Глава 1. Характеристика состояния социально-экономического развития сельской местности автономного округа
Сельская местность Ханты-Мансийского автономного округа — Югры занимает около 10,5 тыс. кв. километров, включает 167 сельских населенных пунктов, расположенных на территории 58 сельских и 7 городских поселений.
Численность сельского населения автономного округа на 1 января 2007 года составила 131,1 тыс. человек (8,8 процента общей численности постоянного населения). Это является одной из особенностей социально-экономического развития сельской местности автономного округа, которая обусловлена устойчивым снижением доли сельского населения в связи с ростом городов и промышленных зон с начала активного промышленного освоения топливно-энергетического комплекса автономного округа.
В возрастной структуре сельского населения автономного округа наблюдается ежегодное сокращение численности населения сельской местности моложе трудоспособного возраста, что обусловлено снижением количества родившихся. Доля трудоспособного населения по состоянию на 1 января 2007 года составила 69,3 процента общей численности сельского населения, старше трудоспособного — 8,9 процента, моложе трудоспособного — 21,8 процента. Коэффициент демографической нагрузки на трудоспособное население в сельской местности выше, чем в целом по автономному округу.
Серьезной проблемой современного демографического развития сельского населения автономного округа является сочетание низкой рождаемости с более низкой средней продолжительностью жизни. Средняя продолжительность жизни населения в сельской местности составляет 63,8 года, при этом у мужчин — 57,9 года, у женщин — 70,9 года (для городских жителей соответственно — 68,4; 63,2 и 74,4).
Численность экономически активного населения на 1 января 2007 года в сельских поселениях составила 61,8 тыс. человек (47,1 процента общей численности сельского населения автономного округа). Занятость экономически активного сельского населения составляет 92 процента, при этом основная часть сосредоточена в бюджетной сфере — 29 процентов. В сельском, лесном хозяйстве и рыбоводстве занято 8 процентов сельского населения, в промышленности, включая добычу полезных ископаемых и обрабатывающую промышленность, — 9 процентов, в отраслях транспорта и связи — 16 процентов, строительстве — 7 процентов, торговле, общественном питании и заготовках продукции — 5 процентов, прочих отраслях и видах деятельности — 26 процентов.
Численность безработных, зарегистрированных в органах службы занятости, на начало 2007 года составила 3 000 человек (27 процентов общей численности безработных в целом по автономному округу). Рост числа безработных наблюдался в Нефтеюганском и Советском районах. Число безработных, официально зарегистрированных в органах службы занятости, в большинстве муниципальных образований автономного округа значительно ниже общего числа незанятого населения, что обусловлено в основном недостаточной заинтересованностью незанятых граждан в получении официального статуса безработного.
Уровень заработной платы на предприятиях сельского хозяйства в два раза ниже уровня среднемесячной заработной платы в целом по автономному округу. Наблюдается высокая дифференциация заработной платы сельских жителей. Распределение численности работников сельских поселений по заработной плате следующее: 5-10 тыс. рублей — 8,1 процента; 10-20 тыс. рублей — 62,1 процента; 20-30 тыс. рублей — 18 процентов; 30-45 тыс. рублей — 10,8 процента.
Одной из особенностей системы дошкольного образования в сельской местности является неравномерность ее развития в разных населенных пунктах автономного округа. Наряду с дефицитом мест существует проблема избыточных мощностей в отдельных населенных пунктах вследствие снижения рождаемости.
Наибольшую обеспеченность местами в дошкольных образовательных учреждениях (свыше 100 процентов) имеют пять муниципальных образований автономного округа: Белоярский, Березовский, Кондинский, Октябрьский, Ханты-Мансийский районы (при этом 19 процентов учреждений расположены в зданиях, имеющих износ более 65 процентов). Обеспеченность местами ниже среднеокружной наблюдается в Нефтеюганском и Советском районах.
