Интересные факты о римском праве

Римляне времен упадка. Тома Кутюр, 1847 г. | Фото: artscroll.ru.
Как правило, для современного обывателя сведения о Римской империи ограничиваются информацией, известной со школьной скамьи, или навязанной кинематографом. Однако в то время все было не так однозначно, как принято думать. Эти малоизвестные факты о Древнем Риме смогут удивить даже знатоков истории.

Колизей был не самым популярным местом развлечений у римлян

Циркус Максимус был самой популярной ареной для развлечений в Древнем Риме. | Фото: bubligum9000.livejournal.com.
Когда речь заходит о развлечениях в Риме, на ум тут же приходит Колизей и гладиаторские бои. Однако самым популярным местом была не эта арена, а гигантский ипподром Циркус Максимус («Большой Цирк»). Если Колизей вмещал в себя 50 тысяч человек, то на трибунах ипподрома хватало места 250 тысячам зрителей. Весь город стекался посмотреть на зрелищные гонки колесниц. Ни в каком другом месте невозможно было развлечь больше народа, чем в Циркус Максимус.

На римских галерах на веслах сидели вовсе не рабы

Кадр из к/ф «Бен-Гур» (1959). | Фото: norlab.ru.
Почти во всех фильмах о древних римлянах можно увидеть одну и ту картину. Когда действие разворачивается на галерах, на заднем плане слышен лязг цепей и свист кнута надсмотрщика и мелькают фигуры рабов на веслах. На самом деле это было не так. В Древнем Риме, равно как и в Древней Греции имела место идеология «гражданского милитаризма». Ее суть состояла в том, чтобы каждый, кто считал себя гражданином своей страны, обязан был бороться за свое государство. А государство, в свою очередь, обязано предоставить ему политические прав.
Эта позиция исключала участие рабов в военных действиях, даже в качестве гребцов. Когда случались исключения из правил, и рабов допускали к военной службе, то их предварительно или освобождали, или обещали вольную за смелость в бою.

Не всегда 1 час равнялся 60 минутам

Солнечные часы. | Фото: fb.ru.
24 часа в сутки (12 часов – день и 12 часов — ночь) римляне распределяли по-своему. Все зависело от времени года и насколько длинный световой день. Летом один дневной час мог длиться 80 минут, в то время как ночному часу отводилось всего 40 минут.

Не все римляне говорили на латыни

Убийство Гая Юлия Цезаря. | Фото: chuchotezvous.ru.
В свои лучшие времена Римская империя простиралась от Атлантики до берегов Тигра. В ее состав входило порядка 65 миллионов жителей. В то время как латынь была языком армии и римского права, народы, включенные в состав империи, продолжали разговаривать на своем родном языке. Им не навязывали язык завоевателей.
Римская элита была двуязычной. Знание греческого было показателем аристократического статуса. Когда сенаторы убивали Юлия Цезаря, он выкрикивали фразы не на латыни, а на греческом языке.

Римляне недолюбливали философию

В Древнем Риме не любили философию. | Фото: quotemaster.org.
Империя подарила миру таких выдающихся философов, как Сенека и Марк Аврелий. Тем не менее, многие римляне были настроены очень даже враждебно по отношению к философии. На то было две причины: во-первых, философия считалась греческим «изобретением», а во-вторых, философию вообще не считали за профессию. В понимании римлян, человек, который концентрировался на самопознании, становился неспособным принести реальную пользу обществу.

Императоры каждый день пили отраву

Римские императоры ежедневно пили яд. | Фото: fb.ru.
С конца I века н. э. среди римских императоров приобрела популярность практика приема яда. Ежедневно правители принимали крошечные дозы известных ядов в надежде на то, что организм выработает иммунитет. Такая «гремучая» смесь получила название «Митридатиум», в честь понтийского царя Митридата Великого, который первым начал принимать яды в профилактических целях.

Римляне считали, что имеют полное право уничтожить всех христиан

Христиане, отданные на растерзание диким зверям. | Фото: londonru.com.
Римская империя опиралась на принцип Pax Deorum («Благоволение богов»). Согласно этому, если римляне приносили жертвы и поклонялись своим богам , то те им взамен помогали. Христиане, напротив, были убеждены, что языческие боги — это злые демоны, либо вообще отрицали их существование. Поэтому римляне терпимо относились ко всем религиям, кроме христианства.
У последователей апостолов Иисуса Христа была возможность признать «традиционных» богов. Нужно было сжечь щепотку ладана перед идолом и произнести ритуальные слова. Тех, кто на это не соглашался, ожидала мучительная смерть.

