Мне было девять. За две недели до рождения брата умерла моя любимая бабушка, поэтому тот период отпечатался в памяти по-особенному: сначала резко стало плохо, а потом жизнь пошла совсем по другим законам. Когда мама вернулась из роддома, всем было очень интересно. Мы с кошкой дежурили у кроватки по очереди, нам обеим было вообще непонятно, что это там за штука.
Не помню, чтобы меня как-то готовили к появлению брата. Когда он был совсем маленьким, я играла с ним, ходила гулять с коляской, пыталась его рассмешить. Мама рассказывала, что когда у брата начался возраст «почемучки», он всегда сначала задавал вопрос одному из родителей, слушал, кивал, а потом говорил: «А теперь пойду у Кати спрошу». И если мой ответ отличался, принимал его как единственно верный.
Не помню ревности или ощущения, что теперь родители любят кого-то другого. Но когда брат подрос и начал рисовать в моих тетрадках и всячески разрушать мой мир, я просто взрывалась от чувства несправедливости. На любое недовольство мне отвечали: «Ну он же маленький». И когда ему было три, и когда ему было семь, и когда ему было десять лет — это бесило невероятно. Меня раздражала его неприкосновенность, а больше всего — что он всё понимал и пользовался этим. У нас не было травли или вражды, мы частенько играли вместе, но это чувство несправедливости постепенно переросло в обиду на отца — позже они с братом съехали в отдельную квартиру и очень много времени проводили вместе, чего мне всегда не хватало. Я поступила в университет, брат иногда приходил на выходные, и связи между нами в тот период я практически не ощущала.
Когда брату исполнилось десять, папа умер и брат вернулся жить к нам с мамой. Общий шок и жизнь на одной жилплощади нас сильно сблизили. Примерно с его пятнадцати я вообще перестала ощущать разницу в возрасте — мы вместе ездим кататься на сноубордах, ходим на тусовки к моим друзьям или просто болтаем о жизни. Сейчас мне кажется, что крепче связи между братом и сестрой быть не может. Конечно, на меня периодически накатывают приступы «ответственности старшей», но брат перестал этим пользоваться — отказывается от помощи, когда сам может решить вопрос, и постоянно предлагает помощь мне. Последние два года я путешествую, поэтому контакт мы поддерживаем в основном онлайн, но для нас обоих расстояние никогда не было проблемой.
Мне сложно представить, каково это — иметь брата или сестру старше. Я всегда хотела крутого старшего брата, но сейчас я думаю, что хочу быть крутой старшей сестрой. Не человеком, который учит жить, а медиатором между поколениями. Я перевожу тревоги мамы на его язык и объясняю, почему это важно, рассказываю, что переживала в его возрасте. Роль сестры даёт мне больше ресурса, чем роль дочери, партнёрки, подруги, я лучше её ощущаю. Искренне сочувствую людям, выросшим в одиночестве — это невероятное чувство банды, которая всегда с тобой, я бы не променяла ни на одну неисписанную тетрадку.
Когда мне было девятнадцать, за полгода до папиной смерти у него родился ещё один сын. Я была уже взрослой и чуть оторвалась от семьи, так что особых эмоций появление ещё одного ребёнка не вызвало. После смерти папы его партнёрша сказала, что не хочет, чтобы мы общались, поэтому в последний раз я видела брата, когда ему было около двух лет. Сейчас ему девять, и я очень хочу, чтобы он знал, что у него есть ещё аж два родных человека — сестра и брат. Но братско-сестринские отношения основываются не только на родстве, это совместный опыт, так что я не знаю, сможем ли мы хоть когда-нибудь почувствовать эту связь. Очень на это надеюсь.
Две недели тому назад, в наше агентство обратилась женщина, которая живет на Украине. Она не знала, как найти свою сестру в России. Женщину, обратившуюся к нам, звали Иванова Маргарита, а её родную сестру, которую она хотела найти звали Елена. Получилось так, что вскоре после развала Советского союза сестры расстались. Елена, выйдя замуж, уехала вместе с мужем в Россию, в Красноярский край, а Маргарита осталась жить на Украине, никуда не переезжая.
