Фактически это люди, которых нет. И у которых также нет ничего. Кроме «неопределенного места жительства», что выражается в подвале, свалке, чердаке… Вы поняли, что речь идет о бомжах? События 16 марта этого года, когда в Архангельске был взорван подъезд жилого девятиэтажного дома, побудили городские власти начать «антитеррористическую кампанию», которая, в первую очередь, коснулась этих самых «лиц без места жительства». Ведь во время следствия при проведении «ревизии» трех сотен бомжей раскрыто порядка 160 преступлений. Так что сейчас в домах закрываются подвалы и чердаки, а на ближайшее время намечена «проверка» нежилых и недостроенных помещений. Которые, собственно, и служат убежищем для бездомных. И не только, потому что эти помещения становятся «цветником преступности». Так, за шесть месяцев этого года в подвалах обнаружен 41 труп. Главным образом, в центральных округах. Так, в «ломоносовских» подвалах найдено 16 трупов, а в «октябрьских» – 15. «Незаконные поселения» чреваты и другими последствиями. Только в этом году в подвалах зафиксировано 20 пожаров. Хотя в них повинны и подростки, неосторожно обращающиеся с огнем. Люди же жалуются на то, что бомжи одолевают. Пока власти и бомжи «ходят по кругу»: двери в подвал закрывают, а люди срывают замки и селятся обратно. Ведь, по большому счету, деваться им некуда. Поэтому руководство администраций округов решилось на более дорогой, но, с их точки зрения, более оправданный шаг, сулящий надежность – ставить железные двери. В каждом округе составлен свой график «закрытий». В Майской Горке только занялись установкой железных дверей, в округе Варавино-Фактория до конца июля все двери будут закрыты. В деревянном фонде Маймаксы уже все сделано. Чердачные люки перекрыты, бомжей в подвалах также нет. Возможно, как следствие, глава округа Владимир ЧУРКИН отметил на последней планерке в мэрии снижение преступности на подведомственной ему территории. А вот на Кегострове (Октябрьская администрация) криминогенная обстановка, наоборот, усложняется. Из-за того, что народ там живет обездоленный. Бесхозность там царит полная, люди пьют. Озлоблено, по выражению главы округа Сергея НЕСМЕЯНОВА, и население поселка Талаги. Там напряженность складывается, прежде всего, из-за неуверенности в том, что люди смогут спокойно пережить предстоящую зиму. Ведь на данный момент подготовка к ней идет некачественно и слишком медленно. В центральной части Октябрьского округа все идет по цепочке: замки ставят – их срывают. К тому же, наряду с бомжами (которые пока перешли поближе к набережной, к шашлыкам) народ одолевают так называемые «несанкционированные собачьи стаи». А среди бомжей зачастую случаются драки, следствием которых становятся опрокинутые мусорные баки. Ну не хотят эти люди соблюдать общепринятую норму «шесть квадратных метров на человека»! В Северном округе установлено 400 замков, время от времени остающихся «не у дел». В Ломоносовском округе, отмечает его глава Олег ГОЛОВАНЬ, удалось добиться того, что все дома «закрыты». Хотя замки и навесы также периодически срывают. Соломбальский округ ведет постоянную работу с бездомными, составлены их списки. По словам главы округа Михаила ЭПШТЕЙНА, порой, с такими людьми заключались своего рода договора. Их суть – раз живешь в подвале, значит, должен содержать его в порядке, не пускать туда посторонних. Сейчас, отмечает Эпштейн, один подвал закрываешь, они идут в другой. И так постоянно. «Но ведь людям надо где-то жить», — говорит Михаил Игоревич — Среди них ведь есть и те, кто оказался на улице по вполне объективным причинам». Например, был такой случай – проверяющая комиссия зашла в один из подвалов, а там лежит человек и… читает книжку. Как вполне обычный интеллигентный горожанин. Только бездомный. А вообще — почему люди оказываются на улице? Наверное, для некоторой части бездомного населения, «бомж» – своего рода профессия. По призванию. Поскольку, если приглядеться, не так уж мало среди них людей трудоспособного возраста, не развалины, «в расцвете лет и сил», которые, однако, обрекают себя на такую «свободу» с зависимостью лишь от погодных условий. Согласно статистическим данным, эту «загадочную» категорию бродяг «по идее» представляют до 7% бомжей. Некоторая часть «бродячих» людей оказалась на «свободе», покинув места ее лишения. К тому же, еще в начале 90-х годов в России действовал закон, согласно которому осужденный более чем на шесть месяцев автоматически выписывался из квартиры. Не сумев наладить вновь отношения с домочадцами, человек