Редакция The Village Беларусь с помощью экспертов отвечает на самые разные вопросы, которыми задаются горожане. В этот раз мы узнали, можно ли приносить в кафе и рестораны свою еду и напитки. Мы спросили у юриста и представителей минских заведений, что они на этот счет думают.
Можно ли зайти на обед в бистро со своей бутылкой воды? Можно ли прийти в кафе, заказать какую-то еду, а потом достать свои бутерброды? Можно ли заказать кофе и выпить его со своим собственным куском пирога? Могут ли родители заказать в кафе еду для себя, а детям достать свои припасы или приготовить смесь? Можно ли пронести свой алкоголь?
Кафе Enzo:
— К сожалению, со своим к нам приходить нельзя. Если замечаем, что посетитель достает свою еду или напитки, объясняем, что так нельзя делать, что лучше заказать что-то из нашего меню. Официально запрета нет, но мы ведь несем ответственность за то, что едят люди. Мы полностью уверены в том, что мы даем нашим гостям, но не можем быть уверены в том, что люди приносят с собой, и нести за это ответственность. Для детей, конечно, всегда делаем исключение, а для тех, у кого аллергия, стараемся что-то подобрать.
Рестобар «Буфет»:
— В рестораны априори нельзя приходить со своей едой. Мы же не приходим в кинотеатр с ноутбуком и не смотрим там свой фильм. Если это дети или диабетики, то такие ситуации допускаются. Но обычно детям заказывают детскую еду, максимум, что приносят с собой — это детские смеси. Диабетики обычно ходят в определенные рестораны, где есть нужная им еда, или говорят официанту про аллергию и продукты, которые они не могут есть. Тогда официант порекомендует блюда без яиц, или без лактозы, или без других аллергенов.
Если мы заметим, что клиент достает свою еду, к нему подойдет старший администратор и скажет, что так не положено делать. На вопрос «почему?» говорим, что мы отвечаем за качество нашей еды. И если клиент станет есть и нашу еду, и свою, а потом с ним что-нибудь случится, — то пострадать может наше заведение.
Но если компания заказывает банкет, то можно индивидуально оговорить, что какой-то алкоголь они принесут с собой.
Кафе «Оливье»:
— Нет, продукты и напитки в обычной ситуации проносить нельзя. Только если это банкет по случаю свадьбы или дня рождения, и есть предварительная договоренность с заведением. Если бы гость пришел к нам на обед со своей бутылкой воды или колы, мы бы предложили оставить ее в гардеробе.
Кафе «Грюнвальд»:
— Свою еду у нас есть нельзя, как и пить свои напитки. Если это ребенок и детское питание для него — то можно. Если мы замечаем, что посетитель достает свою еду, мы его предупреждаем, что так делать не стоит. Конечно, выгонять не будем. Запрет объясняется тем, что мы несем ответственность за свои приготовленные продукты. Вы можете принести что угодно — свежее, не свежее, — и отравиться, а потом с претензиями придете к нам: мол, отравились нашей едой или нашими напитками. Можете взять чашку кофе на вынос в другом заведении, прийти к нам, а потом сказать, что отравились нашей водой с лимоном.
На банкет можно договориться и прийти со своим алкоголем, если вы соблюдаете определенные условия. При этом принесенный алкоголь обязательно должен быть закрыт, мы проверим каждую бутылку.
Кафе Newscafe:
— Со своей едой или напитками — боюсь, что нет, у нас так не принято. Если мы заметим такой факт — то вежливо сделаем замечание, чтобы не смутить гостя. У нас есть прекрасное меню, в котором можно выбрать еду на любой вкус, — наша еда никого не разочарует. Если же это родители с маленькими детками и какое-то детское питание в баночках, то, конечно же, мы такое не запрещаем.
Кафе Bistronomia:
— По нормам санэпидемстанции, мы отвечаем за ту еду, которой кормим гостей. Если после нашей еды вам стало нехорошо — мы за это отвечаем. А если вы приходите в наше заведение со своей едой, и с вами что-то случится, — то за это мы отвечать уже не можем. Так что, как и все остальные заведения, мы не разрешаем приходить со своей едой. Если мы такое заметим — то подойдем и скажем, что у нас такое не разрешено.
