Приказ Генпрокуратуры России от 26.01.2017 N 33 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания»
31. При поступлении уголовного дела с обвинительным постановлением обращать внимание на соответствие его содержания требованиям, перечисленным в пунктах 1 — 8 части 1 статьи 225 УПК РФ, а также на достаточность указанных в прилагаемой к нему справке сведений, перечень которых определен частью 10 статьи 226.7 УПК РФ.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 N 1 (ред. от 30.06.2015) «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
14. Под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и др.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 N 28 (ред. от 03.03.2015) «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству»
14. При решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в статье 237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого; обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем (дознавателем), обвинительное заключение не согласовано с руководителем следственного органа либо не утверждено прокурором, обвинительный акт не утвержден начальником органа дознания или прокурором; в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые неснятые и непогашенные судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.
Приказ Генпрокуратуры России от 03.07.2013 N 262 (ред. от 29.03.2016) «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при производстве дознания в сокращенной форме»
9. При поступлении уголовного дела с обвинительным постановлением обращать внимание на соответствие его содержания требованиям, перечисленным в пп. 1 — 8 ч. 1 ст. 225 УПК РФ, а также на достаточность данных в прилагаемой к нему справке, зафиксированных в соответствии с ч. 10 ст. 226.7 УПК РФ.
Постановление Конституционного Суда РФ от 25.06.2013 N 14-П «По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 1, пункта 1 части 1, частей 6 и 7 статьи 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», частей первой и четвертой статьи 244.1 и пункта 1 части первой статьи 244.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки А.Е. Поповой»
Подозреваемым, согласно части первой статьи 46 УПК Российской Федерации, является лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленным главой 20 данного Кодекса, либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 данного Кодекса, либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со статьей 100 данного Кодекса, либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 223.1 данного Кодекса. В свою очередь, обвиняемым, как следует из статьи 47 УПК Российской Федерации, признается лицо, в отношении которого в ходе досудебного производства следователем в соответствии с требованиями статьи 171 данного Кодекса вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого, либо в ходе предварительного расследования в форме дознания с соблюдением требований статьи 225 данного Кодекса дознавателем вынесен обвинительный акт, либо по правилам его статьи 226.7, регламентирующей окончание дознания в сокращенной форме, составлено обвинительное постановление.
«Методические рекомендации по порядку исполнения требований исполнительных документов о взыскании алиментов» (утв. ФССП России 19.06.2012 N 01-16)
При окончании дознания и выполнении дознавателем требований ст. 225 УПК РФ (после ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела) в целях своевременного документирования нового (повторного) преступления судебному приставу-исполнителю, в случае продолжения неисполнения требований исполнительного документа, необходимо повторно предупредить должника об уголовной ответственности по ст. 157 УК РФ.
«Методические рекомендации по применению органами дознания Федеральной службы судебных приставов дознания в сокращенной форме» (утв. ФССП России 26.04.2013 N 04-7) (ред. от 20.02.2014)
Дознаватель в обвинительном постановлении должен указать обстоятельства, перечисленные в пунктах 1 — 8 части 1 статьи 225 УПК РФ, со ссылкой на листы дела:
дату и место его составления;
«Методические рекомендации по выявлению и расследованию преступлений, предусмотренных статьей 312 Уголовного кодекса Российской Федерации «Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации» (утв. ФССП России 25.04.2012 N 04-7)
Кроме того, необходимо учитывать изменения, внесенные Федеральным законом от 06.11.2011 N 293-ФЗ, в соответствии с которым ст. 225 УПК РФ дополнена ч. 3.1 следующего содержания:
«3.1. К обвинительному акту прилагается справка о сроках дознания, об избранных мерах пресечения с указанием времени содержания под стражей и домашнего ареста, о вещественных доказательствах, гражданском иске, принятых мерах по обеспечению гражданского иска и возможной конфискации имущества, процессуальных издержках, а при наличии у обвиняемого, потерпевшего иждивенцев — о принятых мерах по обеспечению их прав. В справке должны быть указаны соответствующие листы уголовного дела».
Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»
Из статей 215, 220, 221, 225 и 226 УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми обвинительное заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями данного Кодекса.
