Александр Васильев отзывы о юристе военные

Казалось бы, война и мода — понятия несовместимые. Но… Как совершенно справедливо отметил на открытии своей выставки «Мода во время Второй мировой войны. 1938-1945» в филиале Лиепайского музея «Лиепая в оккупационных режимах» историк моды Александр Васильев: «Кому война, а кому мать родна, мода в это время всё-таки жива. Надо помнить, что и во время войны люди женились, рожали детей, устраивали дни рождения, ходили в театр, и даже, если были деньги, в ресторан». И добавил — хоть это всё выглядит странно на фоне того, что мы привыкли видеть о войне, но Лиепая была знаменита своей культурной жизнью, продолжались театральные сезоны, давались концерты, а люди старались приодеться.

Нечто вроде извинения. Вообще-то выставка открылась еще летом и должна была завершиться в последние дни 2019 года. Автор Rus.Lsm.lv собирался написать о ней попозже, когда схлынет ажиотаж и захочется напомнить, что это великолепие еще можно посмотреть. Но — сами знаете, время обычно куда-то очень быстро девается. Раз — и год завершился. Тут-то и можно было начать посыпать главу пеплом, но — выставку продлили до марта. Так что еще можно — нужно! — успеть ее посмотреть.

Квест по военному времени

…Вы заходите в музей, а в первом же помещении — мотоцикл с коляской. Настоящий, немецкий, произведен в 1939 году фирмой NSU, службу окончил в 1945-м, в Курземском котле. Тут же — непромокаемый плащ, канистры. Рядом — штабной телефон, стандартная армейская пишущая машинка с «молниями» SS на клавише «5» и прочее.

Александр Васильев очень точно обозначил жанр выставки: «Эта выставка как будто квест по военному времени. Вы переходите из комнаты в комнату, и получаете новые ощущения, новые эмоции, новые отражения тех событий, которые окружали жизнь в Европе, в частности, в Латвии, в то время».

Мода…

Одна из жемчужин выставки — платье Евы Браун. Для него выделена отдельная комнатка. Весь интерьер выдержан в стиле тех лет, звучит музыка Рихарда Вагнера, любимого композитора фюрера, и даже витает особый запах, специально созданный для этой выставки. История платья удивительна. Оно попало в качестве трофея к офицеру Советской армии. Этот офицер грузинского происхождения был одним из тех, кто мог попасть в бункер Гитлера. Говорят, что всего у него было четыре платья Евы, три из них носила потом в Тбилиси его жена, а это — то ли не подошло, то ли было слишком роскошным по трудным послевоенным временам. И офицер отдал трофей Сергею Параджанову, который платье долго хранил, а незадолго до смерти передал его известному искусствоведу, автору нескольких книг Нино Лапиашвили. И уже она, понимая истинную ценность этого уникального наряда, отдала его Александру Васильеву.

В экспозиции есть и два дизайнерских платья звезды американского кинематографа Глории Свенсон, которая и сама была законодательницей мод, поклонницы нередко копировали ее прически, наряды и аксессуары.

Несмотря на оккупацию, многие парижские модные дома продолжали выпускать новые коллекции. Очень многие наряды, представленные на выставке, созданы в США, где военных действий вовсе не было. В моде был довоенный прямой силуэт. «Писком» оставались подкладные плечики, придуманные знаменитым модельером Эльзой Скиапарелли еще в 1936-м, дабы уподобить модниц Грете Гарбо с ее широкими плечами пловчихи. Александр Васильев отметил, что модели того времени отличает тонкая ручная работа, которая очень ценилась — низание бисером, бахрома, вышивка, отделка рюшами.