Если это родители с маленькими детьми, то тогда сами родители берут на себя ответственность за приготовление смеси, например. На банкет со своим алкоголем — на общих условиях такое тоже не разрешается, каждый случай надо оговаривать отдельно. Еда и алкоголь — это немного разные позиции.
Прямого запрета на пронос и употребление своей еды в официальных документах нет. Точно так же, как нет и запрета наливать кофе в вашу чашку. Но в Законе Республики Беларусь от 8 января 2014 года № 128–3 «О государственном регулировании торговли и общественного питания в Республике Беларусь» в статье 11 сказано:
- 3. При организации и осуществлении общественного питания субъекты общественного питания вправе определять:
- 3.2. порядок и условия осуществления общественного питания, в том числе:
- ассортимент продукции общественного питания;
- меню;
- перечень оказываемых услуг, связанных с осуществлением общественного питания;
- способы доведения до покупателей информации о предлагаемых для продажи продукции общественного питания и товарах, об оказываемых услугах, связанных с осуществлением общественного питания;
- 3.5. иные условия организации и осуществления общественного питания.
Значит, в кафе или ресторане посетителю могут запретить есть свою еду — этот запрет подпадет под пункт «иные условия организации и осуществления общественного питания». Но можно попробовать отстоять свои права: раз не запрещено — значит, разрешено?
Сергей Зикрацкий
адвокат
— Свои права можно отстоять только тем, что ты их будешь реализовывать. Но если тебе запрещают есть свою еду — остается уйти и потом жаловаться, чтобы кого-то наказали за нарушение твоих прав. Прямо на месте вряд ли получится что-то решить. Как, например, запрет на фотографирование в магазинах. Как в таком случае отстоять свои права? Либо ты продолжаешь фотографировать и провоцируешь сотрудников на конфликт, а потом в милиции разбираешься, кто прав, а кто виноват, — либо ты не продолжаешь фотографировать, конфликт не провоцируешь, а потом жалуешься в суд или другой государственный орган.
Можно потребовать книгу жалоб и написать, что, мол, мне запрещают в кафе есть свою еду. Тут вопрос исключительно в эффективности тех или иных механизмов. Этот механизм — запись в книге — может быть полезным, если надо зафиксировать какой-то факт. Даже не для того, чтобы добиться справедливости, а чтобы просто зафиксировать сам факт. Тогда мы оставляем запись в книге замечаний и предложений, получаем на нее ответ: все было сделано в рамках закона. И нас даже не всегда интересует сам ответ — мы и так понимаем, что там будет написано, — нас, скорее, интересует сам факт, что администрация организации своим ответом признает, что те или иные действия были совершены.
Если произошел очевидный произвол, и мы хотим до руководства заведения донести, что их сотрудники занимаются произволом, — тогда имеет смысл писать в книгу замечаний и предложений. А если вопрос лишь в политике организации, то мы эту политику организации замечаниями в книге не изменим. То есть, книга жалоб — это механизм, который предусмотрен государством, но его эффективность может вызывать сомнения.
Текст: Александр Лычавко
Обложка: rawpixel
24 октября 2019 г. 18:53
В Саратове законодательство о противодействии терроризму применяют против адвокатов
Как сообщает «АГ», ГУ МВД по Саратовской области подтвердило правомерность запрета на проход защитников в здание со смартфонами, сославшись на обеспечение безопасности и антитеррористической защищенности управления. Адвокат Елена Сергун, на запрос которой был направлен ответ ведомства, полагает, что незаконные ограничения прав граждан, включая адвокатов, направлены на сокрытие нарушений закона, допускаемых сотрудниками полиции. Президент АП Саратовской области Роман Малаев сообщил, что знает о проблеме и что в связи с этим запланированы переговоры с руководством областного ГУ МВД. Если они не принесут результата, палата, по его словам, примет иные меры. Адвокат АП Саратовской области Елена Сергун сообщила, что с конца лета этого года в здание Главного управления МВД России по Саратовской области, в том числе и в Главное следственное управление, по общему правилу нельзя попасть с телефоном. Запрет, по ее словам, распространяется и на адвокатов – пронести телефон можно только в том случае, если следователь даст на это свое согласие.