оказывался на улице. Да если бы этого закона не было, все равно, человеку, вышедшему из тюрьмы, не всегда удается найти себя во «второй жизни». И он ищет более легкий (с определенной точки зрения) или наиболее приемлемый на тот момент путь. А там иногда недалеко и до нового «отдыха» под клетчатым небом. Лишиться недвижимости можно и от махинаций с ней пронырливых людей. В нашем городе таких примеров немало, поскольку количество бездомных растет прямо пропорционально количеству липовых дельцов. Путем обмана в одной квартире (с хозяином) может оказаться куча народа, которому потом остается кучковаться на вокзалах, чердаках и прочих временных пристанищах. Или к этому может привести элементарное пьянство, когда под шумок в голове человек это самое место теряет. Купившись на чьи-то денежные либо спиртные предложения. Вообще, понятие алкоголя наиболее часто связывается с понятием «бомжа». Ведь, как правило, спиртное сопутствует бродячей жизни, которая без «дурмана» будет не такой сладкой. Потеря работы – еще один «уличный» фактор. Лишившись постоянного заработка или решив получать больше, можно покинуть родной (чаще – провинциальный) город, продав квартиру, и не найти себе места в городе крупном. В этом случае, как правило, и приобретается новая специальность, — бродяги. Впрочем, не устроиться может не только работа, но и личная жизнь. Ведь у многих «уличных», «парковых», «скверных» людей где-то остались семьи, где они, вполне возможно, были когда-то счастливы, а из-за конфликта пошли к другой жизни. Где семья, дружба, любовь становятся не такими, какие существуют в обычном понятии, а приобретают причудливые, своеобразные формы. Этих людей не любят. Они, считается, мешают жить остальным, своим видом, мусором, который они разводят. Ведь перед каждыми общегородскими праздниками и субботниками приходится решать проблему – не разворуют ли бомжи мусорные пакеты. Они ведь «санитарят» город только по части пустых бутылок, — цена за собранный бомжами мусор не придумана. То, что в городе закроют подвалы и чердаки, проблему никак не решит. Ведь разобраться с ними не может и милиция. Куда везти бродяжку? Архангельский приемник закрыт, а в Северодвинск везти накладно и неудобно. Оставишь на улице – ничего не изменится. Пятничное совещание решило, что проблему нужно рассматривать комплексно. Заниматься их трудоустройством, ведь не все бомжи как люди потеряны. Или, на худой конец, создать в городе «профсоюз бомжей»… Анна СМИРНОВА
Считается, что если человек теряет крышу над головой, то он останется бездомным до конца своих дней. И хотя в этом случае вернуться к нормальной жизни крайне трудно, шансы на это у человека все же остаются. «Газета.Ru» поговорила с теми, кто все-таки смог порвать с бродячим образом жизни.
Содержание
Человек из электрички
Александр, 56 лет
Два года назад я приехал в Москву из Гатчины. Планировал увидеть родственников, встретиться с друзьями и, если получится, узнать, как тут с работой. В тот момент я трудился на таможне у себя в городе и подумывал найти более денежную работу. Но очутился, как говорят, «не в то время и не в том месте». На меня напали какие-то хулиганы, ударили по голове и украли портфель, в котором были паспорт и еще кое-какие документы. Тогда я подумал, что своими силами решу эту проблему за считаные дни. Оказалось все не очень-то просто: у меня не приняли заявление в полиции, получение нового паспорта оказалось также нелегкой задачей. Пока я возился со всем этим в Москве, меня уволили с работы. У меня тогда подошел пенсионный возраст, а там все устроено так, что, если ты что-то, как говорится, упустил, тебя сразу «отправляют в утиль». Основание у них было. Так и оказался я в столице без удостоверения личности и работы.
Тяжело было лишь первое время, в основном психологически. Когда за что ни берешься, все не получается, это выбивает из колеи. Я тогда
решил во что бы то ни стало устроиться хоть на какую-то работу.
Первое время работал курьером, а спать приходил в общежитие недалеко от метро «Текстильщики». Так продолжалось три месяца, потом моей конторе курьерские услуги стали не нужны, и за общагу платить стало нечем. Так я в буквальном смысле оказался на улице. Самое интересное, что все это время у меня была (да и сейчас есть) квартира в Гатчине. Никто мне не мешал уехать туда. Но я сам не хотел этого: работы там нет, найти ее трудно, родственников или друзей нет тоже. Если у вас выбор: начинать все с нуля в Москве или начинать все с нуля в Гатчине, то вряд ли вы выберете последний вариант.