А что носили в военное время обычные женщины, не звезды и не любовницы нацистских вождей? С первых лет войны началась проблема с тканями, так что мода на пэчворк была повсюду, даже в США — ведь из кусочков старых платьев можно было сшить что-то новое. В моду вошли кокетки, вставные клинья из другой ткани. Многие женщины обшивали всю семью, чаще всего переделывая старую одежду, но в ход шли и наволочки, одеяла, занавески…

На выставке представлена женская, мужская и детская одежда, множество аксессуаров — от сумочек и шляп до украшений и косметики из коллекции Александра Васильева. И если уж мы упомянули косметику, то, как отметил историк моды: «Женщины никогда не теряли кокетства. Чем меньше мужчин вокруг, тем больше женская конкуренция. И тем больше кокетство, которое выражается, в частности, в косметике. Во время войны красная губная помада — это лучшее оружие каждой женщины».

Foto: Lība Mellere Foto: Lība Mellere Foto: Lība Mellere Foto: Lība Mellere Foto: Lība Mellere Foto: Lība Mellere

…и жизнь

Но — да простят меня поклонники высокой моды и историка ее Александра Васильева — хоть все эти наряды, сумочки-туфельки и прочее действительно прекрасны, и посмотреть на них интересно и познавательно, но главное на этой выставке другое.

Оформила экспозицию сценограф Анна Хейнрихсоне. И это потрясающе талантливая работа. Здесь чувствуется дух военного времени, горький привкус дыма на развалинах разбомбленного города, скорбь о великом множестве погибших… И жизнь, которая вопреки всему пробивается сквозь боль и ужас. Кажется, слишком много пафоса… Анна Хейнрихсоне объяснила свою идею проще и точнее: «Хотелось показать соединение контрастов того времени, настроение людей. То, что они хотели жить, несмотря ни на что. Это самое главное». К слову, когда Александр Васильев увидел готовую экспозицию, то пришел в невероятный восторг и очень долго выставку осматривал.

Отправимся на небольшую экскурсию, тогда всё станет ясно.

Напротив комнаты Евы Браун — вход в анфиладу небольших залов. Платья на манекенах. У окна — стол с ажурной скатертью. На нем лежит газета за 29 сентября 1939 года со статьей о «втором пакте» Молотова-Риббентропа — Договоре о дружбе и границе. Буфет. Умывальный кувшин. По радио хрипят какие-то военные марши. В следующей комнате — только наряды на манекенах. Осторожней — здесь наклонный пол. И вдруг раздаются звуки авианалета!.. Это страшно. Лиепая сильно пострадала от нацистских бомбежек в самом начале войны и от советских авианалетов во время ликвидации Курземского котла. Во всех залах — множество фотографий Лиепаи в развалинах. Центр города, многие улицы были в руинах. Тяжелое зрелище. И прицел от немецкой зенитки среди изящных нарядов уже не кажется инородным телом. Раздаются какие-то странные приглушенные ритмичные удары…

Проходите еще один зал с платьями, отодвигаете тяжелый занавес и попадаете в следующее помещение. На манекенах — простенькие платьица, у одного сверху накинут мужской пиджак. За тощенькими деревцами — спрятались еще два манекена, один в форме латышского легиона СС, другой — в советской. Печка-буржуйка. Рядом за какими-то досками — согбенная бабуля с младенцем.

Выходите в коридор. У заклеенного крест-накрест окна — простой дощатый стол. На нем металлические кружка и кофейник, шахматная доска. И горка песка.

«Тяжки стоны мои, и сердце мое изнемогает»

На стенах коридора — несколько фотографий из тайного убежища в подвале, где Роберт и Йоханна Седулсы прятали 11 евреев. Делаете два шага через коридор и оказываетесь в полутемной комнате. Здесь тоже множество прекрасных платьев и аксессуаров. И не только. Эта комната посвящена и трагедии еврейской общины Лиепаи, практически полностью уничтоженной нацистами. А еще — тем, кто спасал, и тем, кого эти святые люди смогли спасти. Небольшая выставка «Лиепайские праведники мира» органично вписывается в историю военной моды и жизни. Эту экспозицию очень тщательно и бережно сделала историк Лиепайского музея Анна Норвеле. В Лиепае и окрестностях известно 11 историй спасения, одна из них завершилась трагически, всего было спасено 30 человек.

