ПНД в медицине

Психоневрологический диспансер

Заведующий писихоневрологическим диспансером врач-психиатр Петриенко Ирина Ивановна

Психоневрологический диспансер является медицинской организацией государственной системы здравоохранения как структурное подразделение ГБУЗ СК » Краевой центр СВМП №1″

Буденновский психоневрологический диспансер был открыт 31 июля 1965 года, как филиал Ставропольской психиатрической больницы. В январе 1966 года был преобразован в самостоятельное учреждение, как Прикумский психоневрологический диспансер, который стал обслуживать население не только Буденновска и Буденновского района, но и всю восточную зону Ставропольского края.

В нашем диспансере функционирует круглосуточный стационар на 100 коек, дневной стационар на 10 коек и диспансерное отделение на 55 посещений в одну рабочую смену. В нашем учреждении работает два врача, один из которых имеют высшую квалификационную категорию, а так же 23 средних медицинских работника, 14 из которых имеют высшую категорию, 2 медицинских психолога.

Психоневрологический диспансер оказывает консультативную, лечебно-диагностическую помощь, проводит профилактические осмотры взрослого и детского населения. Штат диспансера включает участковых врачей-психиатров, психологов, социальных работников, средний и младший медицинский персонал.

Психиатрический диспансер, с его структурой и штатами оказывает широкий спектр медицинских услуг госпитализированным пациентам. Основными функциями диспансера, помимо оказания неотложной психиатрической помощи, является лечебно-консультативная, лечебная, психопрофилактическая, социально-психологическая и реабилитационная помощь. Кроме того в диспансере оказываются социально-бытовая помощь пациентам и содействие в их трудоустройстве. Сотрудники участвуют так же в оказании психиатрической помощи при стихийных бедствиях и катастрофах.

Структура психиатрического диспансера:

1) амбулаторное отделение 2) кабинет психологической помощи 3) лечебно-диагностическое отделение, которое состоит из физиотерапевтического кабинета и лаборатории 4) дневной стационар – 10 коек 5) круглосуточный стационар – мужское отделение – 60 коек, женское отделение – 40 коек

Психиатрический дневной стационар для взрослого населения является связующим звеном между внебольничным и стационарным психиатрическими звеньями.

В нем проводится как долечивание пациентов после выписки из стационара, так и купирование обострения у пациентов, а так же осуществляются лечебно – диагностическая, психотерапевтическая, психолого – коррекционная помощь.

Для отбора пациентов в дневной стационар, необходимо учитывать имеющие показания и противопоказания пребывания в отделении. Вопрос о направлении пациентов в ДС решает врач – психиатр. Дневной стационар работает по пятидневной недели, исключая работу в ночное время. Отличительной чертой дневного стационара для взрослого населения является, то что в нем получают необходимую медицинскую помощь пациенты трудоспособного возраста. Большое значение приобретает возможность получения комплексной лечебно – профилактической и социальной реабилитационной помощи пациентам, минуя круглосуточный стационар. Всем работающим больным, на период лечения оформляется лист временной нетрудоспособности. Амбулаторный режим пребывания в отделении мало изменяет привычный жизненный режим пациента, его пребывание дома, в кругу семьи, в обычной обстановке, способствует тому, что человек с помощью поддержки близких быстрее выздоравливает, стремится к выходу на работу, строит реальные планы на будущее. Амбулаторный режим пребывания также способствует уменьшению стигмы психической болезни, а отсутствие постоянного и широкого контакта с другими психическими больными позитивно отражается на состоянии пациентов.

Круглосуточный стационар осуществляет ежедневное врачебное наблюдение за пациентами, проводится трудовая терапия, психосоциальная реабилитация, психокоррекция. В круглосуточном стационаре больные получают трехразовое питание, в нем развернуты палаты на 100 коек. Длительность лечения в круглосуточном стационаре не превышает 2-3 месяца.

По итогам 2014 года Психоневрологический диспансер был признан лучшим среди психиатрических учреждения края.

разбор 06:00, 13 августа 2018

Многие уверены, что, если они обратятся к психиатру, их поставят на учет, об их диагнозе станет известно на работе, их смогут насильно «упечь в дурку». По просьбе «Медузы» создатели проекта «Дело Пинеля», посвященного правовой стороне психиатрической помощи, отвечают на главные вопросы о правах пациентов.

Что будет, если я обращусь к психиатру? Меня поставят на учет?

Психиатрический учет — обязанность медицинских учреждений отчитываться о всех пациентах с заболеваниями психики — отменили еще в 1993 году. Сейчас наблюдение и лечение у психиатра делится на консультативно-лечебную помощь и диспансерное наблюдение, которое могут установить по инициативе лечащего врача и без согласия пациента.

Наблюдение у психиатра начинается с подписи под согласием на медицинское вмешательство. Поставив подпись, человек попадает в группу консультативно-лечебной помощи, подтверждает добровольность осмотра у врача и дает согласие, что будет принимать прописанные ему медикаменты и посещать специалиста, — но только если сам сочтет это нужным. Если человек, который получает консультативно-лечебную помощь, перестанет приходить, врач не станет выяснять, где он и что с ним.

