Статья 4 Федерального закона от 24.04.2008 № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» устанавливает, что одной из основных задач государственного регулирования деятельности по опеке и попечительству является защита прав и законных интересов подопечных.
Кроме этого, обеспечение защиты прав и законных интересов подопечных закреплено в ст. 5 («Основные принципы государственного регулирования деятельности по опеке и попечительству») Федерального закона «Об опеке и попечительстве».
Отстранение опекуна или попечителя от исполнения обязанностей, т.е. непосредственное «отбирание» ребенка из семьи – крайняя мера, на которую органы опеки и попечительства должны идти лишь в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью несовершеннолетнего.
В частности, в п. 1 ст. 77 («Отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью») СК РФ предусматривается: «При непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью орган опеки и попечительства вправе немедленно отобрать ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится».
В п. 31 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» разъяснено: «Судам необходимо иметь в виду, что предусмотренная статьей 77 СК РФ мера по защите прав ребенка носит чрезвычайный характер, применение которой возможно в исключительных случаях, не терпящих отлагательств в связи с угрозой жизни или здоровью ребенка»).
Статья 29 Федерального закона «Об опеке и попечительстве» закрепляет: «Отстранение опекуна или попечителя от исполнения возложенных на них обязанностей допускается в случае:
1) ненадлежащего исполнения возложенных на них обязанностей;
2) нарушения прав и законных интересов подопечного, в том числе при осуществлении опеки или попечительства в корыстных целях либо при оставлении подопечного без надзора и необходимой помощи;
3) выявления органом опеки и попечительства фактов существенного нарушения опекуном или попечителем, установленных федеральным законом или договором правил охраны имущества подопечного и (или) распоряжения его имуществом».
Что касается основания для отобрания ребенка из семьи, которое вам вменяют органы опеки, то оно не является достаточным для совершения подобных действий.
Пункт 33 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» устанавливает, что «тяжелое материальное положение семьи само по себе не является достаточным основанием для отобрания детей у родителей на основании статьи 77 СК РФ, если родители добросовестно исполняют свои обязанности по воспитанию детей, заботятся о них, создают необходимые условия для развития детей в соответствии с имеющимися материальными и финансовыми возможностями семьи».
Таким образом, органы опеки и попечительства не вправе временно отстранить опекуна или попечителя от исполнения возложенных на них обязанностей в связи с тяжелым материальным положением, если не будет доказано, что оно ставит жизнь, здоровье и (или) интересы ребенка в опасность.
Действия органов опеки и попечительства могут быть обжалованы в суде в порядке гражданского судопроизводства.
В России много историй о том, как органы опеки забирают детей. Иногда причины кажутся сомнительными: неубранная квартира или отсутствие документов у ребёнка, вышедшего на прогулку с бабушкой, вряд ли должны быть поводом немедленно изымать его из семьи. Разбираемся, в каких случаях к вам может прийти опека и что с этим делать.
Содержание
Почему у меня могут забрать ребёнка?
Если есть «непосредственная угроза» его жизни и здоровью. Определение «непосредственной угрозы» при этом остаётся на усмотрение органов опеки.
Основанием в таком случае будет статья 77 Семейного кодекса — она позволяет изъять ребёнка из семьи немедленно (например, из школы или с детской площадки — такие случаи были). Сообщить о нарушении прав ребёнка может любой человек (в том числе и сам ребёнок), а дошкольные и общеобразовательные заведения имеют право подать иск об ограничении родительских прав.
Для этого у органов опеки обязательно должен быть акт от имени исполнительной власти или главы муниципалитета.
Юлия Савиновских из Екатеринбурга сделала операцию по удалению груди — по её словам, после кормления грудь увеличилась и доставляла ей неудобства. Органы опеки заподозрили, что она хочет сменить пол — и забрали из её семьи двоих приёмных детей на основании 77 статьи Семейного кодекса. Опека вменила ей беспорядок в квартире, но не предоставила акт для изъятия, хотя это прямое нарушение норм закона. Савиновских с родными детьми уехала из России и пожаловалась в ЕСПЧ.
Если угрозы жизни нет, опека не вправе забрать ребёнка без акта — в таком случае она может только зайти, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке: оценить жилищные условия, посмотреть фото или собрать свидетельства соседей.
Куда заберут ребёнка?
В детдом или школу-интернат.
Органы опеки должны обеспечить временное устройство ребёнка, а затем незамедлительно уведомить прокурора и обратиться в суд с иском о лишении или ограничении родительских прав.
Меня лишат родительских прав?
Это решит суд.
Лишить родительских прав могут если родители:
— не выполняют свои обязанности (не заботятся о здоровье, развитии и обучении ребенка);
— злостно уклоняются от уплаты алиментов;
— отказываются забрать ребёнка из роддома или другого места, где он находится временно;
— злоупотребляют своими правами (препятствуют обучению, склоняют ребёнка к попрошайничеству, проституции, употреблению спиртных напитков);
— жестоко обращаются с ребёнком;
— больны хроническим алкоголизмом или наркоманией;
— совершили умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей или другого члена семьи.
Доказательствами для суда могут служить фото, видео, письма, свидетельские показания, а также — заявление об отказе забрать ребёнка из роддома, справка о неуплате алиментов или медицинское заключение, если родитель, например, болен хроническим алкоголизмом.
Лишение родительских прав — крайняя мера для тех случаев, когда защитить интересы ребёнка другими способами невозможно. Если в семье возникли обстоятельства, не зависящие от родителей, но опасные для ребёнка (например, психическое расстройство или тяжёлое заболевание), то суд может не лишить прав, а ограничить в них.
У Олеси Уткиной из Петербурга забрали детей после того, как она не открыла дверь врачу, приехавшему по вызову. Уткина — мать-одиночка с инвалидностью — у неё нарушение слуха. Когда у неё заболел ребёнок, она вызвала педиатра, но из-за сломанного слухового аппарата не услышала звонок в дверь, а врач пожаловалась в опеку. Обоих детей забрали на основании статьи 77. На суде Уткиной вынесли предупреждение, но не лишили родительских прав. Её дети временно будут жить с бабушкой.
Каждый год в России довольно много детей лишаются родителей по суду: по данным Росстата, в 2015 году их было 40 025, в 2016 — 41 302, в 2017 — 37 966.
После суда ребёнка передадут либо второму родителю (если прав лишён только один), либо опекуну, либо его устройством займутся сами органы опеки. Ребёнка, переданного в детдом, могут усыновить — но не раньше чем через шесть месяцев со дня лишения прав его биологических родителей.
Как вернуть родительские права?
Обратиться в суд — он установит, изменилось ли поведение родителей, их образ жизни или отношение к воспитанию ребёнка.
Для того, чтобы вернуть родительские права, нужно:
— Собрать доказательства (например, справки, если родитель вылечился от алкоголизма).
— Представить положительные характеристики с мест работы, учёбы, жительства.
— Привести свидетелей, которые подтвердят, что образ жизни родителя изменился.
Восстановление в родительских правах в отношении ребёнка, достигшего 10 лет, возможно только с его согласия — в этом случае суд обязан учитывать его мнение.
Родительские права невозможно будет восстановить, если ребёнок усыновлён и усыновление не отменено.
Что делать, если ко мне пришла опека?
Проверьте документы — можно позвонить в опеку и убедиться, что эти сотрудники там работают. Вы имеете право вообще не открывать дверь, но в крайнем случае вместе с опекой может прийти полиция.
Уточните, от кого поступила жалоба на вас — если она не анонимная, органы опеки обязаны это сообщить).
Не подписывайте никакие заявления о временном размещении ребёнка в приюте или детском доме даже если на вас давят или угрожают лишением прав.
Фиксируйте визит опеки на аудио и видео.
Если сотрудники опеки ведут себя подозрительно, сразу обращайтесь за юридической поддержкой: вернуть ребёнка будет намного сложнее, чем предотвратить действия опеки.
Текст: Татьяна Торочешникова, юрист: Анастасия Бочерёнок
истории 07:50, 26 января 2017
Многие родители подвержены фобии, связанной с органами опеки: придут люди, увидят, что на полу грязно, найдут синяк у ребенка и заберут его в детский дом. «Медуза» попросила президента фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елену Альшанскую рассказать, на что имеют право сотрудники опеки и какими критериями они руководствуются, когда приходят в семью.
Вообще закон предполагает только один вариант «отобрания» ребенка из семьи не по решению суда. Это 77-я статья Семейного кодекса, в которой описывается процедура «отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью». Только нигде вообще, ни в каком месте не раскрывается, что называется «непосредственная угроза жизни и здоровью». Это решение полностью отдают на усмотрение органов. И в чем они эту угрозу усмотрят — их личное дело. Но главное, если все же отобрание происходит, они должны соблюсти три условия. Составить акт об отобрании — подписанный главой муниципалитета. В трехдневный срок — уведомить прокуратуру. И в семидневный срок подать в суд на лишение либо ограничение прав родителей. То есть эта процедура вообще пути назад для ребенка в семью не предусматривает.
Если сотрудникам опеки непонятно, есть непосредственная угроза или нет, но при этом у них есть какие-то опасения, они ищут варианты, как ребенка забрать, обойдя применение этой статьи. Также на поиски обходных путей очень мотивирует необходимость за семь дней собрать документы, доказывающие, что надо семью лишать или ограничивать в правах. И мороки много очень, и не всегда сразу можно определить — а правда за семь дней надо будет без вариантов уже требовать их права приостановить? Вообще, никогда невозможно это определить навскидку и сразу, на самом деле.
Реклама
Как обходится 77-я статья? Например, привлекается полиция, и она составляет акт о безнадзорности — то есть об обнаружении безнадзорного ребенка. Хотя на самом деле ребенка могли обнаружить у родителей дома, с теми же самыми родителями, стоящими рядом. Говорить о безнадзорности в этом смысле невозможно. Но закон о профилактике беспризорности и безнадзорности и внутренние порядки позволяют МВД очень широко трактовать понятие безнадзорности — они могут считать безнадзорностью неспособность родителей контролировать ребенка. Полицейские могут сказать, что родители не заметили каких-то проблем в поведении и здоровье ребенка или не уделяют ему достаточно внимания — значит, они не контролируют его поведение в рамках этого закона. Так что мы можем составить акт о безнадзорности и ребенка забрать. Это не просто притянуто за уши, это перепритянуто за уши, но большая часть отобраний происходит не по 77-й статье. Почему полиция не возражает и не протестует против такого использования органами опеки? Мне кажется, во-первых, некоторые и правда считают, что безнадзорность — понятия такое широкое. Но скорее тут вопрос о «страшно недобдеть», а если и правда с ребенком что-то случится завтра? Ты уйдешь, а с ним что-то случится? И ответственность за это на себя брать страшно, и есть статья — за халатность.
Второй, тоже очень распространенный вариант — это добровольно-принудительное заявление о размещении ребенка в приют или детский дом, которое родители пишут под давлением или угрозой лишения прав. Или им обещают, что так намного проще будет потом ребенка вернуть без лишней мороки. Сам сдал — сам забрал.
Самое удивительное и парадоксальное, что иногда получается, что, выбирая другие форматы, органы опеки и полиция действуют в интересах семьи и детей. Потому что, если бы они все-таки делали акт об отобрании, они бы отрезали себе все пути отступления — дальше по закону они обязаны обращаться в суд для лишения или ограничения родительских прав. И никаких других действий им не приписывается. А если они не составляют акт об отобрании, то есть всевозможные варианты, вплоть до того что через несколько дней возвращают детей домой, разобравшись с той же «безнадзорностью». Вроде «родители обнаружились, все замечательно, возвращаем».