Первый стенд рассказывает о 1940-м, Страшном годе. Это советская оккупация и первая волна депортаций. Потом начинается рассказ о немецкой оккупации и планомерном уничтожении евреев. Первых июльских расстрелах 1941-го, разрушении синагоги, создании и уничтожении лиепайского гетто и его населения. И — истории спасения. На большом экране — рассказы дочерей Седулсов и спасенных о том страшном времени. Мелькают исторические снимки. Звучит рассказ об уничтожении тысяч людей.

(Автор Rus.lsm.lv уже не раз рассказывал, что среди спасенных Седулсами был и мой дед (после войны он станет вторым мужем бабушки и, соответственно, отчимом моего отца). А в первых июльских расстрелах 41-го погибли родной дед, бабушкины брат и сестра (то есть отец, дядя и тетя моего отца). Поэтому находиться в этой комнате очень больно, пришлось несколько раз выбегать на улицу, чтобы отреветься. Вернуться. Слушать. Читать. Фотографировать.

Одна из сотрудниц музея рассказала, что в этом зале очень многие посетители остаются надолго и выходят в слезах…

Эта часть экспозиции сделана с большим уважением и даже как-то нежно, что ли. Платья и аксессуары не кажутся инородными. Наоборот. Ведь многие лиепайские евреи были ремесленниками: портными, сапожниками, ювелирами, часовщиками… Они веками жили в Лиепае, стали ее частью. В одной из витрин — талит и свиток Торы. А на подоконнике — две пирамидки из камней.

Летом, буквально за час до открытия выставки, между руководителем филиала Лиепайского музея «Лиепая в оккупационных режимах» Сандрой Шениней и автором Rus.lsm.lv произошел следующий диалог:

— Как думаешь, хорошо будет, если я положу сюда камни? — поинтересовалась Сандра.
— Прекрасная идея! Но, думаешь, народ поймет? — ответил автор Rus.lsm.lv.
— Ну как же?! Это ведь и в «Списке Шиндлера» было! — воскликнула Сандра.

Как выяснилось позже, многие действительно не знают, к чему эти камни. Дело в том, что по старой еврейской традиции на могилу в память об умершем несут не цветы, а камни. Теперь вы тоже знаете.

Пир во время чумы

Поднимемся на второй этаж. На лестничной площадке — обломки кирпичей, канистра, каска, рядом обугленный остов двери. Через коридор перекинуты доски, по обе стороны обломки кирпичей. Ступая по доскам, заходим в зал. Звучит легкая танцевальная музыка, компиляция итальянской, русской, латышской, немецкой, американской музыки 1940-х.

Это настоящий пиршественный зал. Манекены в нарядных платьях и мехах. В центре — большой обеденный стол. На нем — посуда с клеймами-свастиками, цветы, свечи в подсвечниках из патронов. Скатерть сдернута, будто кто-то за нее хватался в падении. Один стул лежит на полу. На самом столе среди посуды — снаряды, гранаты, кучки песка и пепла… Такое впечатление, что бомбежка застала компанию за обедом.

Столом Анна Хейнрихсоне особо гордится: «Это как квинтэссенция всего этого пира во время чумы или во время войны. Соединение пепла с пиршеством, с этими предметами, которые показывают как бы итоги войны. Такие выставки особенно интересно делать. Фон разрушенного города — и все-таки бал. Так и было, мы ведь ничего не придумали. Вот у нас тут и афиши мероприятий, которые проходили в Лиепае во время войны».

Анна Хейнрихсоне отмечает, что время диктовало моду и признается, что из нарядов выставки на нее сильное впечатление произвел обычный халат: «Домашний халат. Но он сделан чуть ли не из тысяч маленьких кусочков, сшитых вручную. И всё это на подкладке из тафты. Я просто чувствовала, как эта женщина сидела с иголкой в руках, шила, думала о чем-то… А рядом звук разрывов бомб. По-моему, это очень эмоциональный наряд».

