения споров можно обнаружить «след» как раз такого подхода, когда при отсутствии у векселедержателя векселя в связи с его изъятием для приобщения к материалам уголовного дела суды удовлетворяли исковые требования о взыскании по векселю, удовлетворившись представлением со стороны истца доказательств добросовестного приобретения такого векселя.

Но, как и во многих иных случаях, по всей вероятности, ответ на данный вопрос предполагает необходимость его уточнения на примере виндикации вещи, принимая во внимание разнообразие юридических фактов, которые в соответствии с законом или договором могут влечь возникновение права собственности на вещь. Поскольку при отсутствии основания в виде основной сделки оно не может возникнуть (не беря во внимание иные случаи его возникновения, в том числе по давности владения), то, соответственно, виндикатор вещи не может ограничиться представлением только доказательств владения вещью, а должен обосновать приобретение им права собственности в установленном порядке.

Из необходимо же абстрактного характера сделок выпуска и передачи ценных бумаг, когда исключается иной, нежели установленный законом, порядок возникновения права собственности, следует вывод о приоритете формального момента и при осуществлении виндикационного правопритязания, а стало быть, и о наличии процессуальной абстрактности и в данном случае.

Правопритязание же о внесении записи в реестр в случае ошибочного или злоумышленного невнесения записи на лицевой счет о лице, осуществившем приобретение массовой ценной бумаги от эмитента (включая уполномоченного им лица), является исключительно каузальным, в связи с чем подлежит обоснованию путем предоставления доказательств оплаты ценной бумаги.

Хотя в силу общего правила о выпуске именных эмиссионных ценных бумаг в бездокументарной форме вопрос об осуществлении вещного правопритязания владельцами документарных бумаг имеет скорее теоретическое, нежели практическое значение, тем не менее его появление неизбежно в случаях выпуска в соответствии со специальным Федеральным законом (ч. 1 ст. 16 ФЗ «О рынке ценных бумаг»).

Несмотря на то, что собственником может признаваться лишь лицо, значащееся в реестре (ст. 28 и ст. 29 Закона), при невнесении записи в реестр о первом владельце (обладателе документа) в этом случае за его правопритязанием к регистратору следует все-таки признавать процессуальную абстрактность, что при отсутствии специальной регламентации в ФЗ «О рынке ценных бумаг» следует из правила п. 1 ст. 142 ГК.

Но при утрате документа до внесения записи в реестр требование соответственно приобретает исключительно каузальный характер и может быть осуществлено только в том случае, если вследствие мошеннических действий в реестре не появится запись о принадлежности права собственности иному лицу.

Причем в последнем случае возникает ситуация полной безнадежности защиты утраченных вместе с документом ценной бумаги кредиторских прав, поскольку ее виндикация предполагает наличие доказательства титула собственника, который без внесения записи на лицевой счет в реестре возникнуть не может. Возможность появления подобных ситуаций неизбежно должна приниматься во внимание и найти законодательное решение в тех случаях, когда будет производиться выпуск именных эмиссионных ценных бумаг в документарной форме.

Проведенный анализ различий зависимости абстрактных сделок от ее основания позволяет прийти к выводу о возможности использования в качестве доктринальной основы вышеприведенного определения В.А. Рясенцева, в силу которого отпадение или какой-либо недостаток основания абстрактной сделки по общему правилу не затрагивают ее действительности, поскольку они могут быть родовыми понятиями для всех ее возможных разновидностей.