Реклама

В некоторых случаях психическое расстройство — как, например, параноидная шизофрения, — может протекать с частыми и тяжелыми обострениями или плохо поддаваться лечению. Если это происходит, комиссия психиатров по инициативе лечащего врача может установить за пациентом диспансерное наблюдение. Это не недобровольная госпитализация (для которой необходимо решение суда), это просто более пристальное наблюдение со стороны врачей. Это значит, что пациент лечится по собственному желанию, но ему надо посещать психиатра в диспансере через четкие временные промежутки — для осмотров и выписки препаратов. Для установления диспансерного наблюдения нужно долго смотреть за состоянием человека, чтобы понять особенности течения заболевания и его характер; устанавливать диспансерное наблюдение после первого же приступа болезни незаконно.

В то же время при диспансерном наблюдении у врача есть право осмотреть пациента, даже если тот письменно отказался от наблюдения в диспансере. Так, закон дает возможность психиатрам наблюдать за здоровьем пациента, предотвращать серьезные ухудшения состояния и помогать в решении бытовых и социальных проблем. Врач может приходить к пациенту домой, но не может насильно давать ему препараты. Если состояние человека стало лучше и ухудшений нет на протяжении длительного времени (точных временных рамок нет), диспансерное наблюдение могут прекратить.

На диспансерное наблюдение обычно берут в психоневрологических диспансерах (ПНД). В частных клиниках, как правило, занимаются только консультативно-лечебной помощью. Если человек посещает психиатра в частной клинике, информация об этом не попадет в базы данных государственных диспансеров, если только оттуда не пришлют запрос. По сути, обращаясь в частную клинику, человек становится «невидимым» для государственных медицинских организаций, оказывающих психиатрическую помощь.

Если обратиться в психоневрологический диспансер, об этом узнают на работе? А родственники?

Обращение в медицинскую организацию — это конфиденциальная информация, охраняемая законом врачебная тайна. Поэтому, если человек обратился в ПНД, никто не будет об этом сообщать — ни его начальству, ни в МВД. Даже если работодатель пришлет в диспансер запрос о том, обращался ли его работник за помощью, ему не дадут такой информации. Психиатр может предоставить какие-то сведения только тем, кого сам пациент указал в согласии на лечение.

О диагнозе человека могут сообщить кому-то без его ведома и согласия лишь в оговоренных законом случаях. Это может быть, например, запрос из другой медицинской организации, в которой лечится пациент. Сведения, представляющие медицинскую тайну, передаются в МВД, только если заведено и расследуется дело с участием пациента в любой роли (потерпевший, подозреваемый, свидетель). Прокуратура и органы уголовно-исполнительной системы тоже могут посылать запросы в психиатрические больницы и ПНД.

При психическом расстройстве запрещено что-то делать? Например, водить машину?

Сам по себе факт наблюдения у психиатра не означает каких-либо запретов, но иногда психиатр может ограничить права пациента после осмотра. Если у доктора возникают сомнения, может ли пациент в его состоянии заниматься тем или иным видом деятельности, человека направляют на врачебную комиссию, которая и принимает окончательное решение. Например, если у человека есть длительное или хроническое расстройство с частыми, стойкими, тяжелыми обострениями, ему могут запретить пользоваться оружием или водить автомобиль. Есть утвержденный список таких заболеваний, в который, в частности, входят шизофрения, биполярное аффективное расстройство и расстройства личности.

Существуют и ограничения по работе — но, как правило, они связаны не с диагнозом, а с состоянием человека. Многие медицинские противопоказания к определенным видам деятельности прописаны в приказе Минздрава. Если у человека, проходящего осмотр перед приемом на работу, уже диагностировано психическое расстройство из списка, и врач во время осмотра это узнает, он может направить пациента на врачебную психиатрическую комиссию. Та, в свою очередь, может не допустить человека к работе, если посчитает, что расстройство стойкое, тяжелое и с часто обостряющимися проявлениями. Например, для пациентов в нестабильном и тяжелом состоянии запрещены работа на высоте, в образовательных учреждениях или кафе. Когда состояние улучшается, это ограничение могут снять. Пока у пациента нет обострения, и врачи подтверждают его трудоспособность, он может спокойно работать — в том числе в школе.

Психическое расстройство не может быть и самостоятельным поводом для лишения родительских прав. Но в некоторых случаях оно может быть опасно для ребенка — например, быть причиной жестокого отношения к нему. Именно опасное или пренебрегающее поведение родителя с психическим расстройством будет поводом для лишения родительских прав, а не сам диагноз. Родительские права могут быть и только лишь ограничены из-за проблем с психическим здоровьем, влияющих на ребенка.

Имеет ли человек с психическим расстройством право на больничный? В нем указывают диагноз?

Психические расстройства не отличаются от инфекционных или других болезней. Иногда состояние пациента может быть таким плохим, что он временно теряет способность работать. В этом случае психиатр может ему выдать листок нетрудоспособности (больничный).