Определение Конституционного Суда РФ от 08.04.2004 N 152-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса мирового судьи судебного участка N 29 Карымского района Читинской области о проверке конституционности положений статей 217, 225 и 476 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
В своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации мировой судья просит признать не соответствующими статьям 6, 19, 48 и 52 Конституции Российской Федерации часть пятую статьи 217, статью 225 УПК Российской Федерации и включенное в статью 476 УПК Российской Федерации приложение N 164, поскольку содержащиеся в них нормы, по мнению заявителя, не предусматривают обязанность дознавателя (следователя) разъяснять обвиняемому его права по окончании дознания.
УВЕДОМЛЕНИЕ О ПОДОЗРЕНИИ
КАК ОСНОВАНИЕ ПРИЗНАНИЯ ЛИЦА ПОДОЗРЕВАЕМЫМ
Р. В. Мазюк
Кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин ВСФ РАП
Традиционно в уголовном процессе советского периода приобретение лицом процессуального статуса подозреваемого связывалось с применением к нему мер процессуального принуждения. Так, в соответствии со ст. 52 УПК РСФСР подозреваемым признавалось лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, либо лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения.
В этой связи в уголовно-процессуальной литературе неоднократно указывалось на логическую ошибку в подходе законодателя к регулированию оснований признания лица подозреваемым. Так, И. А. Пантелеев справедливо утверждает: «Логически неверным было бы считать, что человека подозревают потому, что к нему применяли уголовно-процессуальное задержание или меру пресечения, а не потому, что для принятия этих мер имеется подозрение в совершении им преступления»1. В. Ю. Мельников обоснованно отмечает, что «в действующем законодательстве не проводится никаких различий между основаниями для подозрения и для задержания. Подозрение и задержание — это хоть и органически взаимосвязанные, но все же абсолютно самостоятельные уголовно-процессуальные институты, имеющие совершенно разные цели. Естественно, у них должны быть и разные основа-ния»2. А. К. Аверченко считает, что отсутствие законодательных оснований признания лица подозреваемым «вызывает неясности у практи-
2 Мельников В. Ю. Задержание подозреваемого как мера принуждения: от подозрения к подозреваемому / / Известия вузов. Правоведение. 2005. № 2. С. 100.
ческих работников и провоцирует их на нарушения закона»3.
Нарушения закона, вызванные непоследовательным законодательным регулированием института подозрения в УПК РФ, действительно, встречаются повсеместно. Наиболее частым нарушением является допрос в качестве свидетеля фактически заподозренного лица4. О. Д. Жук, например, указывает на то, что «известны случаи, когда следователь «на выбор» предлагает лицу, прибывшему на допрос, бланки двух процессуальных документов — протокол допроса свидетеля или протокол допроса подозреваемого. Естественная реакция человека — выбрать для себя статус свидетеля, после чего весь допрос превращается в фактическое изобличение лица в совершении преступления без предоставления ему каких-либо процессуальных гарантий»5. Об этом же писал И. Я. Фойницкий почти 100 лет назад: «Нельзя признать правильным усвоенного в нашей следственной практике приема, состоящего в
том, что следователи, не собравшие еще достаточных данных для привлечения к делу определенного лица в качестве обвиняемого, но подозревающие его, первоначально допрашивают в качестве свидетеля; неправилен этот прием как потому, что им подозреваемый превращается в свидетеля и принуждается к показанию, так и потому, что допрашиваемый в качестве свидетеля не пользуется теми процессуальными правами, какие принадлежат обвиняемому, так что этим способом в сущности обвиняемый лишается своих процессуальных прав»1. По результатам проведенного автором анкетирования 79 % следователей Следственного комитета при прокуратуре РФ и органов внутренних дел признались, что допрашивали в качестве свидетелей фактически заподозренных в совершении преступления лиц; при этом 93 % из них впоследствии задерживали такое лицо в качестве подозреваемого2.
В этой связи трудно согласиться с утверждением В. Махова о том, что «только допросив заподозренного, следователь может правильно решить вопрос о наличии оснований для подозревания его в совершении преступления»; при этом автор указывает на то, что «вряд ли нужен ярлык подозреваемого лицу, которое необходимо допросить, чтобы удостоверить его непричастность к преступлению. Представляется, что таких лиц нужно, как правило, допрашивать в качестве обычных свидетелей»3.
1 Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. Т. I (печатается по третьему изданию. СПб., 1910). СПб.: АЛЬФА, 1996. С. 273-274.
