Сколько времени нужно лежать в стационаре? Сколько длится лечение в домашних условиях? Сколько времени нужно пить лекарства? Как долго проводится психотерапия? Можно ли по пожеланиям пациента и его близким менять длительность лечения? От чего зависит длительность лечения и реабилитации психических, неврологических заболеваний и зависимостей? Ответам на эти вопросы посвящен предлагаемый ниже материал.
Содержание
Общая информация для пациентов и их родственников
Длительность курса определяется исключительно лечащим врачом, исходя из специфики болезни, индивидуальных особенностей организма и восприимчивости к терапии!
Не существует строго регламентированных сроков для лечения определенных болезней. У разных пациентов с одним и тем же «диагнозом» мы наблюдаем различные сроки лечения и даже разные результаты терапии.
Пациент или его близкие не должны мешать лечению своими настояниями по изменению сроков и интенсивности лечения. Но, как показывает практика, это получается не всегда.
Значительная часть пациентов и особенно их близких склонны к манипуляции относительно сроков и интенсивности терапии в сторону увеличения. За счет преувеличения тяжести симптомов, о которых они рассказывают врачу, за счет собственных просьб и своих опасений ухудшения состояния они стремятся оттянуть момент выписки из больницы.
И наоборот, многие пациенты (реже их близкие) пытаются повлиять на врача для укорочения длительности терапии. У пациентов есть право по собственной инициативе отказаться от необходимого лечения и врачи в этом случае ничего (кроме как попытаться разубедить) сделать не могут.
Близких и родственников пациентов не должны пугать кажущиеся длительными (или короткими) сроки лечения. Рекомендованная длительность терапии имеет целью победить болезнь и добиться того, чтобы болезненные приступы не возвращались.
Отдельно следует сказать о тех случаях, когда врачи не могут точно спрогнозировать сколько времени потребуется пробыть в стационаре для проведения лечения. Такое может быть при впервые возникших психозах с неустановленными причинами и механизмами развития, нервных срывах, реактивных состояниях.
В таких ситуациях врачи определяют необходимость продолжения лечения ежедневно, исходя из динамики состояния. От близких больного здесь потребуется терпение.
Средняя продолжительность лечения
Ниже приведем среднестатистические сроки лечения в стационаре психиатрической и психотерапевтической клиники при разных заболеваниях психики и нарушениях поведения, а так же длительность терапии после выписки из больницы.
Данные взяты из реальной клинической практики. Напоминаем, что эти сроки не являются стандартами!
| Заболевание | Степень выраженности, тяжесть состояния | Ср. сроки госпитализации | Ср. сроки лечения после выписки из стационара |
| Психоз | тяжелый | 60 дней | 2 года |
| средней степени тяжести, впервые возникшие острые психозы | 30 дней | 12 месяцев | |
| не выраженная психотическая симптоматика, обострение хронических психозов | 10 дней | 6 месяцев, при хронических психозах много лет | |
| Пограничные психические расстройства (неврозы, расстройства личности, реактивные состояния) | выраженная симптоматика | 30 дней | 12 месяцев |
| средняя степень выраженности симптомов | 10 дней | 6 месяцев | |
| легкая выраженность симптомов | несколько дней (1-5) | 30 дней | |
| Панические атаки, тревожные расстройства | длительно текущие тревожные расстройства, фобии, генерализованное тревожное расстройство | 30 дней | 1,5 года |
| смешанное тревожное и депрессивное расстройство, неврастения | 15 дней | 12 месяцев | |
| панические атаки впервые выявленные | 10 дней | 6 месяцев | |
| Депрессия | тяжелая депрессия, депрессия с психозом, суицидальное поведение | 45 дней | 12 месяцев |
| средней степени выраженности депрессивная симптоматика, впервые возникший депрессивный приступ | 30 дней | 9 месяцев | |
| легкая выраженность депрессивной симптоматики | 10 дней | 4 месяцев | |
| Органические психические расстройства (последствия черепно-мозговых травм, нейроинфекций и интоксикаций, сосудистых нарушений мозга и т.п.) | тяжелые психозы с бредом и обманами восприятия | 45 дней | 2 года |
| «органические» психозы средней степени тяжести, острые психозы на фоне деменции, делирий | 30 дней | 12 месяцев, при деменции – постоянное наблюдение всю жизнь | |
| органическое расстройство личности, пограничные «органические» расстройства (нарушения сна, настроения, двигательные нарушения) | 21 день | 12 месяцев | |
| астеническое состояние | 10 дней | 6 месяцев | |
| Шизофрения, шизоаффективное расстройство | 30 дней | постоянно | |
| Алкогольная зависимость | алкогольная зависимость в сочетании с психическими расстройствами, 3-я стадия алкогольной зависимости | 30-45 дней | 2 года, при 3-й стадии – всю жизнь |
| 2-я стадия алкогольной зависимости | 21 день | 12 месяцев | |
| 1-я стадия и начало 2-й стадии алкогольной зависимости | 10 дней | 12 месяцев | |
| Вывод из запоя, снятие отравления, устранение похмельного состояния, отрезвление (указанные мероприятия не являются лечением алкогольной зависимости) | 1-2 дня | нет | |
| Наркотическая зависимость | 2-я и 3-я стадия зависимости, сопутствующие психические расстройства | 45 дней | 3 года |
| 2-я стадия зависимости с сохраненной критикой к заболеванию, реабилитационным потенциалом | 30 дней | 3 года | |
| 1-я стадия зависимости | 10 дней | 12 месяцев |
Как видно из таблицы, при психических расстройствах и нарушениях поведения средние сроки лечения после выписки из стационара длительные: исчисляются месяцами и даже годами.