На листке нетрудоспособности не указывают диагноз. Психиатрические и наркологические организации имеют специальные печати для больничных, где не обозначается их профиль. Кроме этого, вместо слова «психиатр» на больничном может быть указано, например, «терапевт». Однако в листке нетрудоспособности обязательно должен быть адрес выдавшей его медицинской организации. Поэтому работодатель будет знать, что человек проходил лечение в психиатрическом учреждении — но не узнает, с каким расстройством.

Как действовать близким, если человек с психическим расстройством не хочет обращаться к врачу?

Если человек не хочет идти к врачу, специалиста могут вызвать его близкие, обратившись в ПНД по месту жительства или в частную клинику. Если врач сочтет их опасения обоснованными, то попросит написать заявление. В нем нужно будет указать конкретные факты, свидетельствующие о том, что у человека, вероятно, есть психическое расстройство. Это могут быть нарушения памяти, проблемы со сном, странные, откровенно не совпадающие с действительностью высказывания, разговоры с невидимыми собеседниками, подозрительность, поиск источников излучения и радиоволн и так далее. Заявление понадобится, даже если у человека уже есть психиатрический диагноз — у врача все равно должны быть основания для осмотра. После этого он сможет осмотреть человека на дому.

Возможно, что врач обнаружит у пациента признаки расстройства психики, но сочтет, что его состояние не представляет опасности ни для него самого, ни для окружающих. Тогда он может предложить пациенту подписать согласие на лечение и принимать препараты. В таком случае у человека будет право отказаться от лечения. Если же врач нашел поведение человека опасным, пришел к выводу, что тот не способен самостоятельно удовлетворять свои жизненные потребности или его состояние существенно ухудшится без психиатрической помощи, это может стать причиной для недобровольной госпитализации.

Вне зависимости от результатов осмотра родственники пациента могут оспорить выводы врача: у них есть право обратиться к главному врачу частной клиники или ПНД.

Marten Newhall / Unsplash

Что делать, если у человека острое состояние, но он этого не понимает?

Если состояние пациента ухудшается очень быстро и времени ждать врача из ПНД или частного психиатра уже нет, нужно вызывать скорую — неважно, из государственной клиники или частной. Например, некоторые пациенты с психическими расстройствами в состоянии ухудшения не осознают, что их действия опасны. Это могут быть физическая агрессия, высказывания о намерении совершить суицид или попытка самоубийства. В таких случаях не надо медлить с вызовом психиатрической бригады.

Конечно, родственники или близкие могут отвезти человека в психиатрическую больницу или диспансер самостоятельно, но это может быть рискованно. Если на скорой отказывают в отправлении бригады, можно потребовать к телефону старшего врача станции и объяснить ситуацию ему. Пациентов в остром состоянии должны осматривать психиатры скорой помощи.

Если человек ведет себя опасно или агрессивно, то при осмотре психиатр вправе не называть свою специальность, а медицинское освидетельствование возможно и без обязательного во всех других случаях письменного согласия пациента.

Осмотра врачом скорой достаточно, чтобы человека насильно положили в психиатрическую больницу?

Нет, эта процедура намного сложнее. По сути, недобровольная госпитализация начинается только в приемном покое больницы — даже если человека доставили туда на скорой. Врач скорой помощи должен всего лишь решить, есть ли показания для недобровольной госпитализации. Если психиатр в приемном покое больницы тоже считает, что они есть, человека помещают в стационар. В течение следующих 48 часов собирается комиссия психиатров и обсуждает этот вопрос. Если комиссия считает, что недобровольная госпитализация нужна, главный врач или другой представитель больницы обращается в суд (на подачу всех документов у больницы есть 24 часа) — и уже тот решает, госпитализировать человека без его согласия или нет.

Заседание суда должно пройти в течение пяти дней после получения документов из больницы. Такие дела рассматриваются в закрытом режиме, потому что касаются сведений, составляющих медицинскую тайну, но сам пациент имеет право принять участие в заседании. Ему могут отказать только в случае тяжелого психического состояния, но и это должно быть не устным и единоличным решением лечащего врача, а письменно оформленным решением врачебной комиссии. Если пациента не допускают к участию в судебном заседании, его интересы должен представлять юрист по доверенности или адвокат, назначенный судом.

Что делать, если человек хочет уйти из больницы?

Если пациента госпитализировали по его согласию, то он может в любой момент попросить выписать его из больницы, даже если врач это не рекомендует. При выписке по желанию пациента ему должны объяснить, к чему это может привести. После разговора с врачом человек с психическим расстройством может сам поменять свое решение и остаться в больнице.

Из этого правила есть исключение. Человек может находиться в больнице добровольно (то есть подписав согласие на лечение), но из-за попытки суицида или еще каких-нибудь опасных действий. Если врач видит, что пациент хочет выписаться из больницы, но опасность для его здоровья и жизни (или здоровья и жизни окружающих) сохраняется, то он может начать процедуру недобровольной госпитализации — опять же, с участием врачебной комиссии и через суд.

Недобровольная госпитализация может быть прекращена только по решению комиссии психиатров: ни о каком уходе из больницы по собственному желанию здесь уже не может идти речи.

Если человека без его согласия положили в больницу, он может отказаться от приема препаратов?

Нет. Пациенту имеют право давать препараты без его согласия только в двух случаях, и недобровольная госпитализация — один из них. Второй — принудительное лечение в качестве замены уголовного наказания. Право отказываться от таблеток и участвовать в выборе медикаментов, которые выписывает врач, имеют те, кто находится в больнице по собственному желанию.

Могут ли близкие навещать человека в психиатрической больнице?

Да, конечно, могут. Более того, в законе о психиатрической помощи, когда речь идет о свиданиях в больнице, используется термин «посетители». Нет никаких указаний на то, что посещать пациента могут только родственники, как нет и указания на степень их родства. То есть человек может сам выбрать, с кем он хочет общаться, а кого не хочет видеть.

Право на свидание может быть ограничено только из-за тяжелого психического состояния пациента. Это решение принимает лечащий врач, а не медсестра или другой персонал больницы. Когда человеку становится лучше, все ограничения на свидания должны снять. Визиты близких и друзей могут поддержать человека в больнице и улучшить его состояние.

Что делать пациенту, если его права нарушают?

Пациенты с психическими расстройствами обладают такими же правами, как и пациенты с любыми другими заболеваниями. Закон «О психиатрической помощи…» дает пациентам много свободы и прав, сам по себе он достаточно гуманный. Проблема в том, как он исполняется на практике — тут можно столкнуться с запугиванием со стороны врачей и другого медицинского персонала, а также с пренебрежением мнением пациента.

В таких случаях закон позволяет пациентам больниц напрямую обращаться к заведующему отделению и главному врачу по поводу обследования, лечения и выписки. Люди, госпитализированные в больницу, также могут без правок со стороны врачей прибегать к помощи юристов вне больницы, писать жалобы и заявления в суд и прокуратуру, направлять свои обращения в минздрав или депздрав.

Реклама

От обращения в общественные организации, скорее всего, будет мало пользы. Их представители должны согласовывать условия посещения больниц с главным врачом. Это может помешать им увидеть серьезные проблемы в работе стационара и пообщаться с теми, чьи права нарушены.

Если человек считает, что его права нарушают в ходе лечения, он может сделать следующее:

• Поговорить с врачом. В некоторых случаях этого достаточно, чтобы донести свое мнение. При разговоре могут присутствовать другие люди (друзья, родственники), если пациент им разрешит.
• Обратиться к заведующему отделением, главному врачу или его заместителю по лечебной части. Иногда доктора не хотят сами принимать сложные решения. Выполнять указания своего руководителя для некоторых врачей оказывается проще, чем решать проблемы самим. В частной клинике можно пойти к главному врачу или директору.
• Написать о своей проблеме в региональный минздрав или депздрав. У главного врача тоже есть начальник — министр здравоохранения региона или глава соответствующего департамента. Опыт показывает, что жалобы из минздрава или депздрава разбираются с особым вниманием. Но не стоит сразу начинать с этого пункта, сначала лучше показать врачам, что вы готовы к конструктивному разговору. Многие проблемы можно решить и без вмешательства вышестоящих органов.
• Пожаловаться в прокуратуру, Росздравнадзор и Роспотребнадзор. Эти ведомства следят за правильной работой медицинских организаций и за соблюдением ими законов. Их можно уведомить о своих проблемах, когда жалоба уже отправлена в минздрав или депздрав.
• Написать доверенность для представления своих интересов. Такую доверенность может заверить не только нотариус, но и главный врач больницы, в которой находится пациент. Обладая подобной доверенностью, представитель может защищать права пациента за пределами больницы, в том числе и в суде. Если человек работает, доверенность может быть заверена работодателем.
• Действия или бездействие врача можно обжаловать в суде. Для этого подается административный иск в районный или городской суд. Иск должен быть подан в течение трех месяцев со дня, когда гражданину стало известно о нарушении его прав. В суде можно попросить независимую судебно-психиатрическую экспертизу и предложить экспертное учреждение.

Виктор Лебедев, Елена Пальцева, Ольга Зайкова, авторы проекта «Дело Пинеля»

«Однажды я проходила эти тесты. Ощущение было премерзкое. Как будто ты – таракан, и тебя пытаются раздавить тапком», — психолог, ведущая ШПР, приёмная мама Анна Швейник

Министерство просвещения разработало проект новых требований к кандидатам в приёмные родители. Психологическое тестирование отныне предлагается сделать обязательным. Почему система отбора не защищает от маньяков, зачем проводят психологическое тестирование, рассказывает психолог, ведущая школы приёмных родителей, приёмная мама Анна Швейник.

Про что справка-то?

— Любой кандидат в приемные родители проходит консультацию психиатра. Это понятно, это хорошо. Психиатр выдает ему справку. Но о чём именно? О том, что потенциальный родитель — не маньяк, не педофил? Что он никогда не впадет в депрессию? Не сорвется на своего приемного ребенка?