В общеобразовательных школах в 2006 году обучалось 18,9 тыс. учащихся. Несмотря на то, что обеспеченность местами в дневных общеобразовательных учреждениях в целом по автономному округу высокая, в ряде сельских населенных пунктах она ниже среднеокружной (в трехсменном режиме в 2006 году работали три школы Сургутского района). Наибольшее количество учреждений, расположенных в приспособленных зданиях, находится в Кондинском районе — 5 учреждений (23 процента), Октябрьском районе — 7 учреждений (28 процентов), Сургутском районе — 7 учреждений (20 процентов), Ханты-Мансийском районе — 5 учреждений (17 процентов).
Решение указанной проблемы запланировано в рамках целевых программ автономного округа «Развитие образования Ханты-Мансийского автономного округа — Югры» на 2008-2010 годы, «Развитие материально-технической базы социальной сферы Ханты-Мансийского автономного округа — Югры» на 2006-2012 годы.
При достаточно высокой обеспеченности амбулаторно-поликлиническими учреждениями в административных районах автономного округа выявляется ряд сельских населенных пунктов, где указанные учреждения находятся в зданиях, износ которых составляет 100 процентов:
Березовский район: д. Анеева, с. Няксимволь, д. Хулимсунт (по причине ветхого состояния зданий в 2006 году закрыты пять фельдшерско-акушерских пунктов);
Кондинский район: с. Алтай, п. Дальний, д. Кама, пгт. Куминский, пгт. Луговой, д. Никулкина, д. Старый Катыш, с. Шаим, д. Юмас;
Нижневартовский район: с. Ларьяк;
Октябрьский район: д. Нижние Нарыкары;
Советский район: п. Алябьевский, пгт. Малиновский;
Сургутский район: с. Тундрино;
Ханты-Мансийский район: п. Луговской, п. Сибирский, с. Тюли.
Решение проблем в данной сфере запланировано в рамках реализации целевой программы автономного округа «Развитие материально-технической базы социальной сферы Ханты-Мансийского автономного округа — Югры» на 2006-2012 годы.
Основное производство сельскохозяйственных продуктов сосредоточено возле крупных городов и промышленных центров (г. Нефтеюганск, г. Нижневартовск, г. Сургут, г. Урай, г. Ханты-Мансийск). Вместе с тем доля собственного производства в потреблении сельскохозяйственной продукции крайне низка. Доля собственного производства мяса и мясопродуктов в 2006 году составила 3,6 процента, молока и молокопродуктов — 6 процентов, овощей — 34 процента. Обеспечение населения молочной и мясной продукцией в автономном округе осуществляется в основном за счет ввоза из других регионов Российской Федерации и зарубежных государств. Ханты-Мансийский автономный округ — Югра с точки зрения продовольственной безопасности чрезмерно зависим от поставок продовольствия извне, поэтому необходимо развитие собственного производства продовольствия, в частности мяса, молока, яиц, овощей.
В 2006 году производство на душу населения овощей составило 29 килограммов (24 процента рекомендуемой нормы), картофеля — 92 килограмма (77 процентов рекомендуемой нормы). В настоящее время в основном вся продукция картофеля (98 процентов) и овощей (96 процентов) сосредоточена в хозяйствах населения. Расчеты показывают, что в перспективе овощами и картофелем местного ассортимента автономный округ может обеспечить себя полностью за счет собственного производства.
Сохраняется тенденция сокращения поголовья скота. С 1990 года поголовье крупного рогатого скота сократилось в 5,5 раза, свиней — в 4,6 раза, лошадей — в 4 раза, оленей — в 1,5 раза, что привело к снижению производства продукции животноводства. За 1990-2005 годы производство мяса уменьшилось в 2,6 раза, молока — в 2,7 раза, яиц — в 1,4 раза.
К основным проблемам развития сельского хозяйства автономного округа относятся низкая концентрация производства, отсутствие прочной кормовой базы (завоз 100 процентов концентрированных кормов из-за пределов автономного округа), трудность в реализации произведенной продукции, недостаток оборотных средств, отсутствие собственных источников инвестиций, изношенность материально-технической базы.