2 До официального наделения лица процессуальным статусом подозреваемого его необходимо рассматривать как фактически преследуемого. В научной литературе такое лицо образно называется «уличаемый свидетель» (См.: Аверченко А. К. Указ. соч. С. 19. ), «свидетель-подозреваемый» (См.: Карпухин А. Д. Указ. соч. С. 10).
Показательную в этом отношении статистику приводит С. В. Илюхина: в 39,5 % изученных ею уголовных дел уголовное преследование прекращалось в отношении лиц, имеющих процессуальный статус свидетеля (См.: Илюхина С. В. Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в стадии предварительного расследования по основаниям, предусмотренным в ст. 25, 28 УПК РФ: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09. Саранск: Мордов. гос. ун-т, 2003. С. 26).
3 Махов В. Свидетель — не подозреваемый / / Закон-
ность. 2001. № 1. С. 45—46.
Более обоснованной представляется позиция И. А. Пантелеева, который предлагает определить процессуальные пределы допроса лица в качестве свидетеля следующим образом: «Если предмет допроса такого лица не охватывает обстоятельства причастности к преступлению, т. е. следователь не выражает к допрашиваемому своего подозрения, то нет никаких препятствий для допроса лица в качестве свидетеля. Если же следователь в той или иной форме предъявляет лицу подозрение (а конкретно это выражается в постановке перед допрашиваемым вопросов о его собственных действиях в связи с преступлением), то свидетелем данное лицо быть не может. Оно должно приобрести наиболее соответствующий его реальному положению статус подозреваемого с официальным предъявлением имеющегося подозрения и быть допрошено в качестве данного участника уголовного процесса»4.
Более того, необходимо поддержать предложение К. В. Муравьева о том, что «орган, ведущий расследование уголовного дела, обязан поставить лицо в статус участника уголовного судопроизводства при наличии в отношении него подозрения. Лицо, фактически заподозренное в совершении преступления, заинтересовано как можно быстрее приобрести статус подозреваемого, что позволит ему активно, используя предоставленные законом возможности, отстаивать свои права и интересы, обосновывать несостоятельность, а иногда и ничтожность выдвинутых против него доводов»5. Как представляется, незамедлительное приобретение лицом, подвергнутым фактическому изобличению в совершении преступления, официального статуса подозреваемого необходимо рассматривать как его главный процессуальный интерес на данном этапе производства по уголовному делу.
Законодатель в УПК РФ предусмотрел специальную юридическую гарантию, направленную на предупреждение фактического изобличения лица в совершении преступления при его допросе в качестве свидетеля, —
Г ЛАГОЛ ъ 1(1)/2010
ПРАВОСУДИЯ
право свидетеля являться на допрос с адвокатом (ч. 5 ст. 189 УПК РФ)1. Участие адвоката в допросе свидетеля имеет двойственную юридическую природу: участие адвоката при допросе свидетеля является, с одной стороны, оказанием свидетелю юридической помощи как несведущему лицу, а, с другой стороны, фактической защитой свидетеля от его возможного изобличения. Такую фактическую защиту можно назвать «квазизащитой свидете-ля»2, т. е. защитой, осуществляемой в целях предупреждения (недопущения) фактического изобличения свидетеля в совершении преступления.
Неопределенное процессуальное положение лица, в отношении которого осуществляется фактическое изобличение, явилось предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который в своем постановлении от 27 июня 2000 г.3 по сути сформулировал дополнительное основание возбуждения уголовного преследования. Как указал Конституционный Суд РФ, «факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со ст. 51 (ч. 1) Конституции Российской Федерации права не давать показаний против себя самого). Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование,
1 В УПК Молдовы предусмотрено более простое решение данной проблемы: «Лицо, в отношении которого имеются доказательства в совершении преступления, не может быть допрошено в качестве свидетеля» (ч. 6 ст. 63).
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
3 По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова: постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П // Собр. законодательства РФ. 2000. № 27. Ст. 2882.
фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитни-ку)»4. Законодатель воспринял данное решение Конституционного Суда РФ буквально и предусмотрел в УПК РФ самостоятельное основание вступления защитника в производство по уголовному делу — «с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления» (п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ), не указав, что такое «лицо, подозреваемое в совершении преступления»5, получает официальный статус подозреваемого6.