В какой-то момент времени у них оборвалась связь, изменились номера телефонов, так же они перестали писать друг другу, да и мало в наше время таких людей, которые пишут письма. Сейчас большинство людей общается по телефону, либо общается через Интернет. Так как у Елены муж был военным, они несколько раз меняли место жительства в России, переезжая с одной воинской части в другую и таким образом сестры потеряли контакт друг с другом.
Найдя в Интернете сайт нашего агентства, Маргарита решила воспользоваться нашими услугами и заказать поиски сестры в России. Мы были готовы выполнить её заказ. Получив от Маргариты все необходимые сведения, ФИО и дату рождения сестры мы приступили к поискам. Конечно, мы не могли, не проверить пользуется ли Елена социальными сетями. В результате проверки выяснилось, что в социальных сетях её нет, поэтому мы продолжили поиски в других направлениях.
Наши коллеги, живущие в России, смогли узнать адрес проживания Елены. Выяснилось, что в настоящее время она проживает в Саратове, в городе Энгельс. Нам не составило большого труда найти телефоны Елены, чтобы с ней созвониться. Мы позвонили, и когда Елена поняла, что речь идет о её сестре из Украины, она была на седьмом небе от счастья.
Она все эти годы она тоже предпринимала попытки найти сестру, но у нее ничего не получалось. Она уже не знала, как найти родную сестру и куда ей стоит обращаться, детективным агентствам она не доверяла, программа «Жди меня» ей тоже не помогла. Все, что ей оставалось это надеяться на чудо или благоприятное стечение обстоятельств.
Мы были рады помочь, Маргарите и Елене найти друг друга. В такие моменты мы получаем огромное удовлетворение от своей работы и понимает, что работаем не зря и наши услуги нужны очень многим людям. Теперь Елена и Маргарита никогда не потеряются и мы рады, что смогли восстановить их общение и контакт.
Причем, в данном случае наши услуги стоили совсем недорого. Поиски Елены не были сложными, мы их выполнили быстро, всего за 10 дней.
А кого вы ищите? Кого вам надо найти? Если вы хотите найти сестру, брата, друга или родственника, оставляйте вашу заявку на поиски у нас на сайте, мы её рассмотрим и сообщим вам о нашей готовности сотрудничать с вами.
Не теряйте своих родных и близких, будьте с ними на расстоянии телефонного звонка.
Берегите себя!
Не секрет, что мальчикам, живущим в семье с сёстрами, приходится нелегко. У меня было две старших сестры, семья не очень богатая и в плане одежды у нас был дефицит. Когда я изнашивал свою одежду, мне нечего было одеть до тех пор, пока не постирается моя старая одежда (а стирка проходила не чаще 1 раза в 2 недели). Тогда мама велела мне одевать одежду моих сестёр.
Это началось ещё в очень раннем возрасте, и тогда я не понимал, что девичью одежду не носят мальчики. Сёстры были старше меня одна на 2 года, другая на 3. У них оставался целый гардероб одежды, которая им уже была мала, и девать её было некому. Мы не настолько богаты, чтобы выбрасывать старую одежду, поэтому вся их одежда доставалась мне.
Где-то с 6 лет я постоянно носил девичьи розовые колготки, трусики с розочкой, девичью маечку. В садике был одет частично как мальчик, частично как девочка — к примеру, явно не мальчишеские колготки, или девичья блузка, но платья в садике я, конечно, не носил, и поэтому не все замечали, что я одет не так как нужно мальчикам.
А вот дома — другое дело. Там из-за отсутствия возможности надевать мальчишескую одежду, которой у нас было очень мало, я носил не только девичьи колготки, маечки, но и часто ходил в девичьих платьях, которые раньше в моём возрасте носили сёстры. Я никогда и не думал сопротивляться этому, потому что считал маму авторитетом и если она просит, чтобы я это носил, то значит, я должен это делать. А вот сёстры хорошо понимали, что я становлюсь совсем как девочка, из-за постоянного одевания девичьей одежды. Но они не были против этого, наоборот полностью поддерживали, так как их это очень забавляло. Они часто сами одевали меня в свои платья, подбирали нужный фасон, правильное сочетание цвета колготок и платья, в общем вынаряживали меня, а потом любовались и хихикали. Что ж мне было поделать, если я был в семье одним мальчиком и вокруг меня только девочки и их одежда, и практически полное отсутствие мальчишеской одежды.