В настоящее время по объему выпускаемой продукции лесопромышленный комплекс не относится к числу ведущих отраслей автономного округа (доля в структуре промышленного производства менее 1 процента). Вместе с тем численность занятых в лесном хозяйстве и лесопромышленности по состоянию на 1 января 2007 года составила 7 480 человек. На «лесных» территориях в Кондинском, Октябрьском, Советском, Ханты-Мансийском районах эта отрасль, являясь градообразующей, имеет высокую социальную значимость.
В лесозаготовительной отрасли происходит устойчивое незначительное снижение объемов производства под влиянием следующих факторов: отсутствие дорог круглогодичного действия, большой износ техники, недостаток квалифицированных кадров, неблагоприятные погодные условия и другие причины. Общее число предприятий, вид деятельности которых по лесозаготовке и деревообработке зарегистрирован как основной, составляет 130 единиц, из них крупных и средних только 13, что свидетельствует о низком уровне концентрации производства.
Потребительская кооперация обслуживает жителей 46 населенных пунктов автономного округа (около 30 процентов сельской местности), в том числе в 12 из них потребительская кооперация является единственной торговой системой. В 32 населенных пунктах автономного округа производством хлебобулочных, кондитерских изделий, безалкогольных напитков занимается только потребительская кооперация. Вместе с тем материально-техническая база потребительской кооперации требует существенного обновления.
Площадь жилья, приходящаяся в среднем на одного сельского жителя, составляет 17,5 кв. метра общей площади. Вместе с тем качество сельского жилищного фонда остается низким: только 62 процента жилой площади оборудовано водопроводом, 56,2 процента — канализацией, 63,7 процента — центральным отоплением, 37,7 процента — газом, 50,8 процента — горячим водоснабжением. Из 167 сельских населенных пунктов автономного округа всего 59 населенных пунктов имеют водопровод и 22 — канализацию.
В зоне централизованного электроснабжения находится 59 процентов сельских поселений. Средний тариф, действующий в децентрализованном секторе, в 4 раза выше, чем в централизованном. Мероприятия по обеспечению централизованным электроснабжением населенных пунктов осуществляются в рамках программы автономного округа «Централизованное электроснабжение населенных пунктов Ханты-Мансийского автономного округа — Югры» на 2007-2015 годы.
УДК 911.37 (470.1/.6) А.И. Алексеев1, С.Г. Сафронов2
ТИПОЛОГИЯ СЕЛЬСКИХ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЧАСТИ РОССИИ В СОВРЕМЕННОЙ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ
За постсоветский период занятость в сельском хозяйстве России резко сократилась, появилось множество сельских населенных пунктов без мест приложения труда. В результате общая для всех поселений «жилая» функция становится единственной для все большего числа населенных пунктов. Кроме того, процессы старения населения приводят в мелкоселенных районах к массовому появлению поселений без трудоспособного населения — «поселков пенсионеров». Большое распространение получают «населенные пункты без населения» — и это не оксюморон, а реально существующие постройки, используемые (хотя бы время от времени) наследниками местных жителей. В их число попадают и сезонно обитаемые, по функции рекреационные, поселения, роль которых особенно заметна в краевых зонах влияния крупных агломераций.
Такая ситуация требует разработки новой типологии населенных пунктов, отражающей существующую ситуацию. В основу ее положено наличие постоянного (или временного) населения, населения в трудоспособном возрасте и рабочих мест в самом поселении. На примере европейской России показаны основные структурные пропорции предложенной авторами типологии, а также география некоторых выделяемых типов поселений.
Ключевые слова: типы сельских населенных пунктов, география сельской местности, сельское расселение.
Введение. Усилившиеся с начала 1990-х гг. процессы трансформации сельской местности охватили самые разные сферы ее жизни — от хозяйственной специализации и рынка труда, до стремительного роста трудовых миграций сельского населения и глубоких подвижек в его образе жизни. Эти процессы отразили исследования по трансформации сельского расселения , в том числе в отдельных регионах .
На наш взгляд, исследования расселения будут иметь не вполне законченный вид без инвентаризации состояния базовых элементов-«кирпичиков», на которых они могут быть построены, — без обобщения изменений, происходящих с самими сельскими населенными пунктами. Представляется, что создание современной типологии сельских населенных пунктов, все-таки должно предшествовать или идти параллельно с работами по типологизации сельской местности.