Таким образом, в УПК РФ закреплены 2 важнейшие юридические гарантии, направленные на обеспечение законности возбуждения уголовного преследования: во-первых, участие адвоката в допросе свидетеля с целью недопущения его фактического изобличения, а во-вторых, допуск защитника лицу, в отно-
4 «Правило Маслова», как его называют в периодической литературе, явилось аналогом «правил Миранды» в США. В 1966 г. Верховный Суд США отменил приговор по делу Миранды, приговоренного к длительному сроку тюремного заключения за ограбление одной женщины, а также за похищение и изнасилование другой. Миранда был арестован полицией потому, что обе потерпевшие указали при опознании именно на него. Сотрудники полиции начали проведение допроса и опознание Миранды, не сделав полагающегося предупреждения о том, что его допрос направлен на получение изобличающих его показаний и не проинформировав его о праве на защиту (См.: Пешков М. Л. Правила Миранды — революция в уголовном процессе США / / Юрист. 1998. № 2. С. 36).
5 Как верно отмечает А. П. Рыжаков, «лицо, подозреваемое в совершении преступления», является конституционно-правовым аналогом, более широким по смыслу, уголовно-процессуального понятия «подозреваемый», и означает фактически заподозренное лицо, не наделенное соответствующим процессуальным статусом (См.: Рыжаков А. П. Понятие и правовой статус субъекта, именуемого в уголовном процессе «подозреваемый». Комментарий к статье 46 УПК РФ // КонсультантПлюс: справочно-правовая система).
6 Необходимо отметить, что в литературе обоснованно предлагается рассматривать совершение действий, указанных в п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ, как самостоятельное основание наделения лица процессуальным статусом подозреваемого (См.: Багаутдинов Ф. Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. М.: Юрлитинформ, 2004. С. 385—386).
шении которого такое фактическое изобличение все же началось. Однако указанные гарантии не решают главной проблемы — сами по себе они не влекут возникновение у лица процессуального статуса подозреваемого. А. Дав-летов по этому поводу справедливо замечает: «Парадокс — подозреваемого формально нет, а защитник его есть!»1.
Данный парадокс вместе с тем влечет серьезные процессуальные последствия: ненаделение лица официальным процессуальным статусом подозреваемого свидетельствует о том, что орган уголовного преследования по каким-то причинам не желает возбуждать официальное уголовное преследование. В условиях же состязательности отсутствие официального уголовного преследования должно означать и невозможность осуществления официальной защиты по данному делу, так как функция защиты, что уже отмечалось, является производной от функции обвинения2.
Следует поддержать мнение Б. А. Денеж-кина о том, что «появление подозреваемого в советском уголовном процессе нельзя увязывать с обязательным применением задержания или меры пресечения до предъявления обви-нения»3. В уголовно-процессуальной литературе неоднократно предлагалось предусмотреть самостоятельный процессуальный акт, в котором указывалось бы основание подозрения лица в совершении преступления, содержание подозрения и который влек бы наделение лица процессуальным статусом подозреваемого, независимо от применения к нему мер процессуального принуждения4. Следует
1 Давлетов А., Ретюнских И. Подозреваемый по УПК: проблема не решена / / Рос. юстиция. 2006. № 1. С. 20.
2 На это указывает и А. Победкин: «Такую юридическую помощь адвоката нельзя отождествлять с функцией защиты. Защита осуществляется только от уголовного преследования, возможного лишь в отношении подозреваемого или обвиняемого» (Победкин А., Анненков А., Дадонов С. Применение правила Маслова требует изменений УПК // Рос. юстиция. 2001. № 4. С. 35).
3 Денежкин Б. А. Подозреваемый в советском уголовном процессе. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1982. С. 14.
согласиться с Ю. Б. Чупилкиным, что «данный порядок может использоваться в тех случаях, когда при производстве дознания или предварительного следствия установлено лицо, предположительно совершившее преступление, но нет оснований для задержания или избрания меры пресечения или это является нецелесообразным, а в отношении такого лица необходимо проведение следственных дей-ствий»5.