Елена Альшанская
Фото: Павел Кассин / «Коммерсантъ»
Опека никогда не приходит ни с того ни с сего. Никаких рейдов по квартирам они не производят. Визит опеки, как правило, следует после какой-то жалобы — например, от врача в поликлинике или от учителя. Еще с советских времен есть порядок: если врачи видят у ребенка травмы и подозревают, что тот мог получить их в результате каких-то преступных действий, он обязан сообщить в органы опеки. Или, например, ребенок приносит в школу вшей, это всем надоедает, и школа начинает звонить в опеку, чтоб они приняли там какие-то меры — либо чтобы ребенок перестал ходить в эту школу, либо там родителей научили мыть ему голову. И опека обязана на каждый такой сигнал как-то прореагировать.
Формально никаких вариантов, четких инструкций, как реагировать на тот или иной сигнал, нет. В законе не прописаны механизмы, по которым они должны действовать в ситуациях разной степени сложности. Скажем, если дело во вшах, стоило бы, например, предложить школьной медсестре провести беседу с родителями на тему обработки головы. А если речь о каком-то серьезном преступлении — ехать на место вместе с полицией. Но сейчас на практике заложен только один вариант реакции: «выход в семью».
О своем визите опека обычно предупреждает — им ведь нет резона приходить, если дома никого нет, и тратить на это свой рабочий день. Но бывает, что не предупреждают. Например, если у них нет контактов семьи. Или просто не посчитали нужным. Или есть подозрение, что преступление совершается прямо сейчас. Тогда выходят, конечно, с полицией.
Поведение сотрудников опеки в семье никак не регламентировано — у них нет правил, как, например, коммуницировать с людьми, надо ли здороваться, представляться, вежливо себя вести. Нигде не прописано, имеет ли сотрудник право, войдя в чужой дом, лезть в холодильник и проверять, какие там продукты. С какого такого перепугу, собственно говоря, люди это будут делать? Тем более что холодильник точно не является источником чего бы то ни было, что можно назвать угрозой жизни и здоровью.
Почему это происходит и при чем тут холодильник? Представьте себя на месте этих сотрудников. У вас написано, что вы должны на глазок определить непосредственную угрозу жизни и здоровью ребенка. Вы не обучались специально работе с определением насилия, не знаток детско-родительских отношений, социальной работы в семье в кризисе, определения зоны рисков развития ребенка. И обычно для решения всех этих задач уж точно нужен не один визит, а намного больше времени. Вы обычная женщина с педагогическим в лучшем случае — или юридическим образованием. Вот вы вошли в квартиру. Вы должны каким-то образом за один получасовой (в среднем) визит понять, есть ли непосредственная угроза жизни и здоровью ребенка или нет. Понятно, что вряд ли в тот момент, когда вы туда вошли, кто-то будет лупить ребенка сковородкой по голове или его насиловать прямо при вас. Понятно, что вы на самом деле не можете определить вообще никакой угрозы по тому, что вы видите, впервые войдя в дом. У вас нет обязательств привести специалиста, который проведет психолого-педагогическую экспертизу, поговорит с ребенком, с родителями, понаблюдает за коммуникацией, ничего этого у вас нет и времени на это тоже. Вам нужно каким-то образом принять правильное решение очень быстро.
И совершенно естественным образом выработалась такая ситуация, что люди начинают смотреть на какие-то внешние, очевидные факторы. Вы не понимаете, что смотреть, и идете просто по каким-то очевидным для вас вещам, простым: грязь и чистота, еда есть — еды нет, дети побитые — не побитые, чистые — грязные. То есть по каким-то абсолютно очевидным вещам: у них есть кровать — или им вообще спать негде, и валяется циновка на полу, то есть вы смотрите на признаки, которые на самом деле очень часто вообще ни о чем не говорят. Но при этом вы поставлены в ситуацию, когда вы должны принять судьбоносное решение в отсутствие процедур, закрепленных экспертиз, специалистов, вот просто на глазок и сами.
Пустые бутылки под столом? Да. Значит, есть вероятность, что здесь живут алкоголики. Еды в холодильнике нет? Значит, есть вероятность, что детям нечего есть и их морят голодом.