— Справка психиатра свидетельствует, что человек не состоит на учете в психоневрологическом диспансере. То есть, если он находится в нестабильном состоянии, но при этом не состоит на учете, он спокойно может получить справку о том, что его на учете нет.

Приём обычно выглядит так: психиатр смотрит человеку в глаза, убеждается, что он реагирует, находится в контакте, и ставит печать. Иногда эти справки выдают в окошечке, вообще не глядя на обратившегося. Это странно.

— То есть осмотр психиатра человек проходит формально?

— Не всегда. Но даже когда специалист человека диагностирует, за время, отведенное на прием одного больного, выявить какие-то серьезные психические заболевания зачастую просто невозможно.

— Можем ли мы все трагедии, происходящие в приемных семьях списать на то, что у нас плохо работают психиатры?

— Ни в коем случае. Те, кто берет детей для чего-то нехорошего, прекрасно знает, чего от них ждут на любом осмотре и у психиатра, и у психолога . На осмотре они будут идеальны! Они будут выглядеть хорошо на любом психологическом тестировании, потому что готовятся, потому что прекрасно знают, как надо его проходить.
С другой стороны, для реализации гнусных фантазий с детьми есть гораздо более простые пути, чем проходить врачей и собирать кучу документов для того, чтобы стать приемным родителем.

Добровольно-принудительное тестирование

— Кроме консультации психиатра, есть еще психологическое тестирование. Министр Ольга Васильева предложила сделать его обязательным. До этого предложения тестирование было добровольным?

— По закону добровольное, но фактически уже сейчас часто встречается принуждение к прохождению тестирования. С тех пор, как оно появилось, я вела несколько курсов приемных родителей, и у нас были пары, которые столкнулись с этим. И мы советовали им обратиться к юристам, чтобы обжаловать действия опеки.

К прохождению тестирования опека принуждает всеми доступными способами. «Если вы не пройдете тестирование, мы не примем ваш пакет документов. Не дадим вам заключение о возможности быть усыновителем/опекуном». Понятно, что это манипуляция. Это незаконно, поскольку результатов психологического тестирования нет в списке обязательных документов. Но ситуации, когда его требуют непременно — есть.

Презумпция виновности

— А что именно вызывает нежелание потенциальных родителей пройти тестирование? Казалось бы, еще раз проверить себя. Каковы могут быть мотивы потенциальных родителей, которые сейчас отказываются проходить тесты?

— По тем случаям, которые знаю я, люди не готовы идти к психологам, с которыми они не чувствуют себя в безопасности. Например, они готовы прийти ко мне, потому что я лояльна, нейтральна и не стремлюсь проявить свою власть. Мне не нужно писать про приёмных родителей официальные заключения.

В своей жизни я сама однажды проходила психологическую экспертизу. Как приёмный родитель, захотевший участвовать в одной московской программе. Была напряжённая обстановка. Я заполняла тесты в пустом кабинете. Просили не делать ошибок, лишний раз не выходить из комнаты. После специалисты взяли на обработку полчаса. Ну а потом передо мной сидела комиссия из шести человек: психологи, чиновники, юрист, паренёк-стажёр. Начался перекрестный допрос.

При том, что разговаривала я со своими коллегами и понимала, что ничего особенно ужасного в этих тестах они разглядеть не могли, ощущение было премерзкое. Как будто ты – таракан, и тебя пытаются раздавить тапком на паркете. Повторить этот опыт мне бы не хотелось.

Во время этого разговора однозначно присутствует презумпция виновности. Ты чувствуешь себя преступником, которого выводят на чистую воду.

Комиссия ловит тебя на каждом слове, позволяет себе некорректные вопросы: «А зачем вам вообще дети? Как это сложный вопрос?» «Если своего родишь, этих куда?» Конечно, я не знаю, как будет выглядеть тестирование, заявленное в новом законе. В прежнем виде это выглядело именно так.

Сейчас мою семью иногда приглашают на психологическую диагностику. Стараюсь ее избегать. Пока получается. Каждому члену семьи нужно приехать и провести за тестами по 4 часа. Ребенку за один раз это непосильно? – процедуру можно разбить на части. Тогда ребёнка нужно возить несколько дней.

Психологическое тестирование — самая неэффективная процедура, которую можно придумать. Все западные страны, в которых подобная методика использовалась, со временем от неё отказались.

Определить по тесту, будет родитель успешным или неуспешным, невозможно. Быть может, человек плохо справляется с тестами, но это не помешает ему быть хорошим родителем.

Тест как метод исследования и повод для самозащиты

— А что может показать тест как психологическая методика?

— Ваше актуальное состояние. Если утром перед тестом у вас случилась какая-то неприятность, она может повлиять на результаты теста. Тест может выявить, например, повышенную тревожность. Но что это – перманентное состояние человека или его переживания по поводу конкретного теста, по самому тесту мы часто просто не поймем. Именно поэтому в своей работе я тесты не люблю и не использую.

Кроме того, результаты теста нужно интерпретировать. Мастерски это умеют делать редкие специалисты. И, увы, этих специалистов нечасто можно встретить в государственных органах.