Постановление о признании лица подозреваемым как альтернативное основание появления в уголовном судопроизводстве подозреваемого существует в уголовно-процессуальных системах некоторых стран ближнего зарубежья (п. 2 ч. 1 ст. 40 УПК Республики Беларусь, п. 3 ч. 1 ст. 63 УПК Республики Молдова6, ч. 1 ст. 35 УПК Эстонии7). По УПК Республики Узбекистан8 признание лица подозреваемым вообще не связано с применением к нему мер процессуального принуждения: «Подозреваемый — это лицо, в отношении которого в деле имеются данные о совершении им преступления, но недостаточные для привлечения его к участию в деле в качестве
лица и его допрос / / Рос. следователь. 2003. № 9.
Необходимо отметить, что данное предложение поддерживается не всеми процессуалистами. Так, А. Д. Карпухин считает, что «осуществление данной идеи ни теоретически, ни практически не оправдано. Если в отношении лица имеются данные, свидетельствующие о совершении им преступления, их подлежит проверить, уточнить и в случае необходимости дополнить до получения оснований не просто подозревать, а обвинять, и уже в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого четко и конкретно сформулировать обвинение, чтобы привлеченный имел возможность получить ясное представление, от чего ему предстоит защищаться» (См.: Кар-
пухин А. Д. Указ. соч. С. 10-11. ).
6 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова от 14 марта 2003 г. № 122-XV. URL: http://law.vl.ru, свободный. Загл. с экрана.
7 Уголовно-процессуальный кодекс Эстонии. М.: Юрист, 2004. 272 с.
ГЛАГОЛЪ ПРАВОСУДИЯ
1(1)/2010
обвиняемого. О признании лица подозреваемым дознаватель, следователь или прокурор выносит постановление» (ст. 47).
Первый шаг в возможности наделения лица процессуальным статусом подозреваемого в ходе производства по уголовному делу без необходимости применения к нему мер процессуального принуждения был сделан отечественным законодателем 6 июня 2007 г., когда ч. 1 ст. 46 УПК РФ была дополнена п. 4, предусматривающим специальное основание признания лица подозреваемым по уголовным делам, расследуемым в форме дознания1. Так, согласно п. 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ подозреваемым является лицо, «которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 223.1 настоящего Кодекса». В соответствии с ч. 1 ст. 223.1 УПК РФ уведомление о подозрении составляется дознавателем в письменном виде, «если в ходе дознания получены достаточные данные, дающие основание подозревать лицо в совершении преступления». Копия уведомления о подозрении вручается подозреваемому и направляется прокурору (ч. 1, 5 ст. 223.1 УПК РФ).
В ч. 2 ст. 223.1 УПК РФ указаны обязательные сведения, которые должны содержаться в таком уведомлении: 1) дата и место его составления; 2) фамилия, инициалы лица, его составившего; 3) фамилия, имя и отчество подозреваемого, число, месяц, год и место его рождения; 4) описание преступления с указанием места, времени его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. 1 и 4 части первой ст. 73 настоящего Кодекса; 5) пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ2 из УПК РФ были исключены бланки процессуальных документов, поэтому форма уведомления о подозрении законодателем разработана не была.
В этой связи важным представляется указание Конституционного Суда РФ на то, что
1 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 06 июня 2007 г. № 90-ФЗ / / Собр. законодательства РФ. 2007. № 24. Ст. 2833.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
2 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»: фе-дер. закон от 05 июня 2007 г. № 87-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2007. № 24. Ст. 2830.
уведомление о подозрении «по процессуальной форме и содержанию аналогично постановлению о привлечении в качестве обвиняе-мого»3. Данная позиция поддерживается и уче-ными-процессуалистами4. Так, нельзя не согласиться с А. А. Тушевым в том, что «введение такого основания, на наш взгляд, надо признать удачным с точки зрения точной фиксации юридических фактов в уголовном судопроизводстве, так как она имеет большое значение для правильного определения момента приобретения лицом того или иного статуса участника уголовного судопроизводства, а следовательно, соответствующих прав и обязанностей, правильного определения момента отсчета процессуального срока и т. д. Фиксация юридических фактов моментом составления процессуальных актов более точна и эффективна, нежели фиксация их путем описания в законе каких-то действий. Например, не вызывает споров момент признания лица потерпевшим — это составление постановления (определения) о признании его таковым»5.