Различные методики лечения имеют свою длительность применения.
Длительность фармакотерапии (прием лекарств)
Фармакотерапия при лечении психических расстройств и нарушений поведения делится на:
- Активную. Проводится, как правило, на ограниченный срок не более 1-2 месяца для снятия болезненного состояния.
- Поддерживающую. Проводится после того, как состояние стабилизировалось. Может длиться месяцами и годами.
Такие группы препаратов как транквилизаторы и нейрометаболическая терапия применяются короткими курсами, а антидепрессанты, нормотимики, нейролептики могут применяться длительно (при необходимости, всю жизнь).
Длительность немедикаментозного лечения
Физиотерапия применяется ограниченными курсами (от 10 до 30 дней), которые могут повторяться (например, весной и осенью).
Психотерапия – это метод лечения, рассчитанный на длительные сроки. К примеру, среднестатистический курс такого распространенного вида психотерапии как когнитивно-бихевиоральная занимает несколько месяцев. Хотя существуют и однократные психотерапевтические занятия и тренинги рассчитанные на одно или несколько занятий (так называемая краткосрочная психотерапия).
Что бы вы чувствовали, если бы одним прекрасным утром проснулись в помещении с зарешёченными окнами, вокруг – люди в белых халатах, и вы при этом не помните предысторию попадания в психиатрическую больницу? Кажется, что всё вышеописанное – завязка какого-то фильма ужасов, но это реальные события, которые произошли с героем нашего интервью.
Молодой человек анонимно рассказал корреспондентам VSE42.Ru, как попал в медучреждение, кто является постояльцами лечебницы, что приказывают делать «голоса», и уверил: не так страшен «жёлтый дом», как его малюют.
Хотелось бы поделиться историей о моей самой большой ошибке, в буквальном смысле чуть не стоившей мне жизни.
Конкретной причины покончить жизнь самоубийством у меня не было: это не из-за безответной любви, расставания, горя, связанного с близкими. У меня просто была странная мечта – побывать в «психушке» (ещё когда учился в школе, в среднем звене).
Меня всегда интересовали и завораживали темы о психбольных, отклонениях, болезнях… Также был интерес к суициду – почему люди совершают это? Не стану отрицать: в этом есть какое-то сумасшествие, что меня это всё интересовало. Я увлекался фильмами, книгами на эти темы. Был на нескольких сеансах психотерапии – индивидуальных и групповых занятиях. Потом без видимой причины настал период, когда я намеренно стал отрезать себя от всего мира, начал погружаться в одиночество и вместе с тем – в сумасшествие.
Потом перестаёшь понимать: то ли ты играешь в безумие, то ли оно играет тобой. Ты ощущаешь себя в тумане, начинается другое восприятие времени, находишься как бы в вязкости, наступает так называемая в психиатрии лёгкая дереализация (прим. ред. – психопатологическое состояние, характеризующееся тягостным переживанием утраты реальности с окружающим миром). Ни о чём конкретно не думаешь – состояние фрустрации (прим. ред. – негативное психическое состояние, обусловленное невозможностью удовлетворения тех или иных потребностей). Не различаешь, что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя, – равнодушие.