Из зала надо свернуть в коридорчик. Дальше в комнатке — манекены в свадебных нарядах. Жених и невеста. Да, свадьбы во время войны тоже были. Самая страшная война в истории человечества унесла больше 60-ти миллионов жизней. Города и страны лежали в руинах. А мода оставалась жива, несмотря на ни что.

«Шок и дежавю»

— Первое впечатление — это шок. Не просто зал-другой, а всё здание стало выставкой, — рассказал о своих впечатлениях военный историк Юрис Ракис. — На втором этаже ощущение практически реальности происходящего особенно сильное. Так и видишь — собрались люди на торжественный обед, начался налет, они побежали в бомбоубежище… Выходят — а одного дома нет, разрушен. У другого — фасад как отрезало, все комнаты видны. Пепел этот в посуде меня просто убил. Такое чуть ли не дежавю накатило. Бабушка рассказывала, что во время наступления Советской армии они бросали родные дома, забрасывали скарб в повозки и вместе с потоком беженцев уходили через Ригу в Курземе… И когда я выходил из зала по доскам, казалось, что сквозь них вижу первый этаж и сейчас провалюсь, пола ведь нет, одни брусья остались! Все разбомблено, выгорело! …Еще одна волна дежавю накатила от нарядов и аксессуаров — дед мой портным был, и в ящичках швейной машинки у него хранились сокровища в виде множества разных пуговиц, пряжек… Аксессуары своим разнообразием мне эти ящички напомнили. Помню рассказ, что дед перелицовывал старые красивые платья из тонких дорогих тканей, шил наряды для своей любимой дочки, тетушки моей. А для другой дочки сшил платье из старой советской шинели. И вот идут они в школу, одна модница, а у другой шея докрасна натерта грубым шинельным сукном… Манекены эти в платьях, особенно тех, что попроще, выглядят настоящими живыми девушками. Ощущение реальности на этой выставке постоянно!

Особенно сильным оно становится в зале о трагедии еврейской общины. Никакой нарочитости и «Стены плача в миниатюре». Всё по-настоящему. Кажется, что пришел ты к модному еврейскому портному, а он выходит тебе навстречу с сантиметровой лентой на шее. Или к сапожнику.

Мы же все тут рядом жили, единым целым были.

Старшее поколение это очень хорошо помнило. В советское время мастерских по ремонту часов было штук пять в городе, кажется. Но мой отец говорил, что нести часы в починку надо только на Тиргоню, к еврейскому мастеру. Часы после его ремонта были как новенькие! Эта часть выставки сделана так, что особенно остро ощущаешь трагизм ситуации — эти люди жили здесь, работали, а пришли нацисты и всё. Нет их. Очень тяжело в этой комнате. Из-за слияния повседневной жизни, ее крушения и смерти, наверное. Но без этой части выставка была бы неполной…

Теперь — до марта

Выставка «Мода во время Второй мировой войны. 1938-1945» пользуется огромной популярностью. Директор Лиепайского музея Даце Каркла рассказала, что посмотреть ее приезжают из многих городов Латвии, Литвы и даже из России. В честь 61-го дня рождения Александра Васильева, 8 декабря, вход на выставку был бесплатным. Также сотрудники музея решили, что 61-й посетитель получит в подарок торт. Даце Каркла призналась, что сомневалась, будет ли столько публики. Но 61-й посетитель пришел еще до полудня. А всего в тот день выставку посмотрели почти триста человек.

Директор музея говорит, что пока есть договоренность о продлении выставки до 1 марта, хотя сотрудники музея надеются, что она продлится дольше.

* * *

В экспозиции использованы предметы из фондов Лиепайского музея и Латвийского военного музея, а также коллекций Ингвилды и Андрея Скабе, Ивара Витолса, Айны Энини, Раймонда Валтерса, Ивара Кюписа.

* Цитата из «Плача Иеремии», он же «Свиток Эйха» в иудейской традиции. (вернуться)

Александр Васильев отзывы о юристе военные

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *