Очевидно, что тут требуется какое-то четкое прояснение ориентиров со стороны Верховного Суда РФ.
Оспоримость или ничтожность?
В тех случаях, которые не попадают под охват гипотез, например, таких специальных норм п.2 ст.174 или ст.179 ГК, и для целей пресечения злоупотреблений теоретически возможно применение именно ст.10 ГК, судам следует осуществлять выбор между применением запрета на злоупотребление правом в сочетании с п.1 ст.168 ГК и применением такого запрета в сочетании с п.2 ст.168 ГК. Пункт 1 ст.168 ГК предписывает оспоримость сделок, которые нарушают закон (в данном случае п.1 ст.10 ГК) и посягают на интересы самого контрагента, а п.2 ст.168 ГК устанавливает ничтожность в отношении таких сделок, которые не только нарушают закон, но и посягают на публичные интересы и интересы третьих лиц. Соответственно, во имя системной согласованности права тогда, когда запрет на злоупотребления правом применяется в целях защиты самого контрагента от злоупотреблений партнера было бы логично из соображений системной логики применять п.1 ст.10 ГК в паре не с п.2 ст.168 ГК, а с п.1 ст.168 ГК, и подводить такую сделку под режим оспоримости. В тех же случаях, когда злоупотребление направлено на причинение ущерба публичным (например, фискальным) интересам или интересам конкретных третьих лиц, судам следует применять п.1 ст.10 ГК в сочетании с п.2 ст.168 ГК и говорить о ничтожности сделки.
Очень важно отметить, что на право суда по обстоятельствам применять в сочетании со ст.10 ГК в одних случаях норму п.2 ст.168 ГК (указывающую на ничтожность), а в других — п.1 ст.168 ГК (указывающую на оспоримость), указывает и п.7 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 года №25.
Если не следовать этому пути, наше право окажется бессистемным и будет нарушен базовый принцип права: равному равное. К одинаковым по сути ситуациям будут применяться разные правовые институты. Так, было бы трудно объяснить, почему сделка, совершенная на аномальных условиях в ущерб интересам гражданина его представителем, оспорима по правилам п.2 ст.174 ГК, а сделка, совершенная самим гражданином на таких же условия лично, ничтожна по правилам п.1 ст.10 и п.2 ст.168 ГК.
Конкретные примеры
С учетом этих общих замечаний можно привести и вкратце проанализировать несколько признаваемых в практике примеров такого применения норм ст.10 и ст.168 ГК.
(а) Классический пример это признание вне дела о банкротстве недействительными сделок, направленных на вывод активов из-под взыскания, или иных сделок, причиняющих ущерб интересам кредиторов (т.н. внеконкурсное оспаривание сделок). См. напр.: Определение КГД ВС РФ от 18 апреля 2017 г. N 77-КГ17-7 или Определение КЭС ВС РФ от 13 июня 2017 года № 301-ЭС16-20128. Там, где должник, стремясь избежать обращения взыскания на свое имущество про требованию кредитора, отчуждает его по мнимой сделке (например, переписывая свою квартиру на ребенка, продолжая проживать в ней), суды обычно признают такую сделку в качестве ничтожной по правилам ст.170 ГК. В тех же случаях, когда признаки мнимости отсутствуют, но очевидно, что приобретатель недобросовестен и знает о порочном мотиве продавца и направленности сделки на причинение ущерба кредитору (например, цена отчуждения явно занижена), суды признают такую сделку ничтожной по правилам п.1 ст.10 и п.2 ст.168 ГК.
Похожая ситуация имеет место, например, в случае, когда собственник, обещавший передать недвижимость в собственность одному покупателю, с целью избежания исполнения решения суда о регистрации перехода права собственности и истребовании вещи в натуре по уже рассматриваемому иску покупателя, цинично продает арестованную судом недвижимость другому покупателю, которому было точно известно или не могло не быть известно, что таким образом продавец нарушает свои обязательства перед первым покупателем и одновременно арест, наложенный судом. Положения п.2 ст.174.1 ГК и п..5 ст.334 ГК о возникновении из ареста залогового права тут не применяются (п.97 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 года №25), а каких-либо специальных норм о недействительности сделок по продаже арестованного имущества недобросовестному лицу ГК не содержит. В таком случае логично признавать сделку продажи имущества ничтожной по правилам п.1 ст.10 ГК и п.2 ст.168 ГК. Впрочем, пока развернутой практики применения ст.10 и ст.168 ГК в таком контексте на уровне высших судов нет.
Кроме того, на практике встречаются случаи недобросовестной интервенции третьего лица в чужие договорные отношения (например, перекупка того имущества, которое было обещано продавцом ранее другому покупателю; приобретение третьим лицом имущества, зарезервированного под опционом на покупку за конкретным покупателем, и т.п.). Если третье лицо (интервент) в такой ситуации действует очевидно недобросовестно и точно знает (или со всей очевидностью не может не знать) о том, что, совершая сделку с продавцом, провоцирует последнего на нарушение договорных прав некого кредитора продавца, мыслимо признание такой сделки с интервентом недействительной. Пока в отечественном праве применение такого основания недействительности не распространено, но перспективы у этой доктрины безусловно имеются.