На тот момент у меня не было никаких реальных занятий: ни учёбы, ни работы, никаких отношений с людьми. И вдруг приходит на ум кажущаяся совершенно нормальной мысль прервать свою жизнь – такая же обыденная, как желание покурить или поесть. И это происходит не в истерике, не в состоянии аффекта, а в холодном безразличии. Сейчас осознаю, что это страшно – мертвецки холодное равнодушие к собственной жизни, с которым я научился справляться только сейчас.
Однажды психиатр на приёме назначил мне таблетки – сильный антидепрессант – в очень маленьких дозах. Я давно перестал его принимать. А тут вспомнил, что где-то завалялся «стандартик»…
Точно не помню, что я испытывал в тот момент, сколько я выпил. Умопомрачение. Через несколько минут наступил очень сильный ужас. Тогда я отправил сообщение родителям, мол, приезжайте, я выпил таблеток. Дальше ничего не помню, потом очнулся в больнице – когда меня уже привели в чувство. А из больницы тех, кто вот с такими попытками, увозят в психиатрическую лечебницу…
Попал я в санприёмник. Ощущение было, что очутился в концлагере. Комната была жутковатой: надо было раздеться догола, все вещи – под опись, далее тебя моют (но это для, так скажем, несамостоятельных – я всё делал сам). Врач спрашивал, почему возникли мысли о суициде. Тут же выдали синюю робу в жёлтую клеточку, в которой до тебя, жутко представить, побывал не один «псих». Чтобы ходить по улице между корпусами, нам выдали старые фуфайки и валенки.
Определили меня в первичное отделение, острое, только чтобы я не смог больше ничего с собой сделать. Строгий режим и надзор (нельзя никуда выходить, и в основном там лежат с тяжёлыми расстройствами мышления, шизофренией). На первом этаже – острое, и там больше надзора: медсёстры ходят, наблюдают за больными. Выше – вторичное (например, проступок какой-то совершил, избил кого-нибудь).
Отделение выглядело прилично, можно сказать, с евроремонтом, никаких мягких стен, привинченных кроватей, кафельный пол, только везде на всех окнах – решётки. (Всего несколько раз на моих глазах разбушевавшихся пациентов, которые не хотели пить лекарства или есть, привязывали к кроватям). Кстати, я даже ни разу не видел смирительных рубашек.
Запомнился туалет – с полностью прозрачной стеклянной дверью. Выход на улицу запрещён: можно перемещаться только по коридору. Была одна палата, называлась «надзорка», что-то типа карцера: вход перегорожен столом, за которым сидела медсестра. Сюда помещали тех, кто в чём-то провинился, например.
Когда я впервые увидел отделение, все «шизики» (около тридцати человек) как раз выстроились в очередь за таблетками. Первая мысль: «Что за «психи»? Куда я попал? Я-то точно не такой – я не должен здесь находиться». С другой стороны, было ощущение, что начались большие приключения в моей жизни: можно сказать, сбывается мечта.
Поговорил с врачом в первый день. Я ничего не смог описать: почему, что, зачем. Она назначила лекарства, мне вкололи не знаю что, и я упал посреди коридора (для меня это была очень большая доза). Я проспал до следующего дня. Укол, видимо, мне не подошёл. Несколько дней мне подбирали лекарство, и побочные эффекты на мою центральную нервную систему были очень непредсказуемыми. От одних мне сковывало шею, от других было ощущение, что всё тело излучает тепло, и хотелось со всеми общаться, дарить миру свет. Но потом это состояние оборачивалось повышенной температурой и ломкой. В итоге назначили таблетки полегче и витамин B.
Конечно, было очень много страха от разных мифов, что обкалывают до состояния зомби, что нормальный человек потом не становится прежним. Я-то там себя чувствовал более-менее адекватным. Сначала напрягало всё, и я даже брезговал спать, есть, но потом ко всему привык (месяц я там пробыл).
Больничный режим – обычный: в шесть утра – подъём, на завтрак – каша (всё в медной посуде, чтобы никто не разбил и не воспользовался в целях членовредительства), обед – суп, второе (картошка, минимум мяса), полдник – печеньки, компот. Ужин – суп, оставшийся с обеда, вечером – кефир. Почти что детский лагерь (смеётся).