Не все римляне умирали молодыми

Римляне жили достаточно долго. | Фото: hronika.info.
Согласно устоявшемуся мнению, большинство римлян не доживало и до 25 лет. Такое убеждение имеет несколько подтверждений. Во-первых, из-за постоянных войн молодые легионеры умирали на поле боя; во-вторых, большое количество женщин умирало во время родов; в-третьих, имела место большая смертность среди детей. Те же, кто не участвовал в войнах, нередко доживал до старости.
Семейная жизнь в Древнем Риме во многом похожа на современную, но находились и радикальные различия. Некоторые из этих 10 малоизвестных фактов и семье древних римлян могут сегодня повергнуть в шок.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Traditio (передача)

198. Traditio (передача). В качестве способа перенесения права собствен­ности, традиция была усвоена правом народов — ius gentium — как составной частью римского права. Традиция состояла в передаче фактического владе­ния вещью от отчуждатеяя приобретателю. Передача эта была выполнением предварительного соглашения обеих сторон о том, что собственность перено­сится одним лицом на другое. В классическом праве применение традиции к res mancipi приводило к приобретению не квиритской, а лишь преторской бонитарной собственности (п. 193). Возможно, что в древности традиция тре­бовала дополнительно еще истечения годового давностного срока для пере­несения права собственности. В послеклассическое время традиция вытесни­ла старые формальные способы и стала единственным способом передачи собственности.

Вероятно также, что первоначально традиция была реальной, торжест­венной сделкой. Отчуждатель — tradens, передающий — действительно и публично совершал передачу вещи приобретателю — accipiens. Введение в оборот недвижимых имуществ, а также тех способов передачи владения, которые ограничивались обозрением передаваемого участка, обменом заяв­лений сторон и передачей планов, — постепенно сгладили реальный харак­тер передачи, как акта. В классическом праве были известны и несколько уп­рощенные формы традиции: traditio longa manu, traditio brevi manu, constitutum possessorium, которые были дополнены вручением документа в праве Юстиниана (п. 172). Они приравнивались к традиции в собственном смысле слова.

Для перенесения права собственности при помощи traditio имело значе­ние основание (iusta causa possessionis), no которому передача совершалась. Этим основанием должна была быть взаимная воля сторон отчудить и приоб­рести вещь. Она должна была предшествовать передаче вещи и последняя бы­ла лишь заключающим актом. Но для римлян этот предшествующий целевой акт согласования всегда представлялся в форме одной из существующих сде­лок: продажи, дарения, отказа и др., объясняющих и мотивирующих волю и цель сторон перенести собственность. Наличия одной из таких сделок бы­ло достаточно для юридического действия традиции. Такая сделка, лежащая в основании приобретения владения, носила название iustus titulus (закон­ный титул) (см. п. 203).

Itaque si tibi vestem vel aurum vel argentum tradidero sive ex venditionis causa sive ex donationis sive quavis alia ex causa, statim tua fit ea res, si modo ego eius dominus sim (Гай. 2.20). — Таким образом, если я передал тебе одежду, или золото, или серебро на основании продажи, или по дарению или по какому-либо другому основанию, эта вещь тотчас становится твоей, если только я ее собствен­ник.

Павел и Ульпиан строго держались требования целевого назначения пе­редачи и требовали, чтобы поставленная цель была достигнута.

(1) Nunquam nuda traditio transfert dominium, sed ita, si venditio aut aliqua iusta causa praecesserit propter quam traditio sequeretur (D. 41.1. 31. pr.). — (1) Никогда голая передача не переносит собст­венности, но только в тех случаях, если ей предшествует про­дажа или какое-либо законное основание, в силу которого после­довала передача.

(2) Si ego pecuniam tibi quasi donaturus dedero, tu quasi mutuam accipias, lulianus scribit donationem non esse; sed an mutua sit, videndum, et puto necmutuam esse magisque nummos accipientis non fieri, cum alia opinione acceperit (D. 12.1.18. pr.). — (2) Если я передам те­бе деньги, намереваясь как бы подарить их, а ты принимаешь их как бы в заем, Юлиан пишет, что не существует дарения, но от­носительно займа следует рассмотреть обстоятельства, а я полагаю, что нет и займа, и тем более монеты не ста­новятся собственностью принявшего, так как он принял с другим намерением.