Несколько дней я перебивался у знакомых, но долго так продолжаться не могло. Стал ночевать в электричках, спал прямо на широких пассажирских скамейках, на них можно прямо в полный рост лежать. Чтобы было легче попасть в поезд, я устроился работать контролером. Одно время проверял билеты на платформе, а потом стал контролером электричек. Это было удобно: я большую часть времени мог находиться в тепле и мог выбрать время, когда поспать. Увы, здесь была и оборотная сторона медали: в электричках ездят самые разные люди, а спящий человек — это легкая добыча. Несколько раз меня обворовывали, пока я спал. Иногда меня прогоняли «недовольные граждане». Я им ничем не мешал, но есть люди, которые считали, что «так положено». В дискуссии с ними я не вступал, это не имеет смысла. Просто искал другой вагон. Иногда меня прогоняли полицейские или помощник машиниста, бывало, что и в грубой форме. Но по крайней мере я не замерз.
Самой большой проблемой все это время была одежда. У нас с давних времен принято оценивать человека по внешнему виду. Поэтому, если ты грязный или от тебя дурно пахнет, ты сразу теряешь шансы найти работу.
Я всегда содержал в порядке обувь — сказалась долгая служба в армии и привычка следить за собой. А вот со стиркой было очень нелегко.
В основном я просил помочь знакомых: стирал у них. Летом это было проще: можно постирать и сразу же все высушить. А вот зимой единственный способ — упрашивать друзей-приятелей. Как ни странно, никогда не возникало проблем с едой: сейчас есть много благотворительных организаций, активисты которых бесплатно кормят бездомных несколько раз в неделю. Надо только знать, где и когда это бывает.
Хочу особо отметить, что в Москве немало добрых людей, гораздо больше, чем принято думать. Часто совершенно незнакомые мужчины и женщины выручали кто деньгами, кто едой. Нередко бывало так, что у меня не было особых потребностей в их помощи, но я брал что дают, чтобы не обижать добрых людей. Кончилось мое бродяжничество тем, что я взял квартиру в ипотеку в дальнем Подмосковье, где сейчас, собственно, и живу. Работаю в столице: раздаю рекламу на улице и подрабатываю еще в двух-трех местах. Не могу сказать, что живу безбедно, но всем необходимым я себя обеспечиваю.
Тем, кто попал в аналогичную ситуацию, могу посоветовать одно: никогда не надо отчаиваться, надо, во-первых, всегда искать работу, это не дает окончательно расклеиться, а во-вторых, надо ставить перед собой какую-то цель. Она должна быть маленькой, достижимой, но целью. Например, собрать денег на новые джинсы или ботинки. После ее выполнения нужна другая, например, найти работу, которая позволит снять хотя бы комнату или угол в общаге. Ну и, конечно, надо всеми силами искать сведения о том, где бесплатно раздают еду. Об этом в СМИ мало сообщают, но желающий найти эту информацию сможет это сделать.
Община Курского вокзала
Ирина, 25 лет
Я родилась в Москве, а в 14 лет убежала из дома. На это у меня была весьма веская причина: меня регулярно избивал отчим. Последний раз он сломал мне два ребра, и я поняла, что следующего раза я могу не перенести физически. Довольно скоро я прибилась к компании бродяг, которые жили в районе Курского вокзала. Это была одна огромная община, где все друг другу помогали кто чем может.
Поначалу было трудно: тогда еще бездомными мало кто занимался. Спали мы прямо на вокзале, кто где: под перроном, прямо на улице, а иногда — в зале ожидания, если очень повезет. Разумеется, нас гоняла милиция. Мы специальных «разведчиков» отправляли ходить по вокзалу. Их задача была увидеть, что началась облава, и предупредить нас. Если это произошло, то все быстро «снимаются с якоря» и идут в самую далекую часть Курского. Конечно, местные менты все там тоже знали. Бывало, мы бегали от них целый день. Но попадаться им никто не хотел, так как
уже тогда от них стали требовать очистить ту или иную местность от бездомных. И они заталкивали бродяг в машину и вывозили куда-то за Москву, после чего выталкивали чуть ли не в чистое поле.
Назад вернуться могли уже не все: для этого надо знать, куда идти. Хотя бывали и те, кто доходил назад до нас пешком.
Еще одной проблемой для нас были неадекватные молодые отморозки, которые могли побить или поиздеваться над бездомными. Иногда это делалось изощренным способом: были случаи, когда спящих бомжей поджигали. Спасала нас община: когда все вместе, старались заступаться друг за друга. Терять нам было нечего, а такой человек дерется всегда до последнего, поэтому, если до этого доходило, наши противники предпочитали уносить ноги.
Самым страшным врагом бездомных всегда был и остается мороз зимой. На Курском вокзале бездомных много, теплых мест на всех не хватало. Часто бывало так, что спали впятером, а то и вдесятером на одном матрасе, укрывшись одеялами, которые смогли раздобыть.