С собой ничего нельзя было иметь – постоянно ходили санитары и смотрели подушки, матрасы. Отдельно могли родственники приносить «передачки». Они хранились на кухне, и в определённое время их выдавали (у меня родители всегда что-то приносили). Мобильные изымали и давали позвонить раз в день.
Развлечения были незамысловатыми: кто в состоянии читать, тот брал книги из «библиотеки» (она представляла собой две полки в шкафу, в котором в основном находились лекарства и медицинские принадлежности), были там, например, книжки «Исповедь бунтаря» Немцова, Лимонова. Другие играли в карты, и местной «валютой» была сигарета (её, кстати, пациенты могли заработать также, вымыв полы в отделении). Раз в неделю выкатывали телевизор, особенно все любили смотреть новости, какие-нибудь комедии или даже фильмы про любовь.
Приходилось на обследовании мне встречаться с пациентками из женского отделения на том же этаже, но в другом крыле. Как мне рассказали, в основном там женщины с истериками (действительно, одна постоянно плакала, всхлипывала); были также несколько молодых девушек с анорексией.
На подходе к получению лекарств медсестра обычно задавала вопрос: «Ну что, как дела с «голосами?». В первые дни я вообще не понимал, что это значит. Уже потом узнал, что так называются слуховые галлюцинации, являющиеся одним из главных симптомов шизофрении. Одним эти «голоса» рассказывали анекдоты и целый день смешили, других – оскорбляли, ругались матом, приказывали, что нужно делать: вставать или лежать, кушать или нет, для третьих были голосами умерших родственников, с которыми они постоянно вели беседу.
Как только я поступил в больницу, у меня была с собой пачка жвачки, и я нервно жевал «пластинки» одну за другой, чтобы успокоиться. Это увидели несколько человек и подбежали, стали клянчить. Я отдал всё, что у меня было, надеясь, что получу какое-то их расположение (смеётся).
Первый, с кем я познакомился и кому дал жвачку, – паренёк, у которого пол-лица было в коросте, рука – в гипсе, и слюни лились (как я и представлял себе обитателей «дурдома»). Говорить он более-менее мог, и я спросил, что случилось, – мальчик сказал, что у него – эпилепсия, а ожог он получил, когда заснул, прислонившись к батарее.
Другой «постоялец» – молодой парень, у него одна рука была очень ссохшаяся, маленькая, а голова – непропорционально большая. Его в детстве укусил клещ, и с тех пор у него были физические и поведенческие отклонения, но мышление – нормальное. Он оказался моим соседом по палате. Ночью он постоянно что-то грыз. И я, честно признаюсь, иногда заглядывал под его подушку и находил там раскрошенное печенье без обёртки и горы пакетиков чая.
Ещё один мой сосед – мужчина, очень образованный, музыкант, которого избили на улице. С ним даже иногда можно было нормально разговаривать, но он неожиданно мог крикнуть: «А-а-а-а-а, земля трясётся – ложись!» или «Осторо-о-о-жно: потолок падает!». Ночью он долго ходил по маленькой палате. Иногда я просыпался из-за того, что он стоял и смотрел на меня.
Ещё в палате был человек, который всё время плакал. Он постоянно рассказывал историю, что у него жену и сына убили в один день, поэтому он «свихнулся» из-за горя. Выяснилось, что он сам их убил, у нас он пробыл дня три, и его через какое-то время перевели в отделение для отбывания наказаний.
В общем, я могу выделить несколько категорий пациентов. В основном, конечно, – алкоголики с белой горячкой. Много случаев, когда соседи в «психушку» сдавали надоевших пьяниц, и были они там на принудительном лечении.
Один из них мне хорошо запомнился: он выпал из окна девятого этажа, и это ему приказали сделать «голоса», появившиеся после застолья. Упал животом на заборные колья, остался жив, и внешне он был похож на Франкенштейна, ходил с костылём, хромал. У него всё тело было перешито, изуродовано, на лице и животе – шрамы.
Было очень много молодых парней из интернатов, кто сбегал, и в воспитательных целях их помещали сюда. Они, кстати, – самые адекватные люди. Была одна палата отбывавших наказание за наркотики, некоторые по четыре года там находились. По совместительству работали санитарами: усмиряли буйных, например. Ещё малолетки, которые «чудили» в школе и лежали «на статью» в военный билет, – из-за своего отклоняющегося поведения. Были чистые шизофреники, которые лежали для подтверждения группы инвалидности. Лечился там, кстати, один хитрый симулянт, который говорил, что у него нет «голосов», но медсестре он всегда сообщал, что были, чтобы получить инвалидность и материальную поддержку.