При этом в большинстве случаев все-таки сотрудники органов опеки склонны совершенно нормально воспринимать ситуацию в семье, благоприятно. Но у них есть, конечно, какие-то маркеры, на которые они могут вестись, на те же бутылки из-под алкоголя например. Риск ошибки при такой вот непрофессиональной системе однозначно есть. Но вообще эти сотрудники — обычные люди, а не какие-то специальные детоненавистники, просто у них жуткая ответственность и нулевой профессиональный инструмент и возможности. И при этом огромные полномочия и задачи, которые требуют очень быстрого принятия решений. Все это вкупе и дает время от времени сбой.
Если говорить о зоне риска, то, конечно, в процентном отношении забирают больше детей из семей, где родители зависимы от алкоголя или наркотиков, сильно маргинализированы. В качестве примера: мама одиночка, у нее трое детей, ее мама (то есть бабушка детей) была алкогольно зависимой, но вот сама она не пьет. Уже не пьет, был период в молодости, но довольно долго не пьет. И живут они в условиях, которые любой человек назвал бы антисанитарными. То есть очень-очень грязно, вонь и мусор, тараканы, крысы бегают (первый этаж). Туда входит специалист органа опеки, обычный человек, ему дурно от того, в каких условиях живут дети, и он считает, что он должен их спасти из этих условий.
И вот эти антисанитарные условия — это одна из таких довольно распространенных причин отобрания детей. Но внутри этой грязной квартиры у родителей и детей складывались очень хорошие, человеческие отношения. Но они не умели держать вот эту часть своей жизни в порядке. По разным причинам — по причине отсутствия у мамы этого опыта, она тоже выросла в этой же квартире, в таких же условиях, по причине того, что есть какие-то особенности личности, отсутствия знаний и навыков. Конечно, очень редко бывает так, что опека забирает ребенка просто вообще без повода или вот таких вот «видимых» маркеров, которые показались сотрудникам опеки или полиции значимыми.
Реклама
Все статьи в СМИ и обыденное мнение большинства на эту тему как будто делят семьи на две части. На одном краю находятся совершенно маргинальные семьи в духе «треш-угар-ужас», где родители варят «винт», а младенцы ползают рядом, собирая шприцы по полу. А на другом краю — идеальная картинка: семья, сидящая за столиком, детишки в прекрасных платьях, все улыбаются, елочка горит. И в нашем сознании все выглядит так: опека обязана забирать детей у маргиналов, а она зачем-то заходит в образцовые семьи и забирает детей оттуда. На самом деле основная масса случаев находится между этими двумя крайностями. И конечно, ситуаций, когда вообще никакого повода не было, но забрали детей, я практически не знаю. То есть знаю всего пару таких случаев, когда и внешних маркеров очевидных не было, — но всегда это была дележка детей между разводящимися родителями. А вот чтобы без этого — не знаю. Всегда есть какой-то очевидный повод. Но наличие повода совсем не значит, что надо было отбирать детей.
В этом-то все и дело. Что на сегодня закон не предусматривает для процедуры отобрания обратного пути домой. А в рамках разбора случаев не дает четкого инструмента в руки специалистам (и это главное!), чтобы не на глазок определить экстренность ситуации, непосредственность угрозы. И даже тут всегда могут быть варианты. Может, ребенка к бабушке пока отвести. Или вместе с мамой разместить в кризисный центр на время. Или совсем уж мечта — не ребенка забирать в приют из семьи, где агрессор один из родителей, а этого агрессора — удалять из семьи. Почему ребенок становится зачастую дважды жертвой?
Надо менять законодательство. Чтобы не перестраховываться, не принимать решения на глазок. Чтобы мы могли защищать ребенка (а это обязательно надо делать), не травмируя его лишний раз ради этой защиты.
Записал Александр Борзенко
Изменение процедуры изъятия ребенка из семьи с административной на судебную
В целях предотвращения злоупотреблений своими полномочиями чиновников органов опеки предлагается изменить процедуру изъятия ребенка с административной на судебную.
В частности внести соответствующие изменения в Ст. 77 Семейного кодекса.
По существующим законам (Ст. 77 Семейного кодекса) органы опеки могут немедленно изъять ребенка из семьи в случае угрозы его жизни и здоровью, нормальному развитию в досудебном порядке по акту, подписанному главой
местной администрации.