Зато вся эта история с тестами даёт психологу огромную власть над тестируемым.

Нельзя исключить и того, что психолог, проводящий тестирование, попытается себя обезопасить.

Если в семье случается какая-то неприятная ситуация, а за несколько месяцев до этого опекуны проходили психологическое тестирование, фамилия специалиста, который его проводил, известна. С этого специалиста можно спросить.

Предсказать неприятную ситуацию психолог, проводивший тест, реально не может. Однако отвечать, скорее всего, будет. Значит, есть вероятность, что в своем заключении он использует самые расплывчатые формулировки, которые можно будет трактовать двояко. Может написать, что у соискателя «недостаточно развиты родительские компетенции» или «семья переживает кризис».

Бюрократическая машина устроена так, что в ней каждый играет за себя. Каждый пытается подстелить себе соломку. То есть, никто не хотел ничего плохого. Но всё вместе составляет какую-то огромную нелепость.

В итоге все высокие идеи, ради которых люди приходят работать в социальную сферу, часто тонут в бюрократии.

Никто не приходит в опеку, чтобы ломать судьбы детей. Точно так же, как никто не приходит в медицину, чтобы лепить пациентам фальшивые диагнозы. Но за валом отписок ценность счастливого детства и помощи людям куда-то исчезают.

«В приемном родительстве, как и в браке, гарантий нет»
Детский психолог Мария Пичугина:
— Мне известно, что специальных валидных тестов для отбора кандидатов в приёмные родители в нашей стране не существует. Значит, после введения
обязательного тестирования либо опробуют что-то новое, либо приспособят уже существующие методики.
Но таких методик в мире нет. Нигде тестирование не используют для решения вопроса о профпригодности усыновителей.
Даже самое совершенное тестирование даёт результат на конкретный момент времени и в конкретной ситуации. Для отбора кандидатов в усыновители используют другие методы и комплексно. И гарантий всё равно нет, тем более, в вопросах возвратов. Как и в вопросах разводов в браке, например.

— Каковы требования к специалистам, проводящим психологическое тестирование?

— Тестирование сейчас проводят специалисты аккредитованных психологических центров и центров содействия семейному устройству. Кстати, иногда такие специалисты приходят к нам в ШПР, когда понимают, что у них недостаточно знаний. Они говорят: «Нам нужно знать больше о своей работе».

Помню, мы общались одной коллегой, и выяснилось, что занятия в школе приемных родителей она начинала вести, когда ей было 23 года. Она была молодым специалистом. Часто новые формы работы у нас обычно доверяют именно им.

Знания 23-летнего психолога были книжными, чего-то она не могла знать просто из-за отсутствия опыта. И к ней приходили кандидаты в приемные родители вдвое старше ее.

Наверное, какие-то вещи из уст молодого преподавателя они вообще не восприняли серьёзно. Не исключено, что заключения на соискателей будут писать такие же малоопытные специалисты.

У приемных родителей в России, в отличие от кровных, нет права на ошибку

Пожалуй, жизнь приемных родителей в нашей стране похожа на жизнь родителей ребенка с особенностями. При этом особенность должна быть каким-то волшебным образом сразу скорректирована. Как будто у ребенка аутизм, но все ждут, что он уже связно разговаривает, регулярно общается с окружающими и пестрит разнообразием интересов. Такое может случиться, но после многих лет дикого труда мамы и папы.

Как только ты становишься приёмным родителям, у тебя нет права на ошибку. Помню, на заре моего приемного родительства, когда я очень волновалась перед очередным приходом опеки, один из родственников сказал мне: «Теперь у тебя нет шанса быть неидеальной».

Я должна быть идеальной: у меня должно быть чисто, в холодильнике должно быть первое, второе и третье. И всё потому, что «вы получаете деньги».

То, что на самом деле этих денег не всегда хватает на реабилитацию, остаётся за скобками.

При этом опека может прийти ко мне и вместо поддержки проверить моё соответствие идеальной планке. Если ребёнок вдруг заболел, они запросто могут спросить: «А может у него сыпь от того, что вы редко полы моете?» Попросить помощи при таком отношении становится сложно. Любой рассказ об ошибке может иметь высокую цену.

Труд приемного родителя у нас не признается.

Когда вслед за первым приёмным сыном у меня родился кровный, подружки сказали: «Вот теперь ты поймёшь, что такое – растить сына».

То есть получается, что приемный сын — как бы понарошку.

— А ограничение по количеству приемных детей в семье должно существовать?

— Конечно, какое-то ограничение по количеству существовать должно. Когда приемные родители набирают по 25 человек, это выглядит странно, это не похоже на семью.Число «не более восьми детей в одну семью», которое прописано в нынешнем законе — вполне хорошее при условии, что оно будет рекомендательным. То есть сейчас, если в семье появляется паровозик из пятерых братьев и сестёр, а дома уже есть четверо детей, никто не смотрит что их в итоге девять.

Каждая ситуация очень индивидуальна. 8,10 даже 12 человек — это возможно, хотя это дикая нагрузка на родителя. И логика системы должна быть другой: чем больше нагрузка, тем доступнее должно быть место, куда родитель может обратиться за помощью.