С большинством можно было даже нормально общаться, и ты даже на некоторое время забывал, что у них есть психические отклонения. До поры до времени, пока они чего-нибудь не «выкинут». Например, я разговаривал с одним, пока вдруг он не начал стучать себе пальцем по виску и говорить, что нужно привести в порядок мысли.
Мужик был один, которого не устраивали два унитаза в туалете. Он всё время стелил туалетную бумагу и «ходил» прямо на неё.
Особенные отношения у меня сложились с одним из пациентов – парнем больше двух метров ростом, детиной, который даже не умел говорить и издавал звуки, похожие на мычание. Зато его эмоции читались очень легко: он широко улыбался, да так, что слюни изо рта текли. Как-то я заметил, что у меня стали пропадать книги, я понаблюдал и понял, что он их ворует и прячет себе под матрас. Не знаю, зачем он это делал. Когда я пытался отобрать, он защищал их, как ребёнок защищает свои последние игрушки. Налетал на меня с кулаками, и мне пришлось позвать медсестру. После этого он обиделся и несколько дней со мной не разговаривал. Потом в знак примирения нарисовал мой портрет, мягко говоря, в стиле примитивизма (смеётся).
Был один парень, который предсказывал всем скорую смерть: «Вы все умрёте!», и, чтобы этого не случилось, пациенты должны были угостить его конфетами.
Лечился тут и политический оппозиционер, возомнивший себя Гитлером парень, собиравший партию, в которой, по его словам, было около двухсот человек по всей России (в неё он активно агитировал вступить и меня). Партия, как я понял, была, мягко говоря, с националистским уклоном. В первые дни моего пребывания там он горевал, что его адепты остались без лидера, и продумывал план побега. Однажды, кстати, такой случай выдался. Его забрали чистить снег, парень, к слову, был в полном обмундировании: с именной фуфайкой, в шапке-ушанке, валенках. Как рассказывали очевидцы, он воспользовался замешательством конвоира, бросил лопату и побежал. Где-то неделю его не было, но его поймали потом. Затем он с достоинством отказался от голосования на выборах, которые проходили прямо в больнице. (Здесь соорудили и импровизированные кабинки – всё отделение выстроилось в очередь, включая всех на вид самых безнадёжных, которым закон, видимо, не запрещает голосовать).
Был один местный «экстрасенс», который работал за еду. Я ему всё время давал зефирку, а он предсказывал. Он говорил, что «в 2060 году всё золото мира соберут, сплавят в один большой шар и подвесят в воздухе, чтобы все видели». Уверял, что в России будет «война Севера и Юга» и что «будет править император». Он утверждал, что мы с ним – «родственники в десятом колене», и я – «потомок Рюриковича, поэтому могу претендовать на трон». Говорил, что на мне «много невидимой грязи», и чистил её за вкусняшки: смотрел на меня и делал вид, будто пьёт с меня все эти нечистоты. А ещё он заверял, что умеет превращать чай в водку (это обычно было во время чаепития).
Познакомился я здесь и с упитанным парнем, он всё время говорил, что я добрый. Спрашивал, могу ли я ему принести бутылку «Кока-Колы», ещё ему всё время было жарко, поэтому он ходил в одних трусах, а когда в туалете открывали окно, он мог по четыре часа стоять там, хотя была зима. Выглядел он лет на двадцать, но ему на самом деле – около тридцати пяти лет, по-моему. Чтобы никто из пациентов ничего не отбирал, он демонстративно плевал в бутылку при всех. Он был самым добрым до того момента, пока не покушались на ёмкость с любимым напитком.
Самое тяжёлое в больнице – разговор с психиатром. Она очень много меня провоцировала, говорила обидные вещи, например: «Что-то у вас ужасно пахнет изо рта. Вы что, не знаете, где у вас лежит зубная паста?», чтобы посмотреть на реакцию. Конечно, в этом заключалась тактика определения моего диагноза, и теперь я это понимаю.