Согревались водкой, но на нее денег хватало не всегда. Тогда пили медицинский спирт, иногда настойки всякие в аптеках покупали. Тот же боярышник.
У бездомного в жизни не так много радостей, и многие из моей компании стали искать счастье в употреблении наркотиков. Как ни странно, начали с героина, хотя он и очень дорогой, а потом в ход шли дешевые лекарства с наркотическим эффектом. Естественно, где наркотики, там и воровство. Те, кто сидел на этой дряни долго, начинали воровать у своих же последнее.
Что касается одежды и, так скажем, ванны, то летом мы ездили или в парк «Кусково», или на какую-нибудь речку. Там мы купались и стирали одежду. Потом на Курском вокзале открыли баню для бездомных, куда стало можно ходить и зимой. Этим мы и спасались. Одежду носили ту, которую отдавали люди. Часто они приносят старые вещи в церкви, там их и можно было взять. Что-то люди давали нам и непосредственно в руки. Кроме того, появлялось все больше благотворительных организаций, которые бесплатно кормят бомжей. На Курском это происходит регулярно. А когда я только начинала скитаться по улице, с едой было сложнее.
Некоторые даже ели голубей и бездомных собак, хотя я этого никогда не делала — брезговала. Собаки вообще здорово выручали: некоторые бомжи специально их прикармливали и потом ходили с ними по переходам и собирали милостыню.
В общей сложности я бродяжничала семь лет. Мне трудно сказать, как я решила изменить свою жизнь. Мне надоело просто — в этом дело, наверное. Сыграло свою роль, конечно, и то, что многие мои друзья либо умерли от наркотиков, либо оказались в тюрьме из-за них же. Мне помогли благотворители из группы «Милосердие». Пришла в их центр и первое время жила там. Мне посодействовали в получении паспорта, а также помогли найти специальные курсы. Короче, вскоре я получила работу кассира в продуктовом магазине. Сейчас я работаю продавцом, снимаю квартиру. С родственниками по-прежнему не общаюсь, хотя их почти уже и нет никого в живых.
Иногда я встречаю бывших «своих» бродяг с Курского вокзала и пытаюсь им помочь чем можно. Но на самом деле помочь им уже нельзя: они не хотят изменить свою жизнь. Им нравится побираться и пить водку, они знают, как выжить в этой ситуации. А другой жизни они не знают и оттого побаиваются ее. Поэтому можно им давать деньги, одежду, что угодно, но они так и останутся на улице и будут пить.
Бомжей никто не считает
По словам координатора благотворительного движения «Друзья на улице» Натальи Марковой, точных данных о том, сколько сейчас в Москве бездомных, не существует. «В 2012 году департамент социальной защиты населения Москвы провел исследование, по итогам которого выяснилось, что бездомных в городе около 6 тыс. Более свежих данных с тех пор не поступало. Но дело даже не в этом. Считают обычно тех, кто, грубо говоря, лежит пьяный на улице и уйти уже никуда не может. Но среди бездомных немало тех, кто выглядит аккуратно, пытается работать и даже не признается, что у него нет жилья», — рассказала эксперт «Газете.Ru».
Согласно различным экспертным оценкам, в целом в России насчитывается от 30 тыс. до 100 тыс. бездомных, но эти данные слишком расходятся, чтобы отталкиваться от них при работе с бомжами.
«Ситуация с бродягами гораздо сложнее, чем принято считать. Например, у нас на бесплатную кормежку приходят, условно, 100 человек в день. Среди них до 70% — это люди, которые приехали на заработки из бедных регионов России.
Им кажется, что скоро у них все будет хорошо, но пока они вынуждены питаться на улице тем, что дают активисты. А есть и нищие пенсионеры, которые не по помойкам ходят, а идут к нам за бесплатной едой», — рассказала Маркова.
Эксперт добавила, что в России имело бы смысл ввести более дифференцированное определение понятия «бездомный». «В Европе есть несколько градаций для таких людей: те, кто живет на улице; те, кто живет в ненадежном месте, в той же ночлежке; те, кто живет в съемной квартире, но чье материальное положение таково, что они быстро могут ее потерять, например, если серьезно заболеют. Думаю, в этом смысле нам можно было бы перенять зарубежный опыт», — отметила координатор «Друзей на улице».
По ее словам, бездомным можно стать по абсолютно разным причинам, для этого вовсе не обязательно вырасти в неблагополучной семье. «У нас в приюте живет пожилая женщина, учитель английского языка. Она подписала договор ренты на крайне невыгодных для себя условиях, в результате чего оказалась на улице. Ей повезло, что она попала к нам. А вообще
в нашей стране, к сожалению, нет правовых и социальных инструментов, которые бы позволяли быстро помочь человеку, если он оказался в «предбомжевом» состоянии.