Шли годы. Когда я учился в школе, мне было уже сложно продолжать одевать девичьи вещи, чтобы носить их в школе. Сначала я одевался по велению мамы в девичью кружевную блузку и мальчишеские брюки. Из-за этого надо мной смеялись сначала мои одноклассниками, а затем учительница сделала выговор и сказала, чтобы я больше так не одевался, и вызвала маму в школу. С тех пор в школу я одевался как обычный мальчик, но это было только в плане внешней одежды. Под низом я носил девичью одежду своих сестёр — всё то, что они когда-то носили раньше, я донашивал. То есть, к примеру, под брюками у меня всегда были одеты колготки — обычно белые, иногда розовые, кружевные трусики — у сестёр был хороший вкус на очень женственные трусики, маечка с элегантными вышивками. А поверх всего этого носил нормальную мальчишескую одежду.
Но в доме под прессингом сестёр, я почти не одевался как мальчик. Тогда я начинал уже понимать, то, что со что-то мной происходит — ненормально для мальчика, но ничего поделать с этим уже не мог. Меня вынаряживали сёстры в свои девичьи платья, заставляли одевать свои трусики, панталоны, и даже накрашивали мне губы и ресницы и пытались делать причёску с кудрями. Мама даже перестала мне покупать мальчишескую одежду ввиду отсутствия в этом необходимости. Я уже полностью привык одеваться как девочка и тратить деньги на покупку для меня мальчишеской одежды было нецелесообразно (за исключением только одежды для школы).
Друзей я практически не имел, по характеру был очень тихим, нежным мальчиком, не разделяющим никакие мальчишеские интересы. Когда все пацаны резвились во дворе, бегали, играли, я сидел дома и частенько играл с куклами. Мне было интересно одевать куклы в разную девичью одежду, также как в неё одевают меня, делать им причёску. Куклы мне достались в наследство от сестёр,
других игрушек у нас в доме просто не было, и поэтому я играл только в них.
По мере взросления, я становился ещё более женственным, одежда которая доставалась мне от сестёр становилось более взрослой, вместо детских х/б колготок, я начал носить настоящие женские тонкие колготки. Это началось где-то с шестого класса — тогда многие девочки ходят в колготках, юбочки, а некоторые даже начинают краситься. Смотря на них, я слабо видел отличия их от себя. Я мог бы одеваться также как они, но я вынужден был одеваться в школу в нормальную мальчишескую одежду, чтобы не быть опозоренным всеми. Но, тем не менее, под брюками, я начал носить тонкие колготки и кружевные трусики, а под рубашкой красивый белый, атласный бюстгальтер, иногда боди, иногда кружевную маечку.
В школе я бывало замечал, что некоторые одноклассники меня заподазривают в том, что я ношу под одеждой. Я был совсем не похож на мальчика, ни по внешним чертам лица и телосложения, ни по характеру и давно уже привык, что на меня смотрят как на слабака и немощного полубабы, полупацана. И тут ещё начались издёвки по поводу того, что я ношу под одеждой. Как-то на уроке географии я был одет в синюю тонкую кофту, сидел читал учебник. Под кофтой был одет бюстгальтер и тоненькое боди с кружевами. Видимо кофта была слишком тонкая и легко просвечивала. Я почувствовал, как сидящие на парте сзади меня пацаны потянули меня за кофту. А затем понял, что тянут они меня не за кофту, а за лямку бюстгальтера, который они нащупали под кофтой. Я покрылся краской от стыда, а меня тогда очень сильно засмеяли.
С тех пор было ещё несколько случаев разоблачения, например на уроке физкультуры с меня содрали спортивные штаны, и под ними обнажились мои ноги одетые в тонкие чёрные колготки и женские кружевные трусики. Хохот и издёвки были такие, что я вынужден был тогда даже покинуть урок физкультуры.