Был такой случай, что однажды она пришла ко мне в палату и попросила пойти за ней. Я думал, что это будет обычный разговор. Она попросила войти в кабинет, я вошёл, а там сидели, видимо, студенты, их было много, и у меня возникло отвратительное ощущение: выглядел я ужасно (это было недели через две после начала лечения), а на меня смотрит толпа моих сверстников. При всех этих людях врач начала расспрашивать меня про признаки заболевания. Естественно, я был в шоковом состоянии, выглядел ещё более сумасшедшим, чем был на самом деле. Потом она попросила снять майку, чтобы показать, что я очень сильно похудел. Я спросил, можно ли мне уйти, и вышел из этой комнаты.
Диагноз мне не говорили: это всё держится в тайне. Да и вообще, его никому не сообщают. Мне случайно повезло увидеть свою собственную карточку. Вердикт был таков: «психопатическое расстройство личности», ещё урывками я успел прочитать что-то про «провокацию родных суицидом», «пограничное состояние», «отсутствие психотических элементов с ярко выраженными невротическими состояниями» и другие заключения, которые врач записала на основании бесед со мной и наблюдения персонала больницы.
В целом сказали не маяться дурью, а заняться делами. Заверили, что самое эффективное лечение – социализация. Как мне позже объяснили, точного в психиатрии очень мало, и существует множество классификаций разных болезней. Раньше бы мне поставили шизофрению, но сейчас всё больше внимания стали обращать на пограничные состояния человека.
В армию я, естественно, не годен, хотя намерений «откосить» у меня и в помине не было, честно. В военном билете у меня стоит восемнадцатая статья «Инфантильное расстройство личности». С данной статьёй я не могу работать в шахте, органах внутренних дел, носить оружие. Права мне выдали, правда, через три года, – по предоставлению характеристик и решению врачебной комиссии, но без права найма (не могу работать в такси водителем, да мне это и не нужно, в общем).
Я не стал изгоем среди родственников, никто не считает меня больным «психом». Они оказали очень серьёзную поддержку, не отвернулись: это не приговор и не преступление. Мне удалось более-менее социализироваться, поступить в вуз и окончить его.
Пребывание в больнице стало для меня своего рода психотерапией. Я увидел людей, которым намного тяжелее, чем мне, что стало толчком для выздоровления. И хотя этот опыт для меня очень интересен и важен, другим бы я посоветовал поучиться на моём дурном примере (ни в коем случае не повторять) и взяться за свою жизнь основательно, постоянно искать в ней смысл и цепляться за каждый светлый момент.
Некоторые психиатрические болезни могут потребовать госпитализации в психиатрический стационар. Частная психиатрическая клиника тут предпочтительнее.
Во-первых, о том, что Вы лечились никто не узнает, т.е получение психиатрической и психотерапевтической помощи абсолютно анонимно. Никто не потребует с вас паспорта и указания места жительства. Во-вторых, Вас не поставят на диспансерное наблюдение и не потребуют регулярного посещения врача. В третьих, частая психиатрическая больница имеет комфортные условия пребывания, приближенные к домашним.
И, наконец, качество психиатрической помощи у частнопрактикующих психиатров обычно выше, чем государственной психиатрической больнице: Вам будут назначены лекарственные препараты последнего поколения,
Вы пройдете консультации всех смежных специалистов для уточнения заболевания и сопутствующих болезней, Вам будут предложены самые современные методики лечения психических болезней, Вы сможете пройти курс психотерапии еще находясь в стационаре.
Какие психические заболевания требуют госпитализации в психиатрическую больницу?
Любой из психиатрических диагнозов в период острого состояния может быть основанием для стационарного лечение в психиатрической клинике. Это может быть то банальный невроз или нарушение пищевого поведения, так и эндогенные психозы, связанные с органической патологией головного мозга, эпилепсией и шизофренией.
Однако лечение и подход в каждом случае будет совершенно разным. При поступлении в психиатрическую больницу, независимо от формы собственности, необходимым условием является заполнение письменного согласия на лечение.
Наиболее частыми психическими диагнозами, требующими госпитализации, являются: психозы при шизофрении, эпилепсия с нарушениями поведения, некоторые формы депрессии, нарушения пищевого поведения (анорексия), расстройства личности с агрессией, органические расстройства, деменция любого генеза с нарушением обслуживания или психозом, биполярное аффективное расстройство в период обострения маниакальной стадии, все виды наркотической зависимости в острой стадии, неврозы с выраженным астеническим синдромом.