Восторжествовало, однако, мнение Юлиана, согласно которому традиция переносит право собственности на приобретателя и при недостаточности iusta causa. Правда, отчуждатель мог в этом случае вытребовать переданную вещь посредством иска о недолжном или неосновательном перенесении пра­ва — condictio indebiti, condictio sine causa, но все же право собственности пе­реходило окончательно.

Cum in corpus quidem quod traditur consentiamus, in causis vero dissentiamus, non animadverto, cur inefficax sit traditio, veluti si ego credam me ex testamento tibi obligatum esse, ut fundum tradam, tu existimes ex stipulatu tibi eum deberi, nam et si pecuniam numeratam tibi tradam donandi gratia, tu eam quasi creditam accipias, constat proprietatem ad te transire пес impedimento esse, quod circa causam dandi atque accipiendi dissenserimus (D. 41.1. 36). — Когда мы согласны в отношении, по крайней мере, предмета, который передается, но расходимся в основаниях, то я не усматриваю, почему быт бы недействительной передача, например, если я буду думать, что я обязан передать имение тебе на основании завещания, ты же бу­дешь думать, что тебе должны по стимуляции. Ведь если я пере­дам тебе определенную сумму в качестве подарка, а ты примешь ее как бы в кредит, известно, что собственность переходит к тебе и не препятствует то, что мы разойдемся отно­сительно основания дачи и принятия.

Доктрина Юлиана базировалась на старом формализме, но в то же время имела то преимущество, что она давала сделкам большую обеспеченность. Предоставлявшийся Юлианом личный иск (condictio) против приобретателя вещи по традиции, которая оказалась лишенной iusta causa, не мог быть предъявлен против последующих приобретателей вещи и не колебал прав, которые были на нее установлены в обороте.

Бывали при традиции случаи, когда приобретение права собственности откладывалось до времени более позднего, чем момент физической переда­чи. Так, при продаже, неуплата цены или непредоставление соответствую­щих гарантий, не наступление срока или условия могли задерживать по осо­бому соглашению переход собственности, хотя приобретатель — assignees уже фактически владел вещью. Ясно, что в течение этого неопределенного времени последний не мог перенести на других больше прав, чем имел сам.

Если приобретатель движимой вещи знал о недостатке основания переда­чи и все-таки воспользовался ею, то он совершал кражу, и опороченная та­ким образом вещь не переходила в его собственность (D. 47. 2. 43. pr.)

В отдельных случаях традиция являлась ничтожной в силу того, что ее causa противоречила закону или установленному порядку, например, при за­прещенном дарении между супругами, или при дарении, не оформленном протокольным актом, предписанным императорскими законами.

Как сказано выше, передающий (tradens) должен был быть собственни­ком или быть управомочен на передачу собственности (например, залого­приниматель). Если отчуждатель после совершения традиции приобретет по­том на нее собственность, или действительный собственник унаследует имущество передавшего, то традиция не становится сама по себе действи­тельной, так как вначале, при передаче, отсутствовало правомочие на ее со­вершение. Однако претор оказывал приобретателю содействие, предоставляя ему против предъявленного к нему иска возражение о продаже и передаче ве­щи (exceptio rei venditae et traditae).

К содержанию книги: Римское частное право

РИМСКОЕ ПРАВО. Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана

РИМСКОЕ ПРАВО

ДРЕВНИЙ РИМ. История Древнего Рима РИМ. Культура древнего Рима Древние римляне

Древний Рим. Римское право. МАНЦИПАЦИОННАЯ ФОРМУЛА И РИМСКАЯ «ФАМИЛИЯ»

Гай — и это особенно важно для нашей темы — специально подчеркивает, что «само это право свойственно только римским гражданам» {I, 119} и что «этим способом …
bibliotekar.ru/polk-20/27.htm

Древний Рим. Древний Рим и рабство связаны в наших представлениях …

Не будет преувеличением сказать, что и сам Гай видел римское право находящимся в постоянном движении, ….. Глава I. ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО РИМА …
bibliotekar.ru/polk-20/24.htm

Древний Рим. «ЧУЖОЕ ПРАВО» И «ОТЕЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ» В Институциях Гая …