Вместе с тем отдельные авторы указывают на недостатки данного основания признания лица подозреваемым. В частности, В. В. Де-мирчян отмечает: «Если исходить из того, что слово «уведомить» означает «сообщить кому-либо что-либо, довести до чьего-либо сведения», то можно сделать вывод о том, что вышеупомянутый акт не имеет правового значения как протокол или постановление, он лишь ставит в известность лицо о том, что оно на-
3 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лельчука Александра Марковича на нарушение его конституционных прав пунктом 12 части второй статьи 37, частью первой статьи 223 и частями первой и второй статьи 225 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 15. 04. 2008 N 301-О-О / / КонсультантПлюс: спра-вочно-правовая система.
5 Тушев А. А. О необходимости дальнейшего редактирования УПК РФ // Российская юстиция. 2009. № 1. С. 63.
ходится под подозрением. Это подтверждается и тем, что при вручении копии уведомления составляется протокол с отметкой о вручении и с разъяснением прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ. Анализируя нормы УПК РФ, можно сделать вывод о том, что уведомление -это не самостоятельный процессуальный документ, а лишь средство, служащее способом доведения определенной информации, содержащейся в процессуальных документах»1.
Поддерживая последнюю точку зрения, также хотелось бы отметить, что, предусмотрев уведомления о подозрении как самостоятельное основание наделения лица процессуальным статусом подозреваемого, законодатель не распространил его действие на производство по уголовному делу в форме предварительного следствия. Как представляется, следует расширить процессуальные пределы «уведомления о подозрении», во-первых, распространив его действие и на производство по уголовному делу в форме предварительного следствия, и, во-вторых, наделив его универсальным значением процессуального акта, возбуждающего уголовное преследование. Данное постановление, думается, целесообразно назвать постановлением о возбуждении уголовного преследования и предусмотреть в его содержании не только процессуальное решение о признании лица подозреваемым на основании установленной причастности лица к совершенному преступлению, но и разъяснить преследуемому лицу его основные права как участника уголовного судопроизводства.
И. П. Дорноступ, одним из первых предложивший разработать форму постановления о возбуждении уголовного преследования, считает, что в нем следует указывать: «анкетные данные лица, те следственные действия, которые предполагается провести в целях изобличения его в совершении преступления, разъяснение лицу его конституционных прав не свидетельствовать против самого себя и иметь защитника»2. Поддерживая данное предложение, следует возразить относительно
1 Демирчян В. В. Институт подозреваемого в российском уголовном процессе: история и современность // Общество и право. 2008. № 1. С. 194.
Г ЛАГОЛ Ъ 1(1)/2010
ПРАВОСУДИЯ
целесообразности фиксации в таком постановлении предполагаемых следственных действий. Как представляется, это является непроцессуальным аспектом деятельности следователя, а именно планированием предварительного расследования, которое может корректироваться в зависимости от изменения следственной ситуации по уголовному делу.
В свою очередь, предлагаем предусмотреть в постановлении о возбуждении уголовного преследования обязанность следователя (дознавателя) разъяснить подозреваемому:
1) в совершении какого преступления лицо подозревается и сущность подозрения3;
2) права подозреваемого, предусмотренные ч. 4 ст. 46 УПК РФ;
3) право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников;
4) порядок приглашения, назначения и замены защитника, оплаты его труда в соответствии со ст. 50 УПК РФ;
5) право на реабилитацию в соответствии со ст. 133 УПК РФ4.
3 Сущность подозрения, по мнению Ю. Б. Чупил-кина, включает: время, место, обстоятельства совершенного деяния, указания на соучастников преступления и юридическую квалификацию деяния (Чупилкин Ю. Б. Указ. соч. С. 18).
В настоящее время сущность подозрения разъясняется подозреваемому во время его допроса, что предусмотрено протоколом допроса подозреваемого (прил. 38 к ст. 476 УПК РФ). Однако в кратчайшие сроки подлежит допросу только подозреваемый, задержанный в порядке, установленном ст. 91 УПК РФ (ч. 2 ст. 46 УПК РФ). Лицо, получающее процессуальный статус подозреваемого по иным основаниям, может не допрашиваться в течение длительного периода; для таких случаев механизм реализации права подозреваемого знать, в чем он подозревается (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ), в УПК РФ не предусмотрен.
В. Ю. Мельников предлагает предусмотреть в ч. 2 ст. 91 УПК РФ обязанность должностных лиц при фактическом задержании лица устно разъяснять ему сущность подозрения, его основные права и обязанности с вручением карточки, где они перечислены (Мельников В. Ю. Задержание подозреваемого как мера принуждения. С. 101). Думается, что разъяснение сущности подозрения и процессуальных прав подозреваемого должно осуществляться только после оформления процессуального, а не фактического задержания, т. е. после возникновения уголовно-процессуальных отношений.