Получается, что его там нотариус обманул, там его отправили куда подальше, здесь не выдали вовремя тот или иной документ. Человек мыкается, теряет надежду, а все уже начинают на него смотреть как на бездомного. Когда у такого человека опускаются руки, нередко он начинает заливать свои проблемы алкоголем. И еще быстрее скатывается на дно», — заключила эксперт.
Стеклоочиститель вместо вина
На первом этаже ночлежки на Боровой улице – помещение для хранения продуктов и кулер. Пожилой мужчина в грязной одежде и с запахом перегара пытается залить кипятком порошковое пюре. «Иди отсюда, старый!» — прикрикнул на него соцработник. На улице бездомного дожидаются еще двое – мужчина и женщина. «Ты там ничего интересного не увидишь, все отмытые и ухоженные, — заверил бездомный бродяга корреспондента «АиФ-Петербург». — А вот я тебе покажу, как бомжи живут на самом деле. Мы все уличные. Такие, как мы, в приюте не нужны. Это, кстати, Танюха, а это Толя Америка. Меня Гена Финн зовут, я по-фински хорошо шпарю». В доказательство Гена начинает быстро и самозабвенно говорить по-фински.
У Танюхи в руках четыре мешка с собранной одеждой и едой. Она несет их на базу – место, куда бомжи из одного клана складывают найденные припасы. «Сейчас мы тебе проведем экскурсию, — подмигивает Америка, — только анашу допьем». Анашой бомжи называют самодельный стеклоочиститель, который они покупают по дешевке у местного барыги. Америка достает из-за пазухи пластиковую бутыль с темной жидкостью и одноразовые стаканчики. Пьют Финн и Америка медленно, смакуя, как будто это дорогое вино. «Приходится много пить, — объясняет Толя, — особенно зимой. Если ложиться спать трезвым, не уснешь – очень холодно на улице, и все болит. Поэтому мы стараемся так напиться, чтобы вечером просто вырубило: где упал, там и уснул до утра. Стараемся найти место, где проходит теплотрасса – там потеплей». Чаще всего бездомные спят прямо на улице. Сначала полицейские забирали бомжей в участок, потом перестали – что с них возьмешь? Теперь только гоняют иногда, а чаще и вовсе не обращают внимания.
Боярский не взял трубку
Чтобы как-то скрасить свою жизнь, бездомные выдумывают себе прошлое и выдают его за реальность: «Хочешь вообще обалдеть? – спрашивает Америка. — Я раньше был барабанщиком в группе «Земляне». И с Цоем играл тоже. А с Мишей до сих пор общаюсь – ну, с Боярским, для меня он Миша. Он не знает, что я бомжую, я скрываю это. Бывает, созваниваемся». Америка делает вид, что набирает номер Боярского и ждет ответа. «Не берет трубку. На съемках, наверно, занят», — заключает Толя. По его словам, раньше у него была шикарная квартира с мебелью восемнадцатого века, но завистники провернули махинацию, отобрали квартиру и документы – и вот уже два года Толя живет на улице. Финн – бывший моряк. Из дома его выгнала жена, и Гена пошел жить к сестре. На работу устроиться не получалось по состоянию здоровья, сестра вечно злилась, и Финн ушел из дома. Бомжует он пять лет.
«У меня раньше было три машины — все жена отобрала, — вспоминает Финн, — а я, между прочим, в молодости еще Бродского в «Сайгоне» слушал, мы с ним друзьями были. Я прихожу, было, на его выступления, а он мне: «Генка, здорово!» и начинает: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать».
Подходим к небольшой кирпичной будке. Здесь бомжи иногда ночуют. Кровать сооружена на трубе с горячей водой. Правда, в будке только одно место – бездомные ночуют здесь по очереди. У Толи звонит телефон. Мобильники есть практически у всех бездомных. «Это по работе, — объясняет Америка, — подработка часто подворачивается. Бывает, подвезти кого-то надо или разгрузить товар. А в прошлом году мы работали в СКК на «Пиратской станции», рекламу раздавали. У меня и браслет до сих пор остался», — Америка гордо демонстрирует красный бумажный браслет на запястье.
Археологи мусорных баков
На пути — первая помойка. «Здесь нечего делать, — говорит Финн, — тут уже археологи прошлись». Археологами или геологами бездомные называют всех бомжей, которые копаются в мусорных баках. Финн и Америка знают всех бездомных города. «На Ваське прикольные геологи есть, на Петроградской, — рассказывает Финн, — но есть и такие кланы, с которыми мы не в ладах, деремся иногда. Они совсем опустившиеся люди, воруют, причем часто у таких же бездомных. Им даже бутылки сдавать лень. Сидят в переходах и денег просят. А у нас принцип – мы никогда не воруем. И матом не ругаемся. И вообще не ругаемся, ты же заметила?»