Но упомянутое выше изобилие регулируемых римским правом вопросов, связанных с рабством, требует от нас ….. Глава I. ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО РИМА …
bibliotekar.ru/polk-20/25.htm

Римское право. Юрист Помпоний, написавший краткую историю римского …

Культура древнего Рима. Европа. Глава третья. Римское право … Часто считают, что уже в те древней-шло времена в Риме существовала полная частная …
bibliotekar.ru/polk-20/10.htm

Древний Рим. Римское право. МАНЦИПАЦИОННАЯ ФОРМУЛА И РИМСКАЯ «ФАМИЛИЯ»

Гай — и это особенно важно для нашей темы — специально подчеркивает, что «само это право свойственно только римским гражданам»…
bibliotekar.ru/polk-20/27.htm

БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Приданое невесты

У новых народов, усвоивших римское право, римский институт П. (дотальная система) столкнулся с германским началом общности имуществ у. …
bibliotekar.ru/bep/325.htm

БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Наследство, вступление в наследство. Право …

Лишение наследства прежде совсем не допускалось, но мало-помалу начало входить в жизнь под римским влиянием и допускалось в римским правом …
bibliotekar.ru/bep/303.htm

БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Наследство. Приобретение наследства

Римское право, однако, допускало П. наследства в силу призвания для «домашних наследников» (heredes domestici, т. е. агнаты, стоявшие под …

ВИЗАНТИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Общественная и политическая системы Византии

Византия сохраняет доставшийся ей от Рима сакральный образ Власти. Римское право сохраняется и модифицируется. Однако византийская законность …

Последние добавления:

Международное публичное экономическое право Международное право

CLIÉNS (КЛИЕ́НТ), как пред­по­ла­га­ет­ся, содер­жит тот же эле­мент, что и гла­гол «clue­re», «слу­шать» или «пови­но­вать­ся», поэто­му Нибур сопо­став­ля­ет его с немец­ким сло­вом «hoe­ri­ger», «зави­си­мый».

Во вре­ме­на Цице­ро­на сло­во «патрон» встре­ча­ет­ся в смыс­ле «совет­ник», «адво­кат» или «защит­ник» в про­ти­во­по­лож­ность «кли­ен­ту» — «защи­щае­мо­му лицу» или «про­ся­ще­му сове­та»; и такое употреб­ле­ние это­го сло­ва, как мы увидим, долж­но быть свя­за­но с пер­во­на­чаль­ным харак­те­ром патро­на (Ovid. Art. Am. I. 88; Hor. Sat. I. 1. 10, Ep. I. 5. 31, II. 1. 104). Вза­и­мо­связь с.295 хозя­и­на и отпу­щен­но­го им раба (воль­ноот­пу­щен­ник, li­ber­tus) тоже выра­жа­лась сло­вом «патрон», и воль­ноот­пу­щен­ник являл­ся кли­ен­том сво­его патро­на. Любой рим­ский граж­да­нин, желаю­щий иметь защит­ни­ка, мог свя­зать себя с патро­ном, и с этих пор он являл­ся кли­ен­том. Ино­зем­цы, при­бы­ваю­щие в Рим в изгна­ние, мог­ли сде­лать то же самое (jus appli­ca­tio­nis, «пра­во покро­ви­тель­ства», Cic. de Or. I. 39). Выдаю­щи­е­ся рим­ляне ино­гда мог­ли быть патро­на­ми государств и горо­дов, нахо­див­ших­ся в состо­я­нии под­чи­не­ния или друж­бы с Римом (Sue­ton. Oc­ta­vian. Cae­sar, 17); в этом отно­ше­нии их мож­но срав­нить с коло­ни­аль­ны­ми аген­та­ми, то есть, с наши­ми совре­мен­ни­ка­ми, нани­мае­мы­ми для защи­ты инте­ре­сов коло­нии в мет­ро­по­лии; за исклю­че­ни­ем того, что у рим­лян такие услу­ги нико­гда напря­мую не опла­чи­ва­лись, хотя мог­ло суще­ст­во­вать непря­мое воз­на­граж­де­ние (Cic. Div. 20, Pro Sul­la, c. 21; Ta­cit. Or. 36). Эта вза­и­мо­связь патро­на и кли­ен­та выра­жа­лась сло­вом «кли­ен­те­ла» (Cic. ad Att. XIV. 12), озна­чав­шим так­же всю сово­куп­ность чьих-либо кли­ен­тов (Tac. Ann. XIV. 61). У гре­че­ских авто­ров, писав­ших о рим­ский исто­рии, патрон обо­зна­ча­ет­ся как προσ­τά­της, а кли­ент — как πε­λά­της (Plut. Tib. Gracch. 13, Ma­rius, 5).