Во всех трех указанных случаях некое третье лицо (интервент), действуя очевидно недобросовестно совершает с должником сделку, совершение которой направлено на нарушение относительного права кредитора данного должника (права, как подкрепленного возбуждением судебного процесса против должника, так и еще на стадии до начала судебного процесса).
Абсолютно очевидно, что аннулирование сделок по правилам ст.10 и ст.168 ГК в двух описанных ситуациях возможно только в случае доказанной недобросовестности покупателя (интервента), то есть знания или наличия оснований знать о том, что имущество продается в целях выведения его из-под взыскания.
При этом, видимо, логично применение в данном контексте запрета на злоупотребление правом в сочетании с нормой п.2 ст.168 ГК и соответственно констатация ничтожности таких сделок. Ведь в данном случае жертвой является третье лицо, не являющееся стороной сделки. Поэтому с точки зрения системной логики логично применение именно режима ничтожности, предписанного п.2 ст.168 ГК, который устанавливает ничтожность для случаев, когда незаконная сделка нарушает также и интересы третьих лиц.
Альтернативное обоснование ничтожности таких сделок в описанных примерах – применение ст.169 ГК. Но этот подход в российских судах пока не распространился.
(б) Ранее сделки признавались судами недействительными по правилам ст.10 и ст.168 ГК из-за вопиющей несоразмерности встречных предоставлений или иной очевидной аномальностью условий сделки (Определение КГД ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 83-КГ16-2, Определение КЭС ВС РФ от 15 декабря 2014 г. по делу № 309-ЭС14-923, постановления Президиума ВАС РФ от 20 мая 2008 г. № 15756/07, от 11 февраля 2014 г. № 13846/13 и др.).
Несоразмерность встречных предоставлений (или нетипичность иного содержания сделки) сама по себе не является основанием для признания договора недействительным, но в некоторых случаях суд может признать договор недействительным, если встречные предоставления по нему явно («шокирующе») несоразмерны. Последнее может являться сильным индикатором наличия сговора представителей контрагентов (например, директор одной из сторон получил так называемый «откат» за согласие совершить сделку на невыгодных для своей компании условиях). С 1 сентября 2013 года для противодействия таким случаям в ГК появилась норма п.2 ст.174 ГК, предписывающая оспоримость сделки, совершенной директором/представителем с явным ущербом для представляемого, а согласно сформировавшейся судебной практики существенная нерыночность цены презюмирует наличие оснований для аннулирования сделки по п.2 ст.174 ГК.
Соответственно, в силу наличия специальной нормы закона, устанавливающей специальный же состав недействительности, применение в этом контексте ст.10 ГК лишается какого-либо основания. Но в то же время могут иметь место ситуации, когда сделку совершает физическое лицо, действующее непосредственно, без помощи представителей. В таких ситуациях п.2 ст.174 ГК применяться не может. В то же время явная аномалия цены сделки или иных ее условий, в ряде случаев может в такой ситуации встречаться. Как правило, эти аномалии являются следствием наличия некоего скрытого порока воли стороны (например, недоказуемого обмана или применения угроз), нарушения прав и интересов третьих лиц или публичных интересов. Например, когда актив продается по цене в десятки раз ниже рыночного уровня и отсутствуют какие-либо убедительные объяснения экономической логики такой аномалии, суд может ограничить свободу договора. В такого рода случаях явная неадекватность цены говорит сама за себя и свидетельствует об аномальном характере сделки. Суды просто не могут смириться с тем, чтобы судебное признание и защиту получала сделка, совершенная на столь драматически ненормальных условиях.
Суды при этом обычно ранее признавали сделку в таких ситуациях ничтожной, применяя п.1 ст.10 ГК в сочетании со ст.168 ГК. Применение на протяжении лет в данном контексте режима ничтожности, а не оспоримости сделки объяснялось прежней редакцией ст.168 ГК, которая предусматривала ничтожность незаконной сделки. Но такой подход крайне сомнителен: аннулировать сделку на основании ст.10 ГК, не разобравшись в чем собственно состоит злоупотребление и чьи интересы сделка нарушает, нельзя. Если аномальность цены сделки ущемляет интересы кредиторов одной из сторон, иных третьих лиц, публичные интересы, то, действительно, логичны применение ст.10 ГК в сочетании с п.2 ст.168 ГК и констатация ничтожности такой сделки. Если же вмешательство судов предопределено прежде всего попыткой спасти саму сторону (обычно гражданина) от принятых на себя по легкомыслию, слабоволию или неопытности в делах обязательств, то было бы логично применять ст.10 ГК в сочетании с п.1 ст.168 ГК и констатировать оспоримость сделки. Этого требуют соображения системной согласованности права. Здесь логика такая: если кабальная сделка или сделка, совершенная в результате тех или иных пороков воли (ст.178-179 ГК) оспоримы, то и сделка, заключенная на столь вопиюще невыгодных условиях в ситуации какого-то помрачения сознания контрагента-гражданина или в силу его неопытности в делах, легкомыслия или слабоволия, также должна быть оспоримой.