Правильнее здесь говорить именно о состояниях, требующих стационарной психиатрической помощи. Показаниями для госпитализации являются следующие психические состояния:
- острое психическое состояние: тяжело протекающие психическое заболевание или психоз – обострение хронической болезни. Например, тяжело протекающая депрессия, психоз при шизофрении и т.д.;
- Люди, представляющие опасность для себя или окружающих. Например, психомоторное возбуждение, агрессия, бред и галлюцинации, депрессивные состояния с суицидальными мыслями или попытками, маниакальное состояния и другие;
- Для проведение экспертизы: для получения инвалидности, военной или судебной экспертизы.
Есть так же понятие недобровольной госпитализации, когда человека госпитализируют помимо его воли, через суд. Приказ № 245 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» гласит: принудительная госпитализация осуществляется только если:
- Есть угроза или непосредственная опасность деяний больного для него самого или окружающих.
- Если психическое нарушение обуславливает его неспособность самостоятельно удовлетворять свои жизненные потребности.
- Если оставление лица без психиатрической помощи может нанести вред его здоровью вследствие его психического состояния.
Выпиской из психиатрической больницы служит полное выздоровление больного, либо значительное улучшение его состояние или отсутствие угрозы для себя и окружающих — для людей с хроническими психическими заболеваниями. В таком случае пациент направляется на амбулаторное долечивание.
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
ЗАКОН
О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
И ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН ПРИ ЕЕ ОКАЗАНИИ
от 2 июля 1992 года N 3185-I
Статья 40. Выписка из психиатрического стационара
в редакции от 21.11.2011г.
(1) Выписка пациента из психиатрического стационара производится в случаях выздоровления или улучшения его психического состояния, при котором не требуется дальнейшего стационарного лечения, а также завершения обследования или экспертизы, явившихся основаниями для помещения в стационар.
(2) Выписка пациента, добровольно находящегося в психиатрическом стационаре, производится по его личному заявлению, заявлению его законного представителя или по решению лечащего врача.
(3) Выписка пациента, госпитализированного в психиатрический стационар в недобровольном порядке, производится по заключению комиссии врачей-психиатров или постановлению судьи об отказе в продлении такой госпитализации.
(4) Выписка пациента, к которому по решению суда применены принудительные меры медицинского характера, производится только по решению суда.
(5) Пациенту, помещенному в психиатрический стационар добровольно, может быть отказано в выписке, если комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения будут установлены основания для госпитализации в недобровольном порядке, предусмотренные статьей 29 настоящего Закона. В таком случае вопросы его пребывания в психиатрическом стационаре, продления госпитализации и выписки из стационара решаются в порядке, установленном статьями 32 — 36 и частью третьей статьи 40 настоящего Закона.
Смотреть Закон РФ от 2 июля 1992 года N 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»»
Комментарий к статье 40
1. Порядок выписки пациента из психиатрического стационара зависит от оснований, по которым он был госпитализирован и от того, была ли такая госпитализация проведена в добровольном порядке или принудительно. Главное основание выписки лица, помещенного в психиатрический стационар, является выздоровление или улучшение его психического состояния, при котором не требуется дальнейшего стационарного лечения. Под выздоровлением лица понимается его полное излечение во время пребывания в психиатрическом стационаре в результате применения в отношении него определенных средств и методов лечения. Улучшение психического состояния лица означает частичное исчезновение синдромов психического заболевания или расстройства после применения к лицу средств и методов лечения в психиатрическом стационаре. При этом лицо, у которого наступило улучшение психического состояния здоровья, для продолжения лечения может быть направлено в дневной стационар или его лечение может проводиться амбулаторно. Лицо также подлежит выписке после завершения обследования или экспертизы (судебно-психиатрической, военно-врачебной, медико-социальной), если оно помещалось в психиатрический стационар для ее проведения.
2. Если пациент был госпитализирован в психиатрический стационар в добровольном порядке, то его выписка возможна:
по его личному заявлению;
по заявлению его законного представителя в случаях, когда госпитализированы были несовершеннолетний или лицо, признанное недееспособным в установленном порядке;
по решению лечащего врача.
Выписку больного осуществляет лечащий врач-психиатр с разрешения заведующего отделением или главврача. После выписки пациента история болезни заканчивается и вместе с картой на выбывшего пациента сдается в медицинскую канцелярию. История болезни выписанного лица должна содержать эпикриз, включающий:
формальные данные;
краткое изложение анамнеза;
развития и течения болезни;
данные специальных исследований и лечения;
обоснование диагноза;
рекомендуемые лечебно-реабилитационные мероприятия.