Кли­ен­те­ла суще­ст­во­ва­ла, хотя и иной фор­ме, в самые древ­ней­шие вре­ме­на из тех, что охва­че­ны запи­ся­ми или пре­да­ни­я­ми о рим­ской исто­рии; ниже сле­ду­ет крат­кое изло­же­ние ее про­ис­хож­де­ния и харак­те­ра, как они опи­са­ны Дио­ни­си­ем (An­tiq. Rom. II. 9), с сохра­не­ни­ем автор­ских тер­ми­нов.

Ромул пору­чил луч­шим (εὐπατ­ρί­δαι) заботу о рели­гии, поче­сти (ἄρχειν), отправ­ле­ние пра­во­судия и управ­ле­ние государ­ст­вом. Про­сто­люди­ны (δη­μοτι­κοί, кото­ры­ми, как ска­за­но в преды­ду­щей гла­ве, явля­ют­ся пле­беи, πλη­ϐείοι) не име­ли этих при­ви­ле­гий, а так­же были бед­ны; они зани­ма­лись зем­леде­ли­ем и необ­хо­ди­мы­ми для жиз­ни ремес­ла­ми. Поэто­му Ромул вве­рил про­сто­люди­нов (δη­μοτι­κοί) надеж­но­му попе­че­нию пат­ри­ци­ев (πατ­ρί­κιοι) (то есть, луч­ших, εὐπατ­ρί­δαι) и поз­во­лил каж­до­му выбрать себе патро­на. Эти отно­ше­ния патро­на и кли­ен­та, по сло­вам Дио­ни­сия, назы­ва­лись патро­на­том (Ср. Cic. Rep. II. 9).

Вза­им­ные пра­ва и обя­зан­но­сти патро­нов и кли­ен­тов, соглас­но Дио­ни­сию, были сле­дую­щи­ми (Dio­nys. II. 10, и в дру­гих местах):

Патрон являл­ся закон­ным совет­ни­ком кли­ен­та, его попе­чи­те­лем и защит­ни­ком, подоб­но тому, как он был попе­чи­те­лем и защит­ни­ком соб­ст­вен­ных детей; он под­дер­жи­вал иск кли­ен­та, когда тому при­чи­ня­ли ущерб, и защи­щал кли­ен­та, если того обви­ня­ли в при­чи­не­нии ущер­ба: сло­вом, патрон был защит­ни­ком как част­ных, так и обще­ст­вен­ных инте­ре­сов кли­ен­та. Кли­ент вно­сил свою долю в при­да­ное доче­ри патро­на, если тот был беден, а так­же в залог за патро­на или его детей, если тех заклю­ча­ли в тюрь­му; он выпла­чи­вал издерж­ки и убыт­ки, если его патрон про­иг­ры­вал суд, и любой штраф, к кото­ро­му его при­суж­да­ли; он нес часть рас­хо­дов сво­его патро­на на выпол­не­ние государ­ст­вен­ных обя­зан­но­стей или заме­ще­ние почет­ных долж­но­стей в государ­стве. Ни одна из сто­рон не мог­ла обви­нить дру­гую или свиде­тель­ст­во­вать про­тив нее, или голо­со­вать про­тив нее. Кли­ен­ты сопро­вож­да­ли сво­их патро­нов на вой­ну, подоб­но вас­са­лам (Dio­nys. X. 43). Такие отно­ше­ния меж­ду патро­ном и кли­ен­том суще­ст­во­ва­ли на про­тя­же­нии мно­гих поко­ле­ний и во всех отно­ше­ни­ях напо­ми­на­ли кров­ное род­ство. Эта вза­и­мо­связь была наслед­ст­вен­ной: кли­ент носил родо­вое имя патро­на, и, таким обра­зом, он и его потом­ки были свя­за­ны с родом патро­на. Для зна­ме­ни­тых семейств было почет­ным иметь мно­же­ство кли­ен­тов и уве­ли­чи­вать их коли­че­ство по срав­не­нию с полу­чен­ным от пред­ков. Но кли­ен­ты не огра­ни­чи­ва­лись δη­μοτι­κοί: коло­нии и государ­ства, свя­зан­ные с Римом сою­зом и друж­бой, а так­же заво­е­ван­ные государ­ства име­ли в Риме сво­их патро­нов, и сенат часто пере­да­вал спо­ры таких государств на рас­смот­ре­ние их патро­нам и выпол­нял их реше­ния.