Классические типологии сельского расселения опирались на два основных критерия — хозяйственную специализацию поселений и основные характеристики сельских населенных пунктов (их структуре по людности, густоте, пространственному рисунку размещения), тесно связанных с естественно-географическими особенностями территории,
продуктивностью ландшафтов . Дополнительными факторами выделения подтипов в такой типологии выступали пространственный рисунок размещения населенных пунктов, планировочные и историко-географические (генетические) их особенности, место поселений в территориально-хозяйственных системах.
В то же время сельский житель и его образ жизни в значительной степени рассматривался довольно схематично, с точки зрения условий жизни, степени удовлетворения основных его потребностей. Комплексных работ по изучению образа жизни сельского населения, которые начали появляться в конце 1970-1980-х гг., было немного. Еще меньше было собственно географических (или этносоциоло-гических с учетом пространственного фактора) работ такого рода .
В основе типологизации сельского расселения лежали критерии, лишь косвенно учитывающие различия в образе жизни населения, наиболее общие черты этого образа жизни. Кроме общей ситуации в науке это было связано и с вполне «объективными» причинами — большая часть населения работала по месту жительства или в «поселкообразующих» предприятиях, большинство из которых относились к первичной сфере экономики (сельскому хозяйству, лесозаготовительной промышленности и т. д.), или к учреждениям социальной сферы и сферы обслуживания. Следовательно, образ жизни сельского
1 Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, географический факультет, кафедра экономической и социальной географии России, докт. геогр. н., профессор; e-mail: alival@mail.ru
2 Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, географический факультет, кафедра экономической и социальной географии России, канд. геогр. н., доцент; e-mail: saffff@mail.ru
населения, его территориальная мобильность в основном определялись хозяйственным ритмом местной экономики, и значительно отличался у жителей относительно небольших пригородных зон.
В постсоветский период многие процессы трансформации сельской местности резко ускорились. Деградация сети сельских поселений, например, в Нечерноземной зоне, которая началась еще в 1960-х гг., приобрела обвальный характер в результате ликвидации большинства коллективных сельскохозяйственных организаций и «оптимизации» сети учреждений социальной сферы. Деаграризация сельской местности носит противоречивый характер и сочетается с холдингизацией сельской экономики. На смену крупным коллективным хозяйствам в село приходят современные агрохолдинги, которые, однако, нуждаются лишь в ограниченном количестве достаточно квалифицированных работников. В результате число рабочих мест в сельской местности резко сокращается, что заставляет многих сельских жителей трудоспособного возраста искать работу за пределами своих населенных пунктов.
Как следствие, четко обозначился третий важный процесс — рост роли селитебной и рекреационной функций сельской местности на фоне относительного уменьшения ее производственного значения, как минимум с точки зрения рынка труда. Хотя процесс в разных местах протекает неодинаково, производственную функцию на селе все больше и больше теснит потребительская. В сельской местности люди уже не столько работают, сколько просто проживают или отдыхают.
Задача статьи — рассмотреть воздействие сельских трансформаций на сельские населенные пункты (СНП) различных видов, и в связи с этим предложить их новую типологию.
Использованные материалы: переписи населения 1989 и 2010 гг., а также личные наблюдения, глубинные интервью, беседы с экспертами, опросы населения и анализ местной статистики в различных регионах Центральной России: Тверской, Ярославской, Московской, Тульской, Орловской и Тамбовской областях в 2014-2017 гг.3, а также и более ранние наблюдения.
Обсуждение результатов. В XX веке типы СНП России несколько раз качественно менялись. До коллективизации каждая деревня имела «рабочие места» на окрестных полях (и скот на каждом крестьянском дворе). В начале коллективизации (1930-е гг.) колхозы образовывались почти в каждой деревне, и изменилось только размещение животноводства: скот содержался уже не на дворах крестьян, а на колхозной ферме (но они были практически в каждой деревне!). Но в 1950-1960-х гг. как минимум
дважды проходили компании по укрупнению колхозов (их общее число сократилось почти в 6 раз), и в результате в большинстве регионов России колхозы стали многоселенными, особенно в лесной зоне. Например, в 1989 г. в Нечерноземной зоне РСФСР насчитывалось около 120 тыс. СНП и примерно 10 тыс. колхозов/совхозов (разницы между ними к тому времени практически не осталось), то есть в среднем около десятка СНП на один колхоз .