Обращение в прокуратуру
23 августа Елена Сергун направила обращение прокурору Саратовской области Сергею Филипенко (имеется у редакции). В нем она сообщила, что в ГУ МВД по Саратовской области начал действовать новый пропускной режим. В соответствии с ним в здание ведомства, в том числе и Главного следственного управления, запретили входить с мобильными телефонами. Это правило распространяется на всех посетителей, включая адвокатов, прибывающих с целью осуществления профессиональной деятельности.
По словам Елены Сергун, о запрете она узнала, когда 23 августа прибыла в ГСУ ГУ МВД РФ для участия в следственных действиях в качестве защитника. На входе дежурный сообщил, что она обязана сдать телефон, положив его в специально установленные для этого запирающиеся ячейки.
Адвокат указала сотруднику, что в соответствии с УПК РФ при проведении следственных действий и она, и ее подзащитный могут пользоваться телефоном как техническим средством для снятия фотокопий с документов. Однако дежурный сказал, что пропускать ее с телефоном или нет, решает следователь. «Если следователь дает согласие, чтобы адвоката пропустили с телефоном, то меня пропустят», – отметила в своем обращении Елена Сергун.
Защитник попросила сотрудника пояснить, на каких нормативных актах основан запрет. «Дежурный дословно указал следующее: «инструкция, 502 приказ, «секретка”, там 015 секретный приказ есть, который следователи знают”», – указала в обращении адвокат. При этом, по ее словам, ни одного документа, подтверждающего правомерность таких ограничений, ей представлено не было. От дежурного удалось добиться лишь информации о том, что «приказ № 502» – это приказ МВД России. Но ни наименования акта, ни даты приказа полицейский сообщить не мог.
Елена Сергун отметила, что в ее случае следователь согласился с тем, что она может пройти в здание с телефоном, поэтому дежурный разрешил защитнику пронести мобильный.
«Поисковик системы «Гарант” выдает 14 наименований приказов МВД России (СССР), начиная с 1985 г., но ни один из них не относится к данному вопросу», – сообщила прокурору Елена Сергун, приложив к своему обращению список соответствующих ведомственных актов.
По мнению адвоката, введенные руководством ГУ МВД по Саратовской области ограничения неконституционны и противозаконны. Женщина подчеркнула, что запрет на вход в здание ведомства с телефоном грубо нарушает не только ее права, но и права неограниченного круга лиц. Елена Сергун обратила внимание прокуратуры на тот факт, что ограничения могут быть расценены как направленные на «воспрепятствование осуществления профессиональной деятельности адвоката в предусмотренных законом рамках».
Защитник полагает, что цель нововведений связана с желанием скрыть нарушения закона, допускаемые сотрудниками органов МВД. В своем обращении Елена Сергун попросила прокурора Саратовской области «принять меры прокурорского реагирования, направленные на отмену данного ограничения и нормативных актов, согласно которым оно введено на территории Саратовской области».
Вместо прокуратуры ответило ГУ МВД
12 сентября начальник управления по надзору за исполнением федерального законодательства прокуратуры Саратовской области Олег Петров перенаправил обращение адвоката в Главное управление МВД региона, сославшись на п. 3.5 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры РФ, утвержденной Приказом Генпрокурора от 30 января 2013 г. № 45 (документ областной прокуратуры имеется у «АГ»).
14 октября управление направило ответ Елене Сергун.
Как сообщил адвокату заместитель начальника полиции ГУ МВД России по Саратовской области Олег Прозоров, по ее обращению была проведена проверка, которая подтвердила, что «в действиях сотрудников полиции отдельной роты <…> по охране объектов органов внутренних дел Управления МВД России по г. Саратову отсутствуют нарушения нормативных правовых актов, регламентирующих обеспечение пропускного режима на территорию объектов территориального органа МВД России».
Управление пояснило, что п. 7 ст. 2 и ч. 3 ст. 5 Закона о противодействии терроризму предусматривают, что одним из основных принципов противодействия терроризму является приоритет мер его предупреждения, в целях осуществления которых федеральные органы исполнительной власти осуществляют противодействие терроризму в пределах своих полномочий. При этом ГУ МВД указало, что полиция является составной частью единой централизованной системы федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел.