Истин­ный или лож­ный, рас­сказ Дио­ни­сия об отно­ше­ни­ях патро­на и кли­ен­та доста­точ­но ясен. Для пони­ма­ния того, что пред­став­ля­ла собой кли­ен­те­ла, несу­ще­ст­вен­но, какие люди фак­ти­че­ски вхо­ди­ли в сово­куп­ность кли­ен­тов или како­во было ее дей­ст­ви­тель­ное исто­ри­че­ское про­ис­хож­де­ние. Ясно, что по мне­нию Дио­ни­сия, рим­ское государ­ство пер­во­на­чаль­но состо­я­ло из пат­ри­ци­ев и пле­бе­ев, и он сооб­ща­ет, что кли­ен­ты были пле­бе­я­ми. Далее из его соб­ст­вен­ной работы и из труда Ливия выяс­ня­ет­ся, что суще­ст­во­ва­ли кли­ен­ты, не являв­ши­е­ся пле­бе­я­ми или, ины­ми сло­ва­ми, «кли­ен­ты» и «пле­беи» — не вза­и­мо­за­ме­ня­е­мые поня­тия. Таким обра­зом, этот фраг­мент име­ет весь­ма малую исто­ри­че­скую цен­ность для объ­яс­не­ния про­ис­хож­де­ния кли­ен­тов. Одна­ко кое-что из него мож­но извлечь, хотя это и не уда­ет­ся пол­но­стью согла­со­вать со все­ми осталь­ны­ми источ­ни­ка­ми. Кли­ен­ты не были раба­ми (ser­vi); они обла­да­ли соб­ст­вен­но­стью и сво­бо­дой (li­ber­tas). В соот­вет­ст­вии со сло­ва­ми Дио­ни­сия, они мог­ли быть рим­ски­ми граж­да­на­ми в более широ­ком смыс­ле сло­ва «граж­да­нин» (ci­vis), имея толь­ко пра­ва тор­гов­ли (com­mer­cium) и закон­но­го бра­ка (con­nu­bium) — но не пра­ва голо­са (suffra­gium) и заня­тия долж­но­стей (ho­no­res), при­над­ле­жав­шие их патро­нам . С утвер­жде­ни­ем Дио­ни­сия согла­су­ет­ся так­же нали­чие в государ­стве сво­бод­ных людей, не явля­ю­щих­ся ни пат­ри­ци­я­ми, ни кли­ен­та­ми; одна­ко если в древ­ней­ший пери­од рим­ско­го государ­ства были такие люди, то они долж­ны были стра­дать от пол­но­го граж­дан­ско­го бес­пра­вия, и это тоже не про­ти­во­ре­чит исто­ри­че­ским свиде­тель­ствам. Если такая сово­куп­ность суще­ст­во­ва­ла, то была бес­силь­ной, но мог­ла раз­лич­ны­ми путя­ми уве­ли­чить свою чис­лен­ность и богат­ство и пре­вра­тить­ся в сосло­вие, как и про­изо­шло с плеб­сом. Сово­куп­ность кли­ен­тов мог­ла вклю­чать воль­ноот­пу­щен­ни­ков, и опре­де­лен­но вклю­ча­ла; одна­ко по-види­мо­му, счи­тать вслед за Нибу­ром, что если патрон мог каз­нить сво­его воль­ноот­пу­щен­ни­ка, то, сле­до­ва­тель­но, мог так посту­пить и с кли­ен­том, — зна­чит при­ни­мать как допу­ще­ние то, что тре­бу­ет дока­за­тельств; ибо это под­ра­зу­ме­ва­ет допу­ще­ние, что пер­во­на­чаль­но кли­ен­ты были раба­ми. Воз­мож­но, и так, но это не извест­но. Кро­ме того, невоз­мож­но, чтобы патрон обла­дал пра­вом жиз­ни и смер­ти по отно­ше­нию к сво­е­му воль­ноот­пу­щен­ни­ку, полу­чив­ше­му пра­ва граж­дан­ства, в боль­шей сте­пе­ни, чем по отно­ше­нию к эман­ци­пи­ро­ван­но­му сыну. Не суще­ст­ву­ет так­же дока­за­тельств того, что кли­ен­те­ла, в кото­рую вхо­ди­ли воль­ноот­пу­щен­ни­ки, была наслед­ст­вен­ной, подоб­но кли­ен­те­ле из соб­ст­вен­но кли­ен­тов. В соот­вет­ст­вии с извест­ны­ми дан­ны­ми, сово­куп­ность кли­ен­тов мог­ла вклю­чать ино­зем­цев, вооб­ще не име­ю­щих ника­ких при­ви­ле­гий, а так­же лиц, име­ю­щих толь­ко пра­во тор­гов­ли (com­mer­cium), если толь­ко это пра­во суще­ст­во­ва­ло в государ­стве в столь ран­ние века . Послед­ний класс лиц нуж­дал­ся в патроне, кото­рый мог бы обес­пе­чи­вать защи­ту их соб­ст­вен­но­сти, а так­же пода­вать в суд от их име­ни и защи­щать их в любых про­цес­сах, — в свя­зи с (пред­по­ла­гае­мой здесь) неспо­соб­но­стью таких лиц предъ­яв­лять иски от соб­ст­вен­но­го име­ни в ран­нем Риме.