Однажды Америка с Финном заметили, что у идущей перед ними женщины в норковой шубе из кармана выпала банковская карта «Visa». Бездомные подобрали карточку, окликнули женщину и вернули ей пропажу. «Она посмотрела брезгливо, двумя пальцами взяла карточку за край и даже «спасибо» не сказала, — вспоминает Америка. — Мы хоть и привыкли к такому обращению, а все равно каждый раз обидно».
Следующая помойка еще не обработана археологами, и Финн с Америкой начинают раскопки. Америка находит георгиевскую ленточку: «Надо же, что люди выбрасывают! Это же память о великом подвиге русского народа!» — и он убирает ленточку в карман. Финн нашел две пары панталонов, большие и маленькие: «Ничего себе, их еще делают, — удивляется Финн, — сколько же им лет? Это, видимо, панталоны Александра Васильевича, полководца Суворова, а это – его жены Палашки». Но вот бомжам улыбается удача: они находят металлический стол, за него можно выручить неплохие деньги. Они прячут его за угол помойки – заберут на обратном пути. Вдруг Америка замечает в мусорном баке мягкую игрушку – пушистого цыпленка. «Какой симпатичный пигмейчик! – восхищается Америка, — почему его выкинули, он же вон какой милый. Возьму себе».
Любую дверь можно вскрыть
Теперь надо купить стеклоочиститель на вечер. Пол литра – тридцать рублей. Подходим к подъезду, где живет барыга. Америка звонит в домофон, но никто не открывает. «Да он дома, просто под кайфом небось», — говорит Финн. Он берет обыкновенную зажигалку, прислоняет ее металлической частью к замку домофона, и дверь открывается. «Так можно сделать практически с любой дверью, — улыбается Финн, — ты разве не знала? А можно просто дернуть посильнее». Барыги и правда не оказывается дома. Америка закуривает «Беломор». На пачке указана дата изготовления – 1975-ый год. «Это мне Розенбаум подарил, — хвастается Америка, — я его как-то на концерт вез».
«Ты, наверно, замерзла? – спрашивает Финн, — пойдем погреемся у костра». Подходим к длинному четырехэтажному зданию. Это – давно заброшенные бани. Здесь нет ни окон, ни отопления. Теперь это база бомжей. Спать здесь не теплее, чем на улице. В здании бомжи готовят еду и иногда ночуют. Поднимаемся на верхний этаж по лестнице без перил. «Осторожней иди, держись стенки, — наперебой кричат Финн с Америкой, — а то мы, бывает, напьемся очистителя и падаем отсюда, очень больно». У Америки разодран нос и подбородок – результат вчерашнего падения.
Банный день
Большое помещение на четвертом этаже завалено грудами мусора и одежды. Сюда бомжи приносят все подряд. На окне стоят запасы еды: баночка с кислой капустой, контейнер с картошкой и макаронами, чай, конфеты и упаковка кошачьего корма. По груде мусора гуляет черная кошка. В центре стоит стол и диван. «Вчера праздновали Танюхин день рожденья, — объясняет Америка, — продуктов в «Ашане» закупили, посидели. Вот даже воздушный шарик остался».
У стены сидят еще двое бомжей. Они развели костер и греют чайник на решетке. «Завтра в баню идем?» — спрашивает один из них. «Конечно, идем, — отзывается Америка, — мы раз в неделю в баню ходим. Баня на Болтах всего десять рублей стоит, эти деньги всегда можно найти. Сдал алюминиевую банку – вот уже 40 копеек, бутылки подороже. А у меня всегда деньги водятся, я же подрабатываю».
Как становятся БОМЖами?
Часть I.
Для многих благополучных людей БОМЖи ассоциируются с опустившимися на самое дно людьми, с попрошайками, отлынивающими от работы и потерявшими человеческий облик. На бездомных смотрят с отвращением как на грязных, никогда не моющихся существ, от которых можно подцепить какую-нибудь заразную болезнь. Слово БОМЖ стало именем нарицательным. Его используют для самого низкого социального статуса и экономического положения, вызванного падением на дно жизни.
Хотя в настоящее время принято употреблять слово «бездомный», вместо «БОМЖ», но смысл остается тем же. Бездомные – это люди, не имеющие постоянного жилья и регистрации по месту жительства или по месту пребывания. Хотя среди бездомных встречаются и те кто имеет прописку, но не может проживать в своем жилище. Очень часто они обладают всеми признаками бездомных, также вынуждены ютиться на чердаках и в подвалах, проживать в ночлежках, приютах, домах под снос, у друзей и т.п.