В результате все СНП резко разделились на две части:
1. «Центральные усадьбы», в которых были сконцентрированы: а) все обеспечивающие службы (машинный двор, контора, строительная бригада, склады, порой — подразделения сельхозтехники, сельзхозхимии, мелиораторов, дорожников, строителей и пр.); б) наиболее крупные фермы; в) большинство учреждений обслуживания: средняя школа, детсад, клуб, библиотека, фельдшерский пункт (или врачебная амбулатория), магазины, столовая, почта, сберкасса и др.
2. Остальные СНП, в которых новое строительство было минимальным, и в которых число рабочих мест, как правило, постепенно уменьшалось по мере сокращения населения и «укрупнения» как сферы производства (строительство все более крупных ферм на центральных усадьбах), так и сферы обслуживания (например, закрытие начальной школы и перевод учащихся в интернат на центральной усадьбе или в райцентре, и др.). Учреждения сферы услуг в таких селах, как правило, сохранялись с тех времен, когда они были центрами небольших колхозов.
Для каждого СНП основным фактором его развития (и сохранения) было положение в так называемой «внутрихозяйственной системе расселения». В географии их впервые описал С.А. Ковалев 4. Он выделил следующие «типы СНП», в основном по их положению во внутрихозяйственных системах расселения:
1. Уже упоминавшиеся «Центральные усадьбы».
2. Поселки отделений и бригад (часто это центры бывших колхозов, до их укрупнения) с «сокращенным» набором учреждений обслуживания: начальная или реже восьмилетняя школа, клуб, фельдшерский пункт, магазин «товаров повседневного спроса»5.
3. «Прифермские поселки» с минимальным набором услуг: магазин, клуб, начальная школа.
4. «Жилые поселки», где живут колхозники, работающие в более крупных поселениях, без каких бы то ни было учреждений обслуживания. Таких СНП в 1950-1960-х гг. (когда С.А. Ковалев разрабатывал эту типологию) было еще очень немного;
4 Что это такое — было трудно понять зарубежным географам и С.А. Ковалев специально написал статью на эту тему в журнале «Geoforum» в 1970 г. (На русском языке опубликована в 2013 г. ).
5 Конкретный набор учреждений обслуживания в данном случае соответствует условиям Нечерноземья. В южных районах набор услуг в преобладающих — крупных — СНП гораздо более разнообразный.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
как правило, они располагались невдалеке от более крупных СНП, куда их жители ходили на работу.
В 1970-1980-х гг. соотношение СНП разных типов постепенно менялось. Уменьшение численности сельского населения приводило к измельчению СНП, и к закрытию ферм в них. Уже в 1970-х гг. стало общепринятым (среди руководителей сельского хозяйства), что малые фермы «неперспективны» — мол, труд в них трудно механизировать, дороги туда плохие, да и подменную доярку (если основная заболеет или запьет) найти невозможно, а отсюда — болезни коров и снижение удоев. Поэтому, мол, надо строить большие животноводческие комплексы на центральных усадьбах6, а мелкие СНП — все равно «неперспективны». Внесла свою лепту и концепция «сселения неперспективных деревень». Хотя ее значение было не столь решающим, как представляется в большинстве работ: ведь сокращение числа СНП при уменьшении сельского населения было неизбежным.
Все это приводило к сокращению рабочих мест в мелких поселениях, и «прифермские поселки» превращались в «жилые».
Параллельно шли процессы старения сельского населения: отток молодежи приводил к сокращению рождаемости, и доля старших возрастов постепенно увеличивалась. И «жилые поселки» превращались в «поселки пенсионеров» (которые ранее практически не встречались).
В конце 1980-х гг. уже часто можно было встретить такую ситуацию, когда практически все производство и почти вся сфера услуг были сосредоточены на центральных усадьбах (население которых, если и не росло, то уменьшалось гораздо медленнее, чем в прочих СНП колхоза).