4 В настоящее время такое разъяснение производится в случае прекращения уголовного дела (уголовного
Постановление о возбуждении уголовного преследования целесообразно выносить во всех случаях признания лица подозреваемым, что будет являться гарантией ознакомления подозреваемого со всеми указанными правами, а также с порядком приглашения, назначения и замены защитника1. Кроме того, вынесение данного постановления, как уже указывалось, должно рассматриваться в качестве самостоятельного основания признания лица подозреваемым без необходимости применения к нему мер процессуального принуждения. Для этого п. 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ следует изменить, изложив его в следующей редакции: «4) либо в отношении которого вынесено постановление о возбуждении уголовного преследования».
За необходимость введения в уголовное судопроизводство постановления о возбуждении уголовного преследования высказались 29 % опрошенных практических сотрудников. Столь низкий процент, думается, можно объяснить сложившимся стереотипом о подозреваемом как факультативном, временном и бесправном участнике процесса, а также нежеланием сотрудников усложнять процедуры, направленные на обеспечение прав и свобод личности, подвергнутой уголовному преследованию. Несомненно, гораздо проще задержать лицо либо применить к нему меру пресечения, однако такие процессуальные средства не всегда отражают наличие либо обоснованность подозрения как такового. Преимуществом данного постановления, как указывается в литературе, является именно то, что «момент юридического подозрения максимально приближается к фактическому, а потому лицо своевременно приобретает тот процессуальный статус, который он реально имеет, что соответствует как идее защиты прав и законных интересов человека, так и назначению
преследования) посредством указания на обязанность разъяснения следователем, дознавателем, прокурором в постановлении о таком прекращении. Однако на практике копия постановления о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) направляется подозреваемому, обвиняемому (а часто и не направляется), и такое разъяснение не производится, оставляя лицо в неведении о праве на реабилитацию. О тесной связи институтов уголовного преследования и реабилитации см.: Толстой А В. Соотношение институтов уголовного преследования и реабилитации // Уголовное судопроизводство. 2006. № 2. С. 29—31.
1 Во избежание таких прецедентов, который произошел по делу Миранды в США в 1966 г.
уголовно-процессуальной деятельности, призванной обеспечивать эти права и интересы»2.
О. Д. Жук предлагает закрепить обязанность наделения лица процессуальным статусом подозреваемого при наличии оснований для его уголовного преследования на уровне принципа уголовного судопроизводства. Так, автор считает, что ст. 11 УПК РФ «Охрана прав и свобод граждан» необходимо дополнить положением следующего содержания: «Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны при наличии соответствующих оснований предоставлять лицу статус участника уголовного судопроизводства. Запрещается привлекать лицо в качестве подозреваемого, иным образом осуществлять уголовное преследование в отношении лица при отсутствии соответствующих оснований и с нарушением порядка, установленного настоящим Кодек-сом»3. Полностью разделяя данную идею, все же следует указать на то, что наделение данной обязанностью суда противоречит принципу состязательности сторон, так как суд тем самым будет осуществлять не столько охрану прав и свобод граждан, сколько реализовывать функцию обвинения. Кроме того, учитывая, что возбуждение уголовного преследования является обязанностью только соответствующих должностных лиц стороны обвинения, а не всех участников уголовного судопроизводства, представляется сомнительным закрепление указанной обязанности на уровне уголовно-процессуального принципа.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Данную обязанность логично закрепить в гл. 3 УПК РФ, в частности, дополнить ст. 21 УПК РФ положением следующего содержания: «Если достаточные данные о причастности лица к совершению преступления стали известны в ходе производства по уголовному делу руководитель следственного органа, следователь, орган дознания или дознаватель незамедлительно задерживают данное лицо по подозрению в совершении преступления в соответствии со ст. 91 и 92 настоящего Кодекса либо, при отсутствии оснований для задержания, возбуждают в отношении него уголовное преследование, о чем выносится соответствующее постановление»
2 Давлетов А. А. Каким быть институту подозрения. С. 120.
3 Жук О. Д. О понятии и содержании функции уголовного преследования в уголовном процессе России / / Законодательство. 2004. № 2. С. 84.