Потому что сейчас нагрузка неимоверная, у родителей едет крыша, а потом некоторые приемные матери кончают с собой. Причём об этих случаях рассказывают на родительских форумах, но о них не пишут в широкой прессе. Смерть ребёнка все центральные каналы обсудят широко, но они не будут писать о ситуации, когда «приемная мать восьмерых детей, идеальная во всех отношениях, повесилась по непонятной причине».

То есть, человек выгорел в пепел. Ему никто не помог. Жизнь закончилась трагедией. А узнать об этом можно, только если ты – тоже родитель. И просматриваешь форумы.

Помню сообщение о приемной матери, которая во время пожара успела выбросить в окно всех детей, а сама сгорела.

Я прочитала одну-единственную заметку высотой 5 см, которую пришлось долго искать. На мой взгляд, именно так выглядят приемные матери.

Готовность отдаться полностью и сохранить детей — это приемное родительство. Общество часто говорит, что детей, конечно, набрали ради денег и «самадуравиновата». Иногда «дура» виновата только в том, что ей не хватило поддержки.

Что представляет собой психологическое тестирование
Психологическое обследование кандидатов в замещающие родители проводит психолог.
Цель – выявить, насколько кандидат способен принять ребёнка (осознаёт последствия этого решения, находится в стабильном психологическом состоянии, какими сильными и слабыми сторонами обладает, на какие ресурсы может рассчитывать, нуждается ли в сопровождении ресурсного центра).
Процедура обследование состоит из нескольких частей.
1) система тестов, на которые отвечает проходит кандидат,
2) интервью, в котором психолог с помощью специально поставленных вопросов ещё раз проверяет состояние кандидата. получает информацию о состоянии кандидата. Если выводы, которые можно сделать по тестам, не совпадают с выводами по результатам «диагностической беседы» — что-либо настораживает, вызывает сомнение – это повод для психолога ещё раз поговорить с кандидатом и всё перепроверить.
3) Психолог может также выехать домой к кандидату и побеседовать с семьёй – детьми (с разрешения родителей) и взрослыми родственниками, которые проживают совместно с кандидатом.
4) В идеальных случаях запрашивается также информация о ребёнке, на которого претендует кандидат. В этом случае можно дать наиболее точный прогноз совместимости принимающей семьи и ребёнка.
По результатам обследования выдаётся заключение. Результаты заключения предварительно сообщаются кандидату, в идеальном случае их можно обсудить с психологом, проводившим обследование.
Заключение, которое даётся по результатам психологического обследования, завершается выводом, который может выглядеть так:
«мы считаем, что в этой семье может быть ребёнок определённого возраста» или
«мы считаем, что это семья может принять еще двух детей определенного возраста» или
«мы считаем, что эта семья кандидата сможет принять ребенка определенного возраста через несколько месяцев».
Кандидат может оспорить результаты заключения, обратившись к другим специалистам организации, которая его выдавала, в другую организацию, имеющую право выдавать заключения, в вышестоящую организацию (территориальный Департамент). В этом случае будет создана третейская комиссия, которая пересмотрит результаты обследования и проведёт новое.
Конкретный порядок проведения обследования может незначительно отличаться на местах. На местах существуют собственные разработки по поводу алгоритма проведения обследования.
Проводят обследование местные ресурсные центры.

По закону на сегодня психологическое обследование необязательно, однако опеки ориентируются на результаты обследования, так как сотрудники опек часто не имеют профильного образования в области психологии и педагогики. Сама процедура обследования была введена для того, чтобы избежать субъективности опек сделать процесс помещения ребенка в семью наиболее корректным и для того чтобы избежать обвинений сотрудников опеки в предвзятости.
Компетентность специалиста, проводящего исследование, очень важна для правильного истолкования результатов. Грамотный специалист может выбрать также наиболее подходящие методы общения с семьёй кандидата. Например, детям может быть предложена игра, при опросе взаимодействии с ребёнком будет учтена его история (срок пребывания в семье, наличие РРП и пр.).
Наиболее актуальная проблема сейчас – обучение специалистов на местах. Пока высококлассных специалистов немного даже в Москве.

Историю о том, через что пришлось пройти, чтобы доказать, что сын нормальный и готов быть водителем, а также о том, в какую нервотрепку вылилось прохождение медкомиссии, а точнее, беседа с врачом-психиатром Ганцевичской ЦРБ, рассказала «ГЧ» жительница деревни Люсино Елена Рылко, сын которой, готовясь к сдаче экзамена на водительское удостоверение, проходил медкомиссию 16 февраля.
Вот что рассказала мать Даниила, учащегося Ганцевичского государственного профессионального лицея сельскохозяйственного производства.