Как же люди становятся БОМЖами? Этот вопрос волнует многих. Видимо все подсознательно помнят поговорку: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Ведь, хотя мнение о том, что БОМЖами становятся из-за склонности к пороку, из-за тяги к алкоголю и криминальной романтике не лишено смысла, все же многие ученые считают, что у большинства бездомных причиной потери жилья являются внешние обстоятельства, не зависящие от их воли. Эти обстоятельства ещё усугубляются социально-экономическим положением в нашей стране, отсутствием четкого законодательства в отношении бездомных. По большому счету в нашей стране лишиться жилья может каждый. Свидетельство этому – огромное количество трудоспособных, социально положительных групп среди бездомных. К ним относятся одинокие пожилые люди, учителя, квалифицированные рабочие, инвалиды, многодетные семьи, матери-одиночки и т.п.
Давайте же рассмотрим основные причины, по которым люди могут лишиться жилья.
Социологи среди бездомных условно выделяют следующие группы:
I группа – люди, лишившиеся жилья в силу семейных и жизненных обстоятельств. В эту группу входят старики, ушедшие из дома в силу старческого слабоумия или просто выгнанные детьми на улицу, женщины, сбежавшие от издевающихся над ними мужей, люди попавшие в трудную жизненную ситуацию. Например, уехавшие на заработки и потерявшие документы и деньги.
Бывает стариков обманывают самые близкие родственники. Путем уговоров, обещаний квартира дарится внукам или детям, после чего жизнь стариков становится невыносимой и они вынуждены уйти на улицу или же их просто выгоняют. Пожилые люди в силу возрастных особенностей не могут судиться, чтобы вернуть себе право на жилье.
II группа – люди, которые пострадали из-за мошеннических действий при купле-продаже жилья или попали при сделках с жильем в крайне неприятные ситуации, например, не сумев рассчитать силы при взятии ипотеки. Сюда же относятся пострадавшие от проблемных застройщиков на рынке новостроек и пострадавшие в результате разорения Жилищных накопительных кооперативов. Особенно, если в качестве первоначального взноса использовалось имеющееся жилье.
Бесспорно, в такую ситуацию могут попасть и самые порядочные и законопослушные граждане. Нередко таким образом теряют единственное жилье целые семьи.
III группа – лица, освободившиеся из мест лишения свободы и обнаружившие, что их выписали из квартиры, а саму квартиру продали. Естественно, что в такой ситуации вернуть себе право прописки и проживания очень сложно.
К тому же бывшим заключенным трудно адаптироваться к жизни на свободе. Находясь в заключении, они утрачивают элементарные социальные навыки, отучаются самостоятельно думать и принимать решения. Вот как описывает это явление бывший заключенный: «Когда человек сидит в тюрьме, он как бы отвыкает от самостоятельности. Подъем – его поднимают, поесть – его отведут. В баню его заведут. Белье ему сменят. На работу отведут, с работы приведут. В общем, там у него происходит своего рода деградация. И когда выходишь на волю, теряешься во всех этих коридорах. Надо что-то творить, что-то себе создавать. А у человека просто опускаются руки. А в итоге – очередная судимость. Потом опять очередная». (статья Сидоренко С.А. Бездомность: Создание социального дна (обзор)).
IV группа – граждане, подверженные алкоголизму или употребляющие наркотики. Они не хотят трудиться, не хотят нести ответственности за свои поступки. Часто они добровольно продают свое жилье или утрачивают его по другим причинам как следствие своих дурных привычек.
Вопреки расхожему мнению, по количеству алкоголики не стоят на первом месте среди людей, лишившихся жилья. Скорее человек начинает пить, уже став БОМЖем, чтобы легче было уснуть в тяжелых условиях, чтобы согреться в холода, чтобы забыться…
V группа – выпускники детских домов, не приученные к жизни. Бывает и так, что при выходе из детдома им не предоставляется жилплощадь, они вынуждены ждать ее месяцами и в это время жить на улице. Или они сами продают свое жилье, т.к. просто не понимают его ценности.
По закону выпускники детдома могут приватизировать полученную жилплощадь только спустя пять лет, после ее получения. Таким образом государство пытается предотвратить попадание выпускников детдомов в число бездомных. И действительно число бывших детдомовцев среди БОМЖей относительно невелико, но все же имеет место быть.
Конечно, здесь перечислены только основные причины потери жилья, кроме этого ещё есть последствия стихийных бедствий, беженцы, вынужденные мигранты, а есть и люди, добровольно выбравшие бродяжничество как образ жизни. Причем, согласно исследованиям, за последнее время процент таких граждан растет.