Отно­ше­ние патро­на к кли­ен­ту, опи­сан­ное Дио­ни­си­ем, ана­ло­гич­но вла­сти отца семей­ства (pat­ria po­tes­tas), и с этим согла­су­ет­ся фор­ма сло­ва патрон (pat­ro­nus).

с.296 Нибур утвер­жда­ет, что «если кли­ент уми­рал, не оста­вив наслед­ни­ков, то наслед­ство отхо­ди­ло его патро­ну, и этот закон рас­про­стра­нял­ся и на воль­ноот­пу­щен­ни­ков, власть патро­на над кото­ры­ми, несо­мнен­но, была пер­во­на­чаль­но осно­ва­на на общем пра­ве патро­на». Если это утвер­жде­ние вер­но, то оно согла­су­ет­ся с qua­si pat­ria po­tes­tas патро­на.

Но если кли­ент уми­рал, имея наслед­ни­ков, то мог ли он соста­вить заве­ща­ние? А если он уми­рал без наслед­ни­ков, то мог ли он не рас­по­рядить­ся сво­им иму­ще­ст­вом в заве­ща­нии? И если он не мог соста­вить заве­ща­ния или мог, но не состав­лял его, и при этом имел наслед­ни­ков, то кем они долж­ны быть? Долж­ны ли они быть sui he­re­des (нахо­дить­ся под его оте­че­ской вла­стью)? Имел ли он фами­лию и, сле­до­ва­тель­но, агна­тов? Имел ли он в дей­ст­ви­тель­но­сти пра­во закон­но­го бра­ка (con­nu­bium), в силу кото­ро­го мог при­об­ре­сти пра­во отца семей­ства? В соот­вет­ст­вии с утвер­жде­ни­ем Дио­ни­сия, он мог бы иметь все эти пра­ва, но все же являть­ся непол­но­прав­ным (non op­ti­mo jure) граж­да­ни­ном, ибо не имел пра­ва зани­мать долж­но­сти (ho­no­res) и дру­гих отли­чи­тель­ных при­ви­ле­гий пат­ри­ци­ев, а так­же, соглас­но Дио­ни­сию, не мог голо­со­вать в кури­ат­ных коми­ци­ях. Невоз­мож­но дока­зать, что кли­ент имел все эти пра­ва, и на осно­ва­нии суще­ст­ву­ю­щих свиде­тельств пред­став­ля­ет­ся столь же невоз­мож­ным уста­но­вить, како­вы в дей­ст­ви­тель­но­сти были его пра­ва. Насколь­ко мож­но судить по дошед­шим до нас источ­ни­кам, про­ис­хож­де­ние кли­ен­те­лы и ее истин­ный харак­тер были им неиз­вест­ны. В ран­ней пери­од рим­ско­го государ­ства суще­ст­во­ва­ла сово­куп­ность лиц, не явля­ю­щих­ся ни пат­ри­ци­я­ми, ни кли­ен­та­ми; эта сово­куп­ность неко­гда не участ­во­ва­ла в отправ­ле­нии суве­рен­ной вла­сти, но в конеч­ном ито­ге ста­ла участ­во­вать; это был плебс. В ран­нем Риме суще­ст­во­ва­ли так­же кли­ен­ты, но нашим зна­ни­ям об их истин­ном поло­же­нии суж­де­но остать­ся неточ­ны­ми из-за недо­ста­точ­но­го коли­че­ства и недо­ста­точ­ной досто­вер­но­сти свиде­тельств.