3. Выписка пациента, госпитализированного в психиатрический стационар в недобровольном порядке, не может быть проведена на основании заявления пациента, или его законных представителей, или по единоличному решению врача-психиатра. Она проводится только по постановлению судьи об отказе в продлении такой госпитализации, вынесенному на основании заключения комиссии врачей-психиатров.
4. Выписка пациента, к которому по решению суда применены принудительные меры медицинского характера, производится только по решению суда. Порядок прекращения применения принудительной меры медицинского характера регулируется ст. 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой вопрос о прекращении применения принудительной меры медицинского характера рассматривается судом, вынесшим постановление о ее применении. Суд прекращает применение к лицу принудительной меры медицинского характера на следующие 6 месяцев по подтвержденному медицинским заключением ходатайству администрации психиатрического стационара, а также по ходатайству законного представителя лица, признанного невменяемым, и его защитника. О назначении уголовного дела к слушанию суд извещает законного представителя лица, к которому применена принудительная мера медицинского характера, администрацию психиатрического стационара, защитника и прокурора. В судебном заседании обязательно участие защитника и прокурора.
В судебном заседании исследуются ходатайство, медицинское заключение, выслушивается мнение лиц, участвующих в судебном заседании. Если медицинское заключение вызывает сомнение, то суд по ходатайству лиц, участвующих в судебном заседании, или по собственной инициативе может назначить судебную экспертизу, истребовать дополнительные документы, а также допросить лицо, в отношении которого решается вопрос о прекращении применения принудительной меры медицинского характера, если это возможно по его психическому состоянию.
Суд прекращает применение принудительной меры медицинского характера в случае такого психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры либо возникает необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера.
5. В выписке пациента, помещенного в психиатрический стационар добровольно, может быть отказано в случае, если комиссией врачей-психиатров психиатрического стационара будут установлены основания для госпитализации в недобровольном порядке, т.е. если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:
его непосредственную опасность для себя или окружающих, или
его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или
существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.
В этом случае вопросы его пребывания в психиатрическом стационаре, продления госпитализации и выписки из стационара решаются в порядке, установленном для принудительной госпитализации. Заявление о принудительной госпитализации гражданина в таком случае должно быть подано в течение сорока восьми часов с момента помещения гражданина в психиатрический стационар в суд по месту нахождения психиатрического стационара, в который помещен гражданин, представителем психиатрического стационара. В заявлении должны быть указаны предусмотренные Законом основания для принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством, в психиатрический стационар. К нему прилагается мотивированное заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости пребывания гражданина в психиатрическом стационаре. Заявление о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке судья рассматривает в течение пяти дней с момента его принятия в помещении суда либо в психиатрическом учреждении. Рассмотрев заявление по существу, судья удовлетворяет либо отклоняет его.
Пребывание лица в психиатрическом стационаре в недобровольном порядке продолжается только в течение времени сохранения оснований, по которым была проведена госпитализация. Как только истекли первые шесть месяцев с момента помещения лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке, администрация психиатрического стационара направляет в суд по месту нахождения психиатрического учреждения заявление о продлении срока принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством, к которому прилагается заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости продления принудительной госпитализации. Поданное заявление судья рассматривает в течение пяти дней со дня возбуждения дела. Дело рассматривается с участием прокурора, представителя психиатрического стационара, подавшего в суд заявление о продлении срока его принудительной госпитализации, и представителя гражданина, в отношении которого решается вопрос о продлении срока его принудительной госпитализации.
Рассмотрев по существу заявление о продлении срока принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством, судья принимает решение, которым отклоняет или удовлетворяет заявление. Решение суда об удовлетворении заявления является основанием для продления срока принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством. Решение о продлении госпитализации лица, помещенного в психиатрический стационар в недобровольном порядке, принимается судьей по тем же правилам ежегодно.
Выписка пациента, помещенного в психиатрический стационар добровольно, в отношении которого установлены основания для госпитализации в недобровольном порядке, возможна по заключению комиссии врачей-психиатров и постановлению судьи об отказе в продлении такой госпитализации.
Для комментария использованы материалы:
КОММЕНТАРИЙ К ЗАКОНУ РФОТ 2 ИЮЛЯ 1992 Г. N 3185-1
«О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН
ПРИ ЕЕ ОКАЗАНИИ» А.А. РОЖДЕСТВИНА 2006