Часто основания для этого недостаточны, проверки поступившей органам опеки информации нет.
Все сделано так чтобы чиновниками меньше надо было напрягаться и бегать по инстанциям, а родителям устанавливается презумпция виновности (В нарушение Ст. 49 Конституции РФ).
После изъятия ребенка органы опеки в течение 7 дней обязаны обратиться в суд с иском об ограничении родительских прав.
В течение этих 7 дней дело просто «зависает в воздухе» и есть случаи когда ребенка просто возвращают, т.к. в суд идти не с чем.
До решения суда ребенок находится у органов опеки. Суды у нас идут неторопливо, порой месяцами. Если суд оправдает родителей, у семьи и ребенка останется незаживающая рана на всю жизнь, а чиновники опеки не обязаны даже извиняться и не имеют для себя никаких последствий.
Безнаказанность в этом вопросе стимулирует коррупционные действия чиновников, связанные с устройством судьбы отобранного ребенка.
Не лучше ли предотвратить подобную ситуацию и защитить семью не на словах, а на деле?
Пусть органы опеки поработают, соберут доказательства и письменные показания свидетелей, обратятся с ними в суд, пригласят в суд родителей и в судебном порядке с возможностью родителей защитить свои права с помощью адвоката или самостоятельно и судья вынесет решение о необходимости изъятия ребенка из семьи. Тем более право такое суду уже дано (Ст. 73 п. 1 Семейного кодекса).
У нас абсурдное законодательство: на физ.лицо какой-то мелкий штраф может принудительно наложить только судья, а отнять ребенка, самое дорогое что есть у родителя может просто какой-то мелкий чиновник без всяких последствий для себя. Судья ему нужен только для того чтобы подтвердить или опровергнуть его (чиновника) решение.
После принятия законопроектов органы опеки смогут изымать детей из семьи только по решению суда Читать в полной версии Фото: Антон Новодережкин / ТАСС
Проект поправок в семейное законодательство, который предусматривает право изымать детей из семьи только по решению суда и при доказанной вине родителей, внесен в Государственную думу. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на заявление сенатора Елены Мизулиной.
«Законопроект предусматривает, что отобрание ребенка (принудительное разлучение ребенка с родителями) будет осуществляться только при виновном поведении родителей на основании вступившего в законную силу решения суда о лишении родительских прав либо об их ограничении судебным приставом-исполнителем с участием органа опеки и лица, которому передается ребенок», — сказал Мизулина.
Кроме того, поправки предусматривают прямой запрет для сотрудников органов опеки входить в жилище без согласия родителей. В законопроект также включена гарантия права родителей привлекать для воспитания детей родственников без оформления их полномочий.
На момент подготовки материала законопроект о поправках в Семейный кодекс в базе данных Госдумы зарегистрирован не был.
Ранее в нижнюю палату парламента был внесен законопроект, который ограничит внесудебный порядок изъятия детей из семьи. Гражданский процессуальный кодекс предложили дополнить новой категорией дел особого производства — об отобрании ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится, при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.
По нему возможность изъять ребенка из семьи без решения суда сохранится, однако это будет происходить лишь в случае риска наступления смерти ребенка в течение нескольких часов.
Дела о внесудебном изъятии детей из семей получили широкий резонанс после ряда спорных случаев. Так, например, в конце мая сотрудники органов опеки и полицейские отобрали детей у родителей в Оренбургской области, объяснив это опасными условиями проживания. Позже выяснилось, что здоровью детей ничего не угрожало, а поводом для действий сотрудников органов опеки стало обращение матери, которая пожаловалась на аварийное состояние дома.
Проверить действия полицейских и органов опеки пообещали в Следственном комитете, а также в прокуратуре. В результате было возбуждено уголовное дело о халатности (ст. 293 УК). Речь зашла о возможном превышении полицейскими должностных полномочий. Глава муниципального района был отправлен в отставку, а губернатор Оренбургской области поручил оказать помощь с обустройством жилья и трудоустройством отца семейства.