«Я прекрасно понимаю, что суть проверки у психиатра заключается в том, чтобы выяснить, готов ли человек сесть за руль. Я согласна с тем, что врач должен проверить, насколько человек уравновешен, какая у него реакция, как он мыслит. Я наслышана, что при осмотре психиатр может задавать порой даже странные вопросы, чтобы проанализировать мышление и выявить психические нарушения. Но в нашем случае проверка была направлена на тестирование умственных способностей. Причем, как выяснилось, знания должны быть если не такими, как у медалиста, то уж как у хорошиста – это точно. И я считаю, что это недопустимо! Водителем может быть не только отличник, но и середнячок», – сказала Елена Михайловна.

Женщина рассказала, что психиатр Александр Мялик задал ее сыну 12 вопросов. По словам женщины, были они из области географии, математики, литературы. «Несмотря на то, что они были довольно странными, мой сын ответил и, как мне кажется, каких-то нелогичных или абсурдных ответов он не давал”, – отметила Елена.

После тестирования пациента врач, по словам матери, без объяснения каких-либо причин отказался ставить отметку о годности к управлению транспортом и написал направление к психиатру в город Барановичи.

По словам Елены Рылко, ее сын – не единственная «жертва» данного специалиста. Негодной, по его мнению, к управлению транспортным средством оказалась чуть ли не вся группа.

«Если тест не сдали столько ребят, так, может, причина не в пациентах, а специалисте поликлиники?» – задалась вопросом родительница.

Дурачком или неуравновешенным своего сына Елена Михайловна не считает и, если понадобится, горой будет стоять за него. И к такому ходу событий, учитывая то, что врач поставил клеймо негодности уже не на одном, по ее словам, она была готова. Учащихся лицея уже предупредили, что врач-психиатр будет хорошо экзаменовать и посоветовали при возможности посещать врача с родителями.

«Я не считаю себя скандалисткой, но разговаривать с психиатром было просто невозможно. Он всячески демонстрировал свое превосходство над нами, указывая на то, что он решает, годен мой сын или нет. Меня возмутило поведение врача, и я решила не отступать до последнего», – рассказала сельчанка.

Доказывать то, что юноша готов сесть за руль, родители решили через главврача Ганцевичской ЦРБ Вадима Сошко. Родители сначала рассказали ему о конфликте с его подчиненным, а потом написали заявление с просьбой о повторном прохождении теста, но уже у другого специалиста.

«Главврач отнесся к нам по-человечески. Дал добро на получение заключения у врача-нарколога. Елена Николаевна повторно, в присутствии заведующего райполиклиникой Екатерины Солодуха задала вопросы сыну. Он ответил. Никаких нарушений психического состояния она не заметила и посчитала пригодным Даниила к управлению транспортным средством», – сказала мать учащегося.

По словам Елены Рылко, учащиеся лицея уже боятся идти к психиатру – врачу, который по долгу своей работы призван не раздражать и не пугать, а, наоборот, располагать к себе!

Женщина настроена решительно. За изрядно потрепанные нервы и бестактное, по ее мнению, отношение врача к пациентам Елена Николаевна намерена писать обращения во все вышестоящие инстанции, в которых будет просить провести внеочередную аттестацию врача-психиатра Ганцевичской ЦРБ Александра Мялика, который, по ее мнению, нарушил нормы профессиональной этики и деонтологии.

Комментарий психиатра Ганцевичской ЦРБ Александра Мялика

Психиатрическое освидетельствование для будущих водителей необходимо для того, чтобы исследовать все функции абстрагирования, понимания, уровень знаний, процессы обобщения.

Пациенту задаются вопросы из школьной программы. Если он на них не отвечает, тогда возникает вопрос о состоянии общего психического здоровья. И тут две проблемы – это может быть умственная отсталость или проблемы с обучением грамотности. Умственная отсталость – это дефект интеллекта, а проблемы с обучением грамотности – это диагноз.

Если человек не отвечает на поставленные вопросы, когда уровень знаний и общей осведомленности низкий, то тогда возникает вопрос о необходимости исследовании уровня IQ (айкью). Проверка проходит в специализированных учреждениях, у людей, которые прошли специальное обучение. С пациентом беседует целая комиссия врачей-психиатров. Оценивается, как он себя ведет, как владеет полученными навыками. Ближайшая специализированная психиатрическая организация находится в Барановичах. Решение о годности или негодности принимается именно там.

Там делается специальный тест. Исходя из него и делается заключение – это легкая умственная отсталость, при которой противопоказано управление транспортным средством, или это проблемы с обучением и грамотностью, что не является противопоказанием к получению водительского удостоверения.

Никаких странных вопросов юноше я не задавал. Были обычные вопросы из школьной программы: по таблице умножения, по географии (в какой стране живём, какой город является столицей, какие в нашей стране области и с кем мы граничим). Там вариантов быть не может.

Варианты, условно говоря, могут быть при объяснении смысла пословицы. Её можно объяснять разными способами, но смысл-то будет один. Таким образом анализируются процессы абстрагирования. Количество вопросов индивидуально. Все зависит от того, как человек отвечает.

Чего переполошились родители названного пациента, я не знаю. Я не успел даже ничего конкретно ответить, как они начали конфликтовать, не слушали даже, что им говорят. Попросились поприсутствовать, а по сути даже мешали процессу.