По мнению управления, «гражданин, осуществляя пронос <…> на территорию объекта территориального органа внутренних дел Саратовской области технических средств записи изображения и звука, в том числе средств связи, создает угрозу его безопасности и антитеррористической защищенности».
Ведомство подтвердило, что в целях обеспечения безопасности и антитеррористической защищенности зданий, сооружений, помещений и иных объектов территориальных органов внутренних дел Саратовской области и в соответствии с п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции сотрудник полиции вправе требовать от граждан соблюдения пропускного и внутриобъектового режимов на охраняемых полицией объектах, в соответствии с которыми пронос (провоз) на соответствующую территорию технических средств записи изображения и звука, в том числе средств связи, запрещен.
Елена Сергун намерена обратиться в суд
Адвокат в своем комментарии обратила внимание «АГ» на тот факт, что в письменном ответе управление не ссылается на какие-либо внутренние акты, апеллируя исключительно к законам, хотя ранее полицейские говорили о неком приказе МВД. Однако перечисленные нормы, по мнению Елены Сергун, никакого отношения к возможности введения соответствующего запрета не имеют.
Она связывает ограничения с появившемся летом видео, на котором зафиксировано, как один из следователей ГСУ ГУ МВД по Саратовской области требовал у обвиняемой подписать ряд процессуальных документов «задним числом». При этом сотрудник полиции активно использовал ненормативную лексику и угрожал переквалификацией вменяемого ей деяния на наказываемое более сурово.
По мнению Елены Сергун, запретом на пронос телефонов управление пытается «защититься» от привлечения внимания общественности к нарушениям закона его сотрудниками. «Почему в суды, в Следственный комитет, в прокуратуру и даже в ФСБ мы ходим с телефонами? Разве их безопасность безразлична? Почему в школы, кинотеатры, в любые публичные места можно с телефонами?» – ставит риторические вопросы Елена Сергун.
Она подчеркнула, что адвокаты не только лишены возможности фотографировать материалы дела, но и вынуждены продолжительное время находиться без связи. Елена Сергун отметила, что ее коллеги по-разному реагируют на запрет: одни спокойно сдают телефоны, другие пытаются отстаивать свои права.
Как пояснила адвокат, направляя обращение региональному прокурору, она надеялась, что тот проведет проверку, в результате которой станет ясно, какой нормативный акт имеют в виду сотрудники ГУ МВД. «Однако прокуратура ничего делать не стала. Теперь от самого управления стало известно, что никакого приказа, судя по всему, нет. Видимо, это исключительно личная инициатива его руководства, потому что в других регионах адвокаты, насколько мне известно, с этой проблемой не сталкиваются», – указала Елена Сергун.
По ее словам, она хотела получить информацию о конкретном документе, чтобы обжаловать его в суд в порядке КАС. На вопрос «АГ» о том, какие дальнейшие действия она планирует предпринять, Елена Сергун ответила, что попытается добиться, чтобы региональный прокурор в интересах неопределенного круга лиц вынес представление нижестоящему сотруднику прокуратуры, который направил обращение в ГУ МВД и не стал проводить проверку.
Адвокат также отметила, что хочет обратиться к депутатам с просьбой направить депутатский запрос в ГУ МВД области. «Если в течение пары недель со стороны прокуратуры не будет принято никаких мер, обращусь в суд», – заключила она.
При этом адвокат сообщила, что по вопросу введенных ГУ МВД ограничений для адвокатов она не обращалась в Адвокатскую палату Саратовской области.
Реакция региональной адвокатской палаты
Президент АП Саратовской области Роман Малаев сообщил «АГ», что о запрете на вход в региональное ГУ МВД с телефонами ему стало известно не так давно. При этом он отметил, что обращения по этому поводу от адвокатов в палату не поступали.
По его мнению, позиция ведомства не соответствует закону. «Со своей стороны мы планируем провести переговоры с руководством ГУ МВД. Конечно, если не найдем понимания, придется принимать и другие меры. Однако все-таки надеемся, что возникшую проблему удастся решить миром», – добавил президент АП Саратовской области.
Поделиться Прямая ссылка на материал: Поделиться: Поделиться