Ливий утвер­жда­ет (II. 56), что кли­ен­ты име­ли пра­во голо­са в цен­ту­ри­ат­ных коми­ци­ях: таким обра­зом, они реги­ст­ри­ро­ва­лись в цен­зор­ских спис­ках и обла­да­ли кви­рит­ским пра­вом соб­ст­вен­но­сти . Сле­до­ва­тель­но, они име­ли пра­во тор­гов­ли (com­mer­cium), воз­мож­но — пра­во закон­но­го бра­ка (con­nu­bium) и опре­де­лен­но — пра­во голо­са (suffra­gium). Мож­но сомне­вать­ся в том, пони­мал ли Дио­ни­сий, что они име­ли пра­во голо­са в цен­ту­ри­ат­ных коми­ци­ях; но если закон­ное поло­же­ние кли­ен­тов было таким, то не может быть пол­но­стью вер­ным то опи­са­ние их отно­ше­ний с пат­ри­ци­я­ми, кото­рое дает­ся неко­то­ры­ми совре­мен­ны­ми авто­ра­ми.

В свя­зи с выше­ска­зан­ным, пред­став­ля­ет­ся, что пер­во­на­чаль­но «патрон» и «пат­ри­ций» были вза­и­мо­за­ме­ня­е­мы­ми тер­ми­на­ми, по край­ней мере, до тех пор, пока пле­беи не полу­чи­ли пра­во зани­мать долж­но­сти. С это­го вре­ме­ни исче­за­ют мно­гие при­чи­ны для того, чтобы ста­но­вить­ся кли­ен­том пат­ри­ция, ибо пле­беи при­об­ре­ли поли­ти­че­ское вли­я­ние, озна­ко­ми­лись с пра­вом и пра­во­вы­ми фор­ма­ми и ста­ли пол­но­стью ком­пе­тент­ны для того, чтобы давать сове­ты сво­им кли­ен­там. Эта пере­ме­на долж­на была вне­сти боль­шой вклад в раз­ру­ше­ние преж­ней жест­кой кли­ен­те­лы и ста­ла пере­хо­дом к кли­ен­те­ле послед­них веков рес­пуб­ли­ки (Hu­go, Lehrbuch, &c. vol. I p. 458).

Выска­зы­ва­лось пред­по­ло­же­ние (Becker, Handbuch der Rö­mi­schen Al­ter­thü­mer, vol. II p. 125) о том, что кли­ен­те­ла была ста­рым ита­лий­ским учреж­де­ни­ем, суще­ст­во­вав­шим у неко­то­рых наро­дов, из кото­рых воз­ник рим­ский народ (Ro­ma­nus Po­pu­lus). Когда в Риме посе­ли­лись Татий и его саби­няне, то вме­сте с ними ста­ли жить и их кли­ен­ты (Dio­nys. II. 46); и Аттий Кла­вз при­вел в Рим мно­же­ство кли­ен­тов (Liv. II. 16; Dio­nys. V. 40). Пред­по­ла­га­лось так­же — и это вполне веро­ят­но, — что кли­ен­ты были ита­лий­ца­ми, заво­е­ван­ны­ми и при­веден­ны­ми в состо­я­ние покор­но­сти.

Посколь­ку мож­но счи­тать, что раз­ли­чие меж­ду плеб­сом и ста­ры­ми кли­ен­та­ми пол­но­стью уста­нов­ле­но, оста­ет­ся еще тща­тель­но иссле­до­вать как реаль­ное поло­же­ние кли­ен­тов, так и струк­ту­ру рим­ско­го государ­ства перед тем, как сосло­вие пле­бе­ев ста­ло рав­ным пат­ри­ци­ям.

Лео­нард Шмитц