В постсоветский период продолжались процессы измельчения сети СНП и резко ускорилось сокращение рабочих мест уже не только в малых поселениях, но и на центральных усадьбах. Быстрыми темпами шло сокращение сети учреждений обслуживания. А старение населения привело к резкому росту числа «поселков пенсионеров». Ареал достаточного распространения таких поселений в постсоветский период вышел за пределы Нечерноземной зоны, охватив север Черноземья (рис. 1). А в его ядре — Псковская, Новгородская, Тверская, Ярославская — более 1/4 всех СНП не имеют трудоспособных жителей.
Поэтому среди функций большинства СНП на первый план вышла «жилая», в ее трех ипостасях: 1) жилье для отошедших от дел пенсионеров; 2) жилье для рекреантов («дачников»), в основном сезонных; 3) жилье для трудоспособного населения, занятого на месте (на рабочих местах, если они есть, или в порядке «самозанятости») или в других поселениях — путем маятниковых миграций — если это
позволяет доступность, или в порядке «отходничества».
Общая тенденция — «отрыв» рабочих мест от населенных пунктов: появление множества мест приложения труда «в чистом поле (лесу)». То есть, помимо возникновения «СНП без рабочих мест» возникают «рабочие места без СНП». Это прежде всего места услуг, связанные с автодорогами (заправки, кафе, магазины, гостиницы, мастерские всех видов, и пр.). Кроме того, это логистические центры (склады и пр.), небольшие предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья, места отдыха и туристские базы. Таким образом, с одной сто-
6 Председатель Госстроя говорил, что даже фермы по 500 голов — недостаточно крупные, и надо строить по 1200, а еще лучше -по 2400 голов! Где будут пастись эти коровы — его, конечно, не волновало.
роны, рабочие места возникают на новых территориях, но это, в частности, ведет к тому, что населенные пункты остаются без мест приложения труда (старые предприятия в них закрываются, новых не появляется).
Эти процессы все чаще заставляют сельчан искать работу «на стороне». В большинстве регионов Нечереноземной зоны в 2010 г. более 1/3 всех СНП с трудоспособными жителями не имели мест приложения труда (рис. 2).
Массовое появления «населенных пунктов без населения» — это в целом новое для постсоветского пространства явление, поскольку ранее такие СНП довольно быстро «списывали». Сегодня, когда законодательно закреплено право частной собственности
не только на жилища, но и на приусадебную землю, «ликвидировать» («снять с учета») такие СНП гораздо сложнее. Кроме того, владельцы этой собственности и их наследники нередко возвращаются в свои дома или на летний сезон, или иногда, выйдя на пенсию, на постоянное проживание. Поэтому число СНП без постоянного населения растет, а их фиксация и учет и как важной части сельских систем расселения, и как важных компонентов сельской местности необходим.
М.: Госкомстат РСФСР, 1991)
География широкого распространения таких СНП во многом вписывается в зональные типы сельского расселения — их доля максимальна в зоне мелкоселенного расселения, на протяжении десятилетий испытывавшая и интенсивный миграционный отток, и естественную убыль населения (рис. 3). Однако наибольшие темпы роста количества таких поселений — черноземная зона со среднеселенным сельским расселением. Примечательно появление значительного числа таких СНП в некоторых республиках Северного Кавказа, где жители, перемещаясь в предгорную зону, продолжают поддерживать свои родовые поселки, куда в горы выезжают пенсионеры и дети.
Любая попытка предложить новую типологию СНП будет сталкиваться с тем очевидным фактом, что их генезис, и связанные с ним количественные и качественные характеристики и отдельных СНП, и всего сельского расселения, уходят корнями в прошлое, а текущее функционирование связано с современными социально-экономическими процессами. Тем не менее, с учетом вышеизложенных аргументов в основу новой предлагаемой типологии СНП на общестрановом уровне могут быть положены следующие признаки (рис. 4):
— наличие или отсутствие постоянного населения;
— соотношение постоянного и временного населения;
— наличие среди постоянных жителей трудоспособных;
— наличие рабочих мест.