Сёстры и мама уже давно поняли, что в их семье растёт не мальчик, а девочка. Впрочем, это была полностью их заслуга — они меня сделали таким, и теперь назад пути уже не было. Все поняли, что из меня уже не получиться сделать мальчика и мужчину, и из меня теперь может выйти только девочка и в дальнейшим женщина. По этому поводу мы много раз дискутировали в семье, мама с сестрами принуждали меня начать вести исключительно девичью жизнь — одеваться только в девичью одежду и всюду быть девочкой, даже в школе. А чтобы меня не позорили одноклассники, сменить школу и зарегистрироваться там в качестве девочки, чтобы никто не догадался что я был мальчиком. Такая перспектива мне не очень нравилось, я признаться честно очень боялся таких больших перемен. Но постоянные уговоры мамы и сестёр сделали своё дело. Я всё-таки решил пойти на этот шаг, тем более что в школе уже все знали, что я полудевочка, полумальчик. Мама тогда заставила меня интенсивно пить женские гормоны. Этих таблеток у нас тогда была просто гора и выпивал я по 10-15 штук в день.
В школу я начал ходить в девичьей одежде. Одевался я не очень смело. Это было длинное платье моей сестры по колено закрывающее ноги, телесные колготки, сёстрины туфли на небольшом каблуке, слабенькая косметика и лёгкая женская причёска. Сначала меня никто не мог узнать, все с трудом верили, что это я. Но постепенно одноклассники поняли, что со мной что-то не то, раз я изменил свой облик на женский, думали, что я может чем-то болен, и даже редко издевались. Учителя тоже почти смирились, им важно было лишь бы моя успеваемость была нормальной, а с этим у меня проблем не было, учился (вернее училась) я всегда хорошо. В общем, на удивление в девичью жизнь я вошёл без больших проблем.
Уже недели через три одеваться я начал более смело. Я уже сам выбирал, что одеть, а не то, что мне насильно впихивали сёстры. И мне нравилось одеваться в красивую миниюбочку, тонкие чёрные колготки (их я покупал в магазине новые), иногда в телесные, в розовую блузку или какую-нибудь кофточку, но обязательно с кружевами. Я сравнивал себя с другими девочками и не хотел отставать от них по красоте. Мне приходилось сидеть подолгу перед зеркалом и активно приводить своё лицо в порядок, обильно наводя косметику, чтобы соответствовать уровню других девочек. Алые губки, пышные ресницы, голубые тени, напудренные щёчки — вот каким становилось моё личико. Приём женских гормонов также приводил к своим результатам — мне казалось, что я становлюсь намного более слабым и женственным, чем я был, и это даже меня пугало. Мышцы в теле начинали заметно отрофироваться, всё туловище как-то утягивалось и стройнело. Это было где-то после двух месяцев питья гормонов.
А на третий месяц начался рост груди. До этого абсолютно плоская мальчишеская грудь внезапно начала расти. Это меня безумно обрадовало, я теперь часто подходил к зеркалу, и смотрел, насколько выросла моя грудь. Она росла не по неделям, а по дням. Вот два небольших выделяющихся образования, но это совсем ещё не серьёзно. Через пару дней, вижу, как грудь явно набухла и увеличила свои размеры, но пока это ещё совсем не грудь, а просто два небольших образования. Ещё через день видна явная тенденция к росту, стало чуть больше. Дня через четыре, я ужи вижу, что это как маленькие шарики. Здорово! Маленькие, правда, ещё очень маленькие, но всё же кругленькие шарики. А ещё через недели моя грудь выросла до первого размера. До настоящего первого женского размера. Вот что значит питьё женских гормонов! Я был просто в экстазе. Бюстгальтер теперь полностью покрывал грудь и мне не нужно было ничего подкладывать под него для придания объёма груди.
Я постепенно адаптировался к школе и уже становился там одной из ведущих девочек. Лёгко сдружился с группой наших девчонок и стал там своей . Дальнейшие мои действия были в том, как найти себе парня. У многих наших девочек уже начинали появляться свои ухажеры, но у меня с этим поначалу не очень ладилось.
Продолжение следует.