Мы перечислили частные причины, по которым люди теряют жилье, но не стоит забывать, что политическое положение в стране, состояние экономики, состояние института семьи имеют огромное влияние на количество бездомных и длительность пребывания человеком в состоянии бездомности. В настоящее время в России отсутствует продуманная государственная политика профилактики бездомности и реабилитации граждан «опустившихся на дно» из-за утери жилья, кризис института семьи также не облегчает эту проблему, не говоря уже об отсутствии бесплатного социального жилья, где могли бы поселиться семьи или одинокие люди, попавшие в критическую ситуацию.
Часть II.
Выше мы описали основные ситуации, по которым люди становятся БОМЖами. Но многие читатели могут заявить, что любой нормальный человек, лишившись жилья, сможет остаться на плаву и не стать БОМЖем в нарицательном значении этого слова. Ведь можно снять квартиру, продолжать работать и поддерживать достойный образ жизни. Действительно, среди бездомных можно выделить относительно благополучные группы, а также группы совершенно опустившиеся. Отличие их в том, что первые ищут пути преодоления тяжелой ситуации, а вторые смиряются с положением, адаптируются и заботятся только о сиюминутном выживании. Среди бездомных можно встретить и многодетные семьи, и матерей-одиночек, и пенсионеров. Все они стараются держаться на плаву, отдают последние деньги за съемное жилье и учатся обходиться без медицинской помощи.
Все это действует до поры до времени. Пока есть силы на работу и деньги на съем жилья. Любого человека, лишенного жилья, подкашивает именно отсутствие регистрации. Это лишает его доступа к благам, которые предоставляет нам государство. Человек без регистрации не может получить медицинскую помощь, полагающиеся ему пособия и льготы, не может устроиться на официальную работу. Лишившись дома, человек вынужден бороться за выживание. Кто-то сможет поддерживать более-менее нормальное состояние, кто-то «опустится на дно».
Давайте же разберемся, как именно человек становится БОМЖем, какие этапы он проходит?
Психологи и социологи, изучая проблему бездомности, подробно описали что испытывает человек, осознав, что он остался без дома. В самом начале он переживает сильный стресс, первая его реакция – агрессия, желание восстановить справедливость, вернуть себе утраченное жилье. Люди пытаются громко бороться за свои права, настойчиво добиваются пособий. Действуют они при этом с горячностью, часто сами своими требованиями обрекая себя на поражение.
При этом ситуация усугубляется тем, что у человека нет дома, места где он мог бы отдохнуть, помыться, набраться сил. Он вынужден постоянно преодолевать материальные трудности. Каждый день приходится начинать с борьбы. Если в это время человек найдет какие-либо ресурсы для выхода из кризиса, например, найдет себе новое жилье, то шансов восстановить прежний уровень жизни у него много. И счет идет не на дни, а на часы.
Ведь если этот этап закончится поражением, то начинается следующий – человек впадает в состояние депрессии, можно сказать, что он психологически сломлен. Он понимает, что вернуться к прежней жизни он вряд сможет, существенно падает самоуважение, наступает состояние подавленности и тоски. Бездомный уже не борется с ситуацией, а пытается выжить в ней. Именно в это время многие бездомные начинают злоупотреблять алкоголем. Но все же здесь ещё сохраняется тяга к жизни, при помощи специалистов человек может существенно изменить свою судьбу к лучшему.
На третьем этапе человек начинает ощущать себя БОМЖем, нищим, новая роль становится привычной для него и уже не вызывает отторжения. К этому времени у него появляются знакомства в подобном обществе, а связь с родственниками и старыми знакомыми постепенно сходит на нет. Человек научается жить без дома, знает где можно поесть, поспать, знает чем притупить боль и тоску от своего тяжелого существования. Бездомность затягивает и чем дольше человек пробудет в таком состоянии, тем труднее ему вернуться в социум.
Длительное бродяжничество ведет к существенной деградации личности. Критической чертой является продолжительность бездомности свыше одного года. После этого человек проходит точку невозврата, помочь ему вернуться в обратное состояние становится крайне трудно, т.к. он сам уже не хочет ничего менять. Человек адаптировался к бездомной жизни. Он забыл прошлое. Он просто разучился жить по-другому…
Итак, мы рассмотрели как происходит «погружение на дно» человека, потерявшего жилье и в силу определенных причин не сумевшего справиться с ситуацией. Если бы он нашел ресурсы, если бы ему кто-то вовремя помог, то он не стал бы БОМЖем.
А как помочь бездомным мы рассмотрим в следующей статье.
Мальцева Юлия социальный работник Введенского храма