Остается только заметить, что в тех же случаях, когда речь идет не об аномальности цены или иных условий, а о включении в сделку условий, не просто аномальных (нерыночных), а условий, подрывающих основы нравственности, такие сделки (или отдельные их условия) следует признавать ничтожными, даже без оглядки на оценку нарушенных интересов, просто в силу ст.169 ГК. Так, например, сделка по обращению человека в рабство будет ничтожной по ст.169 ГК. Применение в этом контексте ст.10 в сочетании со ст.168 ГК избыточно.
Финальные ремарки
При этом как и в любом случае применения ст.10 ГК ограничение формального права (в данном случае в форме признания сделки недействительной) возможно только в самых крайних случаях, в ситуации очевидного и заведомого злоупотребления правом, когда сделка, хотя и не нарушает каких-то конкретных императивных предписаний закона, тем не менее закрепляет результат очевидно недобросовестного поведения. Применение ст.10 ГК в сочетании с нормами ст.168 ГК должно быть не основанием для аннулирования любой непонятной суду или необычной сделки, не укладывающейся в какие-то шаблоны и типизированные схемы, а реакцией правопорядка на крайние и абсолютно очевидные проявления недобросовестности, когда императивных норм или специальных составов недействительности оказывается недостаточно, а глубинное правовое чувство резко восстает против сделки.
ГК РФ Статья 171. Недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным
1. Ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.
Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре – возместить его стоимость. Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны.
2. В интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совершенная им сделка может быть по требованию его опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.
Толкование ст. 171 ГК РФ
Статья 171 ГК РФ о недействительности сделки, совершенной лицом, не имеющим дееспособности по причине расстройства психики.
В судебном порядке гражданин может быть признан недееспособным в связи с обнаружением психического расстройства, ведь он не может адекватно отвечать на действительность, а значит принятые им решения могут не соответствовать его воле, его здравому смыслу, и не будут иметь юридической силы.
Признать человека недееспособным возможно только в порядке особого судебного производства, которое рассматривается только после подачи заявления одного из членов семьи, или его близких (детей, сестер, братьев, родителей) не зависимо от того, живут ли они вместе или нет. Также заявление могут написать органы попечительства и опеки, психоневрологические и психиатрические учреждения.
Чтобы выяснить, действительно ли человек является недееспособным, при наличии достаточной медицинской информации, и фактов, свидетельствующих о психическом расстройстве, назначается судебно–психиатрическая экспертиза.
Недееспособным гражданин будет после того, как вступит в силу решение суда по недееспособности в отношении гражданина. Недееспособному лицу должен быть назначен опекун. Недееспособный человек может быть помещен под надзор, в медицинское учреждение, образовательную организацию, организацию, которая оказывает социальные услуги или другие организации. Опекунов в этом случае не назначают. Эту роль в данном случае могут выполнять лишь вышеуказанные учреждения.
Опекуна могут назначить по его согласию, или же по письменному заявлению в органы опеки и попечительства, на протяжении 30 дней с момента, когда человеку в сложившейся ситуации необходим опекун. В некоторых ситуациях опекун назначает орган опеки или попечительства по месту жительства. Если на протяжении месяца опекун не будет установлен, временно эти обязанности берут на себя органы опеки и попечительства по месту проживания гражданина.
Пункт 2. ст. 29 ГК РФ позволяет совершать сделки от имени недееспособного гражданина опекуном или организацией, где пребывает гражданин под надзором, орган попечительства и опеки. После подтверждения судом факта недееспособности самостоятельно совершать сделки гражданин не может. Сделка, которая будет совершена в период, когда гражданин был признан недееспособным через психическое расстройство, считается ничтожной.
Последствие такой сделки – реституция. В сложившейся ситуации дееспособная сторона будет обязана возместить другой понесенный ущерб, если дееспособная сторона догадывалась или знала о недееспособности другой.
Обычно другая сторона сделки не знает и заблуждается в дееспособности контрагента. На законодательном уровне не предусмотрено публично извещать о недееспособности граждан, или включать сведения о недееспособности в документы, удостоверяющие личность. В качестве подтверждающего документа выступает решение суда, которое вступало в законную силу и обычно храниться у опекуна (органа попечительства и опеки).
Пункт об исцелении или конвалидации. Сделка, совершенная недееспособным лицом, совершенная опекуном в интересах и с согласия человека, который был признан недееспособным через психическое расстройство, сделка совершенная им по требованию опекуна, родственника может быть признана судом действительной, если является выгодной для данного гражданина. Совершенная к выгоде – эта та сделка, которая в результате увеличивает стоимость имущества, принадлежащего гражданину, который признан недееспособным. Чтобы сделка подлежала конвалидации, необходимо заявление о признании такой сделки недействительной.
Важно понимать отличие, что сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособными в отличии от сделок, совершенных человеком впоследствии признанным недееспособным, но в момент совершения сделки он не был способен отвечать за свои поступки, понимать их суть. Такой вариант называют оспоримой, а не ничтожной сделкой.
При решении вопроса о признании гражданина дееспособным проведение судебно-психиатрической экспертизы также является обязательным.