При выделении региональных подтипов необходимо иметь в виду и региональные историко-генети-ческие обстоятельства формирования населенных пунктов. На их людность и компактность в прошлом оказывали влияние и естественно-географические (мозаичность и обводненность ландшафтов, их продуктивность), и институциональные условия (в частности, распространение крепостного права, близость к границам). В настоящее время все большее и большее значение на судьбы СНП оказывает их положение по отношению к крупным городам и зонам их влияния.
Выводы:
— «старые» типологии СНП учитывали их положение в колхозно-совхозной экономике (от «центральных усадеб» до прифермских поселков), или роль в пространственной организации других отраслей (поселения при предприятиях лесной промышленности, транспорта, перерабатывающих предприятий и др. — например, «поселки леспромхоза», льнозавода, железнодорожной станции, пристани, санатория и пр.). Новая типология невозможна без учета возросшей подвижности населения, ослаб-
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Рис. 4. Подходы к современной типологии сельских населенных пунктов Fig. 4. Approaches to the modern typology of rural settlements
ления его связи с размещением сельхоз. производства. То есть, для типологии СНП размещение сельского хозяйства — уже далеко не самое главное. А главное — характеристика населения (постоянное? дачники? трудоспособное? самозанятое?) в связи с рабочими местами и местами предоставления услуг.
Можно сказать, что территориальные системы населения и территориальные системы производства, ранее практически совпадавшие, в настоящее время рассогласованы;
— важным элементом сельского расселения становятся сезонно обитаемые или постоянно обитаемые, но без учтенного населения, сельские поселения. Их доля максимальна в областях Нечерноземной зоны, то есть там, где из-за фактора продуктивности сельского хозяйства эта отрасль подверглась максимальному сжатию;
— второй фактор типологии — наличие в СНП трудоспособного населения. Более быстрое постарение сельской местности (по сравнению с городами) и малый размер СНП привели к массовому появлению «поселков пенсионеров», обслуживание
которых представляет сложную задачу. Можно сказать, что сельская местность, (особенно в Нечерноземье) — это что-то вроде «совокупного дома престарелых» — и в этом его важная общественная функция;
— третьим ключевым фактором в типологии сельских поселений выступает наличие рабочих мест в самом населенном пункте или в непосредственной близости от него, что может способствовать сохранению трудоспособного населения.
Благодарности. Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 15-03-00743).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аверкиева К.В. Сельская местность Нечерноземья: депопуляция и возможные пути адаптации к новым условиям // Вопросы географии. Сб. 135. География населения и социальная география. М.: Изд. дом «Кодекс», 2013. С. 108125.
Алексеев А.И. Многоликая деревня. М.: Мысль, 1990. 266 с.
Зубаревич Н.В. Трансформация сельского расселения и сельской сети услуг в регионах // Изв. РАН. Сер. геогр. 2013. № 3. С. 26-38.
Ковалев С.А. Сельское расселение (географическое исследование). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. 371 с.
Нефедова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: географические очерки. М.: Новое издательство, 2003. 408 с.
Попкова Л.И. География населения российско-украинского пограничья. Дис. . д-ра геогр. н. Ин-т географии РАН, 2007.
Сельские населенные пункты РСФСР в 1989 г. // По материалам Всесоюзной переписи населения 1989 г. М.: Госкомстат РСФСР, 1991.
Этносоциальные проблемы сельских миграций. М.: Изд-во Ин-та этнографии АН СССР, 1990. 236 с.
Поступила в редакцию 25.05.2017 Принята к публикации 09.06.2017
A.J. Alekseev1, S.G. Safronov2
TYPOLOGY OF RURAL SETTLEMENTS IN THE EUR OPEAN PART OF RUSSIA UNDER RECENT DEMOGRAPHIC AND SOCIO-ECONOMIC SITUATION
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Key words: types of rural settlements, geography of rural areas, rural settlement pattern.
Acknowledgements. The study was financially supported by the Russian Foundation for Humanities (project № 15-03-00743).
Alekseev A.I. Mnogolikaya derevnya . Mysl’, 1990. 266 p. (in Russian).